Как бы то ни было, мы очутились в небольшой, но довольно уютной комнатке. В ней ничего не было, кроме двух заправленных по-солдатски коек и небольшого столика между ними.
Прошу извинить, церемонно поклонился Санта, но здесь нам будет удобней всего. В лаборатории царит сплошной бардакрабочая, так сказать, обстановка, ну, а на складе чересчур скучно и пыльно, ха-ха-ха!.. Так что присаживайтесь здесь, прямо на кровати, а мы с Андрюшей вскипятим сейчас чайку и сообразим что-нибудь на ужин. А там уж, гости дорогие, я устрою вам всенепременнейший и тщательнейший допрос с пристрастием, ха-ха-ха!..
Он подхватил Штейна под локоть и потащил того за порог. Мы же, оглядевшись, сели на койкина одну мы с братом, на вторую, напротив нас, Анна. Серега посмотрел на девчонку с явным осуждением.
Что не так? спросила она.
Зачем ты это сказала?
Что вы из прошлого? А что я, по-твоему, должна была сказать? Что вы прилетели с Альфы Центавра?
То, что ты говорила другим. Мы, дескать, сталкеры-новички, тынаша наставница.
Да?.. А зачем мы тогда сюда вообще шли? По-моему, между нами, девочками, мы как раз и хотели здесь выяснить истину. А чтобы заполучить истину, нужно, мне кажется, тоже говорить правду. Нет?
Ну смутился брат. Все равно, ты уж как-то прямо в лоб сразу
А к чему юлить? Чего ждать? Мне кажется, этим людям можно доверять.
Да, немного подумав, сказал Сергей, им можно доверять. Я это тоже почувствовал.
Тогда чего ты на меня бочку катишь?
Да я не качу совсем засмущался Серега. Мне просто как-то не по себе.
Мне тоже, не удержался я. И я, кажется, понимаю почему. Ведь это ну, как бы наша последняя надежда, так?.. Может, не совсем последняя, но основная. Мы ведь очень много ждем от этой встречи. А вдруг наши ожидания напрасны? Вдруг ученые ничем нам не смогут помочь? Скажут: простите, ребята, давайте уж как-нибудь сами. А разве такое приятно услышать? Вот Серега как бы и струхнул маленько. Так ведь, Сереж?..
Сам ты струхнул! расправил плечи двоюродный брат. Тоже мне, психолог!..
Но по его лицу я понял, что попал в точку. Анне, видать, мое объяснение тоже понравилось, она сидела, с трудом сдерживая улыбку, даже голову опустила. А потом вскинула ее и сказала:
В общем, Матрос, тебе решатьговорим мы ученым все как есть или благодарим за ужин и выметаемся. Кстати, между нами, девочками, на ночь глядя выметаться тоже не особо хотелось бы. Я предлагаю хотя бы переночевать здесь.
Да говорим, говорим! пробурчал брат. Вон, пусть Федь Дядя Фёдор все им и расскажет подробно. Он-то и с той стороны видел, как все начиналось. А мы с тобой, если что, дополним.
Откровенно говоря, мне такое доверие было чрезвычайно приятно. Я даже расплылся в улыбке.
И нечего лыбиться, испортил мне удовольствие Серега. Дело серьезное. Рассказывай все подробно и четко.
И про то, что ты того?.. спросил я.
Про все. Как оно было, так и говори.
Мы надолго замолчали. Так больше и не проронили ни слова, пока не вернулись ученые. Штейн нес стопку тарелок, на которой сверху была водружена половина буханки хлеба. В руке он, кроме того, зажимал «пучок» столовых прибороввилки и нож. А когда в комнатку вошел Санта, по ней разлился непередаваемо вкусный, прямо-таки волшебный аромат жареной картошкиведь ученый нес огромную сковороду, наполненную этим вкуснейшимво всяком случае, для меняяством. Картошка была зажарена вперемешку с тушенкой, которой наши новые знакомые также не пожалели.
Штейн расставил на столике тарелки, Санта выложил на них картошку и унес пустую сковороду. А вернулся он с «матрешкой» вставленных один в другой стаканов и бутылкой вина. Я сразу напрягся, вспомнив о своем зароке. Впрочем, тот касался крепких напитковв частности, водки, а это было всего-навсего вино, и тем не менее Но Санта уже расставил стаканы, откупорил бутылку и принялся разливать багряный напиток, приговаривая:
Красное сухое виносамое милое дело для вывода из организма радионуклидов. Лучше всякой водки в десять раз. И для знакомства самое то. Как знал, приберег бутылочку!
Второй ученый нарезал в это время хлеб крупными ломтями, и от хлебного домашнего духа у меня потекли слюнки едва ли не сильней, чем от запаха картошки.
Ну, как говорится, за встречу! поднял стакан Санта.
Мы все сделали то же самое. С глухим звономне хрусталь, однако! чокнулись, выпили и налегли на картошку.
Самым голодным, видимо, оказался я, поскольку расправился с содержимым тарелки первыми пары минут, думаю, не прошло. Заметив это, Санта сказал:
Давайте, что ли, по второй, а вы, молодой человек, раз уж все равно освободились, может, начнете свой рассказ? Только, прошу вас, подробней и последовательно, с самого, так сказать, начала.
Я кивнул, ученый разлил остатки вина по стаканам, мы снова чокнулись, выпили и я заговорил. Точнее, сначала задал профессору уточняющий вопрос:
С началаэто как? Откуда начинать?
Ну, конечно, не с вашего рождения, растянул в улыбке губы Санта. Впрочем, ради любопытства, в каком году вы родились?
В тридцать первом, честно ответил я. Тысяча девятьсот.
Уже хорошо, что не просто в девятьсот, не преминул вставить Санта и, конечно же, добавил:Ха-ха-ха!.. Впрочем, он тут же согнал с лица улыбку и смущенно произнес:Прошу извинить за неуместную шутку. Продолжайте, пожалуйста. С того момента, где вы были и что делали перед тем как попасть сюда.
Я вздохнул, взял для чего-то в руку вилку и принялся рассказывать. Подробно, как и просили, с того самого момента как потерял возле железнодорожной кассы Овруча Серегу.
Меня слушали буквально с открытыми ртами. Ученые даже забыли про свою недоеденную картошку. Сергей с Анной тарелки все же подчистили, но и они впитывали сказанное мной с большим любопытством. И тоначала этой истории в подробностях не знали и они. Лишь когда я дошел до наших здешних приключений, брат и девушка немного расслабились, а потом и вовсе принялись встревать в мой рассказ, поправляя и дополняя меня. Когда сообща мы дошли до нашего прибытия в этот вот бункер, в нем наконец повисла тишинанапряженная и тягучая.
Первым нарушил ее Санта.
М-мда сказал он. Вот уж, как говорится Затем он встрепенулся и просительно глянул на Штейна:Андрюша, не будешь ли ты столь любезен принести нам чайку?
Только вы тут ничего без меня не рассказывайте больше! с детской непосредственностью воскликнул, вскакивая, Штейн. Он скрылся за дверью с такой поспешностью, словно и впрямь подозревал, что мы скроем от него самое интересное.
Но мы-то все и так уже рассказали. Интересного ждали мы сами. От них, от ученых. И, судя по всему, профессор Санта это хорошо понимал. Пока отсутствовал его коллега, он и в самом деле, будто добросовестно выполняя его просьбу, не произнес ни звука. Он сидел, поставив локти на столик и обхватив голову руками. Казалось, было слышно, как мысли лихорадочно носятся по извилинам его мозга.
А когда Штейн вернулся и чай был разлит по тем же стаканам, Санта медленно и негромко заговорил. Казалось, теперь перед нами сидел совсем другой человекне тот пожилой неумелый остряк, которого мы успели узнать, а трезвый, умный, тщательно взвешивающий каждое слово ученый.
Вчера, как известно, произошел крупный выброс, начал он. Самый, пожалуй, крупный за последние несколько лет. И самый необычный. Наши приборыа они расположены во многих местах Зонызафиксировали, в частности, любопытный и необъяснимый пока парадокс: Зона, оставаясь в своих прежних границах и занимая ту же самую площадь, будто бы сжалась, словно пространство внутри нее стало плотней. Чтобы было понятней, приведу очень простой пример. Возьмем топор и вобьем сверху в его топорище клин. Обух не даст древесине расшириться сверх прежних границ, но плотность этой самой древесины за счет вытесненного клином объема увеличится.
И что, этим клином стали мы? спросил мой двоюродный брат.
Не думаю, покачал головой Санта, ваш объем для этого слишком мал. Да и что вы собой вытесниливоздух? Так его в границах Зоны не удержишь. Нет, тут что-то другое. Что-то более сложное, не укладывающееся в рамки современных знаний о свойствах пространства-времени. Но вот вам, кстати, и ваш временной парадокс! Как известно, свойства пространства и времени неразрывно связаны, поэтому я более чем уверен, что и загадочный «Клин», и ваше перемещение из прошлогорезультат воздействия того самого выброса. И все-таки мне непонятно, каким образом связано это место в настоящем времени с пятьдесят первым годом! Почему выброс дотянулся отсюда туда, к вам?.. Очень жаль, что уважаемый э-э-э Матрос не помнит, что заставило его сесть именно в тот пригородный поезд, а затем покинуть его и целеустремленно направиться куда-то в совершенно необитаемой местности! Ведь я правильно понял вас, дорогой э-э-э Дядя Фёдор, что там, где застала вас странная гроза, было лишь голое поле?
Правильно, кивнул я. Поле, а дальше кусты, лес Ни огонечка кругом! Глухомань.
Не совсем так подал вдруг голос Серега.
Все разом повернулись к нему.
Конечно, я точно не знаю, где именно я покинул вагон, продолжил брат, не поднимая головы от столика, но достаточно и примерных прикидокрайон все равно тот. Он резко поднял голову и обвел всех нас строгим, я бы даже сказал, суровым взглядом. То, что я скажу сейчас, является совершенно секретной информацией. И не надо меня уговаривать, убеждая, что прошло уже семьдесят лет, подробностей я все равно не расскажу. Я бы не сказал вообще ничего, но чувствую, что здесь имеется очевидная связь с нашим делом, и продолжать умалчивать эти обстоятельства я тоже считаю себя не вправе. Вкратце дело обстоит так После войны я продолжал нести службу как раз в этих местах, в одной весьма и весьма засекреченной части. Я выступал в роли испытателя новейшего, абсолютно секретного оружия.
Атомного?!.. не удержался я.
Сергей посмотрел на меня так, что на мне едва не затлела одежда. Но ответил мне вовсе не он, а Санта:
Психотронного.
Откуда?!.. подскочил брат. Откуда вы знаете?..
Догадался, также очень серьезно ответил профессор. И не только. Все-таки я доктор наук, а изучаю не что иное, как эту Зону, обвел он вокруг руками. Ее история мне тоже немного знакома.
Тогда мне нечего больше добавить, буркнул Серега. Не имею права. Разве что высказать догадку, что во время одного из испытаний произошла авария, из-за которой я и лишился разума.
Откровенно говоря, меня больше интересует, почему вы его вновь обрели, пробормотал под нос Санта. А потом сказал уже обычным своим тоном:И я теперь более чем уверен, что этот парадоксальный выброс спровоцировали именно вы, Матрос.
Сергей снова дернулся, но совладал с собой, успокоился. Скорее дажезастыл, закаменел, приготовившись, видимо, услышать от профессора что-то чрезвычайно важное. И продолжение последовало.
Да-да, закивал Санта. Подозреваю, что оборудование конца сороковых годов по-прежнему находится где-то здесь. А раз так, то за все время существования Зоны оно подвергалось ее постоянному воздействию. Ну, а на вас оказало, в свою очередь, очевидное, и, полагаю, очень сильное воздействие само это оборудование. И когда вы приблизились с той стороны к нему, то стали, по всей очевидности, неким катализатором для возникновения межвременного пробоя, которым и стал вчерашний выброс. Сложно сейчас сказать, что именно явилось причиной, а что следствиемвозможно, как раз начавшийся выброс спровоцировал этот пробой, а вы своим присутствием поблизости стали лишь, образно выражаясь, спусковым крючком данного процесса. Не суть. Очевидно лишь, что цепочка «Зонасекретное оборудованиеМатросмежвременной пробой» имеет место быть.
А «Клин»? подался вперед Серега. Наш секретный бункер с оборудованием?..
Думаю, не совсем. Ведь мы же договорились, что оборудование просуществовало в Зоне до вчерашнего дня. Однако, возможно, бункер стал именно той точкой, куда вошло острие клина.
Кусок территории прошлого?
Скорее всего, не только территории, но и неких полей и непонятных пока сил, заставивших пространство Зоны сжаться. Что, в свою очередь, «порвало» и время.
Выходит, если мы найдем этот «Клин», еще сильней напрягся брат, то у нас появится шанс вернуться домой?
Возможно, да. Но почему вы говорите «если»? Ведь вы же прекрасно знаете, где находится бункер, раз уж проходили там свою службу!
Боюсь, что нет, покачал головой Сергей. За семьдесят лет тут все так изменилось, что ничего уже не узнать. И потом, я же не разработчик этого оборудования, не строитель бункера, а всего лишь испытатель. Нам не особо-то все показывали и рассказывали. А на испытания возили по совершенно дикой, необитаемой местности на переделанном под вездеход танке, «тридцатьчетверке». Вместо башни установили крытый железный кузов со скамейкаминикаких окон, только щели для вентиляции. Прильнешь, бывало, глазом, но много ли там увидишь!
На танке, говоришь?.. встрепенулась вдруг Анна. А я ведь как-то слышала от одного из сталкеров, что он натыкался где-то в дебрях на старый ржавый танк без башни
Так нужно найти этого сталкера и выспросить, где он его видел! подпрыгнул я на койке.
Сейчас попробую, непонятно ответила девчонка и, приподняв рукав, стала быстро тыкать в плоскую коробочку, которую она называла «КПК».
Что ты делаешь? спросил я.
Спросила в Сети, кто знает, где сейчас этот сталкер. Может, и сам он ответит. Тогда, считай, нам очень сильно повезло.
Этот твой «КПК»что-то вроде беспроволочного телеграфа, что ли? продолжало одолевать меня любопытство.
Типа того, кивнула Анна. Плюс вся остальная оргтехника вашего времени и куча того, о чем вы даже не подозревали. Жаль, летать не умеет.
Надеюсь, вам все же ответят, сказал, поднимаясь, Санта, и завтра вы сможете отправиться на поиски «Клина». А сейчас отдыхайте. Мы вам, как гостям, уступим эту спаленку, правда, Андрюша?
Штейн рассеянно кивнул. Он о чем-то напряженно думал. И эти мысли вряд ли касались его сегодняшнего ночлега.
Александр Александрович, сказал он наконец. Вы не будете против, если я пойду с ними? Чертовски интересно, знаете ли!
Откровенно говоря, я и сам хотел тебе это предложить. С удовольствием пошел бы и я, но и эту работу нельзя бросить, повел он рукой. А ты обязательно сходи, да-да! И науке польза, и нашим друзьям, возможно, чем-нибудь сумеешь помочь.
Штейн буквально расцвел. Они с профессором пожелали нам спокойной ночи и вышли из «спальни».
Глава двенадцатаяВ Пустоте
Проснулся я оттого, что затекла рукамы спали с двоюродным братом «валетом» на одной койке, а поскольку кровать была узенькой, рассчитанной лишь на одного, особо ворочаться на ней не приходилось. Сколько было времени я, понятно, не знал; увы, но мои часы не умели светиться в темноте. Впрочем, она не была абсолютнойдверь мы, перед тем как улечься, оставили приоткрытой, опасаясь задохнуться втроем в такой тесной комнатушке, и теперь через дверную щель просачивался синий цвет дежурного освещения коридора.
Сергей и Анна продолжали тихонько посапывать, и я тоже решил поспать еще, но почувствовал, что хочу в уборную. Ученые показали вчера, где она находится, и перед сном я ее посетил, так что никаких особых проблем я не видел. Единственноеочень уж не хотелось одеваться, так что я лишь надел ботинки и, как был, в трусах и майке, осторожно выскользнул в приоткрытые двери.
Не знаю уж, что стало причиной того, что я заблудился там, где и сделать-то этого было, по сути, невозможно. То ли призрачный, неприятный и жутковатый, тусклый синий свет был тому виной, то ли не проснувшаяся окончательно голова В общем, повернул я почему-то не налево, а направо. Дальше коридор поворачивал в левую сторону, и я, хоть и начал уже смутно подозревать, что иду не туда, прошел тем не менее дальше. И наконец-таки увидел в самом его конце дверь. Открыв ее, я оказался в совсем небольшом, коротком и узком коридорчике, и только тут до меня дошло, что я нахожусь в «предбаннике» перед входной дверью.
Сначала я собирался повернуть назад, но лишь представил, что опять буду шариться в мертвенно-синем полумраке в поисках нужной двери, как мой мочевой пузырь отчаянно запротестовал. И я решил, что ничего особенно страшного не случится, если я на пару минут выберусь наружу. В конце концов, можно даже не закрывать дверь и в случае опасности тут же юркнуть назад. Да и какие меня могут подстерегать опасности непосредственно возле бункера? Вряд ли у входа толпятся зомби или животные-мутанты, да и аномалии тоже вряд ли наросли за ночь у порога, словно грибы.
Короче говоря, я отпер дверь и вышел наружу. Ночь явно кончилась, хотя по вечно хмурому небу Зоны трудно было определить, взошло уже солнце или только еще собиралось. Да и меня это сейчас беспокоило меньше всего. Я уже собрался сделать свое «мокрое дело», когда, глянув под ноги, подумал, что лужа возле самого порога давшего нам приют жилища будет не лучшей моей благодарностью его хозяевам. И я, прислушавшись и не уловив вокруг ничего подозрительного, отбежал к гофрированному металлическому забору.