Решив рискнуть, я пошел дальше и стал погружаться в густой летний лес. Очень часто я ловил на себе взгляды хищных животных, но нападать они не спешили. А моя сигнальная сеть отмечала их как пустоты в сигналах, а значит, эти хищники были невосприимчивы к магии. Лес жил своей жизнью и его обитателям было совершенно плевать, что они находятся посреди выжженных земель, где вместо ветра дует сам хаос. Спустя час путешествия я почувствовал на себе взгляд разумного существа и на секунду замер. Лес тоже замолк и погрузился в тишину, даже птицы перестали петь, и ветер не смел тревожить листья деревьев. Я отключил музыку и настроил эгиду только на защиту, сам же создал парочку различных плетений и стал внимательно смотреть по сторонам. Ничего не происходило, полная тишина давила на разум, и в каждом еле слышном звуке я искал врага. Ощущение чьего-то присутствия становилось все сильней, будто кто-то стоит прямо передо мной. Я в очередной раз стал пробираться через слои реальности, и на все том же одиннадцатом увидел их. Они стояли вокруг меня и с интересом следили за моими действиями. Призраки эльфов, их можно было принять за живых, если бы не еле заметное свечение и легкая прозрачность. Их были сотни, они окружили меня широким кругом и не спускали глаз. Самое интересное, что от дуновения ветра их одежды и волосы шевелились, а выражения лиц выглядели живыми. Некоторые из них о чем-то шептались, иногда я мог уловить улыбки на лицах, но в их глаза была вековая печаль. Я опустил меч и убрал его в ножны, после чего развеял свои плетения и стал осматривать каждого из них в отдельности. После моих действий, призраки замерли, и от них отделился один, с небольшой, но изящной короной. Он сделал пару шагов мне на встречу и неуверенным легким поклоном обозначил приветствие. Хмыкнув, я так же поклонился ему в ответ и поляну мгновенно заполнил тихий гул их шепота. Они были безумно удивленны и не менее напуганы. Похоже, их не балуют общением. Осознав, что я его вижу, главный эльф уже более уверенно подошел ко мне и застыл с немым вопросом на губах.
Здрасти, хмыкнул я, на общем, но потом догадался, что, скорее всего он не поймет и перешел на древний драконий язык. Приветствую светлорожденных.
Светлого неба и чистой дороги тебе, поприветствовал он в ответ. Ты первый человек за многие тысячи лет, что слышит мой голос.
Это конечно здорово, осторожно ответил я, но, мне бы немного объяснений. А то я чувствую себя слегка не в себе, особенно если меня окружает такое количество призраков.
Прошу прощения, поклонился эльф и, повернувшись к остальным, бросил короткую фразу, после которой окружившие нас эльфы практически мгновенно испарились. Для нас это невероятное событие, человек, который не просто видит нас, но и знает один из древнейших языков. Возможно, богиня услышала наши молитвы и послала тебя, а может и сам мир устал видеть наши муки и слышать наши молитвы.
Я правильно понимаю, в таком состоянии вы провели пару тысячелетий? пораженно спросил я.
Верно, кивнул эльф, и я словно почувствовал ледяной ветер его тоски. Может, ты сможешь нам помочь, хотя бы рассказать о нас нашим родичам, если они еще остались под звездами этого мира. Прошу, будь нашим гостем сегодня, для многих ты станешь символом надежды того, что наши муки могут закончиться.
Почту за честь, ответил я легким поклоном, в который постарался вложить максимум своего уважения.
Эльф прикрыл глаза, но я успел заметить такую безумную надежду, что он попытался скрыть за веками. Мы пошли вглубь леса, а я смотрел по сторонам и видел блеклое подобие жизни. Призракам не нужна еда, вода и сон, но чтобы не сойти с ума в этой бесконечной муке они стали разбавлять свое существование обыденными вещами, которые им, по сути, и не нужны.
Около пятнадцати тысячелетий назад, начал говорить эльф, в то время, когда врата уже были открыты, но порядок все еще мог сдерживать хаос в горах, среди наших родичей случился раскол. Летняя эльфийская столица осталась по ту сторону гор, и мы потеряли власть Князя. Боги не слышали наши молитвы, и в наших сердцах стал зарождаться страх, который породил тьму среди нас. Многие хотели дать бой и воины сотнями уходили в горы, чтобы присоединиться к людям и гномам, в борьбе за свой дом. Редко когда мы брали в руки оружие, но врата хаоса заставили нас учиться новому. Именно тогда среди нас появились другие. Многие списывают это на дыхание хаоса, на заговор темных богов, но все это меркнет перед тем горем, что обрушилось на нас после. Мы долго не замечали, или не хотели замечать, как меняются наши собраться, как их сердца заполняет жестокость. Вместе с хаосом в наш мир проникли и темные боги, искушение которых побороли ни все. Я не буду вдаваться в подробности, да и не помним мы их все. Мы теперь много чего не помним, время в таком виде забирает у нас память. Каждый день мы рассказываем друг другу те события, каждый день, чтобы не забыть.
Эльф замолк, и дальше, несколько сотен метров мы прошли в полной тишине. Странно, но я чувствовал отголоски его чувств, там была тоска, боль и сожаление. Мы шли по протоптанной животными тропинке и слушали звуки леса. Перевалив за небольшой холмик, передо мной предстал эльфийский город, расположенный в низине. Когда-то он был прекрасен, сейчас же от него практически ничего не осталось, лишь полуразрушенные стены, полностью заросшие зеленью, да остовы домов, которые иногда проглядывались сквозь буйно растущую зелень. Чем ближе мы подходили к городу, тем больше я обращал внимание на заметное боковым зрением, мельтешение среди ветвей деревьев. По своей сети я видел сигналы пустоты, что сопровождали нас всю дорогу, и как только мы оказались перед стеной, из леса выпрыгнуло три матерых зверя, которых я увидел первый раз. Эльф подошел к одному из них и потрепал его по лапе, от чего животное заурчало и плавно легло на землю. Остальные двое, вальяжно прошли дальше и так же плавно улеглись по бокам от тропинки. Эти существа были похожи на смесь больших кошек и ящериц. У них была грива, как у льва, и тонкая полоска такой же шерсти, что шла вдоль всего позвоночника и хвоста, остальное же занимала чешуя, причем на каждой из особей она была разного цвета. Стоит еще отметить огромные, загнутые клыки, как у саблезубых тигров, и впечатляющие когти. Хвост был длинный, и мог извиваться под любыми углами. Так же на хвосте можно было заметить небольшие шипы, что прятались в шерсти, и массивное острие жала, которым и заканчивался хвост. Размером тварюшки тоже впечатляли, холка существа была на уровне моего плеча ну и морда размером, как четыре мои.
Не бойся, они не тронут, если ты не враг и не тварь хаоса, проговори эльф. Это уароны, наши бессменные защитники. Именно они стоят на страже границ леса и не пропускают сюда любого, от кого смердит хаосом.
Эльф с теплотой в глазах смотрел на этих существ и нежно гладил воплощение смерти и мощи. Под кожей уаронов бугрились мышцы, а глаза тускло светились ярко зеленым светом. Я заметил, что постоянно нахожусь под контролем одного из этих существ, кто-то один всегда держит меня в поле зрения и не позволяет расслабиться. Хоть эльф и сказал не бояться их, но расслабляться, тоже не стоит.
Темные боги всегда требуют жертв, это неизменно, продолжил рассказывать эльф, когда мы прошли мимо урчащих хищников. Вот и этот раз не стал исключением. Нас прокляли. Всех, кто на тот момент был в городе и отказался принять новых богов, прокляли на вечную жизнь. Только вот это существование не назовешь жизнью. Не все выдержали подобное, поначалу очень многие души сходили с ума и превращались в безумных чудовищ, да и соседство с тьмой никому не принесет пользу.
Мы вышли из-за огромного дерева и оказались на краю большой поляны, в центре которой мерцал тьмой огромный трехметровый кристалл. В полной тишине мы подошли к нему вплотную, и я пораженно уставился на это. Внутри кристалла, словно в заключении, бушевала тьма. Она была надежно заперта, но тонкая дымка вырывалась наружу и медленными волнами распространялась по всему лесу. Мощь, что была заключена внутри этого кристалла, поражала, пожалуй, ее можно было сравнить с тем, что я ощущал в подвалах АМИ, только здесь были другие оттенки. Подойдя ближе, я заворожено положил руку на кристалл и почувствовал легкое тепло и небольшой гул, будто внутри кристалла работает какой-то двигатель. Тьма мгновенно отреагировала на мое прикосновение и стала плотной дымкой собираться вокруг моей руки. Я одернул ее и на всякий случай сделал пару шагов назад. Хоть я до сих пор не ощущал опасности в окружающем пространстве, да и от кристалла в целом, я решил не дергать удачу за хвост.
Так или иначе, но мы связаны с этим кристаллом, раздался за моей спиной тихий голос эльфа. Я бы представился тебе, да, к сожалению, не помню своего имени. Все, что осталось от когда-то великого народа, это тени былых свершений. Мы предоставлены сами себе и можем общаться только друг с другом, да с нашими уаронами. Раньше к нам забредали люди, но было видно, что их гнетет тьма. Уароны их не трогали, мы запретили. Присутствие других разумных и наблюдение за их общением немного облегчало нашу ношу, но в тоже время погружало в печаль многих сородичей. Люди, что называли себя охотниками, приходили сюда на поляну и устраивались на ночь. Тьма опасна, и некоторые из них сходили с ума прямо здесь. Безумие, бешенство, ярость, гнев. Все отрицательные эмоции и чувства вырывались наперед и люди были вынуждены убивать своих, поддавшихся тьме, соратников.
Похоже, я только что услышал про ритуал охотников. Нужно будет найти информацию по нему, хотя сомневаюсь, что такое будет лежать на поверхности. Пока мы разговаривали, вокруг нас собрались эльфы. Они ненавязчиво заполняли поляну, и с интересом слушали наш разговор. Здесь были разумные разных возрастов, от пятилетних, до эльфов, в чьих призрачных волосах была видна седина. Уароны так же присутствовали здесь, они словно домашние кошки нежились в лучах вечернего солнца и катались по траве. Сколько же этим эльфам пришлось пережить, безвыходная ситуация, вечная жизнь, конец которой возможен лишь в одном случае. Если ты поддашься тьме и безумию. Я даже представить не могу, несколько вся эта ситуация гнетет их. А они еще не знают, что их богов больше нет, и сейчас эльфы чтут другую богиню, что считают единственной и вечной. Зато теперь я знаю примерную дату открытия врат, и сколько этот мир борется с дыханием хаоса. Пятнадцать тысяч лет, эта цифра даже в голове не укладывается. Странно, но в разных источниках я видел разную дату.
Додумать мне не дала совсем еще юная девушка. На вид ей было лет девять, но зная, сколько времени, она прожила, пусть и в таком состоянии, как-то тяжело относиться к ней как к ребенку. Она подбежала к главному эльфу и, подергав его за рукав, стала что-то быстро говорить, активно при этом размахивая руками. Немного позади, стояли дети такого же возраста и с нетерпением ждали свою подругу. Было видно, как эльфу больно смотреть на ребенка, но он всячески старается поддерживать ее и дать хоть то немногое, что может. Дети всегда были моей больной точкой, невыносимо смотреть, как они мучаются. Ведь они не могут за себя постоять, не могут дать ответ этому гребаному миру, а в частности темным богам, которые так поступил с ними. На волне вспышки ярости, я смог увидеть тоненькие, едва различимые нити, что связывали всех эльфов и кристалл. Перестроив свое зрение, я так и не смог добиться большей четкости, и это означало, что нити находятся куда глубже. Не удивительно, если знать, что к проклятью приложили руки сами боги. Подойдя ближе к кристаллу, я нашел нить, что связывала девочку с тьмой, и попытался ее разорвать. Злость придавала мне силы, только вот ничего не получилось. Нить не поддавалась мне и даже пыталась резать ладони, словно леска. Закрыв глаза, я в бессильной злобе сжал кулаки и набрал полную грудь воздуха.
Не мучай себя, здесь ты бессилен, прозвучал голос эльфа. Хоть я и удивлен, что ты не только видишь нити проклятья, но и можешь с ними взаимодействовать.
Как-то незаметно твое удивление, мрачно хмыкнул я, со злостью смотря на бледные нити.
Жизнь вне смерти оставляет свои печати, пожал плечами эльф. Для взрослых это практически полная деградация эмоций, когда для детей наоборот. Их эмоции стали слишком яркими, они все воспринимают сильнее, чем раньше. Именно поэтому, большая часть сошедших с ума душ, детские. Мы стараемся оградить их, учим контролировать себя и свои чувства. Иначе, совсем скоро, у нас не останется нас самих. Мы устали, но опускать руки и отдаваться на волю безумию не собираемся. Тьма, она ведь разная. Хоть наши собратья и использовали ее только во зло, но она способна и на большее. Наверно ты заметил, что именно благодаря тьме, наш лес все еще полон жизни, хоть и поселились здесь духи. Именно тьма защищает нас от дыхания хаоса и не позволяет ему поглотить нас.
В этом он прав, тьма многогранна. И кому как не мне это знать. Чувство юмора у нее, конечно, так себе, но в целом, тьма всего лишь орудие, и как ты его используешь, зависит лишь от разумного. Мимолетное воспоминание того момента, когда я воспламенился перед оборотнем, мелькнуло в моем разуме и словно на автопилоте, я вытянул руку вперед, выпустил коготь, который мгновенно воспламенился темным пламенем, и легким движением разрезал нить. Раздался еле слышный хрустальный звон, и нить бесследно растворилась в вечерних сумерках. Я перевел взгляд на девочку и увидел, как ее силуэт стал бледнеть, и спустя пару секунд, растворился в бледной вспышке зеленого света. Ее душа, как тогда, в пещере, превратилась в сотни маленьких зеленых огоньков и, задержавшись перед лицом эльфа, словно прощаясь, воспарила в небеса. Я проводил ее взглядом и услышал шелест сотен одежд, повернув голову на шум, я увидел, как все эльфы, что были на поляне, встали передо мной на колени. Даже главный эльф склонил голову и опустился на одно колено. Безумно странное ощущение, когда тысячи разумных преклоняются перед тобой. И эта аура, что появилась на поляне, буквально сводила с ума и пьянила своей яркостью. Посмотрев на свою ладонь, я увидел, что темное пламя медленно колышется и покрывает всю мою руку вплоть до локтя. Сделав легкое усилие, я полностью убрал его, но спустя секунду вновь, так же легко, призвал его назад. Черное пламя истинного огня до сих пор немного пугает меня. Я просто не знаю, как к этому относиться и чего ждать от изменения цвета. Очень многие в этом мире приписывают тьму к злу, и прослыть среди разумных каким-нибудь повелителем тьмы, мне совершенно не хочется.
Я не тот человек, перед которым стоит преклонять колени, слегка хриплым голосом произнес я.
В полной тишине, когда, казалось бы, даже листья не шумели, эльф молча поднялся и подошел ко мне. Он на долгие десять секунд всматривался в мои глаза, после чего повернулся к своим сородичам и заговорил на непонятном для меня языке. Я стоял немного позади и был не в силах пошевелиться. Чувства переполняли меня, а взгляды тысяч глаз порождали непонятную дрожь внутри моего тела. Эльф закончил и повернулся ко мне всем корпусом.
Что ты хочешь, за наше освобождение? прямо спросил он.
Мне ничего не нужно, пожал я плечами. По-крайней мере от призраков.
Ты поможешь нам обрести покой? вновь спросил он.
Да, просто ответил я, и сновка гул шепота заполнил всю поляну.
Главный эльф вновь взял слово, и речь его была прерывиста и быстра. От толпы призраков отделились маленькие фигуры и выстроились в очередь. Я кожей ощущал взгляды всех собравшихся, и улавливал обрывки чувств. Пришлось срочно выставлять на своем разуме барьер, иначе можно было сойти с ума. Коктейль таких сильных и ярких эмоций забивал все мои чувства, мне было сложно сконцентрироваться и взять себя в руки. Но как только ко мне подошел первый ребенок, я полностью собрался, и пламя вновь покрыло мою ладонь. Легкий взмах и очередная нить тает под лучами заходящего солнца. То ли вой, то ли рык уаронов разорвал гнетущую тишину. Они стали забираться на верхние ветви деревьев и громким рыком оповещать весь лес о чуде, а шелест листвы вторил им звуками леса. Маленьких призраков было не так много, их набралось не больше сотни, но я запомнил лицо каждого из них. Сложно было не запомнить, когда на тебя смотрят, как на божество. Единственное, что жгло мне душу, это осознание того, как много маленьких душ навсегда потеряно в хороводе безумства и хаоса. Не может быть, чтоб на несколько тысяч взрослых эльфов, было так мало детей, а значит, многие из них отравились безумием.
Не вини себя, что не смог спасти всех, раздался рядом голос другого, совсем пожилого эльфа. Лучше благодари себя и судьбу, что смог спасти тех, кто остался. Поверь, печать сожаленья не приносит пользу, никому. Ты и так сделал то, о чем мы молили много лет, не пугайся их взглядов, для них ты и есть Бог.
Я не бог, покачал я головой, и не собираюсь им становиться. Я просто делаю то, что могу.