Пролог
Эскадрилья ударных крейсеров класса «Разрушитель» затаилась на окраине системы. Активная схема невидимости обеспечивала наилучшее укрытие для семикилометровых кораблей. Размещенные по периметру Солнечной системы, они ожидали свою цель.
Гравитационная линза звезды, не давала прыжковым движкам пробить ткань пространства для скольжения по подпространственному туннелю, поэтому, до окраины системы, корабли добирались на обычных, досветовых двигателях. Именно тут, где заканчивалось влияние центрального светила, и была устроена засада.
Приблизительный маршрут цели был известен и перекрывался кораблями с двойным запасом. Муха не пролетит. Оставалось только ждать.
Адмирал, руководившей эскадрой, заметно нервничал. Нет, его не пугал предстоящий бой. Характеристики цели показывали, что это очень небольшой корабль, который в принципе не может нести тяжелое вооружение способное пробить силовой кокон крейсера. Он может попытаться сбежать, но тягаться со скоростными перехватчиками, стоящими «под парами» в ангаре заранее проигрышное мероприятие.
Ничего из вышеперечисленного не пугало старого вояку. Его пугал сам выбор цели. Никогда прежде он не слышал, о подобном.
АРБИТР.
Им предстоит уничтожить АРБИТРа. Даже от мысли о подобном адмирала прошибал холодный пот. Покусится на святая святых. На того, чья жизнь оберегается незыблемыми правилами Игры. Того, чье слово является абсолютным законом для жителей миллионов миров, разбросанных по сотням галактик.
Но благо Системы превыше всего. Система решает, кому жить, а кому умереть. И сегодня выбор сделан.
Наконец, целеуказатель отметил на экране объект их охоты.
Взревели сирены боевой тревоги. Топот ног и конечностей затих в длинных стальных коридорах. Команда из нескольких сотен существ, словно единый организм готовилась к выполнению поставленной задачи.
Тридцатьседьмой размышлял. Торопливость Системы в присоединении этой, ничем не примечательной планеты, вызывала настороженность. АРБИТР доверял своей интуиции, поэтому усиленно искал подвох в действиях пригласившей его стороны. Он знал, что если что-то идет не так, значит правила Игры могут быть нарушены. А это неприемлемо.
Он поставил напоминалку, чтобы поподробнее разобраться в этом. Иначе куча рутинных дел завалит его с головой, заставив позабыть о странностях.
Запищал детектор масс и в следующую секунду корабль швырнуло в сторону.
Произведено уклонение от выстрела,сообщил ему Наездник.
Тридцатьседьмой метнулся к ячейке управления, что вырастала сейчас в ближайшей стене.
Так, посмотрим что тут у нас.
Корабль, с целью сбить прицел, совершал рысканья по траектории полета, от чего, гася инерцию, взвыли, гравикомпенсаторы.
Громадная туша крейсера медленно проявлялась, снимая с себя эффекты невидимости.
АРБИТР пытается соединится с кораблем, но тщетноего никто не слушает. Только частые выстрелы из зенитных орудий показывали, что его видят и осознанно нападают. И это было немыслимо!
Крейсер ему, естественно, не одолеть. Остается только бегство. До границы гравитационной линзы осталось всего сотня кликов, поэтому шансы есть. А тамищи его по подпространственным туннелям!
Перехватив управление у автопилота, Тридцатьседьмой резко изменил направление движения. Крейсер, словно предвидя его маневр, тут же выбросил в Пространство десяток ГАЛИСовистребителей галактического класса. На коротких, спринтерских дистанциях, они, с помощью своих многочисленных маневровых двигателей обеспечивали невероятное ускорение.
Это плохо. Наверняка их пилотируют высокоуровневые летчики, которые посвятили раскачке своих навыков и умений десятки и сотни лет.
АРБИТР же, несмотря на свой семь тысяч триста шестьдесят восьмой уровень, навыки, отвечающие за управление всевозможной летающей техникой, развил только на начальном уровне. Да, его специализация позволяла выходить в одиночку против почти целых армейский подразделений уровнем не ниже дивизиона, что он не единожды и проделывал, всегда оставаясь победителем, но пилотировал он на уровне взлета-посадки. Не более. Остальное выполнял искин корабля.
Поэтому неудивительно, что ГАЛИСы нагнали его корабль за считанные мгновения. Их роторные, электромагнитные пушки, стреляющие сверхпрочными шариками, начали в клочья рвать пассивную броню корабля. Сразу после того, как крейсер сдул силовой кокон корабля АРИБТРа установкой «Ураган»
Текучая пассивная броня, перетекла в заднюю полусферу, наращивая там свою толщину, но это мало помогало. От сотен попаданий, она буквально вскипала и хлопьями отрывалась от корпуса
Тридцадьседьмой осознал, что обречен. Он понял на что надеялись нападавшие. Сети ретрансляторов, обеспечивающие существование Плеяды и Общей Системы тут даже еще и не предвиделось. Поэтому, как они думали, он не сможет передать сигнал.
Но у АРБИТРов были свои тайны.
Формирование инфопакета заняло пару секунд.
Есть надежда, что он успе
Огненный шквал, наконец, пробил слой брони и консервным ножом вскрыл корпус корабля. Энергетические контуры замкнулись, мгновенно перегреваясь.
Яркая вспышка ознаменовала собой гибель Тридцатьседьмого, величайшего АРБИТРА Игры.
Автоматический инфильтратор, наблюдавший за этой точкой пространства, зафиксировав уничтожение цели, передал сигнал.
Через четыре минуты система самоуничтожения осветила темноту пространства еще одним взрывом, закончив недолгое существование инфильтратора.
Никто не должен знать, что здесь произошло.
Через пять минут, принявшие сигнал пульсаторы, вынырнув из подпространства совершили отстрел десяти световых торпед. Как раз по количеству крейсеров, барражировавших поблизости.
Световая торпеда является сдерживающим оружием. Ее почти невозможно перехватить и стоит она столько, что бухгалтера рвут волосы, когда считают баланс.
Общая сумма стоимости десяти световых торпед, что летели сейчас к крейсерам, раз в пять превышала стоимость местного светила с планетами в придачу.
Командиры пульсаторов ничего не знали. Их задача была выскользнув из туннеля, произвести выстрелы по указанным целям и уйти обратно. Зачем стрелять торпедами, способными срывать фотосферы со звезд, по крейсерам их не интересовало.
Беда световой торпеды в ее отвратительной маневренности. Она летит только прямо. Ее преимуществоона летит очень быстро. Очень.
Датчики крейсеров успели заметить отстрелы торпед, но не успели как-либо среагировать на них.
Цепочка из десяти взрывов, яркой иллюминацией закончила разыгравшуюся здесь трагедию. Вот только не кому было насладится сыгранным представлением.
Никто не должен знать, что здесь произошло
1
Тишина кругом. Смолк вороний грай.
Лишь горят глаза многих волчьих стай
Волчий век пришелбольше нет людей.
Их развалины смыл сезон дождей.
Стас!острый локоть ткнул меня в бок.Вроде наш автобус.
Я наконец смог проснуться и прислушался к объявлению:
семьсот пятнадцать отправляется с пятой платформы,громкоговоритель, зашипев, замолк.
Да, точно наш, пойдем!потягиваясь, я встал с неудобного пластикового стула. Как только смог на нем заснуть? Видимо сказалась суматоха этой недели.
Лена, сверкая свежекупленным кожаным рюкзачком сиреневого цвета, постоянно оборачиваясь, словно проверяя, следую ли я за ней, уверенно шла на выход из здания автовокзала. Я, уворачиваясь от встречных-поперечных, конечно же брел следом. Поздно уже избавляться от нее. Мы забрались в такие дебри, что бросать девчушку одну на произвол судьбы будет равносильно ее гибели.
Старенький междугородный «Икарус» такой знакомой красно-белой расцветки стоял, что называется, под парами. Непонятно почему, но водитель не заглушил двигатель, и теперь вонь выхлопных газов медленно заполняла пространство салона.
Быстро пройдя сверку билетов, мы заняли свои места. Всё так, как я и хотелв центре, но все же ближе к переднему выходу.
Расстегнул парку, почесал проклятую бороду: конспирацияжутко неудобное занятие. После того как мое «выступление» на Красной площади показали по всем сетям и телеканалам мира, нам срочно пришлось продумывать методы моей маскировки. И густая бородища была первым решением. Потом я набил ваты под щеки, под верхнюю челюсть, от чего мои скулы стали ну очень выразительными. И завершали образ очки с толстенными линзами-аквариумами для людей, наверное, со зрением минус двадцать. Естественно, в них я перестал что-либо видеть впереди, ориентируясь только на боковое зрение. И от этих очков башка к вечеру раскалывалась просто напополам.
Усевшись в продавленное кресло, я с удовольствием снял свои оптические приборы с глаз, якобы чтобы протереть после запотевания с мороза и, подслеповато щурясь, огляделся вокруг. Лена сидела рядом у окна, поставив сумку на колени.
Все вещи я, понятное дело, закинул в карман, поэтому мы ехали налегке, и только вещи первой необходимости, навроде кошелька да телефона, девушка уместила в свой небольшой рюкзачок. «Мне так спокойнее»непонятно объяснила она, когда пыталась убедить меня в необходимости покупки этой сумки.
Хотя я подозревал, что дело не в спокойствии, а в желании обладания этой вещью. Ну да ладно, мне-то что, пусть будет так. В конце концов девушка без сумки выглядит более подозрительно, чем девушка с сумкой.
Взревев двигателем и выпустив густое облако черного дыма, старенький «Икарус» наконец покинул автостанцию.
Мы возвращались назад.
Вернее я возвращался. Лена только слышала название того городка, который я считал своей малой родиной.
Наконец наше долгое путешествие подходило к концу.
Каким-то образом Системщикам удалось засечь мою высадку, поэтому первые две недели после возвращения я носа не высовывал из квартиры. Фото с моим изображением не сходило с экрана телевизора, где за мою голову (живую или мертвую) была назначена очень крупная награда. Настолько крупная, что я стал сомневаться в Лене. Ведь ей приходилось обеспечивать нас продуктами. Только она без боязни ходила по магазинам. И каждый раз ее приход я встречал с некой тревогой. А вдруг не устоит перед соблазном. Уж очень вкусная сумма со множеством нулей крутилась по ТВ.
Но она каждый раз возвращалась. Одна и с покупками. Тогда-то в один из дней она и пришла с этим рюкзачком, виновато смотря мне в глаза. И мне осталось только закатить глаза, смиряясь с приобретением. В конце концов она девушка и ничто прекрасное ей не чуждо. Тем более она из той же «вылазки» принесла мне парочку серебряных и медных цепочек.
Да, я опять модернизировался. А что мне еще оставалось делать?
После битвы на Красной площади я апнул еще пару уровней и получил достижение «Враг Системы», которое добавило мне два очка ловкости. Я, подумав пару дней, внес изменения, вложив все очки, что накопились. Так что теперь мои основные характеристики выглядели следующим образом:
Уровень 28
Сила 20
Ловкость 29
Выносливость 35
Интеллект 13
Восприятие 15
Телосложение 17
Из новых умений меня заинтересовал только «Радиомодуль» уровень 2, который за счет увеличения мощности процессора начинал потихоньку майнить криптовалюту. Не биткойн конечно, так, всякие альткойны. По мелочи, по чуть-чуть. Но постоянно. А затем играя на волатильности, продавал их, превращая в так называемый фиатофициальные деньги. В данном случае в рубли. В итоге получался небольшой, непрерывный доход. И это в моем, вернее уже в нашем, случае было просто чудесно. Потому что денег с того замечательного набега осталось шиш да маленько.
Так что я растил бороду, растил радиомодуль и ел металлические цепочки.
А еще думал, что же делать дальше.
Через пару дней мелькания по телевизору моего злого лица стало совершенно понятно, что в Москве оставаться нельзя. Вопрос был в конечной точке маршрута. На выбор было два варианта: Воронежродина Лены и мой городок. И вот тут девчушка уперлась. Она категорически, до истерик отказывалась ехать на свою родину. На все расспросы упрямо отмалчивалась, но стоило поднять вопрос отъезда, как вновь начинались слезы-сопли.
Так что в итоге, через пару недель вынужденной отсидки, когда ажиотаж спал и посты на выезде убрали, мы разве что не на попутках поехали обратно.
Сколько в эту дорогу вбухано денег и нервов даже вспоминать больно. Тряска в машинах, когда от постоянного сиденья начинала ныть пятая точка, ночевки в каких-то сомнительного вида отелях при дороге и постоянный страх разоблачения.
А еще постоянное искушение приобщить Лену к Великому Валу. Выгода, по крайней мере для меня, была прямо налицопреданный и сильный союзник. Но ответственность останавливала. Я не сомневался, что она с радостью проглотит пилюлю. Она видела мои способности и высказывалась пару раз, что хотела бы уметь нечто подобное. Я же пока молчал, что могу дать ей все это. Ее жизнь после этого станет в разы опасней. На нее будет охотиться вся планета. Могу ли я подвергать девушку такой опасности?
Вот в таких мучениях, как физических, так и моральных, мы добрались обратно до Города. А сейчас покидали и его.
План Тридцатьседьмого по количеству сторонников Великого Вала на планете Земля уже с самого начала трещал по швам. Я просто не знал, где мне взять такое количество людей. Пока у меня были только две кандидатуры: Лена и Иван. И оба были под вопросом. Если с девушкой вопрос был чисто морального плана, то с Вано совсем непонятно. Вдруг он уже поставил себе Систему? Вдруг он уже враг? Что делать в этом случае?
Так что я решил понадеяться на русский «авось» и просто ехал. С чего-то же надо начинать.
Да, глупо. Зная мою внешность, имя и фамилию, в моем городе меня начнут искать в первую очередь. Но, если честно, я просто не видел выбора. Там я хоть кого-то знаю. Там у меня появятся шансы обратить на свою сторону своих знакомых. В отличии от той же Москвы, где я абсолютно никого не знал. И где знакомиться с потенциальными союзниками тоже не представлял. Не придёшь же в ближайший бар: «Хэй, привет! Мне кружку пива, пожалуйста, и да, ты случайно не хочешь присоединиться к Великому Валу?»
Покружив по заснеженным улицам, мы наконец выехали на прямую трассу и, набирая скорость, погнали домой. Однако на выезде из города, прямо у поста ДПС, наш автобус остановился. Я напрягсявероятность, что меня опознали была очень даже ненулевой.
С шипением отъехав в сторону, дверь отворилась, запустив в салон двух вооруженных укороченными калашниковыми человек, одетых в зимний, без знаков различия, камуфляж. Поздоровавшись с водителем и окинув равнодушным взглядом пассажиров, они сели на передние пустовавшие пассажирские кресла.
В очередной раз выпустив черный дым, автобус поехал дальше.
Я покрутил головойвсе спокойно сидят на своих местах, не выдавая какой-либо тревоги по поводу новых пассажиров. Кто-то продолжал спать, кто-то зависал в телефоне, но большинство просто равнодушно пялились в окна, наблюдая заснеженный уныло-серый пейзаж. Значит такие гости здесь в порядке вещей.
И это странно. Когда я уезжал, а это было всего десять месяцев назад, ничего подобного тут точно не было. Не очень понятные и приятные новшества.
Впрочем дальше все было без изменений, поэтому я постепенно успокоился. Автобус мерно покачивался, успокаивая, убаюкивая, и я начал клевать носом, на мгновения проваливаясь в сладкое забытье. Лена же, устроившись на моем плече, и вовсе уснула.
А вот это проблема. Которую я совсем не знал, как решить. Ее откровенная симпатия ко мне очень напрягала. Голова была забита проблемами разве что не планетарного масштаба, но я понимал, что рано или поздно с ее влюбленностью в меня надо будет что-то делать.
Мысль, пришедшая в голову, прогнала сон. Подумать толькополгода назад я лежал на скамейке и мечтал сожрать горячий Дошик. А сейчас я один, ну почти один, разве что не воюю против всей планеты. Жизньзабавная штука.
Спустя час автобус свернул с автомагистрали на обычную, двухполосную дорогу. Это значит, что до моего городка осталось километров тридцать. И казалось бы, чего такого, ну не был я там какое-то время, а сердце все равно заколотилось, заволновалось. Что ждет меня там, кто ждет.
Встречных машин почти не было, попутных тем более. Начинался глухой, «мертвый» участок, без поселков, деревень и без станций сотовой связи. Даже мой вшитый телефон потерял соединение.
Водитель невольно увеличил скорость. Его волнение передалось нашим вооруженным спутникам и пассажирам. Многие проснулись, начали с тревогой смотреть в окна. Я тоже, высунув голову в центральный коридор салона, смотрел вперед. На ровную, с небольшими поворотами трассу, через которую ветер, ослабленный близстоящими деревьями, переносил редкие снежинки.
Но как оказалось, не пронесло.
Перед очередным поворотом водитель заматерился, резко снижая скорость, но сзади уже гудело клаксоном что-то большое, тяжелое. Перегнувшись через Лену, я глянул в окно: КрАЗстарый раздолбанный грузовик с характерным, вытянутым вперед «крокодильим» носом, поджался под наш автобус, не давая ему остановиться для разворота.