А знаете,улыбнулась она,я пожалуй ещё постреляю.
Барышня приподняла отложенную в сторону на прилавок шляпу, вытащила из-под неё дамскую сумочку и выложила четвертак. Хозяин подгрёб его ладонью к себе и выдал новую пачку патронов, вернув девушке винтовку.
У Елисея созрел план. Он подошёл к прилавку, встал в метре от барышни.
Желаете пострелять?вскинулся хозяин.
Да, есть такая мысль.
Двадцать пять копеек пачка.
Получив от офицера четвертак, хозяин выдал патроны и винтовку.
Посоревнуемся?предложил Твердов девушке, надеясь завязать знакомство.
Она одарила его озорным взглядом. Премило улыбнулась, пожала плечами и скорее не спросила, а заключила:
Офицер хочет победить девушку в стрельбе
Он просто заметил, что девушка умеет стрелять не хуже иного офицера.
А вы всегда так от третьего лица беседуете?она вновь улыбнулась, поправляя непослушную прядь тёмно-русых волос.
Но вы ведь первой начали
Хорошо Я принимаю ваш вызов.
Тогда к барьеру, сударыня,отшутился Елисей.
В пачке было двадцать патронов. Он вскинул винтовку, приноравливаясь к весу и конструктивным особенностям, и для пробы прицелился. Зарядил жирный от смазки патрон.
Стреляем в ростовую,сусловилась она.
Договорились.
Глухо стукнул её выстрел, следом прозвучал и его. Перезарядка, короткое выцеливание и новый выстрел. Двухсантиметровые листы мишеней звенели от попаданий. А когда Елисей открыл затвор и вытащил последнюю стрелянную гильзу, владелец тира поднёс к глазам театральный биноклик, хекнул да объявил результаты:
Сударыня шестнадцать десяток, три девятки и восьмёрка. А у вас, штабс-ротмистр У вас восемнадцать десяток и две девятки.
Обскакали вы меня,девушка нахмурилась, но всё же улыбнулась.
Обскакал да не намного. Где ж вы так стрелять-то научились?
Меня отец научил. Будь тут наган или браунинг, у вас не было б шансов.
Он не нашёл что ответить, настолько неожиданны и главное очень уж уверенны были её слова. Он пошёл с нею рядом, не обращая внимания на детвору, крикливо предлагавшую продолжить соревнования. Самые нетерпеливые из мальчишек уже рванули к прилавку, сыпанули мелочью, чтоб пострелять из воздушных ружей.
Меня Елисеем зовут
Редкое нынче имя. Старинное.
Это смотря где оно редкое. У нас в Прибайкалье попадается.
А меня Ириной. Вот и познакомились.
На "ты"?предложил он.
Хорошо, давай на "ты". Здесь, в Сейнах часто бываешь?
Честно сказать, впервые.
Я тоже. Решила вот на выходной городок посмотреть.
Без подружек?
Подружки остались далековздохнула она.Я тут никого ещё не знаю, я недавно приехала.
Как и я В первый раз из своего гарнизона выбрался.
А я в первый раз вижу так близко от себя небесного гренадёра.
Так стрелять умеешь, в форме разбираешься Папа у нас, очевидно, военный?
И муж у меня тоже будет военный.
Он улыбнулся. Она тоже. Они шли, а он ждал разъяснений. Но она молчала, ей конечно хотелось романтических свиданий, не ни к чему не обязывающего флирта, а отношений, итогом которых стала бы свадьба. Ей шёл двадцать первый год и терять время попусту она не хотела, у сверстниц по двое деток давно, сколько же можно ходить в старых девах?
Ир, я почёл бы за честь Девушка ты красивая, к гарнизонной жизни привычная, даже стрелять умеешь.
Она весело хихикнула и взяла его под локоть.
Нахрапистый ты, Елисей. Смелость города берёт?
Ага. Со мною не соскучишься.
Да уж Скорее не с тобою, а за тобою соскучишься. Ладно, мой небесный гренадёр, погляжу каков ты кавалер.
Он расплылся в улыбке и почти на распев ответил изменённо-вкрадчивым голосом:
Я знал, я знал, что неотразим!
Прекрати,она хихикнула,а то моя крепость падёт раньше времени Ах, я забыла, ты не жалуешь долгие осады. Нахрапом штурм, победа на клинке. Сразу видно гренадёра.
Небесного гренадёра.
Да ладно, "парашютиста" от "штурмовика" я отличу. Уже отличила ведь. Ты забыл, что мой папа военный?
С тобой забудешь, как же Кто б со стороны наш разговор послушал, романтика вперемешку с милитаризмом.
Кто в гарнизонах не жил, не поймёт, наверное.
Они свернули с дорожки совсем не заботясь о маршруте. Солнце начало припекать и Елисей пожалел, что надел шинель. А ведь когда ехал в открытом кузове грузовика даже подмёрз от ветра. Вот Сейныказалось бы тёплая Европа, а с Казанской губернией не сравнить. Там в начале апреля в шинели упреешь. А здесь или просто весна выдалась холодной?
По мороженому?предложил он.
Я ванильное люблю.
У палатки мороженщика скопилась стайка вездесущей детворы. Очередь двигалась быстро, у детей и подростков надолго терпения не хватало, они шустро напирали, совали мелочь и разбегались по своими делам. Мороженщикпарень лет семнадцати, быстро и сноровисто взвешивал вафельные трубочки или стаканчики на выбор да накладывал в них круглой мерной ложкой мороженое из холодильника. Затем вновь взвешивал и протягивал покупателям. Елисей ванильное недолюбливал и предпочёл пломбир.
А давай на чёртово колесо,предложил он,округу посмотрим.
Давай.
Контролёрдед в полувоенном френче, начищенных ваксой и натёртых до блеска сапогах и в старинной бескозырной фуражке с пятном от кокарды на тульи, молча взял купленные в кассе билеты и открыл калитку ограды. Они уселись в подъехавшую кабинку друг напротив друга. Разговор пошёл о личном, то соскакивая на впечатления от видов парка с высоты, то возвращаясь на рассказы о себе. Ирина, как и Елисей, оказалась сормовцем. В Союз Русской Молодёжи она вступила в выпускном классе гарнизонной школы. Родилась Ирина в 1917-м в Киеве в семье преподавателя физики Киевского Императорского университета святого Владимира. Родилась когда её отец уже полгода как одел погоны осенью 1916-го и воевал на Юго-Западном фронте.
Погоди, Ириша,попросил Елисей, когда чёртово колесо завершило последний из оплаченныхпятый круг и они выходили из аттракциона,твой отец военный, а был университетским преподавателем
Нет, не так. Мой отец был преподавателем, а воспитал и вырастил меня отчим, его я тоже папой зову. Мой родной отец приехал к нам в Киев в конце семнадцатого, когда фронт уже развалился, месяца два домой добирался. Мама рассказывала, он приехал ужасно злой и несчастный, побыл меньше недели и подался на Дон к Корнилову. Но не доехал, где-то по дороге его ранили и судьба забросила его в Пятигорск. Там в госпиталях много раненых находилось на излечении, с Великой Войны ещё. Потом в Пятигорск пришли большевики
Она осеклась и на секунду сжала его руку. Елисею не надо было объяснять про резню в Терской области, где в госпиталях Пятигорска, Минвод и Ессентуков скопилось свыше шестнадцати тысяч раненых и больных, объявленных комиссарами резервом Корнилова. Когда-то он побывал в Пятигорске, посетил музей памяти невинно убиенных офицеров, унтер-офицеров, старых солдат и сестёр милосердия, был у подножия горы Машук, где в начале двадцатых поставили памятник жертвам комиссаров. Туда к Машуку отводили горожан и раненых офицеровтех кто мог передвигаться и пытался покинуть город. Их ловили и рубили им головы, спины, конечности.
Отца спасла женщина из местных,продолжила Ирина,на чердаке его укрывала. А когда добровольцы в Пятигорск вошли, он вступил в Добрую Армию. Он умер от тифа в октябре девятнадцатого во Владикавказе.
А мама?
Мама всё это время была в Киеве со мною. Не знаю даже как мы уцелелиона запнулась, вспоминая слышанные в малолетстве рассказы матери.
Голод, красная вакханалия конца семнадцатого, Центральная Рада австрийского агента Грушевского, потом Скоропадский, за ним немцы, потом красный террор латышского еврея Лациса и его палачей Авдохина и садисток Розы Шварц, 'товарища Веры' и других девиц, среди которых были даже бывшие проститутки из местечковых. Затем террор блакытный, когда невиданного размаха приобрёл украинский сепаратизм, взрощённый ещё в XIX веке как проект австрийской разведки и польских русофобов. Проект, направленный на искусственное разделение единого русского народа, в Российской империи состоявшего из трёх народностей: великоросов, белоросов и малоросов. Эти три ветви русского народа, жившие в одном государстве, обозначались иностранным словом 'нации', причём каждая ветвь становилась как бы отдельным народом, хоть и родственным двум другим. Большевики горячо поддержали эту политику искусственного разделения русского народа, используя как и в крестьянском вопросе, стратегию 'разделяй и властвуй'. Блакытный террор собрал, пожалуй, не менее кровавую дань с киевлян, чем красный. Нещадно уничтожалось всё русское, убивали всех малоросов, кто не признавал себя украинцем, продолжая считать себя русским. В парке перед Мариинским дворцом было не пройти от завалов трупов, которых петлюровцы не убирали с целью устрашения киевлян. История словно повторилась, пойдя по проторенному пути геноцида русинов (галичан-червонорусов) Закарпатья, Буковины и Галиции в начале Мировой Войны, когда их точно также истребляли только за то, что они считали себя русскими. За то, что в русском городе Львов выходили газеты на русском языке, как например газеты 'Галичанин' и 'Червоная Русь', за то, что существовали русские товарищества и даже за само озвучивание принадлежности к червоноросам, также входящим в семью Русского Народа, но волею рока оказавшимся в Австро-Венгрии. Русиноврусских галичан, буковинцев и закарпатцев истребляли в концлагерях под австрийким Талергофом, чешским Терезиным и ещё в трёх десятках лагерей; убивали в сёлах и городах. И делали это не только мадьяры и австрийцы, участвовали и поляки Галиции, и украинизировавшиеся галицийцы, которым накрепко было вбито в головы, что русскийэто москаль, червоноросэто на самом деле украинец, а малоросэто пренебрежительное название 'прыгныченых' украинцев проклятыми москалями и что корень 'мало' проистекает из москальского шовинизма. И зачастую не знали они, что Малороссияэто изменённое за века название Малой Руси, что были и другие Руси: Серебряная, ставшая Сербией; Поморская, ставшая Пруссией; Полабская, ставшая восточно-германскими землями; Великая, ставшая Великороссией; Божья, ставшая Боруссией; Чёрная, которую разделили Литва и Польша; Червоная, ставшая Галицией, Буковиной и Закарпатьем; да Белая, ставшая Литвой и вернувшая себе именование Белороссии. Откуда им было знать, что москалями в XVI веке в Московии назвали в народе чиновников? Ломоносова и других славянистов в Австро-Венгрии не преподавали, предпочитая им русофобов вроде Шлёцера и Миллера.
Когда русская армия после поражений 1915 года уходила из Галиции, с нею в Новороссию и Малороссию хлынули свыше ста тысяч беженцев, боявшихся разделить горькую участь более чем двухсот тысяч своих единокровников, истреблённых за русскость. Теперь же история повторялась в Малороссии и даже Новороссии, где блакытные и большевики вели украинизацию, коверкая малороссийскую азбуку и язык, дабы как можно сильнее размежевать их с великороссийским диалектом, объявленным 'единственно русским'. Мало того, в дальнейшем планировалась украинизация белороссийского диалекта, чему сперва мешала германская оккупация, а затем попытка ополячивания на штыках войск Пилсудского. А начиналась петлюровщина с австрийских лагерей военнопленных, где администрация отделяла малоросов от уроженцев иных губерний и областей, и среди этих малоросов велась пропаганда украинизации. В лагеря посылались галицийские профессора-украинизаторы и прочие агитаторы сепаратизма, проповедовавшие что все малоросыне русские, а украинцы. Всё шло по заветам австрийского канцлера Бертольда, считавшего, что главная цель Австро-Венгрии в Мировой Войнедлительное ослабление России, для чего необходимо создать независимое украинское государство. Германская Империя пошла по этому же пути, создав на своей территории 'Лигу вызволения Украины'. Но Германия параллельно задействовала и собственную программу, имевшую дальний стратегический прицел, и направлена она была на разложение русской армии. В лагерях военнопленных начала работу 'Комиссия помощи пленным', созданная при участии Ленина и Крупской. Началась активная подрывная пропаганда, в лагеря регулярно поступали большевицкие газеты и брошюры, включая ленинскую 'Социал-демократ'; как и в Австро-Венгрии, к пленным часто приезжали агитаторы, но пропагандировавшие не украинизацию, а борьбу с царизмом, поражение России в войне и теорию классовой борьбы. А уж после февраля семнадцатого, когда в русской армии Временное правительство ввело институт камиссаров и стали создаваться солдатские комитеты, все эти программы заработали на полную катушку.
Побывали в Киеве и полякии снова резня.
После войны,продолжила Ирина,мама поехала на Кавказ, чтоб поближе к могиле отца быть, а меня с собою Она служила учителем в сельской школе. Потом началась война с вайнахами Её зверски убили чеченцы в двадцать пятом Меня отправили в приют, сначала в станицу Горячий Ключ, потом насгруппу человек пятьдесят в Менск отправили, в детский дом. Мне тогда восемь лет было, когда мама и папа меня удочерили.
А ты как, старшая у них? Или
Выходит, старшая,улыбнулась Ирина.Вадимка у них в двадцать первом родился. Мама Люба Я её по имени называю, потому что родную маму помню, а вот отчима просто папой. В общем, мама Люба за папу в Курске в двадцатом вышла. Она дочь полицейского околотничего, он пропал без вести в восемнадцатом, ушёл утром на службу и сгинул В двадцатом папа в Курске был, тогда Кутепов на Москву наступал. Поженились они быстрона третий день знакомства, только чудом, наверное, священника сыскали, тот и повенчал А Лёшка у них в двадцать третьем родился, потом Лавр в двадцать седьмом, а Николка совсем маленький,выражение лица Ирины стало мечтательным.Николка в тридцать пятом на свет появился. Вот ведь порода у отцаодни сыновья.
А кому одни девки,вспомнил Твердов своего фельдфебеля роты в Испании, мечтавшего о сыне, а жена ему шестерых дочерей нарожала.
Для тебя есть разница?
Да нет, наверное Пошли к пруду? Там чёрные лебеди.
Пошли,оживилась Ирина.Люблю чёрных лебедей.
Все беседки у пруда и скамьи у деревьев оказались заняты. Впрочем, не все, чудесным образом одна скамейка под одинокой плакучей ивой пустовала. На воде, совсем не опасаясь людей, плавали утки и селезниих было больше всего, серых лапландских гусей было меньше, а вот лебедей не видно вовсе. Пруд, вырытый года три назад, оказался не маленьким, скорее миниатюрное вытянутое в овал озерцо. Как сообщила пробегавшая мимо девчонка, лебеди уплыли куда-то в тихий уголок.
Ирина рассказывала о себе, об увлечениях, об учёбе. После школы она поступила в Уссурийский Сельскохозяйственный университет на факультет народного образования, избрав поприще родной матери, решив стать учителем школы или гимназии. Второй и третий курс она сдала экстерном, теперь же на четвёртом проходила практику, успев перевестись из Никольска-Уссурийского в Пинский Государственный университет. Отец (отчим) получил перевод по службе в Сувальскую губернию и оставаться в отрыве от семьи на другом конце страны Ирине не хотелось. Переводом в Пинск Ирина озаботилась заранееещё в феврале, когда отец служил на Дальнем Востоке. В Пинске досрочно сдала экзамены за 4-й курс и получила направление на практику. Выбирать место прохождения практики ей разрешили как отличнице.
Значит, ты учительница у нас,сказал Елисей.
Правильно говорить "учитель",поправила Ирина.
Да я знаю, но дети всё одно говорят по-своему.
Может быть они и правы
Елисей пожал плечами. Сейчас он смотрел на Ирину по-новому. Пусть она ещё студент-практикант, но будущий учитель. А ведь эта профессия в России считается одной из первейших по важности, что уж говорить о почёте и ответственности Учительского Корпуса? Отбор на факультеты народного образования весьма жёсткий, помимо хороших отметок и рекомендаций сормовских отделений школ и гимназий, абитуриенты проходили ряд собеседований в специальной госкомиссии от РНС, где у соискателей выявлялся нравственный стержень. Да и в ходе учебы на всех курсах спецкомиссия не отстранялась от опеки над студентами. Стране нужны достойные граждане, а значит и достойные учителя школ, гимназий и реальных училищ.
Задумавшись, Елисей уставился на водную гладь пруда, не замечая её.
Мечтаешь?Ирина тронула его за рукав.
Что? А, нет Просто вот попытался тебя представить в учительском вицмундире. Не очень-то выходит.
По правде, я и сама пока что себя в нём не представляю.
Интересно а что преподавать-то будешь?
Ирина пожала плечами.
Посмотрим. От вакансий зависит.
Это как? Хочешь алгебру, хочешь черчение, а захочешь и литературу?
Примерно так, но не совсем,она слегка смутилась, потом улыбнулась и объяснила:У меня две аттестации. По истории и по расологии.
Расология В моё время её не изучали.
Не удивительно. До большевицкого переворота она преподавалась только в нескольких университетах. Летом-осенью семнадцатого были убиты все русские учённые-расологи, большая часть их трудов исчезла. Научные публикации сохранились лишь в некоторых библиотеках и только там, где комиссаров не было. Или где они пробыли недолго. Да лет на десять, наверное, революция развитие расологии затормозила. А в школах, а в школах её четыре года как ввели, вместе с евгеникой.
Ладно расология, она для меня не сказать что лес дремучий, лекторы и к нам в часть иногда наезживают, зато по истории у меня отменно было.
В глазах Ирины вспыхнул огонёк, она улыбнулась. И как-то даже не снисходительно улыбнулась, а жалостливо.
Понимаешь в чём штука, Елисей, возникни у тебя надобность вновь учить историю, тебе пришлось бы переучиваться.
Это почему ещё?
Потому что лет шесть как новая программа введена. Историю теперь преподают по Классену, Флоринскому и по Ломоносову. А Василий Маркович Флоринский стоял и у истоков евгеники, его труд 'Усовершенствование и вырождение человеческого рода' был издан ещё в 1866 году.
Погоди Быстьтворию Михайла Ломоносова и нам в юнкерском училище давали.
Сейчас немного по-другому её дают. После смерти Ломоносова его архивы по быстьтвории попали к Шлёцеру. А тот, подлец, частично извратил труды великого учённого. Да так и издал.
Что ж теперь в школах учат? Про Арктиду-Гиперборею? Про Мировой Лёд?
Положим, теория Мирового Льда не у нас преподаётся, а в Германии Они там с ней как с ума посходили.
И шут с ними, махнул рукой Елисей.
На скамье они сидели в полуметре друг от друга, постепенно их покидала лёгкая взаимная напряжённость. Разговор для Твердова выдался интересным, никогда прежде он не касался в беседах с девушками подобных тем. Горячим сторонником новых научных теорий он не был в силу одной простой причиныбанальной нехватки досужего времени, однако в общих чертах в современных научных изысканиях как русской науки, так и зарубежных учённых, понятие имел. Знаком был и с теорией Мирового Льда, основывавшейся на постулатах Фридриха Шлегеля, что много тысяч лет назад существовал некий высокоразвитый народ, Родиной которого были Индия, Гималаи, Европа и Персия, и что потомками этого народа были созданы в последующем все великие цивилизации древности. Шлегель назвал протонарод ариями. Саму теорию создал Ганс Гербингер и гласила она о древней доисторической катастрофе, погубившей прошлую высокоразвитую цивилизацию ариев. Причиной катастрофы являлось падение гигантских ледяных метеоритов, от вхождения в атмосферу которых гравитационное поле Земли создало гигантские волны, смывшие с суши всё живое. Гербингер утверждал, что катастрофа эта произошла около 10 тысяч лет назад. Последствиями катаклизма стала гибель значительной части древней растительности и животного мира, а также множества людей, в том числе ариев, обладавших парапсихическими способностями. По Гербингеру, арии смогли выжить в высокогорьях Южной Америки и Тибета, спустя время они начали экспансию по всему миру, вытесняя огнём и мечом неполноценные народы, смешивая с ними свою благородную кровь. Арии де растворились в низших народах, но наиболее концентрированная арийская кровь сохранилась в Германии, Скандинавии и Англии. Славяне также объявлялись потомками ариев, но менее чистыми, так сказать неполноценными ариями. В интересах политики в Германии последний постулат не афишировался, кому надо, тот знал, в России же этот постулат вызывал самый разный спектр реакций: от улыбки, до раздражения. В России существовала собственная теория академика Светланова о величии древних праславян, в которой он о древних готах, как о потомках изгнанных некогда из славянского лона "племён", отзывался весьма не лестно.