Ганс ничего не произнес.
Эндрю уронил горсть травы, потянулся и положил на мгновение руку на плечо Ганса, затем смущенно убрал ее.
Итак, почему же теперь тебя мутит в животе от страха?спросил Ганс, сменяя тему.
Я не уверен, и этото, что беспокоит меня. У Колд-Харбора я знал, что это было самоубийственно, но я атаковал, поскольку был приказ. Я знал, что если откажусь, они заберут у меня Тридцать пятый, а мальчики в любом случае должны были бы атаковать. Я видел, как Чемберлен сделал туже проклятую вещь спустя две недели у Питерсберга. Он знал, что это было бессмысленно, но как бы то ни было, он возглавлял свою бригаду.
И он, черт возьми, был почти уничтожен, выполняя этот приказ, если мне не изменяет память.
Эндрю кивнул.
Это как раз и показывает, чем эта битва отличается. Почти все они были либо встречным боем, как у Роки-Хилла, или же мы вставали на защитную линию, как следует окопавшись, как в битве у Испании или Суздаля. Теперь же они закопались, и ты прав, мне следует считать, что Джурак все это учел,сказал он.Даже более того. Мы оба знаем, что мы почти у черты. Становится очевидным, что Джурак превосходит нас по производительности. Ты видел те отчеты Билла Вебстера, отправленные нам из Казначейства и Винсента из Артиллерийско-технического Управления.
Ганс сплюнул струю табачной слюны и проворчал.
Они по-другому бы пели, если бы бантаги очутились у их дверей.
Мы выдыхаемся, Ганс. Темп производства истощил страну. То же самое мы видели и у солдат армии южан осенью 64-го. Есть слишком много узких мест в снабжении, слишком много людей в армии, слишком много тех, кто изготавливает оружие, и не достаточно производящих самое необходимое для повседневной жизни, да еще миллион римлян, согнанных со своей земли. Короче говоря, мы терпим крах.
И это твоя причина, что бы атаковать здесь и сейчас?
Эндрю наклонился вперед и обхватил подбородок коленями.
Нет, Ганс. Я думаю, что у меня хватило бы здравого смысла остановить все, если бы я понял, что это было единственной причиной для нападения. Но Марк прав, мы должны что-то сделать. Жители Рима должны знать, что Русь будет сражаться, чтобы помочь им вернуть назад их землю. Таким образом, это политика. Также мы должны найти способ закончить эту войну прежде, чем или мы потерпим крах, или Калин уступит давлению, которое нарастает в Сенате, чтобы принять предложение Джурака относительно мирного урегулирования.
Если Калин согласится на это, то будет достоин расстрела,рявкнул Ганс.
Он президент,ответил Эндрю, с остротой в голосе.
А ты написал чертову Конституцию. Так измени ее. Я говорю тебе, я чувствую что-то в этом.
Ты обвиняешь Калина?
Нет, черт побери, конечно нет. Если что и есть отвратительного в нашем президенте, так это то, что он к проклятью чересчур честный и простоватый.
Мы имели обыкновение говорить так о Линкольне, но за этим болотомвнешностью адвоката, скрывался чертовски проницательный политический деятель.
Ганс кивнул, сплюнув струйку табачной слюны и вытерев низ подбородка тыльной стороной руки.
Мы должны закончить войну сейчас,заявил Эндрю, сменяя тему, уходя подальше от вопросов, обсуждение которых, как он чувствовал, было недалеко от измены.
Ганс был прав; он действительно написал Конституцию для Республики. Но как только эта Конституция была принята жителями Руси и Рима, он выпустил ее из своих рук, и теперь она должна связать его, как он связал любого другого гражданина, который поклялся своей преданностью ей, и таким образом принял ее защиту.
Он встал. Поднимая полевой бинокль, который висел на его шее, он обратил свое внимание на противоположное побережье. Восточный берег был пониже западного, плоский, не разрезанный такими оврагами, как западный берег. Джурак должен был оттянуть свою линию обороны подальше назад, не располагая ее здесь. Выглядело так, как будто он выбрал более слабую позицию, чтобы соблазнить их. Эндрю мог видеть схемы укреплений, опоясывающих противоположный берег.
Пучки дыма от утренних костров поднимались прямо вверх в неподвижном воздухе. Снова пробила мысленная дрожь. Ежемесячный Праздник Луны был два дня назад, всю ночь крики жертв доносились из-за реки. Он задумался, жарилось ли то, что осталось после праздника, на тех кострах. Первоначально планировалось идти в атаку тогда, но эта ночь была слишком очевидной для них, чтобы ударить, и, кроме того, ублюдки обычно бодрствовали в течение ночи Праздника Луны и могли бы что-то заподозрить. Внутренний голос нашептывал, что еще есть время остановиться. Стены с бойницами отчетливо вырисовывались вдоль восточного берега. Это был прекрасный момент, западный берег лежит в темноте, восточный же ярко освещен.
Он услышал шаги позади него это был Пэт, сопровождаемый Марком.
Эндрю, три тридцать.
Эндрю смотрел на Ганса, почти желая, что бы тот отсрочил решение. Ганс же уставился на него. Эндрю наклонил голову, прошептав тихую молитву. Наконец, он снова поднял голову и пристально посмотрев, произнес.
Выполняйте.
* * *
Джек Петраччи, кружась пятью милями позади фронта, глубоко вздохнул, не уверенный, рад ли он тому, что момент, наконец, наступил, или боялся факта, что бой был действительно начат.
Есть сигнальная вспышка,заявил он Федору, своему помощнику.Удостоверься, что другие присоединились.
Накренив свой летательный аппарат в сторону восточного направления, он пробежал взглядом по левому борту, потом по правому. Вроде все следовали в боевом порядке. Наклонившись, он прогудел в переговорную трубу.
Ромул, Борис, докладывайте.
Один дирижабль повернул назад,заявил Ромул,думаю это двадцать второй. Отправился отдохнуть.
Лучше чем ожидалось, подумал Джек; сорок тяжелых воздушных аппаратов, и тридцать новых одномоторных «Шмелей» в качестве сопровождения, это был бы самый мощный воздушный удар, когда-либо осуществленный, мечта более чем пяти месяцев планирования.
Не совсем тот способ, который он хотел использовать, но он докажет раз и навсегда, что огромные вложения в воздушные силы стоили того. Еще больше вспышек взлетело вдоль линии фронта, отмечая начало нападения, медленно вздымаясь ввысь этим застывшим утром, догоняя алые огни рассвета.
Секунды спустя эти потоки огня прорвались, быстро поднимаясь и заполняя небо занавесом из пламени и дыма, более трех тысяч ракет прогремели через реку, подавляя бантагов в пламени взрывов. Несколько долгих секунд спустя приглушенное сотрясение нахлынуло на него, ясно различимое над воем корабельных двигателей и ветром, мчащимся через оснастку. Следующий залп взвился вверх, несколько ракет закрутившись, отклонились от курса, двигаясь по спирали назад в сторону его боевого построения, которое было теперь меньше чем в двух милях от фронта. Снаряды сдетонировали в воздухе, оставляя белые дрейфующие клубы дыма. Сейчас он находился над своими тыловыми позициями.
Длинные змееподобные колонны войск находились внизу, черные на фоне ландшафта, ожидая, чтобы устремиться вниз в овраги окаймляющие берег реки, которые были путями нападения на фронте.
Понтонные бригады уже выскочили к реке, переправляя понтонные лодки на место, бросая якорные канаты, пока сотни штурмовых лодок, с водой пенящейся вокруг них из-за неистово гребущих парней, уже приближались к дальнему берегу. Было похоже, что первая волна уже накатила, парни выбирались из лодок и боролись с прибрежной грязью.
Мортирные снаряды, сталкиваясь с рекой, взрывались гейзерами брызг.
Полковник, сэр?это был Ромул, его верхний стрелок.
Двигайтесь вперед.
Передвигаемся в боевом порядке, как и было запланировано, сэр.
Отлично, теперь внимательно наблюдайте за их кораблями вон там.
Он мельком увидел полдюжины своих воздушных кораблей, ломающих боевой порядок, поворачиваясь на северо-восток, и был этому удивлен, поскольку четыре «Шмеля» пролетели непосредственно сверху, двигаясь быстро, продвигаясь прямо вперед, чтобы проникнуть глубоко в тыл врага, готовые изолировать любые воздушные корабли бантагов, которые посмеют рискнуть.
Они были за рекой, толстенные облака грязного желто-серого дыма загораживали обзор.
Вот наша цель!прокричал Федор, поведя в сторону правого борта.
Джек выбрал его, земляной форт на низком возвышении, которое выдавалось в реку. Он выглядел точно так же как и на песочной настольной модели фронта, у которой он и его флот провели дни, изучая и планируя.
Дым поднимался вверх от вражеских позиций; мощнейший ракетный залп сильно повредил их, но он видел, как одетые в темное бантаги прибывали в большом количестве на позиции из траншеи, соединяющей батарейные позиции с тылом. Два полевых орудия уже действовали, поливая реку шквалом картечи.
Держитесь парни. Мы идем!прокричал Джек, как только он дернул штурвал вперед, тяжелый четырехмоторный корабль резко набрал скорость. Соскользнув со своего места, Федор опустился ниже ног Джека, возясь, чтобы открыть паровой кран переднего «гатлинга».
Темная тень прошмыгнула наверху, и, чертыхнувшись, Джек дернул регуляторы подачи топлива четырех двигателей назад, он в изумлении смотрел на днище дирижабля, проскользнувшего над верхом его корабля, нижний стрелок и бомбометатель уставились на него с широко раскрытыми от страха глазами. Джек толкнул нос вниз, молясь, чтобы его хвост не врезался в летательный аппарат выше. Ромул, на позиции верхнего стрелка, дико ругался на латыни.
На мгновение он забыл о сражение внизу, пока винтовочная пуля не выбила между его ног град осколков. Посмотрев вниз, он увидел, что земля резко приблизилась, и сильно надавил на штурвал. Дирижабль задрал нос, покачиваясь очень близко у кормы корабля, который почти столкнулся с ними.
Траншеи бантагов стремительно придвигались, несколькими сотнями футов ниже, и Федор открыл огонь, пули «гатлинга» 58 калибра прошили земляные укрепления.
Он почувствовал, как его корабль набрал высоту, и почти в тот же самый момент Борис, его бомбометатель в кабине подвешенной ниже, прокричал, что их боезапас сброшен. Десять канистр, каждая весов в сотни фунтов, швырнули на форт.
Джек яростно бросил свой аппарат в резкий вираж.
Он мельком увидел, как его бомбовый запас, хлопнулся на землю; первые две жестянки разломались, но взрыватели ударного действия, закрепленные на них, видимо вышли из строя и не загорелись. Третья, однако, ударилась и бензиновая бомба взорвалась. Форт исчез в сверкающем огненном шаре, когда взорвалось почти двести галлонов бензина, с сотрясением, раскачавшим его судно. Яркие оранжево-красные вспышки огня, зажглись вдоль всего фронта, один за другим дирижабли бросили в бой свое новое оружие. Мельком он увидел один корабль, складывающийся в себя.
«Слишком низко, черт побери, вы проклятые идиоты!» Он тихо закричал, когда водородные баки дирижабля вспыхнули в огненном пламени в нижней части, зажженные светло-голубым пламенем, крылья сложились, также вспыхнув, повреждения нарастали и, корабль исчез в пламени.
Тяжелые воздушные корабли поворачивались, быстро отправлялись назад на запад, взяв курс на аэродромы в двадцати милях позади фронта, чтобы перезарядиться и перевооружиться.
Джек несся низко над рекой, по которой переправлялась вторая волна штурмовых лодок, и с нежеланием отступил, начиная постепенно увеличивать высоту, поворачивая, чтобы отправиться обратно на фронт для более близкого взгляда на боевые действия. Он наблюдал, как врывались эскадроны «Шмелей», увертываясь от огня, обстреливая вражеские позиции своими «гатлингами».
На реке он видел несколько броневиков, погруженных на плоты, отплывающих от берега, множество солдат медленно тянули неуклюжие грузы на ту сторону, гейзеры воды разрывались вокруг них. Одетые в синее тела подпрыгивали и приседали в полной неразберихе.
На восточном берегу передовые полки 9-ого Корпуса добрались до проволочных заграждений, прорезая себе путь через них. Он мельком увидел полковой штандарт, поднимающийся по защитному валу форта, который он только что бомбил. Другие флаги продвигались вперед, парни, растянулись вокруг огней, зажженных его дирижаблями.
Черт побери, выглядит так, как будто они на самом деле сделали это!
«Шмель», пролетающий ниже него внезапно, с трудом пошел на подъем, казалось, завис неподвижно, затем начал медленное, вызывающее чувство тошноты, скольжение назад, сначала врезавшись хвостом в землю рядом с броневиком, расцветая огненным шаром, когда его газовый баллон взорвался.
Еще одна винтовочная пуля расколола пол кабины, забрасывая Федора щепками.
Черт побери, Джек, если ты собираешься плавать здесь, по крайней мере, держись выше.
Смутившись, он понял, что его второй пилот был прав. Он позволил зрелищу внизу приковать свое внимание. Перестроившись в трудный спиральный поворот, он начал подниматься, смотря вниз на броневик, так как тот крутился позади пылающего «Шмеля». Вершина башни машины имела нарисованный белый крест, показывая, что это была машина полкового командира, наиболее вероятно Тимокина.
По крайней мере, парень был в безопасности в настоящий момент, думал он мрачно, развернувшись, что бы рассмотреть оборонительные эшелоны, которые предстояло преодолеть. Они взломали первую линию, но все еще оставалось преодолеть три линии, прежде чем они перейдут через железную дорогу в тылу.
* * *
Положите следующий снаряд точно в амбразуру, черт побери!проорал бригадный генерал Григорий Тимокин, командир первой бригады броневиков, смотря вниз со своей высоты в верхней башне на наводчиков внизу. Не дожидаясь ответа, он обратил свое внимание вперед, затем медленно развернул башню к кормовой части, прочесывая береговую линию внимательным взглядом. Первая волна штурмовых лодок находилась на берегу, по крайней мере, то, что осталось от них, солдаты сидели на корточках низко на берегу реки, большинство из них все еще на половину в воде, держась укрытия из низкой возвышенности. Он видел столбы огней вздымающихся от удара зажигательных бомб Джека, но непосредственно впереди враг все еще держался.
Полудюжина броневиков с правой стороны от него уже была на берегу, сминая проволочные заграждения, ведущий броневик добрался до первой линии бункеров и укреплений, его «гатлинг» крошил в капусту бантагов, тех, кто запаниковал и в открытую поднимался, чтобы убежать.
Сзади, по ту сторону реки, все казалось в безумном беспорядке. Множество разломанных парусиновых шлюпок захламляло мутные воды, которые все еще взбалтывались от взрыва артиллерийских снарядов и выстрелов из мортир.
Парни барахтались по грудь в воде, одни пробивались вперед, другие, в панике, пытались возвратиться к западному берегу, в то время как остальные неуклюже падали ничком, больше не двигаясь.
Это было похоже на катастрофу, но опыт подсказал ему, что, по крайней мере, первая стадия нападения, захватывание опорной точки на восточном берегу, очевидно, достигла цели.
Когда впервые Пэт О'Доналд обратился с планом, что он и его броневики попытались бы перейти реку вброд в лобовом нападении, он думал, что это безумная схема.
Будь все проклято, даже если мы не утонем, их артиллерия расколошматит нас еще на полпути,спорил он.Доберемся до побережья, и их ракетницы уничтожат нас на грязных насыпях, пока мы там будем барахтаться.
Ну, вот он и пересек ее. Что касается встречного огня, его было весьма немного, сила залпа из всего возможного человеческого вооружения почти вывела из строя или заставила паниковать передний эшелон обороны бантагов.
Новая волна лодок вышла из клубящегося дыма, ребята еле-еле гребли.
Он снова повернул башню вперед, поскольку наводчики внизу закричали с триумфом, их следующий выстрел разорвался прямо в бантагском бункере.
Гони вперед,закричал Григорий.Все смотрите в оба, канонир заряжай картечью.
Он медленно вертел свою башню назад и вперед, рассматривая землю впереди, поскольку они медленно двигались по речной набережной.
Сминая провода, он мельком увидел одетую в синее пехоту, продвигающуюся вперед с каждой стороны его машины, прыгающей в траншеи. Поднявшись вверх на вершину бункера, он увидел ораву бантагов, бегущих вдоль коммуникационной траншеи, возвращающихся ко второй линии обороны. Меткая очередь из «гатлинга» проредила половину из них до того, как выжившие скрылись за бруствером в траншее. Земля впереди была открытой и плоской, вторая вражеская линия обороны теперь была ясно видна, словно грубый разрез в земле четвертью милей впереди.