Пролог.
История эта началась давно: без малого четверть века назад.
Как ни в чем не бывало, я выходил из дома. В тот день я должен был стать крестным отцом новорожденного наследного принца. Да-да! Не имея ни титулов, ни званий, я был очень близок с королем, Юстинианом IV. Мы дружили с детства, моя мать работала во дворце. Но, поскольку будущему монарху не пристало дружить с безродной детворой, дворцовая элита настояла на её увольнении.
Мы, в общем-то, и не надеялись увидеться, но не было бы счастья, да несчастье помогло. Однажды мне выпала честь спасти его королевскую жизнь, что, в свою очередь, дало Юстиниану веское право приблизить меня к себе.
И вот теперь я должен был стать крестным отцом его сына.
Из дома я выходил заранее, времени было вагон и маленькая тележка. Привычным жестом я распахнул дверь и, тут же споткнувшись обо что-то мягкое, живописно полетел с крыльца. "Что-то мягкое", крайне недовольное моим негостеприимством, истошно заревело.
А что, если бы я вообще сегодня из дома не вышел?! как-то даже по-детски возмутился я. Лес, понятное дело, ничего мне не ответил.
Ты опоздал, недовольно заметил Его Величество, и только потом взглянул на мою кислую мину. И не менее кислую мину подброшенного мне ребенкаоставить его в доме одного я не решился.
Отдай кормилице. А после, Юстиниан понизил голос: После можем крестить и его.
То, что крестным отцом моего приемыша был сам король, разумеется, осталось государственной тайной
Малыша, кстати, назвали Янги.
Наивно было надеяться, что этим все закончится. Тремя годами позже судьба столкнула меня с Айятой. На вид девочке было лет восемь. Рыжая, как рассветное солнце. И веснушки по всему лицу, словно сусальным золотом обрызгали.
Не уверен, что придал бы значение нашей встрече, если бы произошла она не вечером в лесу.
Как твоя мама относится к столь поздним прогулкам? с шутливой строгостью поинтересовался я.
Не знаю, беззаботно отозвалась девчонка с нижней ветки дуба. Никогда её не видела.
С кем же ты тогда живешь? Не белки же тебя воспитали.
Девчонка звонко рассмеялась.
По секрету, меня воспитала лесная нимфа Саола, или, для своих, Солнце.
Я с серьезным видом кивнул, хоть и не верил в сказки.
Айята проводила нас до дома и даже заглянула в гости.
Она моментально завоевала расположение Янги, выложив для него мордашку из ягод в тарелке с манной кашей.
Я подозревал, что она просто беспризорница, но девочка наотрез отказалась остаться и не позволила себя проводить, улизнула от меня так ловко, что я даже не заметил, в каком направлениик городу или вглубь лесаона ушла.
Несколько дней я пытался ее найти, расспрашивая горожан, но безрезультатно
Она явилась сама.
И сказала:
Солнце говорит, что я человек, и должна жить среди людей. Она считает, что выхороший человек, и вам можно верить. Я останусь у вас, если вы не против.
Через четыре года мы приняли беспризорного мальчишку по имени Юджин. Он был Айятиным ровесником и впечатлил меня своим мастерством сражения с помощью рогатки и пращи.
Я начал подозревать, что скоро у меня будет личный детский дом.
Через пару лет я удостоверился в этой мысли.
Мы были в городе, я и трое "моих" детей (мой дом находится за чертой города, в лесу). Я пошел в ларек за специями, ребята остались у фонтана. Через какое-то время ко мне пробралась девчонка лет 10 и сообщила, что мои ребята задержали грабителя.
Городская стража только-только показалась. Юджин сворачивал пращу, Айята деловито вязала руки лежащему лицом вниз человеку. Янги старательно делал вид, что задержаниевсецело его заслуга, и читал преступнику нотации.
Скарлетттак звали девочкустала, по сути, последним ребенком, взятым мною на воспитание и первым действительным новобранцем отряда.
Часть 1
(30 августа)
Светало. Вдоль частокола мерил шаг часовой; дежурил сегодня Антуан. Он был замечательным лучником, но обладал на редкость дурным характером. Впрочем, тех, кто обладает не дурным характером, в отряде можно пересчитать по пальцам. Одной руки
В ворота заколотили; часовой развернулся, возмутительно спокойно подошел к ним и выглянул в окошко.
Голос у докладчика был срывающийся, с истерическими нотками.
Часовой несколько раз ударил в гонг, и я понял: боевая тревога.
База одномоментно ожила.
Я стряхнул с себя остатки предрассветной дремы и, быстро одевшись, побежал в холл, по пути выстукивая комнаты на предмет все ли проснулись.
Здесь следовало уделить особое внимание Кáриджанý, нашему оружейнику, которому ранние подъемы давались особенно тяжело. Но не стоило беспокоиться: дверь в его комнату была открыта, и там уже проводили некромантские ритуалы его лучший друг, Инвар (северный аристократ, талантливый шпажист) и Айятарыжеволосая девчонка (хе-хе, девчонка впрочем, для меня все они дети), вооруженная двумя мечами и непревзойденным чувством юмора.
Дверь по правой стороне от меня распахнулась, едва не дав мне по носу (конечно, мне стоило бы внимательнее бегать по коридорам, но и, распахивая дверь, не об одном себе надо думать!)
Юссариан, я вам нужен? сонно поинтересовался Алекс, наш шаман.
Не нужен! рявкнул я, неуклюже обходя дверь: Можешь съезжать с базы!
Понял, собираюсь, вздохнул шаман и скрылся в комнате.
Конечно, как работать, так мы не хотим, но только звякнет золотишко, он тут как тут, за уши, точнее, за волосы не оттащишь!
На задания в отряде выходит ударная группа, иногда полным составом, иногда не вся, по ситуации.
В холле уже во всю кипела жизнь: ударный отряд вооружался, некоторые ожидали моего решения по вопросу, нужны ли они сегодня или могут с чистой совестью идти спать. Антуан уже стоял в дверях.
Докладывай, бросил я, заходя.
Банда вооруженных грабителей в городе, равнодушно сообщил часовой.
Действительно, подумаешь, эка невидаль!? С такой же интонацией можно рассуждать о погоде или цене на картошку в прошлом сезоне!
Ну вот, поймал себя на мысли, что опять злюсь на Антуана без особой причины: ну бесстрастный, ну нечувствительный, не казнить же за это Впрочем, времени рассуждать сейчас нет.
В холл стягивался народ, а я тем временем прикидывал, кто нужен сегодня для операции.
Основной состав ударной группы, а из остальных: Лиана, знахарка, чересчур воинственная для своей профессии (ей шел восемнадцатый год, и она не выносила, когда кто-нибудь заявлял, что ей просто семнадцать); Скарлетт, нужна будет в качестве адъютанта и курьера, без нее будет проблематично координировать действия отряда на расстоянии; и шаман Алекс, обеспечивающий нам магическую поддержку.
Итого одиннадцать, не считая меня Эх, на базе-то некого за старшего оставить: три девицы, маленький (относительно остальных, так-то ему было без малого 15) Джуно, внук ведьмы, изготавливающий амулеты для отряда, и Янги
Эх, Янги, за 23 года я так и не сумел сделать из него стоящего бойца Ведь невозможно научить, можно только научиться, а если учиться человек не хочет, заставить его невозможно
Позвякивая золочеными шпорами на лакированных сапогах и звеня золотыми цепями неисчислимых артефактов (да, подозреваю, и просто украшений), в холл зашел шаман, заспанный, но оттого не менее (если не более) устрашающий. Я хотел было гаркнуть на него, как можно так долго копаться, чай не на прогулку собираемся, но хватился, что сам еще не готов, и принялся спешно вооружаться. Устрашающе зевнув, из коридора выполз восставший из мертвых Кариджану.
Я, наконец, собрался, озвучил список ударной группы данной операции и скомандовал выход.
До города мы добрались быстро, да и там все прошло гладко. Разве что, у Алекса сломалась сабля. Ну и времени потратили много, отлавливая бандитов по переулкам и закуткам. Как всегда, сдали пленных городской страже и двинулись назад.
На базе нас, к всеобщей радости, уже ждал горячий обед. Ребята разоружились и бросились наперегонки до кухни, а у меня заело крепление ножен, что заставило меня задержаться в оружейной. В придачу, какой-то умник (или шутник) еще и закрыл туда дверь, спасибо хоть, не на запор. И я стал невольным свидетелем приватного разговора.
Антикелейным голоском прощебетала Лай-лай. Она искусно шила и отвечала за отрядное обмундирование.
Да, Лай-лай, мигом вскинулся лучник. То, что он влюблен в нее по уши, ни для кого не было секретом. И Лай-Лай коварно пользовалась этим. Она бы никогда не подошла к нему просто так: раз заговорила, значит что-то ей от него нужно. Что же на этот раз?
Слушай я сегодня должна дежурить по кухнеякобы смущенно начала она. А у меня, как назло, запястье что-то разболелосьс видом умирающего лебедя, девушка потерла вышеупомянутую часть тела. Не мог бы ты?..
Нет проблем, Лай-лай! Я подежурю за тебя! парнишка улыбнулся (что он, в принципе, делал о-очень редко, причемисключительно в ответ на "благосклонность" одной единственной избранной).
Ах, спасибо! всплеснула руками Лай-лай. Знала, что на тебя можно положиться! и торопливо ушла по коридору.
Антик проводил ее взглядом и ушел убрать шпагу, которая, как бы, у него была, но практически им не использовалась.
Лай-лай тем временем догнала Юджина и весело защебетала, что все-таки идет сегодня на маскарад. Юджин натянуто улыбнулся, а едва Лай-лай отвернулась, страдальчески закатил глаза.
Взаимоотношения этой троицы были одним из больных мест отряда и представляли собой, в некотором роде, любовный треугольник.
В отряд Лай-лай попала 11 лет назад. Семнадцатилетней девчонкой я поймал ее на краю обрыва и с грехом пополам убедил, что несчастная любовьне повод кончать собой. И она пришла в отряд, который, разрастаясь, нуждался в качественной одежде.
Человеком она была добрым, очень ласковым и дико боялась кого бы то ни было обидеть. Но однажды она тяжело заболела. Очень тяжело. Я даже выпросил у Юстиниана путевку к морю. Лечение ей помогло, девочка ожила, но вместе с ней в ее душе ожили обида и жажда мести за причиненную ей некогда боль.
Когда полтора года назад в наши двери постучались, я и не думал, что приму кого-либо в отряд, потому что в последние годы участились случаи, когда к нам пытались затесаться совершенно заурядные личности, и ко всем, кто приходил сам, я относился с подозрением. Дверь в таких случаях открывал Кариджану, чтобы сразу отсеять слабонервных. Но на этот раз визитер выдержал тяжелый взгляд потустороннего, и мне пришлось-таки подойти.
На пороге стоял мальчишка. Маленького роста, мне примерно по плечо. Странный плащ на длину руки. Сапоги явно большего, чем нужно, размера, на такой толстой подошве, что еще чуть-чуть, и ее можно было бы назвать платформой. Здоровенная бляха на широком ремне. И, наконец, шляпа, ширина полей которой превышала ширину его плеч. Не столько потому, что была настолько широкополой, сколько потому, что парнишка был слишком узкоплечим. Серьезное, можно даже сказать, суровое выражение лица, слегка смуглого, в обрамлении темно-каштановых волос до плеч, никак не сочеталось с общей карикатурностью его образа.
Смотрел он так нахально и, вместе с тем, снисходительно, словно это я стоял на коленях перед ним, умоляя осчастливить отряд, своим присутствием, а не он стучался в двери базы в поздний час.
Это вы Юссариан? Который возглавляет боевое спецподразделение "9-й вал", натянуто вежливо спросил он после паузы. Голос у мальчика был низкий, и можно было бы даже назвать его красивым. Если не знать внешний вид говорящего.
Поэтому его голос лишь добавлял карикатурности и без того перегруженному контрастами образу и произвел на меня резко раздражающее воздействие.
К вашим услугам, буркнул я.
Я хочу, чтобы вы взяли меня в ваш отряд, потому что я великолепный лучник.
От скромности не помрешь, буркнул я. А ты уверен, что через пару дней не начнешь плакать и звать маму?
Ответ, который меня покорил:
Я храбрый воин. Я не буду плакать.
И я решил дать ему шанс.
Собрав ребят на плацу, я объявил испытания открытыми. За их проведение отвечали: лучник Гюстав (работающий с длинным английским луком) и условно лучник Кариджану (этот бес способен сражаться, в принципе, любым предметом, находящимся у него в руках).
Попадешь? с вызовом бросил Гюстав, кладя яблоко на столбик.
Легко, нахально ответил парнишка.
А если я подброшу?
Мальчик кивнул.
А если я кину сразу несколько? не унимался Гюстав, подхватывая корзиночку с яблоками.
Испытуемый одарил его снисходительным взглядом и сказал:
Давай.
Это произошло настолько быстро, что с трудом можно было что-либо понять. Восемь выстрелов слились в один. Восемь яблок аккурат по центру прибило к мишени. На землю не упало ни одного.
Минут пять мы просто ошалело молчали.
Этого достаточно, чтобы вы меня приняли? поинтересовался парнишка, устав ждать.
Более чемвыдавил я.
На вид ему можно было бы дать лет пятнадцать-шестнадцать. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что "мальчик" почти на десять лет старше
Серьезно, на три года старше моего Янги!
Характер Антуана в двух словах: до безрассудства смел и до жестокости хладнокровен.
Во взаимоотношениях с ребятами он был холоден, и я даже думал, что кроме презрения и чувства превосходства, он не обладает никакими чувствами пока не вернулась Лай-лай.
Похудевшая и озлобленная, она подрастеряла почти всю свою красоту, но в душе каменного Антика пробудила неведомые ему доселе чувства.
Лай-лай, заметив патологический интерес новичка к ней, решила мстить за все свои страдания всем мужчинам в его лице и начала кокетничать с Юджином.
Юджин по определению был бунтарь. Любой мой запрет он воспринимал в штыки и жаждал нарушить.
Во времена своего расцвета отряд насчитывал 24 человека, включая меня. И как-то я упустил тот момент, что детки выросли. Первая пара (ожидавшая ребенка) покинула отряд с моим благословением и добрыми пожеланиями от всех ребят. Когда ко мне, смущаясь, подошли еще двое, я порадовался за них, но задумался. На третьей и четвертой паре начинался тихий ужас, а далее я уже рвал на себе волосы с криком: "Ребята! Вы чего!?" За три месяца отряд покинули шесть пар. Это было катастрофой для отряданаши ряды поредели вдвоемило нареченной "бэби-бум". Последнюю, седьмую пару "пронесло", и она распалась, убоявшись участи Карла и Долорес (так звали первых двух ребят, покинувших отряд; их имена стали впоследствии нарицательными).
Чтобы подобное не повторилось, я ввел непререкаемый запрет на любые отношения в отряде. Несколько лет это беспрекословно исполнялось, но постепенно печальный опыт "бэби-бума" начал забываться. То тут, то там пытались зародиться мелкие интрижки, и я был вынужден ужесточить запрет.
Юджин традиционно счел, что это ущемление его прав, и взбунтовался. И принялся флиртовать с так удачно подвернувшейся Лай-лай.
Лай-лай кокетничала с Юджином исключительно ради того, чтобы поиздеваться над Антуаном, а потом сама не заметила, как в него влюбилась. Не в Антика, разумеется. В Юджина. Причем, втрескалась по уши.
В отряде создалась аварийная и, в общем-то, патовая ситуация. Еще точнее это описывается понятием "цугцванг" ситуация, при которой любое действие приводит к еще большему ее ухудшению. Если я еще ужесточу запрет, Юджин наверняка отреагирует очередным бунтом, если отменюпо логике парень обязан будет позвать Лай-лай замуж А страдать в любом случае будет Антик.
Причем, Юджин понимал, что поставил себя в весьма неудобное положение, но сделать уже ничего не мог.
Потому что в руках Лай-Лай было страшное оружиевлюбленный Антик. Она манипулировала им, как хотела, и ни у кого не было сомнений, что, если она чмокнет его в лобик и прошепчет "Убей!", он пойдет и убьет.
Сей любовный треугольник благополучно бы замкнулся, если бы Юджин хотя бы симпатизировал Лай-лай, но у меня были все основания полагать (несмотря на всю его грубость и нарочито пренебрежительное отношение), что он все еще тайно любил Айяту. Они и были той самой седьмой парой.
После обеда Янги заявил, что желает учиться стрелять из лука. Желающих поддержать его в его великих начинаниях почему-то не нашлось. Во-первых, у Янги было не в привычке доводить начатое до конца, и все знали, что это очередной сиюминутный порывЯнги давно грезил попасть в ударную группуна который жалко времени и сил. Во-вторых, почти все готовились к маскараду. Гюстав, услышав о Янгиной затее, живо убрался в свою комнату; Антуана Янги сам просить не решился. И остался лишь Ка-ну. Оружейник хотел спать и не хотел кого-либо чему-либо учить, но скрыться с глаз не успел, а веских причин для отказа сходу придумать не смог.