Лошади. Они такие красивые. Особенно вон та, черная! в ее голосе слышалось столько восторга.
Я повернулся к ней. Ну почему я не вижу ее лица. Да и лошадей никаких я не видел.
Правда красивые!? она скорее не спрашивала, а утверждала.
Да. Красивые, не знаю, зачем соврал я. Но каким-то не понятным образом ощущал, что так надо. Так и должно было быть.
Смотри, какие у них гривы. Ух ты, смотри, вон та, рыжая. Как она бьет копытом.
Это жеребец. Его зовут имя заглушил порыв ветра. Откуда я мог это знать. Ведь я даже ничего не видел.
Какое красивое имя! Попроси отца, что бы он стал моим!
Он не разрешит! утвердительно ответил я.
Почему? Тогда ту черную!!!
Нет! зачем-то настаивал я.
Да! Да! Да! она резко обеими руками толкнула меня в грудь. Я стал заваливаться назад. А затем я провалился вниз, словно в бездну, и падал, пока та не поглотила меня.
Я бешено глотал ртом воздух. Мне было тяжело дышать. Кое-как разлепил засохшие веки. Солнечный свет тускло пробивался сквозь узкое окошко. Снова тот же запах трав и пота. Запах болезни.
Женщина наклонилась надо мной. На тревожном лице читалось облегчение. Где-то я ее уже видел.
Кто ты? прохрипел я. Слова давались с трудом.
Я леди Габриэла. Ваш лекарь. Вам тяжело дышать?
Да! Н нет! выдавил я из себя. Я не знаю.
Не волнуйтесь. Все хорошо. Мы рядом. За вами ухаживают. Все будет хорошо. Мари быстрее настойку! крикнула она куда-то в сторону.
Мари!? Где-то я уже слышал это имя, да и Габриэла вертелось на языке. Подбежавшая девушка сунула склянку с настойкой в руки леди Габриэлы. Горькая жидкость полилась в глотку. Я вспомнил этот мерзкий вкус. Вспомнил. И тут же зашелся в кашле.
Где? Где я? говорить было невыносимо, ужасно жгло горло.
Вы в безопасности. Сейчас это самое главное. А теперь вам надо отдохнуть.
Да, отдохнуть. Точно! Ну почему я так устал? Веки медленно опускались, скрывая нависшие надо мной лица. Почему они такие мрачные? Я вновь уходил в забытье.
Мы сидели за столом, застеленным белоснежной скатертью. Она была рядом. Молодая черноволосая девушка, чьего лица я не видел. Но почему-то был абсолютно уверен в том, что сейчас она улыбается. Вокруг, словно в улье, гудело множество голосов, но я мог различить лишь их размытые призрачные силуэты.
Посмотри на нее девушка хлопнула меня по плечу, в ее голосе слышался сарказм. Она опять приволокла нового ухажера. С каждым разом они все моложе и моложе. Старая кобыла, она презрительно фыркнула.
Да, я заметил. Ей просто нравятся молодые мужчины. А может она купается в их крови? я улыбнулся своей шутке. Шутке?
Ха-х, девушка тихо рассмеялась. Нет, для этого она слишком брезглива. Ой, посмотри на него. У него такой смущенный вид.
Ее призрачная рука указала в другую сторону. Я ничего не видел кроме косм белесого тумана, приобретающего человеческие формы, но тем не менее ответил ей.
Правильно, ведь его посадили рядом с тетушкой.
Девушка зашлась в смехе.
Точно. Эта клуша может не переставая рассказывать, что она сделала за сегодняшний день. Она бесконечно может говорить о своих нарядах, детях и прочей чепухе. На языке мозоль, наверное, протерла. И зачем отец собирает весь этот сброд?
Наверное, потому, я не успел договорить, где-то вдалеке раздался протяжный рев горна.
Уже началось! Допей свое вино и пойдем! девушка всунула в мою руку призрачный бокал, я совсем не чувствовал его веса.
Вино!? переспросил я.
Да пей же уже, она подтолкнула мою руку. Я опрокинул кубок. Горечь обожгла небо, вкус не был похож на вино, скорее какая-то травяная настойка. Почему мне так знаком этот вкус.
Пей до дна! девушка была требовательна. Пей
Держите ему голову, обеспокоенный женский голос требовательно прозвучал в темноте. У него снова припадок. Мари, принеси настойку, ту, что я приготовила вчера.
Вот, госпожа, молодой девичий голос дрожал от страха.
Да не эту, глупая. Та, что в зеленом флаконе, послышалось шуршания платья и быстро удаляющиеся шаги. Какая же эта девчонка, вздох. И тишина, прерываемая чьим-то хриплым дыханием. Моим?
Госпожа!?
Ну наконец-то. Неужели так трудно было сразу принести нужную вещь. Откройте ему рот.
Сильные пальцы разжали мою челюсть и слегка придавили язык. Я не сопротивлялся. Мне что-то влили в глотку, на удивление вкус оказался довольно приятным, сладким, я бы сказал, даже приторно сладким.
Вот так. Это должно помочь. Должно, усталый женский голос был еле слышен. В нем звучала отчаянная надежда.
Что же нам делать госпожа?
Молиться, хриплый мужской голос сквозил насмешкой.
Молитвы здесь не помогут. Его спасет лишь чудо, женщина глухо выдохнула. Идем Карвер. Мари следи за ним. Почаще меняй холодные компрессы. И только попробуй заснуть.
Госпожа!? в девичьем голосе прозвучал страх и обида.
Это последнее что я услышал, прежде чем вновь провалиться в бездну.
Глава 2
живи или умри
Королевство Герон имеет очень глубокую историю и уходит корнями в давние времена. Конечно, основателями королевства принято считать народ ломаров, которые в 143 году медведя основали первую крепость на западе у побережья Волнистого моря, которая стоит и поныне. Но все же, по моему мнению, все началось немного ранее, после того как племенам ломаров и ситихов пришлось бежать, с севера восточной части материка Валантара, из-за колоссального поражения от появившихся, казалось, из ниоткуда грозного народа мотунгов. Приплывшие из-за океана на огромных кораблях воинственные мотунги, буквально вырезали мирных и не умеющих воевать ломаров и ситихов, ведь их племена привыкли лишь охотиться и торговать. И племена бежали: ломары на юго-запад, ситихи на юго-восток. Именно остатки племени ломаров под предводительством вождя Крона после долгого перехода осели на западном побережье и основали крепость Аморан. Тогда никто и предположить не мог, что всего лишь через какое-то столетие Аморан станет столицей королевства Герон, которое будет расширять свои владения на протяжении еще нескольких столетий. Хотя народ ломаров отличались своим дружелюбием и не воинственностью, это не помешало расширить им свое государство до огромных размеров. Сейчас его земли распространяются далеко на север и юг восточного Валантара, а столица из прибрежного Аморана перенеслась в Лабору, которую называют городом жемчужиной Герона. Королевство Герон и дальше бы процветало и ширило свои границы, если бы не беда с востока Черное герцогство, основанное Тамором Капааком. Семейка Капааков собрала под своим началом отъявленных негодяев и головорезов. У людей герцогства Волка нет понятия чести и доблести. Все их правление построено на страхе и крови. Предательство, придворная игра и заговоры, это то, без чего не может обойтись двор герцогства. В 602 году оленя Мерхон Капаак пересек юго-восточную границу королевства Герон, тем самым развязав самую кровопролитную и затяжную войну за последние столетия. Вот уже на протяжении десяти лет длится эта война. Кто выйдет победителем в этой борьбе не известно. Капааки никогда не бросали свою добычу, но и геронцы сдаваться не собираются. Нам остается только молиться, чтобы правление подлых Капааков пало вместе с их герцогством.
Клир Амбриг. «Падения королевств»
Не знаю, сколько я находился между сном и явью. Периодически я приходил в себя и в меня вливали горькое зелье, после чего я вновь забывался в холодном и липком сне. Но в какой-то момент все изменилось. Не знаю, как я это понял, но это было так. Я открыл глаза, и яркий солнечный свет ослепил меня. Из полуоткрытых ставен окна дул легкий теплый ветерок. Где-то вдалеке слышалось как всхрапывают лошади и стук молота о наковальню. Я пошевелил правой рукой, она ответила мне неприятной ломотой в суставах, но все же я смог приподнять ее и немного пошевелить пальцами.
Мари!? имя непроизвольно сорвалось с моих губ. Голос показался мне хриплым и слабым.
Где-то в углу послышался тихий шорох, а затем быстрые шаги. Молодое красивое лицо с по-детски припухлыми губками и круглыми розовыми щечками нависло надо мной. Мари робко, со страхом, но в тоже время с неподдельным интересом смотрела на меня. Ее огромные голубые глаза выражали сочувствие и усталость.
Вы снова очнулись! И вы вспомнили мое имя!
Тебя так часто отчитывают, что его трудно было не запомнить.
Да, правда, Мари улыбнулась, но тут же смутилась и робко отвела взгляд. Извините. Я сейчас же позову леди Габриэлу.
Нет, не стоит, я ухватил Мари за руку, но тут же отпустил ее, так как это движение стоило мне всех моих сил.
Но мне велено сразу звать леди каждый раз, как вы приходите в сознание, Мари встревоженно оглянулась по сторонам, кажется, она колебалась, не зная, что ей делать.
Ты всегда выполняешь все что тебе велено?
Нет! То есть да! Почти всегда, лицо девушки зарделось красным.
Где я нахожусь?
Мне не следует с вами об этом разговаривать.
А о чем тогда ты можешь со мной говорить?
Не о чем. Мне вообще запрещено разговаривать с людьми, которых лечит леди Габриэла.
Ты, кажется, боишься эту свою леди Габриэлу.
Нет, что вы, леди, конечно, очень строга, но в тоже время она очень образованная и добропорядочная женщина.
Все-таки боишься. я удрученно вздохнул.
Нет, Мари, словно малый ребенок, надула свои и без того пухлые губы.
Тогда ответь мне, где я нахожусь.
В форте Старн, немного поколебавшись, выпалила Мари, впрочем, это название не о чем мне не говорило.
Как я здесь оказался?
Вас нашли полуживого на поле боя под Вератором и срочно доставили сюда, Мари опустила глаза в пол.
Никто не верил, что вы выживете, кроме леди Габриэлы. Хотя я думаю, что в душе она тоже очень сильно сомневалась. Многие не верят и сейчас. Даже ставки делают, она резко осеклась на полуслове.
Мари!? Что здесь происходит? С кем это ты там разговариваешь? неприятный женский голос негодующе раздался со стороны входа.
Ни с кем госпожа, Мари побледнела и бросилась к двери. Он снова пришел в себя, и я уже хотела идти за вами.
Хотеть мало. Ты разговаривала с больным, глупая девчонка. Сколько раз я говорила тебе, что твое дело ухаживать за больными, а не вешать им на уши свои глупые сплетни, женщина быстрыми шагами приблизилась ко мне. Мари шустрая, словно белка, принесла ей небольшой стул, и она изящно уселась на него, подобрав подол своей длинной юбки.
В этой уже немолодой женщине сочетались холодная стать и аристократические замашки. Ее взгляд пронзил меня насквозь. Гордо вскинутый подбородок, с маленькой, почти незаметной, ямочкой, слегка дрогнул, губы ее растянулись в учтивой полуулыбки.
Смотрю сегодня вы в более ясном сознание. Это очень хорошо. Все самое тяжелое позади. Вы идете на поправку. Я леди Габриэла Саморати, практикующий врач королевской академии в Лаборе.
Госпожа Габриэла одна из лучших лекарей в Героне и дочь
Мари, закрой свой маленький рот. Я не нуждаюсь в твоих льстивых похвалах. И что это за простонародное прозвище лекарь!? Габриэла смахнула назойливую челку, лезущую ей в глаза, всеми своими движениями выдавая свое аристократическое происхождение. Извините, я отвлеклась. Как вы себя чувствуете?
Не знаю. Все как-то необычно. Мари сказала, что меня нашли среди трупов?
Мари слишком много разговаривает. Но да, это правда. Вам повезло, что мы тогда наткнулись на вас. Но не будем сейчас об этом. Лучше расскажите нам о себе. Кроме того, что вы в офицерском чине, мы ничего не знаем. А расспросить вас об этом, как вы сами понимаете, ранее мы не могли. Как ваше имя?
Мое имя? я как-то этим вопросом не задавался. Действительно, а как же меня зовут? И кто я вообще такой? Я то и битвы никакой не помнил. Я не знаю. Не помню.
Да, этого стоило ожидать. Вы ничего не помните. В вашем положение потеря памяти не удивительна. А жаль, Габриэла удрученно вздохнула.
В моем положение!?
Не будем сейчас об этом. Вам нельзя волноваться. Вы еще слишком слабы. Я и так слишком много сказала. Вам нужен отдых, Габриэла наклонилась ко мне и пощупала мой лоб. Небольшой жар. Мари, сначала покорми больного, а затем дай лекарства.
Да госпожа, Мари тихо удалилась из комнаты.
Не беспокойтесь. Все будет хорошо. Позже я осмотрю вас. А пока отдыхайте. Леди Габриэла медленно встала, отодвинув свой небольшой стул. Она ласково улыбнулась мне и не спеша удалилась.
Через некоторое время вернулась Мари. В руках у нее была небольшая пиала. Как оказалось, в ней находилась неприглядного вида похлебка. Безвкусную жижу я глотал без всякого удовольствия. После сомнительной и не принесшей мне никакого удовольствия трапезы, Мари принесла мне горькую настойку из трав. Выпив отвар, я еще некоторое время лежал в тишине, пока не забылся в беспокойном сне.
Я все чаще приходил в сознание. Мои сны становились более спокойными и беспечными. Мари, бессменная сиделка, словно моя неотвязная тень, всегда присутствовала рядом. Она кормила меня, убирала, делала какие-то припарки и отпаивала отварами. На все мои вопросы она упорно отвечала молчанием, лишь заботливо улыбалась в ответ и успокаивающе говорила что-то ласковое. Не знаю, уходила ли она когда-нибудь из комнаты, отдыхала ли вообще. Но когда я открывал глаза и произносил что-нибудь, она всегда была рядом. Часто ко мне приходила леди Габриэла, она учтиво улыбалась и спрашивала о том, как я себя чувствую, ощупывала меня с головы до ног, лично меняла повязки. В коротких беседах с ней мы говорили на отвлеченные темы. Она рассказывала мне о хорошей или плохой погоде, о безответственности Мари и вышивки, которой занималась в свободное время, которого, по ее словам, было совсем немного. На все мои вопросы о чем-либо другом, она уклончиво уводила тему в сторону. Она также интересовалась, не вспомнил ли я чего-либо из своей прошлой жизни, на что я лишь с сожалением качал головой. Я бы и сам с радостью хотел что-то вспомнить, но, увы, ничего не менялось. Габриэла на это лишь успокаивающе отвечала, что всему свое время, и я обязательно вспомню. Потом она также спокойно уходила, желая мне спокойного сна. Иногда вместе с Габриэлой приходил высокий мужчина, она звала его Карвер. Густые черные волосы были собраны и перевязаны на затылке, острый хищный нос, тонкие губы, он все время держался холодно и надменно. Во взгляде его холодных темных глаз читалась неприкрытое презрение. Он каждый раз брезгливо осматривал меня с ног до головы. Приходил он редко, и только для того, чтобы перевернуть меня на бок или обратно на спину, чтобы, как выражалась леди Габриэла, у меня не появились пролежни. Также порой он с недовольным вздохом брал меня на руки и держал до тех пор, пока Мари застилала мою постель чистыми простынями. Потом он небрежно опускал меня обратно и молча уходил, лишь коротко кивая на прощание Габриэле.
Не знаю, сколько прошло времени, я вообще потерял ему счет. Поначалу я мог двигать лишь головой и руками. Я был все еще очень слаб. Мари периодически разминала мое тело, разгоняла кровь, как говорила она. Каким же было мое счастье, когда я смог пошевелить пальцами ног. Габриэла сказала, что это была наша маленькая победа. Со временем я смог сидеть. Конечно, поднимался я не без посторонней помощи, но все же. Сначала я не подолгу сидел на краю кровати, а потом леди Габриэла распорядилась принести мне небольшое кресло из своей комнаты. Карверу было поручено каждый день усаживать меня в него на некоторое время. Там я и находился, наблюдая за тем, как в уголке что-то вышивает Мари. Она сидела тихо, как мышка, и ее быстрые, ловкие пальчики резво управлялись с иглой и ниткой. За ней было приятно наблюдать, она была молода и прекрасна, как и многие юные особы в этом возрасте. В ней еще оставалась та детская наивность, что была присуща юным дамам ее лет. Порой она смущенно поднимала глаза и робко спрашивала, не нужно ли мне чего-нибудь, на что я отвечал немым покачиванием головы. Мне и так было очень стыдно и неудобно, оттого что это хорошенькая девушка обтирает, кормит и выносит за мной мои нечистоты. Но ничего сделать с этим я не мог, так как у меня получалось шевелить и сгибать в колене лишь правую ногу, а вот левая почему-то совершенно отказывалась двигаться.
В один из дней, когда я достаточно окреп и уже мог сам подниматься и садиться на край кровати Карвер не стал нести меня в кресло, а вместо этого поднял за плечи и поставил на ноги. Я чуть было не упал, но Карвер меня держал и, опершись на него, я с горем пополам доковылял до своего кресла. В правой ноге еще чувствовалась слабость, а левая практически не двигалась. Эти тренировки продолжились и в последующие дни. Со временем моя правая нога полностью окрепла, а левая хотя и с трудом, но понемногу расходилась. Однажды Карвер заявил, что ему надоело со мной нянчиться. Он принес мне два деревянных костыля и со стуком поставил их рядом с моей кроватью.