Обед, трапеза, пир, не знаю, как это назвать, стол завален таким изобилием невероятных по аромату и красоте блюд, можно потерять сознание. На вкуснечто необыкновенное. Есть блюда нежные и мягкие, перчённые и острые, таят и хрустят, а бывает, взрываются в самый подходящий момент, наполняя гортань, чем-то неземным. Я в восхищении и Семёна, тоже, весь его подбородок в жиру, Гроз Гур посмеивается, глядя, с каким восторгом мы уплетаем изысканные кушанья. Одна лишь Грайя, с кислой мордашкой, неторопливо ковыряется в тарелке, изредка одаривая сестёр Онду и Вэллу, пренебрежительными взглядами. Йона ест медленно, лицо злое, зрачки почти расплылись во весь глаз, горят как у чертовки. И чего она такая злая? За столом немного народу, помимо нас ещё пару мужчин и испуганных женщин. Слуги почтительно стоят рядом, готовы выполнить любое наше желание.
Насытившись, я слегка перевожу дух, более внимательно осматриваюсь. Зал, где пируем, просторный. Мы расположились по центру, за овальным столом с четверть теннисного корта. Мягкие диванчики, с удобными спинками, обшиты бархатом. У стен, полукружия, в них, застыли статуи, может, предков хозяина дома, или героев, возможно богов этого мира. Со стен, свисают изумительных расцветок ковры, блестит всевозможное оружие: кинжалы, мечи, страшные крючья. Тускло отсвечивают свет плоские щиты, толстые копья украшены разноцветными лентами и вымпелами. На круглых мраморных подставках, застыли глыбами черепа ужасных хищников. Ближе к нам, расположились каменные вазы с живыми растениями, небольшой пруд, вровень с полом, заполнен водными растениями и в нём мелькают хвосты декоративных рыбок. У выхода из зала, по бокам массивных дверей, украшенных каменными розетками в рельефных цветах, возвышаются два гиганта в полном боевом обмундировании. Я искоса бросаю взгляд на Семёна, он эффектнее, настоящий атлет и ещё, цвета бронзы кожа, мужественная челюсть, как всегда впереди, взгляд уверенный, чёрная щетина покрывает добродушное лицо. Он восхищается Грайей, но не забывает уделять внимание двум хихикающим сёстрам Онде и Вэлле, чем вызывает праведный гнев у жрицы.
Расслабляюсь, наслаждаюсь отдыхом, но почему-то горит под рукавом шрам в виде короны, я уже знаюпервые весточки приближающейся опасности.
«В этом зале, перехватывать мысли могут только жрица Огня я и ты, ни жена, ни дочери, ни слуги не услышат нас, поэтому, можешь спокойно задавать вопросы, у меня такое ощущение, тебя, что-то беспокоит» Гроз Гур посылает мысль, не оторвав взгляда от блюда, в котором искрятся необычные пирожки.
«Мне кажется, что круг из тёмных сил, уж очень быстро смыкается. Я не чувствую в твоём гостеприимном дворце, абсолютной безопасности» может, излишне откровенно говорю я.
«Нет, такого быть не может, он защищён не только крепкими стенами и хорошей охраной, но и магией. Сдаётся мне, Великий князь, ты просто устал».
«Ты знаешь мой титул?» неприятно удивляюсь я.
«Не переживай, твой мозг надёжно блокирован от проникновения извне, доступна лишь та информация которую можно нам получать и не более того» улыбнулся Верховный властитель, повторив сказанные когда-то слова Грайи.
Жрица вылавливает из пузатого бокала золотистую креветку, безжалостно отрывает бронированную голову, задумчиво кладёт в рот: «Перехватывать мысли могут немногие из высшей касты, что касаемо других, это нонсенс, Гроз Гур исключение из правил».
«Живу долго» с лёгкостью перехватывает мысль Грайи Верховный властитель.
Йона перестаёт меланхолично жевать, начинает цедить из узкого фужера, изредка прикрикивает на дочерей. Иногда украдкой бросает на меня испепеляющие взгляды, бледнеет, из глаз вот-вот посыплются искры. Морщусь. Совсем меня достала своей неприязнью, аппетит полностью пропадает. Но вот она встаёт, выпрямляется как швабра, что-то зло лает дочерям, они в ответ не преминули ей дерзко тявкнуть, гордо поводит плечами и под насмешливым взглядом мужа, удаляется из зала.
«Не обращай внимания» улыбается Гроз Гур. «Она приверженца старых традиций. Разъярена из-за того, что до сих пор с вас не содрали кожу и не отдали печень ей на ужин».
«Хорошие традиции» содрогнулся я.
«Не я их выдумал, не мне запрещать» в голосе Верховного властителя появляются недовольные нотки. «Но хочу заметить, Годзбу отличается от других городов прогрессивными идеями, иначе и быть не может, всякого народа здесь много».
Мы долго сидим за столом. Оторваться от изысканных блюд тяжело, да и разговоры интересны, но вот животы раздуло, появилась одышка, я понял: «пора и честь знать», поднимаемся из-за стола. Гроз Гур само радушие, передаёт нас хрупким, подвижным как ящерки, горничным, они отводят нас в спальни покои. Грайя забирает с собой детей, я с Семёном расположился в просторной комнате с видом на сад и фонтаны.
Семён, отдуваясь, идёт к балкону, живот вывалился из рубашки, он тешет в густой поросли грудь, лицо мечтательное, благодушная улыбка мерцает на губах:Ты знаешь, я бы погостил бы здесь чуток, хозяин приятный, дочки забавные, хохотушки.
Его жена мечтает сожрать наши печёнки, с иронией замечаю я.
Глупости, отмахивается он. С чего это ты решил? То, что она такая суровая? Может у неё критические дни, вот и ходит, на всех кидается.
Вполне, усмехаюсь я. А по мне бы, сдёрнуть отсюда, да побыстрее. Атмосфера давит со всех сторон.
Не замечаю, жмёт плечами друг. Воздух! Какой свежий воздух! Пахнет цветами и ещё, что-то грибное, а как шумят фонтаны! Прелестно!
А я домой хочу. Скучаю по Ладе и Ярику, искренне говорю я. Присаживаюсь на мягкий диван, рядом сумка, в ней копошится дракончик, развязываю верёвки, что бы ему было проще выбраться. Малыш вылезает, каждая чешуйка отливает бронзой, глаза пылают жёлтым огнём. Он с хрипотцой чирикает, облизывает мордочку фиолетовым язычком, бесцеремонно прыгает мне на голову, используя её как трамплин, отталкивается, и, оцарапав лоб острыми коготками, планирует в открытое окно. Бронзовая искорка мелькнула и исчезла в густых зарослях. Мне становится грустно и почему-то обидно. Ещё острее захотелось покинуть этот мир подземелий и выбраться к солнцу.
Семён выходит на балкон, куртку и рубашку скинул, стоит, поигрывает мышцами, едва заметный пар идёт от разогретого тела. На соседнем балконе показывается Грайя, потягивается как дикая кошка, косточки эротично похрустывают, роскошные волосы испускают искры, глаза прищуренные, а в них всёпоглощающее желание.
Пойду, прогуляюсь перед сном, потупив глаза, говорит друг.
Прогуляйся, с досадой говорю я. Мне не хочется, чтобы он уходил, но не могу препятствовать. Осторожнее там, мы не дома, предупреждаю его. Он смотрит на меня, в глазах непонимание, догадываюсь, у него на глазах шоры.
Семён, как голодный кот, выскальзывает за дверь, а я остаюсь наедине со своими мыслями. В одиночестве прохаживаюсь по комнате, с тоской вспоминаю огромные, как бездонные озёра, глаза Ладушки, её понимающий взгляд в котором столько нежности и ласки.
Находится одному не в силах. Может и мне пройтись перед сном? Почему-то желаю это сделать инкогнито. Бросаю взгляд на застеленную постель, не отдавая отчёта, кидаюсь к ней, сворачиваю одеяло валиком, укладываю так, будто спит человек и, украдкой выхожу на балкон. Совсем стемнело. Приглушено шумят фонтаны, мирно поскрипывают ночные насекомые, между ветвей порхают тёмные силуэты огромных бабочек.
Спуститься, больших проблем нет, балкон почти вровень с верхней террасой, людей нет, только в окнах, на нижнем ярусе, виднеется тусклый свет. Без труда перекидываюсь через перила, повисаю на руках. Перебирая ими, добираюсь до стены, у которой стоит мраморная колонна, обвитая косматой лианой, качнувшись, создав телу амплитуду, прыгаю на неё, вроде не слишком громко, но всё, же замер, прислушиваюсь. Всё спокойно. Интересно, зачем я это делаю? Сползаю вниз, сбегаю со ступенек, и прячусь в густых зарослях.
Все так же безмятежно поскрипывают насекомые, в зарослях шныряют мелкие животные, басовито пропел тяжёлый жук, не вписывается в поворот, с размаху налетает на ствол дерева, падает вниз, замирает, затем вновь возится. Славу богу не расшибся, мелькнула во мне озабоченная мысль.
Что я делаю, всё ведь спокойно, кругом охрана, а ещё под защитой какой-то маги. Вероятно, это некая энергия, силовое поле, а не волшебство, так, для удобства называют. А вдруг действительно магия? Я шалею от своих мыслей. Мир волшебства, это что-то новенькое.
Хожу как вор, становится стыдно за свои смутные страхи, уже собираюсь выйти из кустов, но вдруг слышу приглушённые голоса, а в них столько злости. Йона! Она выходит из темноты, рядом незнакомец. Он держит на привязи нечто злобное, рвущееся с поводкаслюни разбрызгиваются с безобразной морды, тело короткое, бочкообразное и о боже! У твари множество членистых лап. Такой мерзости, ни разу не видел. Некая комбинация зверя, с членистоногим насекомым. Йона боится эту тварь, держится на безопасном расстоянии, но лицо озаряется торжествующей улыбкой.
Шрам на плече зажигается болью, шарю по бокам, хочу схватить за рукоятку меч. Да, что же это, я оставил его в спальне! Меня прошибает холодный пот. Пячусь вглубь зарослей. Только бы тварь не учуяла меня. Во мне зреет уверенность, это существо чуждое даже здешнему миру. Запах серы едва не вызывает кашель, вцепился в рукав зубами, что бы, не раскашляться.
Обращаю внимание, незнакомец сдерживает существо не поводком, а некой энергетической нитью и то, она периодически утончается, вот-вот лопнет. В эти мгновенья у незнакомца, лицо, ходит буграми и усилием воли, он утолщает нить, пот заливает лицо, видно нелегко обуздать монстра.
Они идут к балкону. Незнакомец указывает Йоне, чтобы та отошла в сторону и ослабляет нить, существо, скрепя многочисленными когтями, бежит по отвесной стене, прыгает в открытое окно, через мгновенье показывается с длинным свёртком в зубах. Незнакомец раскрывает в пространстве некий экран, который заворачивается в туннель, нить-поводок обрывается, монстр кидается внутрь образовавшегося в пространстве хода и, исчезает, экран свёртывается, и словно ничего не было, лишь запах серы крутит лёгкие. Йона злобно смеётся, бросается в объятия незнакомцу, и они скрываются в глубине сада.
Долго не могу прийти в себя. Затем хочу бежать, разыскивать Семёна, но поразмыслив, не стал этого делать, да и шрам, умиротворённо затих.
Гулять расхотелось, влезаю обратно в спальню. Воняет серой, кровать перевёрнута, простыни разбросаны. Привожу всё в порядок, долго проветриваю, затем забираюсь в постель и спокойно засыпаю, но напоследок сокрушаюсь: «Ну, и сучка, изменять такому мужику», о том, что меня недавно хотели убить, почему-то не думаю. Сквозь дремоту ощущаю, как под утро, в комнату вваливается довольный Семён, бухается рядом.
Нас будит горничная, её любопытная мордашка показывается в приоткрытой двери. Она что-то смешно говорит, но я понимаю, нас приглашают к завтраку.
Суровые воины, увидев нас, открывают дверь. Витают ароматы, стол вновь уставлен яствами, все в сборе. Заходим в зал и, мгновенно с пронзительным криком вскакивает Йона, блюдо с деликатесами летит на пол, оранжевые креветки скачут по мраморным плитам, её глаза вылезают из орбит, огонь растворяется в побелевших от ужаса, глазах.
«Привет» с насмешкой киваю ей.
Глава 14
«Что случилось, дорогая?» в недоумении поворачивается к ней Гроз Гур. Затем исподлобья взирает на меня. Он, без всякого сомнения, уловил некую связь со мной.
«Может, напугал чем-то?» я в смущении развожу руками. «Наверное, плохо умылся, а ночью что-то спал неспокойно, такое чувство, что кто-то возил меня по земле, как половую тряпку» невозмутимо добавляю я, а Йона не сводит с меня безумного взгляда.
«Хотела каверзу сделать?» я ловлю тихую мысль Гроз Гура.
«Нет» твёрдо говорю я. Сажусь за стол, с аппетитом ем, меня мучает зверский голод.
Йона смотрит то на меня, то на Гроз Гура, что-то мучительно выжидает.
«Садись!» гаркает на неё Великий властитель. Лицо у него темнее болотной жижи, видно, о чём-то догадывается, жену он хорошо знает.
Грайя удивлена, водит чёрными бровками, посматривает на меня, может, я действительно плохо умылся.
Неожиданно Йона приподнимается на локотке одной руки, во взгляде нешуточная тревога. Бесшумно открывается дверь, на пороге стоит вчерашний незнакомец, улыбается во весь рот, внезапно натыкается на мой не менее радостный взгляд, столбенеет.
«Ты знаком с братом моей жены?» моментально отслеживает наш контакт Гроз Гур.
«Откуда? Наверное, он прибыл ночью, когда я спал» я приветливо махнул рукой незнакомцу, а сам почему-то думаю, вот хорошо, не любовники.
«Зирд» знакомит меня с ним Верховный властитель. «Весьма способный маг».
«В смысле, экстрасенс? Охотно верю» склоняю голову в почтении и предлагаю место рядом с собой.
«Пусть будет экстрасенс» хмыкает Гроз Гур, он заметил мою иронию.
Зирд умело справляется с эмоциями, одаривает зловещей улыбкой, но садится подальше от меня. Вот интересно, что я ему плохого сделал? Определённо, задерживаться в этом гостеприимном доме не стоит.
«Как с зачисткой в Запрещённых тоннелях?» я небрежно пускаю мысль Гроз Гуру.
«Пришлось повозиться, впервые столкнулись с таким количеством химер. Выжгли их вместе с составом. Сейчас подвезли вытяжные установки, очищаем воздухон настолько ядовит, камень растворяется. Затем переправим туда вагонетку и можем отправляться. Тебе, вроде как, не стоит долго задерживаться. Разведчики докладывают, на нижних уровнях появилась необыкновенно интенсивная возня, боюсь, демоны заключили союз с химерами. Хотя, я бы не стал так торопиться, нужно многое обдумать».
В его мыслях я уловил колебание. Меня насторожило, что он в чём-то сомневается и явно не хочет торопиться, а ведь понимает, зараза распространяется, скоро и пресловутым огнём химер не выжечь. Чудовищно много они наделали мутантов и запускают свои корни всё глубже и глубже под землю. Я чувствую, Гроз Гур пребывает в тягостных размышлениях, мне не нравится раздвоение его мыслей, он и верит нам и не верит, как бы ни пришлось бежать из его резиденции. Мне захотелось его слегка прощупать и понять намеренья, а затем принимать кардинальные решения, поэтому спрашиваю: «А много у вас уровней, и не с этими ли демонами общаются химеры?» я посылаю картинку морды господина Бросса.
Гросс Гур в отвращении передёргивается: «Ты встречался с белыми жабами? Эти одни из самых жутких, но живут так глубоко, что достать мы их не можем. А ещё они прекрасно чувствуют себя под водой и часто проникают в наш мир по водяным артериям, прячутся в озёрах и реках, нападают на целые деревни и даже магия жрецов не часто спасает от их набегов. Эти твари обладают разумом, но странным, его сложно анализировать. Мы их тоже называем демонами, но всё же, опаснее их те, что живут ещё ниже, даже белые жабы шарахаются от них. Но кто из них конкретно с химерами, мне не ясно, поэтому мы уничтожаем всех с кем встречаемся».
«А общий язык вы не пытались с ними найти?» я с задумчивым видом гоняю по тарелке золотую креветку.
Гроз Гур поджимает губы, бросает на меня неприязненный взгляд: «В твоих мыслях я наблюдаю признаки государственной измены».
«Я никак не могу попасть под это определение, так как не являюсь подданным вашего государства» я с хрустом насаживаю креветку на вилку.
«Значит, ты заключил с ним союз?» бросает на меня огненный взгляд Верховный правитель.
«Перемирие. Благодаря этому мы живы и сидим за этим столом. Но ты прав, у них есть какие-то обязательства перед химерами, но не совсем определённые и зыбкие. Сейчас самое время послать к ним гонцов для установления дипотношений».
«Ты в своём уме?» Гроз Гур с грохотом опускает стакан, ароматная жидкость выплёскивается на белоснежную скатерть, сидящие за столом насторожились, видно начали догадываться, что он с кем-то ведёт разговор.
Я с удовольствием вонзил зубы в упругую креветку: «Лучше с ними, чем с химерами. Эти хоть дышат одним воздухом с нами. Боюсь, поодиночке вас сомнут, наделают мутантов, и пойдёт цепная реакция по всем подземным уровням, как бы ни упустить время».
Гроз Гур мрачнеет ещё сильнее, встаёт из-за стола, на него устремляют удивлённые взгляды, он некоторое время молчит, затем криво ухмыляется, отрывисто говорит. Я быстро вхожу в его мысли и понимаю, он просит всех заканчивать завтрак. Вероятно, с таким требованием все сталкиваются впервые, но после некоторой заминки, отодвигают стулья и выходят во двор, напоследок Зирд посылает мне ненавидящий взгляд. Грайя демонстративно остаётся, она, вроде, по статусу выше Верховного правителя, но Гроз Гур кивает и ей: «Ты, девочка, тоже выйди, у нас мужской рзговор».