С тех пор как губернский город Сувалки стал деополяченным, к 1938 году он насчитывал чуть более тридцати тысяч жителей.
Недалеко от перрона, в тени раскидистых лип стоял "Морозовец-6"обычный войсковой штабной автомобиль защитно-зелёного цвета, ставший за последние года полтора самым массовым армейским легковым автомобилем, выпускаемым в Луганске. У капота курил высокий статный майор, внимательно высматривавший выходящих из вагонов пассажиров. Приметив генерала, он выбросил окурок и поспешил на встречу, придерживая на ходу сабельные ножны.
Генерал-лейтенант Авестьянов?спросил майор, щёлкнув каблуками и козырнув.
Верно.
Честь имею представиться, майор Ребрунь, адъютант генерала Малиновского.
Неужто сам командующий за мной выслал?улыбнулся Авестьянов, поставив наземь чемоданы.
Так точно. Из Москвы известили о вашем прибытии Вы позволите ваши чемоданы?
Вот этот Со вторым я и сам. Не с руки мне барином расхаживать.
Вы удачно приехали, господин генерал,заявил майор, беря чемодан.Родион Яковлевич несколько дней войска инспектировал и как раз сегодня утром в Управление прибыл Не спавши
Авестьянов кивнул, взяв оставшийся чемодан и вдруг резко его поставил. Мимо шла беременная лет сорока женщина с шейным орденом "Мать-героиня", висевшем на цепочке поверх строгого атласного платья. Орден был серебряный, а значит она уже родила одиннадцать детей. Офицеры стали смирно и приветствовали её как воинского начальника, как и полагалось с обладательницами ордена "Мать-героиня". Женщина с улыбкой кивнула и чинно проплыла мимо. Заметно было, что знак внимания от генерала польстил её самолюбию. Авестьянов же относился к подобным почестям со всей серьёзностью, считая, что подвиг материнства простой бабы для народа поважней нежели ратный подвиг на поле брани. Как там сподвижник Петра I Алексашка Меньшиков говорил? Бабы ещё нарожают? В России к концу двадцатых бабы рожать почти разучились, от дореволюционных 12-13 детей на семью в 1929-м в среднем приходилось по 8-9 и то в основном на деревне. Ситуация постепенно начала переламываться к середине тридцатых. Сам орден был учреждён в 1935 году и имел три степени: железныйза семерых детей, серебряный за одиннадцать и золотой за шестнадцать. По статуту, орден стоял вровень с высшими государственными наградами и имел денежное содержание. Так, например, за серебряный ежемесячно выплачивалось сто рублейнемалая сумма, а если учесть, что к концу двадцатых сложилась система бесплатной детской медицины и с 1922 года началась программа всеобщей грамотности, также за казённый счёт, то такое подспорье было вполне приличным.
Водитель, дремавший в салоне, при их приближении прокинулся как от толчка. Вылез наружу, в секунду оправился, вытянувшись во фрунт, и не мигая уставился на Авестьянова заспанными глазами.
Это ефрейтор Зуйков, ваш водитель,представил его майор и добавил:машина тоже ваша.
Авестьянов быстро, но пристально оглядел шофёра. В новенькой необмятой форме, молодой, лет наверное двадцати, значит недавно призван. Ростом маловат, открытое мальчишеское ещё лицо старательно изображает серьёзность момента, и выглядит от этого комично. По всему видно, боязно ему, служил себе в какой-нибудь дивизионной автороте и вдруг на-те, генеральским водителем сделали.
Вольно, ефрейтор,сказал Авестьянов.Как звать-величать?
Петрухой
Петрухой,повторил Авестьянов с улыбкой.Вот что, Пётр, открывай-ка багажник и заводи шарманку.
Боец бросился к капоту, споткнулся и резко поменял направление. Открыл багажник и попытался взять у офицеров чемоданы. Но Ребрунь и Авестьянов сами впихнули их в багажник.
Не суетись, Петруха,с улыбкой сказал Авестьянов.Ты, главное, целыми нас довези.
Слушаю!вновь вытянулся во фрунт ефрейтор и опрометью бросился за баранку.
Резвый какой
Ноябрьского призыва,улыбнулся Ребрунь.Две недели как из учебного полка прибыл.
Пообвыкнет,кивнул Авестьянов.Ну, что, майор, едем?
Едем, господин генерал. Прошу
Авестьянов устроился на заднем сидении, Ребрунь сел рядом с водителем. Машина тронулась, покатила по длинной извилистой улочке. Город был полон контрастов. Новые здания, построенные в начале-середине тридцатых, соседствовали с дореволюционными, большинство из которых были построены ещё в середине прошлого века. Часть домов смотрелась свежо и ухожено, частьобшарпаны и давно нуждались в уходе. Во дворах много детворы дошкольного возраста, на улочках не редко попадались коляски извозчиков. Окраинаона и есть окраина, извозчичий промысел здесь процветал. Глаз радовали не спешащие группки барышень старшего гимназического возраста, иногда мелькали приказчики и подмастерья в косоворотках либо в обтёртых пиджачках, на стульчиках у витрин своих лавок не редко сидели булочники и бакалейщики, курили или почитывали газеты на свежем воздухе в ожидании покупателей. Дороги в Сувалках в большинстве своём были скорее обозначением таковых, только в центре проезжая часть была вымощена. Вообще, Сувальская губерния производила впечатление натуральной дыры, похлеще чем глухая русская провинция. Местные "прелести" Авестьянова не растрогали, ещё в поезде он насмотрелся на проплывающие сельские и городские ландшафты, и после видов хотя бы Вильненской губернии, они казались просто убогими. Нет, конечно поля и домики хуторов и деревень были как правило все свежие и ладные, переселенцы как-никак подъёмные из казны получили в своё время, да и переселялись люди в первую очередь предприимчивые, работящие. А вот мелкие городки на полустанках, мосты, те же грунтовые дороги и широкие тракты, которым вряд ли в ближайшие лет десять светило стать автобанами, и пока что не повсеместная электрификация создавали впечатление начала века. Польшаона Польша и есть. Сколько денег в Царство Польское при царе вгрохали, крепости строили, города, дороги, а в итоге Польша всегда оставалась самой забитой частью империи, если конечно Закавказья и Туркестана не считать. Впрочем, что Туркестан, что Закавказье имели свой своеобразный колорит, к европе отношения не имеющий. А теперь, когда Закавказье стало турецким, колорит там всё больше приобретал восточный окрас.
Машина выехала на улицу Суворова, бывшую улицей Костюшко. Сама улица, судя по новеньким трёхэтажным домам, свежему асфальту и аккуратным поребрикам, ограждающим пешеходную часть, не так давно подверглась перестройке. Водитель остановил у шлагбаума, показал пропуск суровому дежурному унтеру и въехал во двор двухэтажного здания Управления 2-й армии.
Чемоданы остались в багажнике, ефрейтору было приказано ждать, а майор вызвался сопроводить Авестьянова в приёмную командующего.
Мощённую дорожку, обрамлённую свежепобеленным поребреком да протянувшуюся от КПП до Управления, неторопливо мёл дворник в сером фартуке и форменной фуражке с номерным значком на околыше. На прилегающем газоне возился с клумбой садовник, остригая перезимовавшие кусты роз. На газоне в несколько куч была собрана старая трава. В отдалённой беседке, что у огромного двухвекового дуба, о чём-то спорили два штабных капитана, жестикулировали, матерились.
Доброго дня, Лукич,на ходу поприветствовал дворника Ребрунь.
Доброго здоровьячка, Степан Фомич,оторвался тот от работы.
Авестьянов взаимно кивнул дворнику, рассматривая его пышную бороду и скуластое лицо. А майор между тем делился последними новостями. Как оказалось, этой ночью генерал от пехоты Малиновский внезапно нагрянул в одну из соседних дивизий, устроил переполох с тревогой, ночными стрельбами и манёврами. Дивизия ещё со времени прошлого командующего находилась не на лучшем счету и после прошедшей ночи была взята Малиновским под особое внимание. И как первый результат, был снят с должности один из полковых командиров, а командир(1) одной из бригад получил выговор.
Приёмная и кабинет командующего, вопреки обыкновению, располагались на первом этаже. В коридорах попалось несколько штаб-офицеровначальников корпусных и армейских служб, да с полдесятка чиновников по военному ведомствув основном интенданты.
В приёмной в этот час никого не было. Авестьянов постучал в лакированную деревянную дверь и вошёл.
Разрешите!он встал смирно, чётко щёлкнул каблуками сапог и так же чётко и отрывисто поднёс ладонь к фуражке.
Малиновский бросил на него взгляд из подлобья. Под глазами тёмные круги, воротник-стойка расстёгнут, на груди солдатский Георгий 4-й степени, обязательный по статуту к ношению, полученный Малиновским ещё в бытность его ефрейтором в Великую Войну. Французские награды за кампанию 1916-1919 годов командующий носить не любил, ордена за бои в Заамурье он носил в виде вошедшей недавно в употребление орденской планки. Настроение, судя по поджатым губам, скверное. Командующий отложил читаемую бумагу, поставил на стол зажатый в другой руке стакан с чаем и медленно кивнул.
Заходите.
Генерал-лейтенант Авестьянов, прибыл для дальнейшего прохождения службы на должность командира восемнадцатого механизированного корпуса.
Как добрались, Григорий Александрович?встал из-за стола Малиновский и вышел на встречу.
Благодарю. Добрался без происшествий.
Присаживайтесь вот сюда,показал на стул командующий.Разговор у нас с вами будет длинный.
Авестьянов принял приглашение, прошёл к столу и уселся на стул. Малиновский в это время снова занял место во главе стола, отодвинул папки с бумагами и побарабанил пальцами по отделанной линкрустом крышке. Заметно было, что он ещё не отошёл после учинённой им же ночной проверки и последовавшего разноса командиров проштрафившейся дивизии.
Для начала ознакомьтесь вот с этим,Малиновский протянул прошнурованную и пронумерованную стопку листов.Я подожду.
Авестьянов взял листы, в стопке их оказалось шесть. Это был утверждённый план формирования 18-го мехкорпуса в составе 2-й армии. В шапке стоял номер экземпляра "8" и два нуля перед номером документа. На последнем листе значились подписи начальника Генштаба генерал-фельдмаршала Казановича, начальника организационно-мобилизационного управления Генштаба генерал-фельдмаршала Штейфона, начальника Главного Автобронеходного Управления генерала Коронатова, командующего Менским Военным Округом фельдмаршала Скоблина. Документ содержал перечисление переданных корпусу частей и соединений, как дислоцированных в Сувальской губернии, так и перебрасываемых из внутренний округов, перечень мероприятий по переформированию и их сроки, фамилии командиров и начальников. За перечислением следовали утверждённые организационные структуры корпуса, новые штаты соединений, частей и подразделений, разработанных на основе испанского опыта и выводов, сделанных в Генштабе после прошедших в начале марта крупных учений сразу двух армий в степях от Царицына до Ханской ставки(2). На сегодняшний день будущий мехкорпус включал в себя 30-ю конно-механизированную дивизию, 65-ю и 67-ю отдельные моторизованные бригады, 55-й отдельный бронеходный полк, 244-й отдельный самоходно-артиллерийский полк, шесть отдельных гаубичных дивизионов, отдельные мосто-понтонные батальоны, отдельные сапёрные батальоны и батальоны связи, 404-й и 417-й отдельные зенитно-артиллерийские полки. И всё это хозяйство следовало организовать в единую корпусную структуру, сплотить, сладить, развернуть.
Весьма удивлённый переданными в корпус силами, Авестьянов отложил план и спросил:
Сколько из этих перебрасываемых частей на сегодня на месте?
Почти все. Прибытие эшелонов четыреста семнадцатого зенитного полка и инженерных батальонов ожидается в конце недели. Так что, Григорий Александрович, доберётесь до места, справите новоселье, осмотритесь и можно хоть с вечера приступать. Управление корпуса на сегодня сформировано, до вашего прибытия переформированием занимается наштакор генерал-майор Колохватов.
Родион Яковлевич, не тот ли это Колохватов?спросил Авестьянов, имея в виду находящегося в Испании (или уже вернувшегося?) генерала, получившего известность как одного из лучших франкистских военноначальников Русского Корпуса.
Нет, не тот,командующий усмехнулся.Это его младший брат. Нестор Иванович.
Я уж было удивился
Младший тоже не промах Итак,Малиновский кивнул на план.Начнём-ка, пожалуй, по порядку
____________________
(1) командир бригадыв русской армии бригадами дивизионного подчинения руководили командиры (комбриги), отдельными бригадами, находившимися на служебном положении дивизии, руководили начальники (начбриги).
(2) Ханская Ставкастолица Букеевской губернии, административно подчинявшейся Астраханской губернии и располагавшейся на севере Каспия.
____________________
Сувальская губерния, Сейны-6. 26 марта 1938 г.
Военный городок 65-й отдельной моторизованной стрелковой бригады располагался в 16 километрах от волостного городишка Сейны. Построен он был лет десять назад и имел непритязательное название Сейны-6. Планировкой и видами городок мало чем отличался от тысяч иных военных городков. Нельзя сказать, что все они были однотипны словно близнецы, ведь всюду в России бытовала своя спецификабудь то степи Поволжья или тундра Кольского полуострова, или же песчаники Туркестана, но тем не менее они имели присущие только им одним отличительные признаки: периметр, обозначенный бетонным забором и обнесённый колючей проволокой, контрольно-пропускные пункты и удалённость от магистралей.
В Сейны-6, где помимо 65-й бригады размещалось управление 18-го механизированного корпуса, Авестьянов приехал под вечер. У ворот КПП скучал боец с винтовкой на ремне, дежурный унтер-офицер проверял документы у шофёра грузовика, вёзшего продукты в гарнизонные магазины. Заурчав двигателем, выкрашенный в синий цвет двухтонный "Волгарь" гражданской марки тронулся к открываемым бойцом воротам. К машине Авестьянова дежурный подходил не спеша, скользнул глазами по номерам и вдруг подобрался. Видимо из Сувалок звонок был, решил Авестьянов, раз он по номерам "Морозовец" опознал, мало ли в гарнизоне своих таких же. Жаль внезапного "явления отца-командира" не вышло, Григорий любил неожиданно являться к новому месту службы. Выходит, в гарнизоне сейчас дым коромыслом, подумал он. Да и как иначе? когда сам командир корпуса едет.
Он вышел из машины, осмотрелся. Побелённые поребрики, клумбочки с ещё не проклюнувшимися цветами, свежевыкрашенное крыльцо дежурного помещения, над входом в которое вывеска с эмблемой военного министерства и надпись "КПП #1". Авестьянов шагнул навстречу дежурному.
Унтер подошёл строевым шагом, щёлкнул каблуками сапог и с отрывистостью старого служаки отсалютовал.
Дежурный по первому КПП подпрапорщик Капустин!
Авестьянов козырнул в ответ, придирчиво оглядев подпрапорщика. Повседневная шинель с красными погонами и красный околыш фуражки. Цвет говорил о принадлежности к пехоте, не важно к простой или моторизованной, однако эмблемы на погонах были бронеходные. Будь в бригаде целый бронеполк вместо отдельного дивизиона, унтер носил бы родные чёрные цвета. На портупее кобура с табельным ТТ, на груди знак отличия "башнёр 1-го класса". Холодного оружия у него не было, бронеходчики его не носили ибо в тесноте боевых машин кинжалы, сабли и бебуты только мешают.
Генерал-лейтенант Авестьянов,представился Григорий, протягивая документы.Вижу, готовились к моему прибытию.
Так точно, господин генерал-лейтенант!
Генерал-майор Колохватов на месте?
Так точно. Четверть часа как проехал,унтер вернул удостоверение, вновь щёлкнул каблуками и произнёс:Прошу.
Авестьянов кивнул на последок и сел в машину.
Кузнецов!гаркнул унтер.Открывай воротицу!
Городок Григорию понравился. Как и положеночистенько и уютненько. Вдоль дорог аллеи акаций и молодых тополей. Кирпичные двух- трёхэтажные дома, во дворах беззаботная детвора, мамаши с колясками, на улочках прогуливаются группки молодёжи старшего гимназического возраста и влюблённые парочки. Мундиров почти не видно, время службы по распорядку дня ещё не кончилось.
Ты, Пётр, не спеши,сказал Авестьянов водителю.Тут народ к скоростям не привычный.
Слушаю, Григорий Александрович,отозвался ефрейтор Зуйков и притормозил километров до пятнадцати в час, завидев как впереди на дорогу вслед за футбольным мячом выскочили два мальчугана.
У 4-го КПП, отсекавшего жилую зону от территории соединения, приезда командира корпуса дожидался офицер с повязкой дежурного.