Люди НЕ ВИДЕЛИ ничего сквозь снег. Он-то заметил, что первый человек пробирался сквозь буран, держась за трос, протянутый между всеми строениями. Да, они слепы и глухи. Тот, первый, череп которого уже занял свое место в коллекции, не смог расслышать его шагов даже на расстоянии своей руки.
Просканировав строение, Хищник решил, что скорее всего люди прячутся в трех из пяти зданий. Предназначения некоторых из них он еще не смог понять, но два крайних, судя по всему, служили жилым и техническим помещениями. В одном Хищник сумел разглядеть странного вида машины, в другом были теплонепроницаемые стены, дававшие одинаковый тепловой фон. Из-за него ему не удалось понять внутреннее устройство жилого блока. Но это не пугало Хищника. Проследив источник тепла, он заклинил машину в таком положении, чтобы в комплекс поступал только горячий воздух. Так и случилось. Далее могло произойти три вещи: первоепостепенно воздух в жилом секторе перегреется до такой степени, что сканер без труда станет считывать расположение людей, которые окажутся холоднее, чем окружающая среда; второемашина выйдет из строя, и температура в помещении упадет, а жертвы опять же проявятся на экране боевого шлема в виде тепловых пятен; третьемашина выдержит такой режим работы, но те, чтобы не задохнуться, будут вынуждены выйти на улицу, и тогда Хищник легко перебьет их всех.
Может случиться еще и четвертое: люди найдут выход из сложившейся ситуации. Но это было слишком невероятным, судя по тому, что он успел узнать о них.
Хищник довольно заурчал, предвкушая охоту исамое главное, возвращение!
Увеличив изображение жилого комплекса, он медленно пополз вниз по стене метеовышки.
Теперь у него в голове созрела еще одна интересная мысль: если перерезать натянутые между строениями веревки, человек не сможет передвигаться. Конечно, это сильно облегчало ему задачу и делало охоту менее интересной. Но разве не за этим он здесь? Важно доказать, что земляне низшие существа. По-настоящему поохотиться Хищник сможет в следующий раз, когда вновь вернется на планету. А сейчас он лишит их малейшего шанса на спасение.
Глухое урчание вырвалось из его глотки, когда Хищник одним ударом боевого кинжала перерубил «поводок», тянущийся от метеовышки к жилому строению
Глава 3
Ну и что нам теперь делать, мать вашу? Джеймс Уанголлс обвел взглядом молчащих полярников. Кто-нибудь мне скажет?
Заткнись! Бэт, склонившись над передатчиком, тщетно пыталась вызвать какую-нибудь из баз, расположенных рядом.
Джеймс резко повернулся.
Какого хрена ты здесь командуешь? Думаешь, если ты баба, так этот ублюдок тебя не тронет? Или что?
Я сказала, заткнись! в голосе девушки послышалась неприкрытая злость. Мне не лучше, чем тебе, и нечего устраивать здесь истерику!
Да? Ты так думаешь, мать твою?! он навис над Бэт, словно огромная непоколебимая скала. Ты думаешь, я закатываю истерику? Дерьмо собачье! Просто я вижу, что случилось с Уэлчем, его палец ткнул в сторону лежащего на койке тела, накрытого коричневой от крови простыней. Спроси у него, что с ним сделала эта тварь. Если ты до сих пор не поняла, то я объясню. Эта сука оторвала ему башку! Ясно? Башку, мать его!!! И с нами она сделает то же самое!
Заткнись, ублюдок! Бэт вскочила настолько резко, что стул полетел в угол. Кончай здесь дерьмо нести! Я не хуже тебя понимаю, что случилось! Так что, заткни свою пасть! Лучше подумай, что нам делать, вместо того, чтобы паниковать!
Джеймс собрался что-то рявкнуть в ответ, но его опередил Пол.
Она права, Джей. Тебе лучше помолчать! Что там, Бэт? он повернулся к девушке.
Тишина. Ни звука. Как в могиле, Бэт подняла стул. Либо у нас прервалась связь, либо
Либо эта тварь уже побывала там, закончил за нее Пол. Ты это хочешь сказать?
Да, девушка кивнула. Но в любом случае, ребята, мы в таком дерьме, что, боюсь, выбраться из него будет сложно. Если вообще возможно.
А что сказала База?
Они не могут прилететь, но вроде бы пришлют спасателей. Или еще какихто парней.
Господи! снова взорвался Джеймс. Какого дьявола я слушаю это дерьмо! Да она сожрет этих спасателей в два счета! А потом и нас тоже. Или сначала нас, а уж потом их.
Ты прекратишь орать? Пол даже не повернулся к нему. Я думаю, нам нужно взвесить все шансы.
Конечно, подал голос Мэл. Одно плохо: мы не знаем, что это за тварь, на что способна она и, вообще, здесь ли она. Возможно, ее уже нет.
Точно, Джеймс дернулся. Глаза его лихорадочно заблестели. Точно. Эта сука уже наверняка смылась куда-нибудь, и нам не хрена дожидаться, пока она вернется еще раз, мать ее. Нужно уносить ноги.
Да? Бэт с открытой неприязнью посмотрела на него. И как ты думаешь это сделать? Пешком? Или поползешь на брюхе?
Джеймс на мгновение замолчал, а затем выдохнул:
Снегоход. Мы уедем на снегоходах.
Дерьмо, Бэт покачала головой. Ты сам знаешь: попытаться убраться отсюда на снегоходах в буранэто то же самое, что пустить себе пулю в башку. И потом, даже если представить, что эта тварь уже ушла, в чем я, кстати, не очень уверена, ты добрался до снегохода и уехал, куда ты направишься?
К побережью, выпалил Уанголлс.
Ну предположим, а дальше? Бэт внимательно смотрела на него. Что дальше? Вплавь? Или полетишь? Я уж не говорю о том, что доехать существует один шанс из миллиона. И это ты знаешь тоже.
Черт возьми! А, по-твоему, лучше сидеть здесь и ждать, пока эта тварь не перебьет нас всех? Да? Или что? Что ты можешь предложить?
Ждать, Бэт поглядела на остальных. Ждать спасателей. По крайней мере, они точно знают, куда двигаться, а это уже не мало.
Да ну? лицо Джеймса стало ехидно-злым. Такое выражение бывает у детей перед тем, как они ударят более слабого. А ты знаешь, сколько времени понадобится спасателям, чтобы добраться до нас, а? Так я тебе скажу: не меньше двенадцати часов! Двенадцати! А на термометре сто сорок пять! Мы издохнем от жары, если, конечно, эта сука не доберется до нас раньше. Или отключится тепловой агрегат, тогда мы превратимся в сосульки. Ха! Пять ледяных глыб. То-то удивятся твои спасатели, мать их!
Вы починили вездеход? Мэл спокойно смотрел на него. Внешне ему удавалось казаться невозмутимым, и это немного успокоило Джеймса.
А при чем здесь вездеход?
Бэт совершенно права. Нам не стоит сидеть здесь и твердить себе, будто мы уже умерли. Черта с два. Мы живы, у нас есть оружие, медикаменты и запас воды. Кроме того, здесь жарко, но существует возможность перейти в другое помещение, где прохладнее, а значит, нам не страшны жара и холод. Плохо то, что мы, действительно, не знаем, на что способна эта гадина, но, тем не менее, мы можем противостоять ей. Патронов у нас хватит. По крайней мере, до прибытия спасательной команды она не смогла бы закусить нами, как ягнятами. Во всяком случае, не мной. Четыре винтовки, два сигнальных пистолетаэто достаточная огневая мощь. Или ты не согласен, Джей?
Джеймс, тяжело дыша, уставился на него.
Не не знаю, может быть. А может быть, и нет.
Но у меня есть план получше, вмешался в разговор Пол. Мы можем уехать на вездеходе. Недалеко, на полмили, не больше, и когда спасатели должны будут появиться, начнем подавать им сигналы ракетницей. Вот и все.
Дерьмо, пробурчал Джеймс. Вездеход еще не готов. Нам понадобится не меньше четырех часов, чтобы закончить ремонт. Придется заменить часть деталей двигателя. И закончить с коробкой передач.
А у меня есть еще одна идея, хриплый голос Бонни прозвучал очень отчетливо в жарком воздухе станции. Надо пойти и пристрелить эту сволочь. Вот и все. Нас здесь пятеро, четыре винтовки и куча патронов. Неужели вы наложили в штаны перед какой-то зверюгой?
Бонни, Пол повернулся к сидящей на кровати блондинке, мы понимаем твои чувства, но ты, похоже, забываешь о том, что эта гадина сделала с Уэлчем.
Я помню. Но ты, Пол, похоже, упустил из виду, что Уэлчстарик. Его мог убить и пятнадцатилетний щенок на улице. А нас пятеро здоровых, сильных ребят. Мы разнесем этой суке башку не хуже, чем она Уэлчу. Или вы все уже обосрсь?
Она обвела полярников тяжелым взглядом. Руки ее подрагивали на прикладе «меверика», нервно оглаживая то ложе, то приклад.
Ну так как? ее голубые глаза изучали стоящих людей.
Знаешь, Бонни, наконец нарушил молчание Мэл, я не думаю, что твое решение лучше всех остальных.
Почему это, мать твою?
Уэлч был вовсе не таким дохляком, как ты тут нам пытаешься доказать. Это раз. И чутье у него такое, что нам и не снилось. И если уж эта сука расправилась с ним, то, значит, не так она проста, чтобы лезть под пули. Это два. И третье он на мгновение замолчал, а затем подошел к койке, на которой лежало тело, и резко отдернул простыню. Эта дыра у него в груди Как ты думаешь, Бонни, откуда она взялась, и чем можно такую проделать, а? Так что, сдается мне, этой гадине насрать на нас и на наши ружья. Для нее они не страшнее, чем водяной пистолет, ясно?
Он вновь накрыл труп простыней.
А мне плевать! голос девушки зазвенел от еле сдерживаемого крика. Это был страх. Обычный банальный страх, только куда более сильный, чем ей доводилось испытывать когда-либо в жизни. Бонни понимала это, знала, что и остальные тоже понимают, а от этого заводилась еще больше. Мне плевать на то, что ты здесь говоришь, Мэл! Ты думаешь, тысамый умный, да? Думаешь, да? Хрен! Джей прав! Мы здесь сидим, как годовалые сосунки на горшке, и ждем, когда придет эта тварь и перебьет нас всех! Мне плевать, чем она проделала Уэлчу дыру, мне плевать, что она из себя представляет. Я не стану ждать, а пойду и прикончу эту суку! Сама, в одиночку, раз здесь нет настоящих мужчин, мать вашу! по ее щекам вдруг покатились слезы. Не жалости к самой себе, а злости и отчаяния. И мне на вас плевать тоже! Я сама это сделаю!
Бонни вскочила и принялась натягивать куртку.
А ну, сядь! вдруг тихо приказал Мэл.
Да пошел ты к такой-то матери!!! заорала девушка, давясь слезами. Пошел ты к матери, Мэл!!!
Сядь!!! он размахнулся и влепил ей пощечину. Бонни захлебнулась криком и рухнула на кровать, держась за щеку, глядя на Мэла испуганными глазами.
Мэл Бейд абсолютно спокойно взял свою куртку, надел ее, так же неторопливо застегнул, поднял с пола «меверик» и, повернувшись к Джеймсу, спросил:
Так сколько, ты говоришь, нужно времени, чтобы починить вездеход?
Часа четыре-четыре с половиной, ответил тот, настороженно наблюдая за приятелем. А что? Почему ты спрашиваешь?
Мэл проверил боезапас в обойме, дослал один патрон в патронник и объяснил:
Все верно, Пол, действительно, нашел лучший выход. Мы с тобой пойдем в технический отсек. Ты, Джей, будешь ремонтировать двигатель, а я охранять вход. Если увидим эту тварь, попробуем подстрелить ее. Хотя, вряд ли что-нибудь получится, слишком сильный буран. Вы, он обернулся к Полу и девушкам, останетесь здесь. Пол и Бонни, караулите дверь, ты, Бэт, вызывай Базу. Постоянно. Не вздумай посылать «SOS» в эфир.
Я понимаю, Бэт кивнула.
Так, теперь, он снова посмотрел на Джеймса, на все у тебя три часа.
Этого мало, я не успею, вяло возразил тот.
Успеешь, жестко оборвал его Мэл. Ты очень постараешься. Главное, меньше говори.
Я пойду с вами, вдруг мрачно заявила Бонни. Я не останусь здесь, я пойду с вами.
Нет, отрубил Мэл. Ты останешься. У нас всего двое техников. Если мы с Джеймсом погибнем, пойдешь ты, а пока сиди и не вздумай высовываться на улицу. Последи за этим, Пол.
Хорошо, согласился Пол.
Одевайся, Джей. Мэл положил на стол второе ружье, передернул затвор и нацепил на лицо маску.
Джеймс надел комбинезон, куртку и, взяв «меверик», кивнул.
Я готов.
Пошли.
Мэл Бейд подошел к двери, поправил маску и оглянулся. Убедившись, что Джеймс, действительно, готов, он толкнул дверь и вышел на улицу. Точнее, даже не вышел, а вывалился, преодолевая удары снежных вихрей. Ветер завыл, как раненый, но все еще сильный и опасный волк, прячущийся в этой молочноледяной завесе и наблюдающий за людьми желтыми глазами. Да, где-то рядом, совсем рядом, притаилось зло. Мэл ощутил его так же, как чувствует зверь появление опасности. Это была способность, которую наследуют люди от своих далеких предков в генах. Из поколения в поколение. Способность ощущать хищника.
Мэл напрягся, плотнее сжимая винтовку в замерзающих руках. Он даже не надел перчаток. У него было предчувствие, что в схватке с этим врагом все решит один выстрел. Если, конечно, выстрел, вообще, будет что-нибудь значить.
Пурга хлестала его по пальцам тонким бичом ледяных осколков, но он не замечал этого. Сейчас Мэл превратился в слух и зрение.
Наверное, ты похож на огромного зайца, решил Бейд и улыбнулся. Да, такой здоровенный дрожащий кролик, почуявший волка. Боже, хотя бы знать, как эта тварь выглядит. Какая она. Огромная или маленькая, омерзительная или Нет, только омерзительная. Просто не может быть другой. Только страшной, грязной, мерзкой.
Мэл оглянулся на Джеймса и кивнул в сторону технического строения. Прижавшись спиной к стене жилого комплекса, он пропустил приятеля вперед, а сам развернулся полубоком, готовясь прикрывать его сзади. Да, он, Мэл Бейд, наверное, не самый богобоязненный парень в этом мире и, скорее всего, на том свете для него уже приготовили специальное местечко в геенне огненной, но ему пока не хочется торопиться. Нет. А уж тем более, умереть от рук такой твари. И поэтому лучше она займет его место в аду.
Мэл настороженно вглядывался в белесое мельтешение перед стеклом защитной маски. Он бормотал себе под нос этот длинный монолог вовсе не потому, что боялся. Нет. Просто старался унять бьющееся с немыслимой быстротой сердце и хотя бы немного снять напряжение с нервов, опутавших его тело, словно раскаленная стальная проволока. Ему даже показалось, что тонкие серые нити скоро прорвут плоть и выползут наружу, кровоточа и звеня, будто рояльные струны.
И он говорил и говорил, тихо и быстро. Но чувство опасности не проходило.
Тварь была совсем рядом. Здесь. Мэл ощущал ее, вот только никак не мог увидеть за снежной стеной
* * *
Джеймс все решил для себя уже давно. Не меньше десяти минут назад. Да, да. Для него это было давно. Очень давно. Он не останется на этой срой станции. Не останется. Пусть катятся к такой-то матери, ублюдочные советчики. Конечно, он знает, насколько опасна эта тварь. Знает, чувствует и поэтому сматывает удочки. Эта дура Бэт твердите спасателях, которые прилетят и защитят их. Черта с два, мать их! Никто не придет им на помощь. Никто. Потому что эти чертовы спасатели сдохнут, так и не добравшись до станции. Тварь прикончит их. А потом и Бэт, и кретина Пола, и этого дерьмового умника Мэла, и да, и Бонни тоже.
Все, он уедет. Пошли они все к такой-то матери! Пошли они все!!! К такой-то матери!!! Надо убираться отсюда. Скорее всего, Мэла придется пристрелить. Да, наверное, он так и поступит. Прикончит этого говнюка, возьмет снегоход и заберет Бонни. Вместе они доберутся до побережья, а там там Джеймс вдруг понял, что не совсем ясно представляет, что же будет делать дальше. Ладно, сперва надо уехать, а потом и поглядим. Конечно, они спасутся. Этот зверь, какой бы быстрый он ни был, не сможет угнаться за снегоходом. Да, они спасутся. А эти говнюки, Пол и Бэт, могут оставаться и ждать своих спасателей. Но только пусть не пытаются ему помешать. Пусть даже и не думают ему мешать. Иначе он убьет их. Обоих. Убьет обоих. Все. Нет, он не станет убивать Мэла, если тот отпустит их, не станет. Пожалеет. Хотя с удовольствием сделал бы это. Но не станет. Только пусть они все оставят его в покое, мать их! Пусть оставят его в покое! Он хочет уехать, и уедет!!! Да, уедет!!! Пошли они все в задницу, мать их!
Джеймс чуть не закричал от вспыхнувшей в нем злости. Эту злость породило бессилие и страх, но он не отдавал себе в этом отчета. Ему казалось, что все неприятности, свалившиеся на его голову, происходят из-за ошибок других. И в том, что он сидит здесь, по уши в дерьме, тоже есть их вина. Пола, Мэла и Бэт Это они отговаривали его уехать
Джеймс дико боялся. Всего и всю свою сознательную жизнь. Боялся темноты и мальчишек на улице, вечно злого соседа, временами навещавшего его мать, и учителя в школе. Даже фильмы ужасов заставляли Джеймса дрожать от страха. Постепенно его мозг все более увядал под гнетом этого извечного состояния нервозности, и сейчас, когда опасность, реальная смертельная опасность, подступила слишком близко, разум Джеймса начал расползаться, словно старая, затертая до дыр тряпка. Он еще удерживался на плаву реальности благодаря каким-то скрытым резервам мозга, но, рано или поздно, должен был случиться срыв. И из-под гнилого, источенного страхом и временем, естества проглянет нечто новое, возможно, даже более страшное и опасное, чем все, что было до этого. Но Джеймс Уанголлс не поймет этого. Для психопатов мир не теряет форму, а, напротив, становится еще более реальным, только телом уже движет не разум, а его ужасный заменительсуррогат психопатии и исковерканной логики.