Высоко на подмостках над ними стояли семь фигур, Кул Гилад и шесть воинов в чёрной силовой броне. Чёрные Храмовники наблюдали за развернувшимися внизу боевыми тренировками, но Дахан не мог распознать ни одной их реакции. Броня воинов оставалась непроницаемой, их духи-машины необщительными и глухими к его вопросам.
Дахан позвал Кул Гилада.Вы присоединитесь к нашим боевым тренировкам?
Возвышавшийся реклюзиарх покачал головой.Нет, магос Дахан. Мы просто наблюдаем.
Никто не наблюдает на этой палубе. Или вы сражаетесь или уходите.
Тренировка на этой арене бесполезна,сказал Кул Гилад.Условия окружающей обстановки слишком щадящие, чтобы проверить нас.
Полагаю, вы ошибаетесь.
Значит, вы мало знаете о Чёрных Храмовниках.
Пятнадцать часов спустя Сперанца наконец сбросила гравитационные оковы Джоуры. Она повернула нос к внешним границам системы, из двигателей вырвалось горячее синее солнце, и ковчег снялся с гравитационного якоря. Даже столь незначительного изменения положения оказалось достаточно, чтобы судно оставило далеко внизу сине-зелёную планету. В знак уважения к тем, кто помогал подготовить Сперанцу к путешествию, магос Сайиксек изменил мощность двигателя, что привело к появлению вихревой вспышки из разных радиационных выбросов, которая опустилась в атмосферу в виде яркого полярного сияния над северным полушарием. Хотя такой жест казался несвойственным жрецам Механикус, для отбывающих исследовательских флотов считалось обычным делом выразить признательность тем, кто снабжал их ради риска в неизвестном.
На орбите осталось, по крайней мере, пятьдесят судов, на которые работала промышленностью планеты. Отправлявшейся в сектор Пергам Гвардии требовались ещё недели, прежде чем лорды-милитант решат, что погрузка и пополнение припасов полностью завершены. Собрать достаточно людей и грузов для длительной кампаниине самая лёгкая задача. Присутствие стольких логистов Механикус помогло ускорить этот процесс и в благодарность капитаны Флота приказали батарейным палубам дать оглушительные бортовые залпы в их честь.
Взгляды миллионов людей на поверхности планеты обратились к небесам, удивлённо наблюдая за переливающимися разноцветными лентами, которые сверкали в тропосфере, словно во время орбитального обстрела. В окружении великолепных каскадов облучённой выхлопной пыли и израсходованных боеприпасов флот Котова покинул орбиту, ведомый кораблём капитана Сюркуфа. Они направлялись в неизвестное, и никто не мог предсказать, чем закончится их путешествие. Рядом с Ренардом летел Адитум, скоростной ударный крейсер Чёрных Храмовников пронзал космос, словно устремлённый в сердце клинок.
Если судно вольного торговца спроектировали с роскошными высокими башнями, расширяющимся профилем крыла и ненужными аэродинамическими очертаниями, то судостроители Адептус Астартес построили свой корабль с одной единственной целью. Хотя и маленький в сравнении с большинством кораблей, которые использовали космические десантники, Адитум слыл забиякой, покрытым шрамами ветераном ста или больше жестоких космических битв.
И с боевым отделением Чёрных Храмовников во главе с реклюзиархом на борту его боевое мастерство вырастало в геометрической прогрессии.
За тремя ведущими кораблями следовала армада: перерабатывающие суда, рудные скитальцы, корабли, представлявшие собой не более чем огромные атомные реакторы, суда-мануфактуры, гигантские водоносные танкеры, плавучие мастерские и множество быстроходных тендеров, которые предстояло использовать, как обычные рабочие лошадки, переправляя людей и военные машины внутри флота. Кроме обслуживающих судов архимагос Котов призвал боевой флот Механикус, чтобы пронзить завесу Шрама Ореола.
Корабль типа Воздаяние Кардинал Борас построили на верфях Райвенсгарда-4 почти пять тысяч лет назад, и он не понаслышке знал о путешествиях эксплораторов. Кардинал Борас участвовал в экспедиции вольного торговца Вентуния, которая отважилась направиться вглубь северного обода галактики, и он был одним из пяти вернувшихся судов. Его оружие положило конец Власти Железа в сражении при Корске, а славная история включала боевые отличия, заработанные более чем в восемнадцати флотах сектора. Он сражался в составе линейного флота Готического сектора против флотилий Вечного врага и сейчас снова осмелился отправиться за пределы света Астрономикона.
Два крейсера Готик Дитя Луны и Дитя Гнева словно преданные последователи защищали фланги Кардинала Бораса. Когда Механикус спасли их на плече Ориона, от крейсеров осталось мало что кроме пылающих обломков. Их капитально отремонтировали и переоборудовали, дабы лучше служить Механикус, а корпуса освятили в терминус нокс Фобоса и Деймоса, когда восстанавливающие аспекты Омниссии достигли апогея. После возрождения и развёртывания оба непоколебимых поборника боевых флотов Адептус Механикус стали фактически единым целым, и если их направляли в разные флотилии, то начинали происходить необъяснимые механические поломки и системные ошибки, пока они снова не начинали работать вместе.
Чтобы выплатить архимагосу Котову многовековую "дебита фабриката" мир-кузня Фосс-Прайм прислал три тяжеловооруженных эскортных крейсера линейного флота Армагеддона, дабы действовать заодно с Марсом. Два лёгких крейсера Стойкость, Клинок Чести и Мортис Фосс плыли на острие построения вместе с Клинком Фосса, противолодочным кораблём типа Стремление. На всех трёх крейсерах виднелись почётные символы, полученные в награду от линейного флота Армагеддона, а Мортис Фосс, помощник капитана которого нанёс смертельный удар флагману зелёнокожих Чоппа, заслужил личную геральдику принцепса Зархи, павшей Старейшины Инвигиллаты.
Эскадры модифицированных фрегатов, эсминцев и армада системных судов исполняли роль почётного караула флотилии эксплораторов, но на границе системы они повернут назад. Обладая достаточным количеством ресурсов, чтобы снабжать экспедицию за звёзды много лет, и огневой мощью, чтобы дать отпор всем, кроме самых могучих врагов, флот Котова был настолько хорошо подготовлен насколько это вообще возможно.
Время покажет, достаточно ли этого.
МАКРОКОНТЕНТ НАЧАЛО:+++МАКРОКОНТЕНТ 002+++
Интеллектэто осмысление знания.
+++Загрузка прервана+++
Рунные камни упали из изящно отделанной чаши, искусно вырезанной из дерева Кхареили Творцом. Когда вода лилась по её изящным узорчатым бороздкам, раздавалась прекрасная музыка. Это был заботливый подарок, призванный успокоить душу, но никакая нежная музыка и никакие безмятежные узоры не могли успокоить ноющую грусть в сердце Бьеланны.
Она сидела, поджав ноги, в одном из аспектных храмов с множеством боевых сводов, изгибавшиеся стены были увешаны мечами, топорами, копьями и клинками, которые могли назвать мало оружейников за пределами Бьель-Тана. Каждый из них был создан с обычным для расы Бьеланны изяществом, но обладал жестокой чистотой цели, характерной для воинов её корабля-мира. Они придерживались воинской философии, только война и освобождение и каждый путь Бьель-Тана отражал этот важнейший идеал.
Бьеланна знала, что сильно рисковала, придя в храм Сумеречного Клинка, аспектные воины не одобряли присутствие посторонних в своих священных местах. Мало что на борту эльдарского военного корабля оставалось запретным для ясновидицы, но даже её могли наказать за такой проступок.
Красный песок был мягким и тёплым. Здесь недавно тренировались воины, и она могла прочитать балет их боя по холмикам, впадинам и складкам на песке. Невероятно умелый воин танцевал с тем, кто двигался более сложно, но, в конце концов, уступил железному контролю противника. Сознание Бьеланны коснулось пряжи, и она последовала за нитями воинов в прошлое, увидев неясные призрачные фигуры, кружившие и прыгавшие по песку. Каждое движение было плавным, расчётливым и смертельным. Фантомные силуэты завертелись вокруг с ещё большей яростью, когда она посмотрела на руны из призрачной кости на песке.
Скорпион и Гибель Эльданеша. Оба лежат на Слезах Иши.
Образы был знакомы ей, каждый прослеживался в переплетённой линии судьбы. Вместе они изображали пряжу будущего, которое уже произошло, должно было произойти или никогда не произойдёт. Они тесно переплетались с бесчисленными нитями, и каждый в свою очередь состоял из головокружительного числа потенциальных вариантов будущего, делая почти невозможными интерпретацию и манипуляцию.
Уголки её полногубого рта дёрнулись от этих слов.
Почти.
Она провела больше века, учась читать ветры судьбы в часовне ясновидцев, но, несмотря на это её знание оставалось прискорбно неполным. Будущее распадалось на части, нити судьбы выпадали из сложных переплетений. Одни исчезли, другие появились, но всегда в ускользающем будущем одна прядь оставалась мучительно неизменной.
Та, которой не удавалось избежать никакими манипуляциями, фиксированная точка в судьбе.
Это была хорошая схватка,произнёс голос у неё за спиной. Она не услышала, как он подошёл, но она и не ожидала услышать шаги столь грозного воина. Её просто удивило, что он ждал так долго, прежде чем обнаружить себя.
Вайнешь очень ловок,сказала она.Вы хорошо его обучили.
Хорошо, но он никогда не победит меня. Гнев мешает ему сконцентрироваться и ослепляет во время атаки.
Вы играли с ним. Я насчитала, по крайней мере, три раза, когда вы могли закончить бой смертельным ударом.
Всего три? Вы не слишком хорошо смотрели,проворчал воин, встав перед нею.Я мог бы убить его пять раз, прежде чем решил нанести последний удар.
Тарикуэль полностью облачился в аспектную броню Жалящего Скорпиона, только голова осталась без шлема. В его броне искусно сочетались слоновая кость и зелёный цвета, окантовка волнистыми линиями золота и инкрустация из перламутра. Сейчас черты его лица стали жёсткими, но Бьеланна помнила, что когда-то он следовал пути танцора и плакал, исполняя "Лебедей Милосердия Иши".
Она отбросила воспоминания. Тот Тарикуэль остался далеко в прошлом и никогда не вернётся.
По ледяному взгляду она поняла, что нанесла оскорбление. Если бы воинская маска вышла на первый план, и аспект воина полностью поглотил бы его, он, возможно, убил бы её за такое замечание.
Прошу прощения,сказала Бьеланна.Не всё моё внимание было на танце с мечами.
Знаю,ответил Тарикуэль, опустившись перед ней на колени.Вы не должны здесь находиться. Присутствие ясновидцев в храме Сумеречного Клинка не приветствуется. Здесь нити заканчиваются, а не продолжаются в будущее.
Знаю.
Тогда почему вы здесь?
Человеческий флот покидает центральный мир в сердце системы. Мы скоро оставим укрытие, чтобы войти в паутину, преследуя их глупую экспедицию.
Пульсация сердца Кхейна в бесконечном цикле уже сказала мне это. Вам не стоило приходить сюда ради таких новостей.
Не стоило,согласилась Бьеланна, подняв завёрнутый в ткань свёрток с песка.Я пришла сюда, чтобы принести вам подарок.
Мне он не нужен.
Вы не знаете, что это.
Не важно,ответил Жалящий Скорпион.Подаркам здесь не место.
Этомуместо,сказала она, протягивая свёрток.
Тарикуэль принял его и развернул быстрым нетерпеливым движением. Воин посмотрел на то, что скрывала ткань, и на мгновение его лицо смягчилось, когда он понял, что перед ним.
Уродство,наконец произнёс он.
Да,согласилась она.Он уродлив, но должен находиться в храме войны.
Тарикуэль сжал обёрнутую кожей рукоять пальцами, которые оказались слишком изящными для такого жестокого и грубого оружия. Эфес был выкован в боевом стиле, воинственную форму покорили молотами и плавящим жаром. Неудивительно, что металл не выдержал горнило боя, и чёрный клинок сломался в пяди над крестовиной. Какое оружие не обернулось бы против своего владельца после столь болезненного рождения?
С расширяющегося креста навершия свисала разорванная цепь из холодного железа, последнее звено было ровно срезано одним ударом.
Хорошо, я покажу подарок экзарху Ариганне. Она решит, стоит ли нам оставить его.
Спасибо.
Это был его меч?
Нет, его не было среди убитых на Дантиуме.
Тогда вам надо лучше бросать руны,раздражённо произнёс Тарикуэль, и в чертах его лица проступила военная маска.Жизни эльдар были потеряны в той битве. Теперь вы говорите, что это оказалось напрасно?
Бьеланна покачала головой:
Ничто и никогда не происходит само по себе, Тарикуэль,сказала она, пытаясь объяснить ему сложности влияния на видения пряжи.На Дантиуме произошло то, что должно было произойти. Это привело нас сюда и без смерти тех людей будущее, которое я хочу создать, никогда не произойдёт.
Ваши слова мимолётны, как пауки варпа и столь же иллюзорны.
Человеческие судьбы столь кратки и переменчивы, что за ними трудно проследить с какой-нибудь реальной точностью.
Итак, мы снова идём на войну, чтобы исправить потерянное будущее, в котором мы сами не уверены?
Мы должны,ответила Бьеланна, собрав руны в украшенной узорами чаше и снова закружив их. Тарикуэль ослепительно быстро вытянул руку и крепко схватил её запястье, ясновидица поморщилась от боли.
Звёздный Клинокбольшой корабль,сказал он.И, конечно же, на нём есть места, которые лучше подходят для метания рун, чем храм аспекта?
Есть,согласилась Бьеланна, когда воин отпустил руку.
Тарикуэль кивнул на руны в чаше и добрая душа, которой он был, прежде чем сладкая песнь Кхаина позвала его, на мгновение проявила себя.
То, что мы делаем здесь и в самом деле приближает будущее, которое вы ищете?
Слёзы хлынули из глаз Бьеланны, когда она представила две пустые кроватки в своих покоях.
Ещё нет, но приблизит. Должно приблизить.
Глоссарий:
Ancile gravity shieldsгравитационные щиты Анкил
Beta FortanisБета Фортанис
Beta UmojasБета Умоджас
First Algorithmatrixпервая алгоритматрица
Hexamathic Geometryгексаматическая геометрия
hexamathical-savantusгексаматик-савант
PorphetusПорфет
shoulder of Orionплечо Ориона
Ultor MartiusУльтор Марс
Verica VIIВерика-7
Микроконтент 07
Он был левиафаном, грандиозной биомеханической структурой, далеко вышедшей за пределы норм естественной эволюции его вида. Его конструкция была необъятной, самоподдерживающейся и превосходящей смехотворный биологический императив: существовать, потреблять, производить потомство. Являться железом и маслом, камнем и стальюзначит обрести неизменность, но если остатки плоти в центре подобного восприятия и знало что-нибудь, так это то, что ничто созданное руками человека не остаётся неизменным.
Сидя на командном троне и соединённый с машинным сердцем Сперанцы с помощью тактильной обратной связи, нейронных соединений и манифольда архимагос Лексель Котов чувствовал дух корабля, который проходил сквозь него, тысячелетнее сердце, ревущее водопад информации, которая вздымалась вокруг потока данных, подобно бурлящей реке света. Даже несмотря на столько точек подключения он осмеливался касаться только самых поверхностных уровней разума ковчега. Немного глубже и он рискует оказаться сметённым могучим великолепием, утонуть в жидких потоках чередуемых данных.
Дух-машина Сперанцы оказался на порядки грандиознее, чем любая биоаугметированная сущность, с которой сталкивался архимагос. Он легко мог целиком поглотить его смертный разум и превратить тело в пустую, безмозглую оболочку, которая способна осмыслить своё существование не больше сервитора. Котов однажды рискнул соединить все когнитивные функции своего разума с раненым сердцем мира-кузни, чтобы предотвратить катастрофический отказ реактора, но Сперанца затмевала даже тот могучий дух.
Миры-кузни представляли собой кипящие котлы чистой функции, прямо соединённые на грани безрассудства, целые планеты предприятий, доведённые до крайности производством, которое работало только благодаря десяткам тысяч жрецов Марса. Сперанца придерживалась той же самой функции, но нескованной неподвижной звёздной географией. Мир-кузня, способный путешествовать среди звёзд, грандиозная машина созидания, способная соперничать с чудесами Золотого Века Технологии.