Ты меня спрашиваешь? рассмеялась Рей. Я-то тем более не знаю.
Странно это Ну, делать нечего. Эти двери проще выбить. Ну-ка, отойди.
Рин отстранила свою провожатую, вынудив ее подняться на пару ступенек вверх, ударила ногой в замок и отскочила от неожиданности: двери сорвались с прогнивших петель и с грохотом рухнули, открывая проход в темный лабиринт катакомб. Рин достала из рюкзака свою маленькую масляную лампу и похлопала по карманам, ища спички.
Может быть, подсветить тебе магическим огоньком? усомнилась волшебница, скептически поглядывая на лампу. Эта почти ничего не освещает.
А ты можешь?
Ха! Ты недооцениваешь Спичку Рей! Это меня так звали, объяснила она, вытаскивая горелку с фитилем и указывая рукой на лампу. С ее пальцев сорвалось пламя и скрутилось в красивый шарик. Рей закрыла окошко лампы и отдала свое творение Рин.
Всю жизнь среди магов прожила, сама кое-что умею, но каждый раз удивляюсь, призналась Рин. Так красиво выглядит.
Да, магия затягивает, согласилась Рей. Соскочить невозможно. Открываешь в себе дар, и вся жизнь летит кувырком. Ну, не будем задерживаться. Тебе пора. Рин, береги себя!
Рей, постой! остановила ее Рин, внезапно вспомнив кое-что. Скажи, этот агент, который работал до меня здесь, кто он?
Грей Шинсворт. Я думала, ты знаешь. Постой, дай вспомнить
Рей задумалась, и ее глаза метнулись к потолку. Рин пристально следила за выражением ее лица: было похоже, что волшебница словно продирается через собственные воспоминания.
Я не так уж много о нем знаю. Я его видела-то всего раз, когда он с герцогом приезжал да карту передавал. Он работает в департаменте безопасности, то отделение, что в Кандарине. Он молод, ему всего около двадцати пяти. Насколько я знаю, он больше работал информационным агентом, чем курьером. Не как ты. Вроде бы он как раз занимался разработкой маршрутов. Но я совсем не знаю, зачем и когда его перевели на твой участок. А почему ты вдруг спросила?
Просто хотела знать, кто здесь работал до меня. Я не получала дальнейших указаний о том, чем мне придется заниматься здесь, а на все мои расспросы Рошейл высказался в духе «герцог скажет». Раз такое дело, может быть, меня переведут работать вместо этого Грея в отделение департамента? спросила она и тут же фыркнула. Хотя вряд ли. Это из разряда сумасшедших идей. Не представляю, как они провернут это со мной, учитывая, что я разыскиваюсь Ну, это не мое дело.
Слушай, не забивай себе пока голову. Какие-то сутки, и ты все узнаешь. Чего догадки строить?
Ты права. Ладно, Рей, я пошла. Счастливо! Надеюсь, еще увидимся! Рин пожала горячую и сухую руку волшебницы и шагнула через порог. Под ботинками тотчас влажно чавкнуло.
Твою ж мать Я точно заставлю Рошейла самого ползать по этим катакомбам! проворчала она, и вслед ей донесся смех Рей.
Стрелка на часах остановилась на отметке в два часа ночи, а Рин дошла лишь до середины катакомб. Карту составлял либо законченный кретин, либо диверсант, имевший целью завести ее туда, откуда она бы не выбралась. Если бы не многолетний опыт блуждания по странным местам, Рин точно заплутала бы в этом лабиринте. Сейчас девушка стояла посреди зала, из которого вели два коридора, а не один, как было указано на карте, и поминала картографа недобрым словом.
Ну и какого пса плешивого? беспомощно вопросила она, заглядывая попеременно то в один коридор, то в другой. Оба отзывались лишь ехидной тишиной. Через некоторое время она заметила, что из одного коридора дул ветерок, доносивший вонь тухлой рыбы. Рин перешагнула порог другого коридора, чтобы проверить, что там, но почему-то ей сразу же стало жутко. Сердце заколотилось в ребра, голосок в голове шепнул уходить отсюда. Хотя видимых причин для страха за все время путешествия по катакомбам не обнаружилось, Рин доверилась своей интуиции и вернулась в зал.
Пораздумав некоторое время, Рин открыла дверь того коридора, откуда дул ветер. Но стоило ей переступить порог, как каменный пол с глухим «ух-х» ушел у нее из-под ног. Рин успела изо всех сил вцепиться в дверную ручку и повисла на ней, ободрав руку об торчащий гвоздик. Внизу послышался плеск и гулкое бульканье утонувших камней.
Твою мать! Твою мать! зарычала девушка. От испуга сердце заколотилось о ребра и сбилось дыхание. Она выбралась из провала и, с неприязнью глядя во мрак, отступила назад. Заметив, что перчатка разодрана в хлам, а по правой ладони стекает кровь, она сняла рюкзак и перебрала свои склянки в поисках настойки для обработки ран. Еще не хватало получить заражение крови!
Рин покрутила головой по сторонам, ища что-то, что послужило бы ей посохом. Вокруг лежал лишь строительный мусор, но, покопавшись в нем, Рин обнаружила довольно тонкую длинную доску. Очистив ее ножом от слизней, она осмотрела свою импровизированную трость со всех сторон и снова направилась к выбранному коридору. Пол дальше не обваливался, но ей все равно было страшновато идти здесь. Рин чувствовала себя маленькой и совершенно беззащитной в этом месте. Низкие каменные своды давили на голову, замкнутое пространство с неизвестностью впереди снова вызвало клаустрофобию и тошноту.
Ненавижу-у простонала она, и эхо ответило ей тоскливым «у-у».
Спустя час пути, войдя в большую галерею, где в стенах были ниши с лежащими в них трухлявыми гробами и просто скелетами в кучах щепы, она услышала что-то похожее на шум воды, шедший откуда-то с потолка. Рин подумала, что, наверное, прошла Арну, и немного расслабилась значит, до выхода уже недалеко. Если, конечно, карта в очередной раз не врет и ее не ждет впереди неприятный сюрприз. Интересно, какой же умник составлял эту проклятую карту?
Скелеты никогда не пугали девушку, но сейчас, в этой гнетущей обстановке страх пробрал ее до самых костей. Галерея мертвецов все не кончалась, тут и там на полу валялась рухлядь: ржавые мечи, битая посуда, доски, куски камня.
Какое милое архитектурное решение, передернулась Рин, глядя на большую тройную арку, буквально облепленную человеческими черепами.
Вдруг она услышала отчетливый стук шагов множества людей. Они шли стройным маршем, каждый шаг отдавался в зале глухо, но отчетливо. Через некоторое время звук стал громче, и Рин поняла, что прямо сейчас над ней марширует патруль личной гвардии императора. Вот только этого ей не хватало для полного комплекта неприятных ощущений! Приступ клаустрофобии захватил ее мгновенно: в ушах засвистело, рот наполнился слюной, глаза сами собой закрылись. Она стекла по стеночке на пол и сжалась в комок. Зажала уши ладонями, крепче зажмурилась и, подтянув коленки к груди, закачалась взад-вперед, тяжело дыша. Жуткие звуки, спровоцировавшие приступ, уже стихли, но она так и не смогла заставить себя подняться: силы закончились в момент. Часовая стрелка дернулась и застыла на пяти утра, а изнуренная, замученная и перепуганная Рин сидела на куче мусора и дремала болезненным сном, граничащим с обмороком.
Проснулась она от страшного воя, и какая-то неведомая сила сгребла ее за шкирку, заставив немедленно встать на ноги. Сон как рукой сняло, зато страх вернулся с новой силой. Нечто опасное, жуткое, смертоносное приближалось к ней с огромной скоростью. Рин уже слышала мокрое чавканье четырех лап по земле, и от страха ее затрясло. Девушка бросила рюкзак, отодвинула лампу подальше, достала револьвер и направила его в темноту, готовясь выстрелить сразу же, как только это появится.
Подкатывался новый приступ паники: дыхание стало прерывистым, холодный пот побежал струйкой по позвоночнику, и Рин пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы совладать с собой. Вроде отпустило
Нечто в темноте взвыло, и в этом вое отразились могильное одиночество, лютая злоба и беспредельная жажда крови. Страшно скрипнули когти по каменной кладке, и в ровном желтом свете лампы из темноты показалась уродливая морда чудовища.
Кошмарная помесь волка и кабана. Маленькие уши, плотно прижатые к голове, чуть заметно шевелились, а большие белые глаза подслеповато щурились. Тварь шевелила мясистым широким рылом, раздувая ноздри-дырки. Вся морда монстра была покрыта шелудивой кожей серого цвета. Из пасти выглядывали огромные клыки, похожие скорее на кабаньи, чем на волчьи.
Рин прицелилась и выстрелила точно в лоб. Пуля срикошетила ото лба твари и ушла в стену, выбив кусок камня. Чудовище помотало башкой и свирепо зарычало. Взгляд белых глаз остановился на маленькой фигурке девушки, и хищно клацнули страшные черные клыки. Рин выстрелила еще раз в шею. Пуля увязла в плоти, на землю полилась густая черная кровь.
Твою мать! заорала Рин, снова выстрелила, но промахнулась. Тварь страшно зарычала и прыгнула на нее, расставив ужасные когтистые лапы. Рин метнулась в сторону и кувыркнулась через руку. Доля секунды и в шею чудовища вонзились сразу два отравленных дротика. Монстр взревел и стал царапать лапами шею, пытаясь вытащить ядовитое оружие. Рин воспользовалась этим и выстрелила снова, на сей раз в глаз, но промазала: пуля попала в нос. Животное злобно зарычало, с силой оттолкнулось лапами от земли и полетело на нее. Девушка снова прыгнула в сторону, уворачиваясь от смертельно опасных когтей. Еще три дротика вонзились в шею, под ухо. Тварь рухнула на землю, из страшной пасти пошла серая пена. Чудовище поползло к ней, худое тело с большим горбом на спине конвульсивно дергалось, длинные не то лапы, не то руки с пятью пальцами, заканчивавшимися длинными острыми когтями, тянулись к ней.
Рин схватила брошенную лампу, резко повернулась и бросилась бежать прочь. Ее всю лихорадило от пережитого ужаса, она из последних сил давила рвущиеся из горла всхлипы.
Тварь мстительно взвыла, и этот страшный звук, полный жажды крови, эхом отдавался в ее ушах. «Я найду тебя и сожру!» обещал этот вой.
Вскоре галерея сменилась туннелем с земляными стенами. От любого резкого звука потолок мог обрушиться, глиняное крошево сыпалось даже от звука ее шагов, поэтому она старалась бежать на носочках. Длинный узкий коридор закончился внезапно: Рин резко затормозила, чтобы не улететь в глубокий колодец. Посветив лампой, она разглядела на противоположной колодезной стене железную лестницу, уходящую вверх, бревно без цепи и небо. Из шахты колодца дул сильный ветер, и крупные снежинки летели вниз, кружась и танцуя.
Рин разбежалась и прыгнула. Со всего маху она врезалась в железную лестницу, и воздух из легких будто выбило. Отдышавшись, девушка поползла вверх. Очутившись на свободе, она свалилась в сугроб, полной грудью вдохнула холодный воздух и закашлялась. Мрак колодца казался страшным, опасным, и Рин поспешила отползти в сторону.
Рошейл, сука, сам поползай по своим катакомбам! истерически завопила она, вскакивая на ноги. Ваша светлость, вашу мать, вы давно проверяли достоверность сведений?! Недоумки безалаберные! Как вы меня бесите!
Слезы злости наворачивались на глаза, и Рин несколько раз пнула ближайшее дерево, чтобы выпустить пар. А затем осмотрелась вокруг. Город остался далеко позади, перед ней белой лентой раскинулась занесенная снегом дорога. Утирая слезы, она направилась к ней и, бросив полный ненависти взгляд на колодец, оставшийся за ее спиной, побрела вперед, утопая в рыхлом снегу по щиколотку.
Все, о чем она сейчас могла думать, это как ее подставили. Этот Грей, кто бы он ни был, дал ложную карту, и из-за этого она едва не погибла. Паршивая овца в стаде! То, о чем она предупреждала Рошейла. Но самое страшное, что теперь этот гаденыш направляется в ее регион, на ее место
Может ли быть так, что Грей завоевал доверие Рошейла и тот принял его работу? Но как же тогда быть со словами полковника о том, что герцог настаивал именно на Рин? Может быть, не к Рошейлу, а к его светлости предатель втерся в доверие? Чем еще объяснить то, что командование велело ей сократить дорогу через опасные горы Горящих сосен и Красный лес, ползти по всем этим катакомбам? Тем, что так приказал герцог, сбитый с толку предателем!
Тогда все сходится. Грей не мог знать о Рин, слишком высок уровень ее секретности. Едва ли он предполагал, что именно она заменит его. Скорее всего, он просто хотел вывести из строя особого курьера и на время обездвижить информационную сеть. Любой другой агент погиб бы еще в горах, но герцог знал человека, который справится с таким сложным заданием. Герцог настаивал на Рин потому, что никто, кроме нее, не смог бы пройти по такому маршруту. Предатель просчитался, когда попробовал сыграть в игру с сильными мира сего и не собрал всю информацию об агентах.
От досады и злости Рин зарычала. Герцог должен немедленно узнать об этом, пока еще не слишком поздно, пока можно перехватить предателя!
Рин увидела невдалеке полянку с утоптанным снегом и захотела остановиться на минутку, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть после всего, что случилось. Она сломала несколько еловых ветвей и положила на снег, чтобы не сидеть на холодном. Достала из рюкзака платочек с завернутыми в него сыром и хлебом и мех с водой.
Но едва она вонзила зубы в кусок сыра, по ее спине пробежал холодок и интуиция завопила об опасности. От леденящей волны тревоги Рин выронила еду и прислушалась: тишина была ей ответом.
Девушка собрала бутерброды в рюкзак, села ровно и погрузилась в транс. Рин воспарила над дорогой, над лесом, поднимаясь все выше и выше, до тех пор пока не увидела, что в том месте, где она вышла из катакомб, шел патруль. И с ними та тварь, с которой она дралась в подземельях. Раненый монстр слепо щурился и вел носом по земле, отыскивая Рин по запаху. Гвардейцы бесстрашно маршировали рядом с ним, никто не обращал внимания на странную тварь. Словно они были заодно Внезапно тварь рванулась к тому колодцу, из которого вышла Рин, и взвыла. Страшные клыки вцепились в каменный бортик, и мощные челюсти раскрошили его в пыль. Поведя носом в сторону, замер, словно охотничья собака, заслышавшая дичь, а затем рванул к дороге. Зверь припадал на переднюю лапу, но двигался все равно быстро.
Рин вышла из транса, подхватила рюкзак, кое-как замела свои следы и бросилась прочь.
Снег прекратился так же внезапно, как и начался. За какие-то минуты небо очистилось, выглянуло солнце. Прояснение погоды никак не радовало Рин: она изо всех сил бежала прочь, надеясь оторваться от преследовавшей ее жуткой твари, но уже слышала невдалеке шорох лап по снегу, тяжелое дыхание и хриплый рык. Рин на бегу сняла рюкзак и стала вспоминать, сколько ядовитых дротиков у нее осталось. Хватит ли этого, чтобы убить монстра? Вряд ли Она остановилась на небольшом пригорке, сняла полушубок и бросила его в сторону вместе с рюкзаком, развернулась и посмотрела на приближающуюся тварь. Полуволк-полукабан бежал на нее, лязгая черными зубами. Из разинутой пасти текла серая, почти черная слюна, белые глаза бешено смотрели на добычу.
Рин выхватила из ножен Соколиную песню. Встала расслабленно, опустила плечи, чуть согнула ноги в коленях. Существо неслось на нее, словно катящийся с горы камень. Оно прыгнуло, клацнули длинные клыки Рин бросилась под него, рассекая клинком облезлое, остро воняющее гнилью брюхо, и оказалась позади. Тварь отчаянно взвыла и мгновенно развернулась к ней. Рин рубанула по морде, но зверь успел вцепиться зубами в клинок. Девушка изо всех сил пнула его в рыло сапогом, вырвала оружие и рубанула по шее. Свистнула Соколиная песня, рванулась из перерубленных артерий черная, вязкая, словно нефть, кровь. Рин еще раз замахнулась и нанесла последний удар. Страшная, изувеченная и окровавленная голова упала девушке под ноги, конвульсивно клацнули мощные челюсти рядом с сапогами. Тело пошатнулось и рухнуло, очерняя девственно-белый снег мертвой кровью.
Рин втянула воздух сквозь зубы, вставила клинок обратно в ножны и подобрала свои пожитки. Гвардейцы приближались, отдыхать было некогда. Увязая в рыхлом снегу, она снова побежала вперед.
Погоня продолжалась уже больше трех часов, а оторваться от преследователей Рин никак не могла. Все время чуткие уши слышали топот перешедших на бег гвардейцев императора. Чем дальше она продвигалась, тем глубже становился снег, и тем больше сил приходилось тратить. Она начала думать о том, чтобы свернуть в лес, который возвышался на пригорке над дорогой.
Ее сердце, казалось, скоро выскочит изо рта, кровь прилила к лицу, и перед глазами замелькали мушки. Рин знала, что долго такого бешеного темпа не выдержит, но и остановиться не могла. Если она и дальше будет так плестись, то ее догонят и схватят, и в этом случае участь ее будет хуже смерти. Гвардейцы не знают пощады и жалости. Тем более к ней.