Неправильное лечение может убить и здорового, веско добавил эльф.
Я кому сказала!.. низко зарычала Алина.
Когда зрачки в резко пожелтевшихбуквально мгновение назад льдисто-синихглазах вытянулись двумя щелочками и полыхнули алым, оба врачевателя чуть не сшибли друг друга, спеша бегом выполнить приказ.
Ти-ихо, зверюга ты моя злобная! Ламий поймал Пламенную, обхватил рукой за плечи, прижал спиной к себе. Успокойся!
Алина пару раз глубоко вздохнула и сбросила могучую руку ламия, снова проворчав:
Спокойная уже.
Вернулся убежавший выполнять приказ Алины командир Таэрилар, коротко отрапортовал о том, что комната с камином готова. Ястреб поднял на руки тяжелого и безвольного, как тряпка, побратима.
Я могу идти сам, едва слышно прошептал демон.
Заткнись и не рыпайся, потребовал Ястреб. Поглядел на командира-эльфа и коротко осведомился:Куда?
Пограничник повел бога-ястреба за собой.
Алина, тревожно позвал Стримбор. Увидел в синих глазах девушки желтую кайму, помолчал, наблюдая за тем, как стягивается из щелки в точку зрачок. Но ничего по этому поводу не сказал. Лин, такое было раньше?
Было, подавленно кивнула девушка. Но не настолько сильно. Он он не умирал раньше сам не умирал. Она запнулась. И быстро, боясь не сказать, продолжила:Это человеческое телодалеко не самый лучший проводник его великой силы! Истинную суть оно не выдерживает! Он он на грани И Печать
Молчи. Стримбор легонько сжал ладонями ее плечи. Молчи, девочка. Не говори того, о чем мы и так знаем. Он не умрет. В любом случае не умрет. Веришь мне? И поглядел так, что не поверить было нельзя. Улыбнулся:Правильно, богам надо верить.
Оставшиеся бегом догоняли тех, кто ушел вперед.
То, что надо, оценила Алина, распахнув перед Ястребом двери.
Кровать была подвинута поближе к камину, весело потрескивал разожженный огонь. Комнатка оказалась очень уютной и располагалась на самом верху здания, так что лишних соседей не было.
За спиной человеческого юноши то проявлялись, то исчезали эфирные крылья демона.
А вот это плохо, выдал вошедший следом Ястреб.
Плохо! обернулась Пламенная.
Побратимы засуетились все разом, пытаясь позаботиться о друге, который прикинулся совсем бессознательным. Запрошенные лекарства Алина перехватила на входе, не позволив врачевателям даже переступить порог. Закинув себе в рот все принесенные «сердечные» пилюли, отправила лекарей обратно, за более сильными средствами.
Что-нибудь еще нужно? спросил Таэрилар.
Не мешать, заявила воительница. Арох, Стрим, Трэн и Ког, вас это тоже касается! Идите отсюда, мальчики, я не в первый раз забочусь о брате. Всё, брысь!
Боги покорно вышли, не посмел задержаться и эльф.
Командир лихорадочно думал. Из шести лет ему довелось воевать четыре года на передовой. Таэрилар повзрослел на той войне, на ней он умер и заново родился. Случалось не раз, что только широкий срезень, пущенный меткой рукой Белого Волка, спасал его за полмига до смерти. Однажды его, раненого, вытащил из пасти Кошмара Белый командор. И этот мальчишка-подросток, сам со страшной раной в животе, одной рукой держал вываливающиеся кишки, другойистекающего кровью лучника. Тащил, падал, вставал и снова тащил Так и не бросил.
Эти двое стали его кумирами. Больше, чем богами, живой легендой. Его легендой. Только вера в них, как в Создателя, заставила эльфа выжить.
Они не узнали. У принца у командора Белого Волка под началом тогда было больше тысячи рядовых лучников, каким был Таэрилар, да еще и состав частенько менялся.
А Белый Грифон Тогда Таэрилар был не просто ранен. Переломанная в шести местах нога, раздробленные кости, сломанный позвоночник. Часть ребер вообще превратились в труху, и не было почти двух третей лица. Развороченная скула, страшный ожог, снявший мясо с костей, вытекший глаз. Эльф справедливо полагал себя трупом, который доживает последние мгновения и держится непонятно на чем.
Как в насмешку, уцелевшим глазом он видел отчетливо, пусть и в тумане боли. Он был красив, этот маг, не по-человечески красив, как пламя костра, как дитя богов. Глаза странные. Из невероятно синих они то и дело становились желтыми. Но это не имело значения. Бледная улыбка больше была похожа на гримасу страдания и ярости. А звучный глубокий голос не уставал повторять: «Все у тебя еще будет Бегать будешь, как лань, и плясать вприсядку И морду тебе сделают лучше прежней, не дрейфь От девушек отбиваться устанешь Архимагам нужно верить Давай, ушастый, дыши, живи! Погляди, как вокруг хорошо Жизнь прекрасна, лопоухий!» С тех пор каждый раз, когда казалось, что хуже некуда, он вспоминал и как вживую слышал этот голос: «Жизнь прекрасна, лопоухий!» Эльфов никто не смел так называть, но Белому Грифону лучник был готов простить все. Только бы не замолкал
Потом ему рассказывали, как командор Ален притащил в лазарет полумертвого эльфа, приказав заняться им в особом порядке. С руганью и угрозами перерезать глотку отбился от врачей, рыча, что у него в животе «обычная царапина, сама заживет!», добыл иголку с ниткой, зашил свою страшную рану, попросил бинтов про запас, новую форменную жилетку, если у кого есть, и ушел, не задержавшись лишней минуты.
Лицо эльфу восстановили полностью. Но облик изменили до неузнаваемости. Целители сказали, что внешностьлишь отражение внутренней сущности. А внутри он стал совсем другим
Теперь эти двое снова здесь. Но Таэрилар уже далеко не тот восторженный мальчишка, каким был раньше. И все же он предан этим двоим, которые стали для него маяками в шторм. И на них стоило равняться.
Простите мою назойливость, все еще сохраняя мину отстраненного спокойствия, обратился к ночным гостям командир. Он пристально взглянул на высокого, больше двух метров роста, молодого мужчину могучего телосложения, по плечам которого рассыпались длинные пепельно-серебристые кудри. Вывеликий ламий Траэллита, бог морей?
Попался, вздохнул гигант. Что, так узнаваем?
Перепонки меж пальцев, краткая, скупая усмешка тонкогубого рта. Взгляд на другого «человека». А вынебесный ястреб Коган?
Какой наблюдательный малый, умилился бог.
Да тебя, Таран, вычислить-то просто, в потолок сообщил Арох.
Это еще почему? удивился Коган.
Перья спрячь, дурень, посоветовал Стримбор.
Ястреб раскрыл крылья, помянул Купол с Гранью и принялся заново наводить маскировку.
Владыка ветра Стримбор, уверенно продолжил Таэрилар.
С чего ты так решил? поинтересовался разоблаченный бог-ветер.
Ваше лицо не изменено личиной, а я часто бываю в храме, охотно ответил «наблюдательный малый». Да и в легендах вы часто появляетесь все вместе. Искатели. Вот только с вами еще обычно
Пораженный совершенно невозможной, нереальной, какой-то противоречащей здравому смыслу догадкой, эльф уставился на принца. Беловолосый. Зеленоглазый. Слишком большой. Слишком чужой. И всегда был таким. Не может быть.
Продолжай. Усмешка у принца оказалась клыкастой. Голос был полон льда и ненависти. Арох Архорт, Великий Волк. Вполне возможно, почему бы и нет? Пленить бога, заточить в смертном теле. Связать по рукам и ногам, лишив памяти, дав его смертному телу титул и навесив кучу обязанностей в придачу. Почему невозможно?..
В душе у Таэрилара что-то перевернулось. Оборвалось. Как кто-то из его собратьев мог пойти на такое?! Невообразимо Теперь понятно, почему герой, чей образ занимал в душе пограничника так много места, смотрит на «собратьев» с ненавистью. А ведь на войне командор Арэн Арох Архорт, защищал их. Проявляя безмерную отвагу и рискуя собственной жизнью. Таэрилар рухнул на колено, склонился.
Простите меня я не знал
И сделаешь вид, что не знаешь. Коган легко поставил пограничника на ноги. Понял?
Волк, закрой рот до конца задания, довольно жестко сказал Стримбор. Этот юнец, как и большинство эльфов, перед тобой ни в чем не виноват.
Не учи меня жить, умник, огрызнулся Арох и, чеканя шаг, направился в сторону зала.
Во-олк! Траэллита догнал друга и пошел рядом. Ну успокойся ты, прошу, брат
Я спокоен, как удав. Это ты паникуешь, хвостатый.
Лохматый, ври кому-нибудь, кто плохо тебя знает
Коган, в легком недоумении пожав плечами, отправился следом за друзьями.
Простите, господин Стримбор дрогнувшим голосом командир форта обратился к задержавшемуся богу.
Только при свидетелях так меня не называй, отозвался бог-ветер. Я тебя слушаю.
А кто Таэрилару очень не хотелось спрашивать. Отчаянно не хотелось. Иногда знание бывает страшным. Но все же Кто на самом деле командор Ален?
Он наш брат, если тебя это утешит, совершенно спокойно ответил Стримбор. Такой же пленник, как Арох Архорт. Только Волка пленили эльфы, а Алалюди. Командор Алендемон Альтис Пламенный. Так же, как Красным и Черным Грифонами были демоны Литис и Альтаир. Люди обрекли их на смерть. Эльфы обрекли на смерть Ароха Архорта.
Ровный голос. Крепко сжатые кулаки. И где-то далеко, за пределом восприятия, горечь и злость. Часто упоминались трое Пламенных в легендах о четырех богах. Но история предпочитала умалчивать о личностях этих магов, лишь изредка допуская, что те могут быть демонами.
Четверка богов собралась за дальним столиком. Пустили по кругу фляжку Ароха. Там всегда было что-нибудь покрепче.
Линкины глазки все видели? задал риторический вопрос Стримбор. Что думаете по этому поводу?
Бессмертные переглянулись.
Она высшая темная, уверенно сказал ламий. Как наш Ал.
А высшие не бывают смертными, задумчиво проговорил Арох.
У нас появился новый демон, выдвинул свое предположение Стримбор.
Не только демоны бессмертны, отстраненно глядя в потолок, сказал Коган. Успокойтесь, братцы. Она сама еще не знает.
Помолчали, снова по очереди сделали глоток из фляги. Потом Стримбор поднялся:
Мы под дверь дежурить. Пойдем, Таран.
Угу, согласно кивнул Коган, поднимаясь. Вдруг еще что случится
И они ушли, оставив Ароха и Трэна.
За окном стеной шел холодный дождь. И настроение у обоих побратимов было под стать погоде. Трэн взвесил в руках флягу, оценил, что содержимого осталось мало, тяжко вздохнул.
У меня в седельной сумке еще бутылка «Драконьей пасти», обронил Арох.
Переглянувшись, боги поднялись и исчезли в ночи, только дверь хлопнула, на мгновение впустив в теплое помещение дождь и промозглый холод.
Захлопнув за богами дверь, Алина тут же вернулась к Альтису.
Ну как ты, родной? тревожно спросила она, ласково убрав с его лица отросшую и давно нуждающуюся в ножницах челку. Пальцы наткнулись на невидимый обруч. Обожгло иголками холода. А ведь Зерги должна быть в глубокой спячке. Держишься?
Не очень, едва слышно шепнул демон, приоткрыв глаза.
Держись, попросила воительница, помогая ему приподняться и выпить лекарство из высокого стакана. Иначе как я перед Марьей оправдаюсь? Я ведь ей обещала.
Девочки сговорились за моей спиной? попытался усмехнуться Альтис.
Что ты понимаешь в женской дружбе, мужчина? криво улыбнулась Алина.
Ничего, признал сын Огня. Хотелось просто уснуть. Уснуть насовсем. Он почувствовал, как ловкими движениями воительница убирает остатки шнуровки на форменной жилетке, заставляя его раздеться.
Алина едва не до крови закусила губу, разглядывая тело демона. Дело было даже не в воспалившихся и налитых жаром шрамах, а в Знаке. Там, где раньше была Печать, черно-красными сполохами пульсировало пятно. То и дело выглядывающие из-под кожи черточки рисовали белого грифона в черной кайме. Бессмертная суть сражалась с телом. Печать пыталась подавить суть. Чудо, что он еще жив. Но почему спящая Печать активизировалась?! Ведь она ушла с плеча, страшная татуировка исчезла! Теперь Алина сама была Печатью для демона.
И выход из положения был. Если только
Сильные пальцы крепко обхватили ее запястье.
Не надо, милая. Это слишком высокая цена Мне не пережить такой жертвы. Ему было тяжело говорить. Он уже почти не чувствовал тела, а непослушный язык во рту и вовсе мешал. Но и молчать нельзя.
Она не ответила, не подняла глаз. Только переплела его пальцы со своими, молча пообещав: «Не буду» А руки у них одинаковые Хотя на его руках больше шрамов и мозолей. И мышцыстальные ремни.
Немного помолчав, он прошептал:
Знаешь, малыш, мне кажется, я старею
Вот дурной, через силу улыбнулась она. Тебе жить еще целую вечность.
Он мотнул головой, отрицая ее слова и показывая, что имел в виду другое.
Сутью старею. Душой. Заешь, чем юность отличается от старости? Поглядев на девушку, демон продолжил:Готовностью к смерти Юность хочет жить, старость готова без боя уйти в смерть. Скоро я буду готов к смерти
Не надо, покачала головой Пламенная. Дети Огня не стареют и перед смертью, Ал. Мы сгораем заживо, а не покорно ждем конца. Не надо
Он не ответил, понимая, что она права и неправа одновременно. Прикрыл глаза, пытаясь уловить обрывки тяжело ворочающихся мыслей в затуманенном разуме. Хотелось спать. Лекарство начало действовать.
Повинуясь внезапному порыву, Алина потянулась к его голове и сняла застывшую Зерги.
Нет! тут же проснулся провалившийся было в сон Альтис. Даже попытался приподняться, но не вышло. Нельзя ее снимать не надо
Она тянет из тебя силы, вдруг поняла Алина, чувствуя, как закололо тонкими иголочками пальцы.
Пусть так нужно Лина!..
Не отдам. Девушка покачала головой, отступив на пару шагов. Погладила прозрачные чешуйки. Если тебя это успокоит, пока что надену на себя.
Линка
И не спорь! Алина была непреклонна, несмотря на отчаяние, живо нарисовавшееся на бледном лице Пламенного. А LiiTtushot, не меняя цвета и не выходя из спячки, скользнула по руке воительницы, плотно обвилась вокруг предплечья, снова застыла стеклянным браслетом. Вот видишь, она меня признала. Все будет в порядке.
Ты не знаешь, что творишь!.. Альтис еще пытался спорить. Но Алина виделасмирился.
Не возражай мне сегодня, вздохнула Пламенная. Завтра будешь возражать, когда сможешь подняться на ноги.
Она осторожно примостилась на краю кровати, обняла его одной рукой, сосредоточилась, пробудив в себе особое чувство То, что призывает настоящий изначальный Огонь, а не его подобие. Получилось не сразу
Огонь жарко потрескивает в камине, совсем рядом. Он ласково что-то поет, отогревает, забирая боль старых ран. Родное плечо, в которое так хорошо уткнуться лбом, чувствуя бархат кожи, тепло и особый запах нагретого металла, который ни с чем не спутать. Любимый огонь. И в сердце рождается чистое, всесильное Белое Пламя
Помоги. Защити его, Пламя всемогущее Спаси нас обоих Сожги меня, но защити его, отогрей, убереги от холода смерти
«Драконья пасть» закончилась неоправданно быстро. А откуда появились вторая и третья бутылки, побратимы внятно объяснить не могли. Мог бы подсказать Калигул, у теплого бока которого грелись боги в промозгло-холодную ночь, но его никто не спрашивал. Так что къяр спокойно лежал на сенной подстилке на чердаке конюшни и наблюдал за бессмертными.
Как и всякий демон, пусть и не высший, Калигул испытывал к богам чувство здорового презрения. Раньше испытывал. До встречи с нынешним хозяином. Когда-то сильнейший из къяров и представить не мог, что позволит богам прислониться к себе, да еще и незаметно позаботится о них, как о своем высшем.
Калигул не испытывал к этим бессмертным ни презрения, ни отвращения. Пожалуй, эти двое даже немного забавные. В чем-то беспомощные, как дети, несмотря на все свое могущество. Даже жалко их. Слишком самоотверженные, им бы побольше здорового эгоизма. Они такие хорошие. Другого слова не подобрать. И страдают от этой своей хорошести. Совсем как его высший. Ну какой демон будет чувствовать себя виноватым, если на пару дней забудет о слуге, увлекшись делами?!
Къяр смотрел и думал о том, что не желает другого хозяина. Сейчас приходится ополовинивать свой запас сил и постоянно держать «щит», не позволяющий Альтису даже теневой проекцией «провалиться» на другие уровни бытия. Ведь хозяин очень болен и едва не умер.
Это я виноват, вдруг сообщил ночному ливню Волк.
В чем именно и с какой стати? С некоторым усилием Змей сфокусировал взгляд на друге.
В том, что с Альтисом вся эта дрянь случилась. Арох неопределенно махнул рукой в сторону, где, предположительно, спал друг. Да и вообще во всем я виноват. Повздорил с повелителем Братьев втянул Если бы не я Эх, Трэн, если бы не мой идиотский нрав братья были бы живы