Летчики ничего не поняли в происходящем, но головами закивали дружно.
Вот и требуемое доказательство Штейнглиц немного понизил голос, но удар в лицо, нанесенный им фашисту от этого мягче не стал. Что-то громко хрустнуло, наверно, сломался нос, и окровавленный Ганс мешком рухнул под ноги своим же солдатам.
Связать. Заткнуть рот. Запереть в подвал. Пить и есть не давать до моего личного распоряжения. Или Штейнглиц посмотрел на растерянно притихшего коменданта, получил одобрительный кивок от Корнеева и закончил:Или, до приказа обер-лейтенанта Кринке.
Солдаты взглянули на коменданта. А тот, похоже, не сомневался в праве оберштурмбанфюрера вести себя именно так. Что немедленно подтвердил:
Исполнять приказ!
Молодец, все так же полушепотом произнес Корнеев. Ты принял правильное решение, Оскар. И очень скоро в этом убедишься лично. Думаю, пагоны гауптмана, тебе пойдут больше.
* * *
Автомобиль неторопливо выкатился за черту города. При этом, ему не стреляли вслед и не требовали остановиться. Если солдат и удивило непонятное поведение коменданта города и чужих офицеров, уточнять полученные приказы никто не стал. Так что, как только легковушка скрылась за поворотом, все свободные и оказавшиеся в это время на площади солдаты, сбились в несколько групп, закурили и принялись обсуждать более насущные проблемы
Например, что сегодня на обед? Или правда ли, что с первого числа уменьшается норма обеспечения тыловых частей табачными изделиями? И кто может объяснить, в чем разница между услугами пани Ядвиги и пани Зоси? А если никакой разницы, то почему пани Зося берет дороже? Разве все это не важнее, чем рассуждать: почему оберштурмбанфюрер лично уселся на место водителя, а его адъютанта нисколько не смутило место на заднем сидении между двумя пленными? Или почему комендант не взял даже одного мотоцикла охраны?
Ну что, Оскар повернул голову к обер-лейтенанту Штейнглиц. Пора объясниться? А то, я вижу, вы пребываете в полной растерянности.
Я и в самом деле ничего не понимаю, господин оберштурмбанфюрер. Это какая-то особо секретная операция? Или вы русские?
Мои товарищи русские, но лично янемец. Родился в Мюнхене и там же, если судьба позволит, хотел бы в могилу лечь Когда время придет. Там похоронены пять поколений моих предков. А вместе с родными нигде не страшно. Не правда ли?
Наверно поерзал на сидении Кринке, оглядываясь назад. Особенно не вязались со статусом военнопленных улыбки на лицах летчиков. Я еще не думал над этим. Или пора уже?..
Вообще-то, обер-лейтенант вы до сих пор живы, а я продолжаю вести светскую беседу, только благодаря старине Гансу.
Лемке?..
Очень уж начальник гестапо жаловался на ваше чистоплюйство. Это правда, что вы не дали ему расстрелять ни одного местного жителя?
Я не воюю с женщинами и стариками! гордо вздернул подбородок Кринке.
Похвально. Значит, не безнадежны Но как же приказ Гитлера? Или вы забыли, что Рейху нужны славянские земли, а не славяне.
Фюрер ошибся, когда пошел на поводу Гиммлера и Гейдриха. Нельзя делить людей на истинных арийцев и недочеловеков.
Вот как? И что же? Вы больше не верите в гений Гитлера?
Он ошибся насупился Кринке. Знаит, должен уйти.
Так вы, оказывается, антифашист?! изумился Штейнглиц. Оглянулся назад и вопросительно вздел брови. Корнеев ответил пожиманием плеч. Что же мне теперь с вами делать, дружище?
Оскар промолчал. Просить пощады гордость не позволяла, а другого варианта он и сам не видел
Вот что мы с вами сделаем. Может и зря, но что-то мне подсказывает, что вы еще пригодитесь послевоенной Германии.
Советской?
Немецкой. Очистившейся от коричневого налета и осознавшей, что фашизм страшная, но все-таки излечимая болезнь. Хотите?
А у меня есть выбор?
Конечно. Можете крикнуть «Хайль, Гитлер!» и пустить себе пулю в лоб Генрих, у меня руки заняты, дайте ему свой пистолет.
Над плечом Кринке немедленно показалась рукоять «Вальтера».
Битте.
Какое-то время Оскар косился на него, потом отвернулся.
Говорите, что делать?..
Организуем все как надо. К вам претензий не будет. Вернетесь почти героем. Лемке освободите, а заодно, объясните ему, что такой скандал лучше замять. Для вас обоих. Он не дурак, поймет. А вы с ним управляться умеете. Второек вам придут. Может, в самое ближайшее время. Можетпосле войны. Скажут, что от меня. Пароль Штейнглиц повертел головой. «Три плюс два». А дальшерешайте сами.
Я понял обер-лейтенант упрямо поджал губы. Но ничего не обещаю. Кроме того, что ваш человек сможет уйти свободно Если я не захочу вам помогать.
Уже показался мост и фигуры солдат на противоположном берегу. Далеко На месте десантирования.
Подчиняясь вековой мудрости гласящей, что служба идет даже когда солдат спит, а любой путь в обход начальства короче самого прямого, фельдфебель Вайгель тоже никуда не торопился. Приказано достать парашютыон их достал. А тащить находку в городок распоряжения не было. Так чего суетится? Понадобятся срочноза ними кого-нибудь пришлют. А если и до ужина не вспомнятсолдата отправит. Хоть бы и Курта. Молодой парнишка. Ему пару километров пробежать, только согреться.
Фельдфебель курил и размышлял: еще подождать или уже распорядится собирать дрова. После непредвиденного купания, Вайгеля немного знобило. Да и сам по себе костерэто одна из малых солдатских радостей. Тем более, в подсумке имелась половина заныканой в обед буханки. А что может быть вкуснее поджаренного на огне куска хлеба. Разве, что кусок мяса.
Фельдфебель непроизвольно сглотнул. Большой, обжигающий пальцы, стекающим по ним горячим жиром, кусок мяса был мечтой Вайгеля сколько он себя помнит. С раннего детства то есть. Большинство друзей мечтало о шоколаде, конфетах, мороженном, а он всегда хотел жаренного мяса. А довольствоваться приходилось сосиской с гороховым пюре. Одной на двоих с сестренкой. Да и то не каждый день.
Сестренка родилась слабенькой, часто болела, и старший Фриц почти всегда отдавал ей свою порцию, довольствуясь гарниром. С приходом к власти Гитлера жить стало легче, сытнее. А когда войска вермахта заняли Чехию, Вайгель, отпущенный домой в увольнение, смог купить на полученное жалование три килограмма отличной сырокопченой колбасы Но мечты о куске мяса, так и оставались до сих пор мечтами.
Ровное гудение автомобильного мотора вырвало фельдфебеля из задумчивости. Машина приближалась с противоположной стороны, от города. Вот и накликал начальство. Вспомнили
Вайгель вскочил на ноги и осмотрел внешний вид подчиненных. Порядок прежде всего! На смотре замечания нашлись бы, а для полевых условий вполне бравый вид.
Но машина не остановилась. Притормозила перед мостом, проползла неспешно по дощатому настилу, а дальше началось что-то невероятное
Обер-лейтенант Кринке, своего командира фельдфебель узнал бы даже ночью, вдруг вскочил, выпрыгнул на ходу из автомобиля и побежал прочь, размахивая руками и что-то крича. Полтора километра не слишком большое расстояние, но когда человек бежит сломя голову, внятно произносить слова не получается.
Впрочем, кое-что прояснилось сразу. Зазвучали пистолетные выстрелы. Стреляли из машины и вслед коменданту.
Приготовиться к бою! За мной, бегом!
Фельдфебель перебросил автомат на грудь и со всех ног помчался на выручку командиру. Оба солдатаследом.
Обер-лейтенанту приходилось туго. Одна из пуль уже сбила с головы фуражку. А когда он на мгновение замер, схватившись за голову, следующая пуля попала офицеру в руку. Заставив согнуться и издать болезненный вскрик. При этом, Кринке увидел приближающихся солдат. Оглянулся, оценил расстояние до дороги, упал на колени и закричал:
Вайгель! Это партизаны! Огонь!
После чего повалился ничком.
Всего пара секунд понадобилась фельдфебелю, чтобы принять решение, поскольку он уже отчетливо видел в машине немецких офицеров, но и этого хватило, чтоб автомобиль фыркнул и понесся прочь, стремительно набирая скорость.
Огонь! повторил он приказ обер-лейтенант и стал выцеливать быстро удаляющуюся легковушку.
Понимая, что машина уже за пределами убойной дистанции автомата, Фриц Вайгель, для очистки совести, все же дал короткую очередь им вслед и поспешил к раненому командиру.
Глава десятая
Новую «усадьбу» Залевские разбили недалеко от старого дома. Напрямую и полтораста метров не будет. Вот только нет в тех местах прямых дорог. Трясина
Жилье погорельцев состояло из землянки, что молодым грибом выпиралась на поверхность. Над землей едва на метр поднимались всего три венца, завершенные островерхой двускатной крышей. А еще на лесном подворье, чуть в сторонке, имелся обширный навес для скота и прочих хозяйственных нужд с уже возведенными двумя стенами из плотно подогнанных жердей. Несущими столбами для навеса служили живые деревья. Понятное дело, их никто специально не высаживал под линейку, а потому постройка в одном конце была раза в полтора шире. Но, ни стоящую под навесом лошадь с жеребенком, ни пару коров это нисколько не волновало.
Моложавой хозяйке, доившей одну из буренок, если и не очень нравилось новое жилье, то она ничем этого не показывала. В конце концов, даже самый добротный и уютный дом всего лишь имущество. А богатство, как известнодело наживное. Куда важнее, что муж и сыновья успели уйти и остались в живых.
Кася! Смотри, кто к нам пожаловал! закричал Куба, едва только разглядел в просвете между деревьями платье жены. Ты ни за что не поверишь!
Неужто, Збых? повернула женщина голову, не прекращая дойку. Такой гармидер ты обычно поднимаешь, только когда любимого кума встретишь.
Но ворчала она больше для виду, потому как отставила в сторону подойник и поднялась на встречу гостью. Не забыв поправить платье и платок, повязывающий голову.
И правда, Збышек! радостно сплеснула ладонями. Живой. Целехонький!.. Вот радость-то в дом нежданная.
Женщина церемонно перекрестила гостя, то ли изгоняя дьявола, то ли благословляя.
Да чего мне станется, смутился чуток тот, но благословение принял. Взял хозяйку за руку и поцеловал. Как священника. Святым апостолам и без меня есть кем заняться. Столько грешников в одночасье в Чистилище пожаловало. И не рассортировать.
Но долго оставаться серьезным он, по-видимому, не умел. Потому что уже в следующий миг, со словами: «Дай-ка я тебя кума расцелую!», - сгреб женщину в охапку и смачно чмокнул в губы.
Вот-вот теперь неодобрительно проворчал Куба, жестом призывая Телегина в свидетели. Всегда такой был. Только отвернись
Ну, так что же это за кума, что под кумом не была? вроде кстати вспомнил одну из любимых присказок своего учителя старшина, молодецки подкручивая усы. А глядя на красоту такой панны и железный чурбан не устоит.
Проводник только крякнул, а пани Катерина мгновенно заалела щечками.
А вы что тут забыли?! шугнул улыбающихся сыновей Куба. Дежурить кто будет? Святой дух? И чтоб не палить без спросу в белый свет как в копейку!
Ой, да что же мы на пороге хозяйка привычно хотела прибавить: «Прошу в дом, дорогие гости!», да вспомнила, что дома-то и нет. Замолкла на полуслове, оглянулась на землянку и растерянно закончила. Видишь, как оно, кум
Вижу, Кася. Но это ничего. Главноевсе живы.
Верно, поддержал его хозяин. Были бы костимясо нарастет. Кася, ты давай, на стол собери чего-нибудь. Люди с дороги А мы здесь, на воздухе. За встречу И чтоб наша доля нас не чуралась.
За встречу обязательно, кивнул Збышек, но на этом и остановимся, Кубусь. Не время еще для горилки По делу я к тебе.
А то я не понял, пожал плечами тот. Давно тут не хаживал. Стало быть, гатями интересуешься?
Угадал.
Опять кого-то выводишь? посмотрел на Телегина.
Нет, кум, нынче как раз наоборот.
Правда, что ли? Диверсанты?
В точку.
Это хорошо, посерьезнел Куба Залевский. Тогда у меня тоже к вам дело будет. Пан диверсант, не хотите немного подкалымить? Или лучше к вам обращатьсятоварищ?
Товарищ более привычно, но и на пана не обижусь, ответил Кузьмич. А можно простостаршина Телегин.
Кубусь, ты что, с дуба свалился? напустился на кума проводник. Какой еще калым? Нашел когда поденщиков нанимать. Огород вскопать некому что ли?
Отстань отмахнулся хозяин. Вам тропинка через болота нужнапокажу, а как же. Но и мне помощь нужна. Так что все по-честному. Пан старшина, вы про объект секретный спрашивали? Так вот я о нем и говорю. Скажите, нельзя ли вашему отряду задержаться на денек, да и уничтожить его к чертовой матери?
Группа
Простите?
Не отряд, говорю, повторил Кузьмич, а только группа.
И сколько же вас?
Нет, кум, ты точно головой ушибся! возмутился проводник. Кто ж в военное время такие вопросы задает?
Я к тому, что швабов там немного. Плутон* (*пол., - взвод), не больше. А ночью все солдаты в одной казарме спят. И пары гранат хватило бы. Только дежурят вшестером, сволочи. Четверо на вышках, а двое по периметру ходят. Так что мне с парнями одному никак не управиться.
Отомстить хочешь? понимающе кивнул Збышек.
Какое там, махнул рукой кум. Господь всем воздаст. Детишек мне жаль
Присаживайтесь Чем богаты позвала хозяйка гостей к накрытому чуть поодаль, под разлогим дубом, столу.
Добре, добре, Кася Ты иди, мы сами Слышишь, Рыжая мычит. Как бы молоко не пропало рассеянно отослал жену Куба. Ну, так что? Поможете в добром деле?
Давай, все же, по рюмке сперва опрокинем помотал головой Збышек. А то я что-то никак не соображу, о чем ты, кум, толкуешь? Какие еще детишки?
Можно и по рюмке хозяин сделал приглашающий жест, и сам пошел к столу. А пока наполнял из бутыли тяжелые, зеленого стекла стаканы, продолжил объяснять. Я точно не знаю, что там, но вряд ли доброе дело будут в болотах прятать, да колючкой оплетать. Вот А ещедети там сплошь еврейские или русские. Я подкрадывался. Сам разговоры слышал. Ну, будем, кум Куба поднял стакан. За встречу
Здоров будь
За победу.
Выпили, дружно крякнули от забористого самогона. Закусили
Дети напуганы, продолжил хозяин. Много уже умерло. Как хоронили не видел, но недавно еще подвозили. На двух грузовиках. А нового барака не строили Тут недалече, мили три будет, отряд Армии Краевой квартирует. Я было к ним сунулся за подмогой. А командир сказал, что за жидовских и комиссарских ублюдков своих хлопцев под пули посылать не станет Зараза.
Поглядел на гостей, потом на бутыль.
Наливать?
Не стоит, отказался Кузьмич. Думаю, пан Куба, надо тебе с нами пойти. Времени в обрез, но и этого так оставлять нельзя. Будь моя воля старшина скрипнул зубами. Нет, ничего больше не скажу, не в моей власти. Как капитан решит, так и будет. Собирайся. Если капитан даст добровсе еще этой ночью сделать придется.
Это я мигом. Кася!
Не глухая
Хозяйка стояла рядом, держа в руках туго набитый вещмешок.
Горилку со стола берите, остальное я сложила. Хлопцев тоже возьмешь?
Только Томаша. Но ты не переживай. Мы аккуратно. Правда, пан старшина?
Обязательно. Зря рисковать не станем. Нам же еще свое задание выполнять прибавил зачем-то Кузьмич, словно это обстоятельство могло уберечь от немецкой пули.
Храни вас Бог, женщина перекрестила всех троих. Храни вас Бог
* * *
Здоров, Кузьмич! сияя улыбкой, вышел навстречу старшине Иван Гусев. Как погостили у кума? Нам, сирым и убогим гостинец прихватить не забыли, товарищ старшина?
Пароль чего не спрашиваешь? проворчал тот.
Слепой я что ли? пожал плечами тот. И потом, какой немец сможет под тебя замаскироваться? Где он такие усищи найдет? У Семена Михайловича одолжит разве.
Положено не отступал Телегин. Видишь, чужие люди со мной. Откуда ты знаешь, что да как? А может, меня под дулами ведут? Ты пароль спросишь, я неправильно скажу, сигнал, значит, подам
Это точно, согласился старший лейтенант. Посмотрел на незнакомцев, настороженно прислушивающимся к разговору, передвинул автомат на грудь и строго рявкнул:Пароль?
Вот, другое дело, Кузьмич расправил усы. Люди сразу видят, что мы не босота подзаборная, а боевое подразделение.