Итак, что же за приспособление он решил соорудить для дальней стрельбы? За основу была взята поздняя древнеримская баллиста для стрельбы камнями. Рама изготовлялась из хорошо просушенных дубовых заготовок. Фронтальная рама была небольшая и имела два бронзовых корпуса для тонусов по бокам, которые были оснащены направляющими для рычагов и окном для оценки натяжения. В верхней части корпуса располагался регулировочный механизм в виде звездочки, фиксируемой собачкой с отверстием для рычага. Все тридцать шагов тонуса там отлично помещались. Опорная рама оснащалась довольно длинным направляющим желобом для снарядаон выходил за тонусы на длину руки. Система взвода представляла несколько модифицированную форму английского ворота, скомпонованную с укрупненной формой арбалетного замка. Выстрел производился путем нажатия спусковой рукояти на себя. Особенность модификации заключалась в том, что вместо блока колес использовался парный блок из двух массивных бронзовых шестеренок, выполнявших функцию понижающей зубчатой передачи с отношением 1 к 8. Подобное решение позволяло взводить данный агрегат без каких-то особых усилий. Парный блок был нужен для того, чтобы зацепление шестеренкой шло с обоих концов вала, дабы избежать перекосов и избыточных нагрузок. В качестве предохранителя использовалось две собачки, которые блокировали обе большие шестеренки от поворота не в ту сторону. Скорость взведения была очень солидной. Рабочий ход тетивы при размахе рычагов, с учетом рамы в сто пятьдесят сантиметров, составлял метр. После испытаний тонусов был получен результат порядка шестисот килограммов. Что было даже лучше, чем планировалось. Последним штрихом конструкции оказался колесный станок на двух легких колесах большого диаметра. Для того времени сочетание втулки с ободом и спицами давало уникальный результат по отношению легкости к прочности колеса. Сам обод был укреплен крепкой железной полосой. Дабы упростить транспортировку, было решено дорабатывать традиционную конструкцию путем введения зарядного ящика, к которому можно было крепить лошадиную упряжь. Сам зарядный ящик был оснащен отсеком для четырех запасных тонусов, набором ремонтного и регулировочного инструментария, кое-какими запчастями и отсеком для размещения двухсот ядер диаметром пять сантиметров. Зарядный ящик, как и баллиста, был установлен на такие же легкие, наборные колеса. На его передней крышке крепилось запасное колесо. Место для возничего не предусмотрено. Дело в том, что вся конструкция была очень легкой, а потому в упряжь входило седло, позволяющее возничему в случае необходимости садиться на лошадь верхом. В боевых условиях с конструкцией мог справиться даже один человек, однако по штату предполагалось выделять на каждую баллисту по группе. Баллистические и эксплуатационные испытания, прошедшие в феврале, показали, что при настильном выстреле данный аппарат может эффективно поражать защищенного кольчугой и акетоном противника на дистанциях до двухсот пятидесяти шагов. При этом точность сохранялась на дистанции до ста шагов, с максимальной дальностью выстрела до четырехсот метров, на котором все еще сохранялось хорошее травматическое действие. Отдельно следует сказать, что с дистанции около ста шагов ядро прошивало щит из сосновых досок толщиной в шесть сантиметров навылет. Скорострельность получилась около одного выстрела в минуту. Вес баллисты со станком без зарядного ящика около ста пятидесяти килограмм. Основной процент веса, конечно, уходил на корпуса тонусов и механизм взвода. Единственным существенным недостатком конструкции было то, что в среднем после десяти выстрелов требовалось проверять регулировку и натяжение тонусов. В противном случае начинала резко падать точность и дальность стрельбы. В общемтонусы подобного изготовления, по итогу испытаний, выдерживали около четырехсот выстрелов, после чего приходили в негодность. Не так уж и плохо. Для защиты обслуги Эрик хотел устанавливать два защитных щитка, но эксперименты показали неудачность этого решения, так как оно серьезно утяжеляло конструкцию, а также снижало ее жесткость. В общем, проведя всесторонние испытания опытного образца, заложили четыре новых, с учетом всех недостатков в конструкции, выявленных в процессе активной эксплуатации. Само собой, имеющийся образец был разобран, и его бронзовые части пошли на одну из баллист-близнецов.
К концу января нового 1202 года была закончена кампания по замерам в проливах Босфор и Дарданеллы, а потому барон плотно засел за карту. Нужно было просчитать все дистанции и внести корректировку в первоначальный контур береговой линии. Работа получилась очень кропотливая, но бегающая за ним хвостиком Морриган в этот раз оказалась очень кстатиона сильно помогала в плане систематизации получаемых данных, так как делала точные эскизы фрагментов проливов, на основании которых можно будет сделать общую карту. Полученные на второй неделе февраля карты обоих проливов были размножены и подготовлены для нанесения отметок глубины. Перед тем как отправить людей обмерять дно, он лично прошелся по проливам на небольшом нефе с опытным местным лоцманом, чтобы тот показал ему все отмели и прочие неприятности в рельефе дна, которые Эрик отмечал для обмера. Вернувшись на подворье, произведя дублирование отметок на остальных картах и раздав их бригадам вместе с устными инструкциями, отправил их делать отметки о глубине дна. Проливы достаточно глубокие, поэтому все дно измерять было бессмысленно, достаточно было определить глубины менее семи метров. Для этих целей применяли лотпирамидальный груз на канате. Сам канат был помечен отметками каждые полфута. Этим увлекательным делом занималось четыре бригады, которые проходили одновременно все четыре береговые линии. Еще две бригады занимались тем, что изучали характер течения и режима ветров, каждая в своем проливе. Работа тоже весьма скучная, но очень полезная. На выходе у них должна получиться карта проливов с отметками по малым глубинам, основным струям течения и ветра. Зачем были нужны отметки малых глубин? В самом узком месте проливы имели около пятисот метров, что позволяло спокойно пройти, не беспокоясь об отмелях. Но если потребовалось бы маневрировать, например, в бою, или осуществлять высадку десанта, эти данные были бы очень полезны.
В конце февраля началось самое интересноеявился Феодор с отчетом о выполнении его разведывательно-дипломатической миссии. Города Кафа, Сурож, Херсонес, Корчев и остальные крупные населенные пункты южного побережья Крыма были внимательно изучены. По ним собраны не только планы укреплений и общего устройства самих городов с обозначением улиц и всех важных объектов, таких как цистерны, склады, укрепленные подворья и прочее, но составлена характеристика народных настроений. Особенно важной частью этих настроений был перечень всего нобилитета каждого из городов с краткой характеристикойчто это за человек и чего от жизни хочет. Помимо этого была составлена упрощенная схема всех населенных пунктов, в том числе крепостей и укрепленных деревень, с такими же персональными характеристиками. К сожалению, эта работа охватывала только всю территорию Керченского полуострова и небольшой участок вдоль южного побережья. Информация по крымским и лукоморским половцам была достаточно скудная, так как оказались серьезно затруднены контакты. Однако по тем сведениям, что были собраныребята имели серьезные проблемы, в связи с внутренними организационными затруднениями. То естьтам шла борьба за власть при живом правителе. Так что быстро и организованно выдвинуться они не смогут. Хорошие новости пришли с земель Киевского княжества. Дело в том, что там шла активнейшая возня за обладание престолом, а потому он оставался у правителя, опираясь только на честное слово. Сейчас там стоял Рюрик II Ростиславович, но у него активно оспаривали стол еще четыре претендента, а потому князю позарез была нужна поддержка дружины, доставшейся ему от предшественника, и городских жителей. И тех, и других можно было купить в результате успешного похода на половцев. Самым разумным будет либо зимний поход, когда они уязвимы на своих стоянках, либо весной, когда их мобильность сильно ограничена из-за массового отела в стадах. Учитывая напряжение обстановки, нарастающее с каждым днем, Рюрик сможет легко решиться на авантюру, дабы удержать за собой власть. Дальше, относительно приятная обстановка была в Новгород-Северском княжестве. Там, хоть и в значительно ослабленной форме, тоже шла борьба за власть. Поэтому нынешний самодержец Владимир Игоревич с удовольствием присоединится к этой авантюре. Переяславское и Галицко-Волынское княжества были не готовы к быстрым и решительным действиям, так как в первом было наместничество, а во второмпорядок и стабильность. Итак, выбор сделанРюрик Ростиславович и Владимир Игоревич, причем заводилапервый, для которого было составлено официальное письмо от наместника Византийского императора в Крыму Эрика, барона фон Ленцбурга. В этом письме он приглашал князя воспользоваться его вторжением на побережье, дабы навести порядок в вышедших из-под власти короны землях. Интерес предложения для Ростиславича был в том, что после начала кампании на южном побережье половцы выдвинут ему навстречу воинов, оставив без прикрытия свои стоянки. Этим грех не воспользоваться. Мало этогоон окажет большую услугу барону, так как лукоморские половцы после двух таких ударов долго не смогут оправиться, а потому какое-то время не будут представлять угрозы для Эрика как наместника Крыма. Также в письме указывалось, что Владимир Игоревич из Новгород-Северского княжества не откажется от предложения пограбить своих излюбленных врагов. В общемкрючок с большой и вкусной наживкой был заброшен прямо под нос изголодавшемуся хищнику, осталось ждать поклевку. Дальше шел разбор остатков Тьмутараканского княжества. Город Корчев имел преимущественно славянское и греческое население, его магистрат, в целом, был готов вернуться в лоно империи. Само собой, если та сможет их защитить от соседей. То есть, чтобы они бросились в объятья Эрика с радостными криками, нужно проявить силу и показать успешность его военных предприятий в регионе. Что касается самого города Тьмутаракань, что стоял на Таманском полуострове, то есть через пролив от Корчева, то там было все очень мутно, так как проживали преимущественно хазары. Основная проблема с ними заключалась в том, что эти соколики в свое время попали под власть иудеев и приняли иудаизм. Просто карикатура какая-тотюрки в иудейской вере. Это сказалось на характере ребят, то есть они стали как листья на ветрукуда выгодно, туда и гнутся. Доверия никакого, но и препятствий особых чинить не будут. В общем, вырисовывалась довольно благоприятная картина. Кафу придется брать приступом, так как магистрат состоит исключительно из генуэзцев, решивших забрать эту землю в свое пользование. Корчев сдастся сам после взятия генуэзского порта и поражения отряда половцев, что выдвинутся для наведения порядка. Тьмутаракань будет хитро улыбаться и ждать победителя, чтобы к нему присоединиться. Остается Сугдея, но там, как и в Кафе, заправляют генуэзцыэто второй город побережья, который сможет создать проблемы. К счастью, не сразу, а в перспективе, так как его гарнизона будет недостаточно для участия в серьезной военной операции, да и осадных машин там нет. Также было оценено время реакции половцевоно составило от трех до пяти дней. Ровно столько нужно, чтобы до них дошли сведения о десанте и они успели выдвинуть воинов, числом около четырехпяти сотен, для отражения вторжения. Да, все просто шикарно получается. Итак, первый шаг будет таковделаем утечку информации в магистрат Кафы, дабы там узнали о подходе Эрика на четырех кораблях. Само собой, имея серьезное преимущество в кораблях и живой силе, они выйдут в море его встретить и не допустить десанта на побережье. Но у них нет баллист, да и вообще метательного оружия мощнее луков и небольшого числа ранних арбалетов. Следовательно, маневрируя, он сможет отвести их подальше от берега, чтобы поняв всю опасность ситуации, они не смогли бы быстро вернуться в порт. А дальше, обстреливая из баллист с дистанции пятишести десятков шагов быстро пускать на дно. Дело в том, что на обшивку нефов шла доска в три пальца толщиной, а внутренних водонепроницаемых перегородок в этих больших лоханках не было. Поэтому, пробивая с такой дистанции корпус генуэзского корабля насквозь, он попросту не даст им шансов. Да, конечно, топить такое количество оружия очень жалко, ведь это целая куча ценного железа. Но иного способа быстрого уничтожения основной части гарнизона, да еще и малой кровью, он не видит. После потопления кораблей осуществляется сам десант в порт, штурм ворот и прорыв к зданию магистрата. Дальше судьба города уже решена. В нем он ожидает подхода половецких сил и, как только они подходят, отправляет курьера к Рюрику, дабы тот выступал. Сам же разбивает их и выдвигается на город Сугдею, блокируемый все это время с моря кораблями Деметры. Взяв приступом и разграбив город, он выдвигается к Корчеву, где и осядет, так как это будет самый целый и лояльный из всех городов, которые будут в зоне его владения. Итог операции более чем удовлетворителенон получает достаточно обширную землю в удобном месте, значительное количество людей и несколько лет спокойствия. После разгрома в Кафе и Сугдее генуэзцы хорошо подумают, прежде чем выступать против него, половцам в этом регионе будет воевать будет попросту нечем. Других же конкурентов для него там нет. Продумав все и приняв решение, он отправил к Киевскому князю самого Феодора, чтобы тот посодействовал правильному прочтению и осмыслению его письма. Заодно на нем было решение проблемы быстрого информационного сообщения с Рюриком, чтобы держать того в курсе происходящего.
Первое июня 1201 года. У барона Эрика фон Ленцбурга имелось две роты отменно подготовленных воинов. В первой роте у него был полный комплект127 человек, из которых 96 милесов (воинов), 24 промилесов (ефрейторов), шесть сержантов и один лейтенантРудольф. Символом первой роты был выбран черный ромб с латинской цифрой "I" белого цвета, который нашивался на правую верхнюю часть спины и переднюю левую часть груди на котах всего личного состава. У второй был аналогичный символ, но с цифрой "II", а численность минимальная64 человека, то есть 48 милесов, 12 промилесов, три сержанта и лейтенант Антонио. Всего 191 воин. Стандартное снаряжение у всего личного состава было следующееакетон, простеганный подшлемник, кольчуга, бригандина, наплечники, набедренники, шлем потхельм, новый арбалет, поясной колчан для болтов, сабля и котта нужного цвета с гербом барона и значком роты. Каждому третьему выдавались простые алебарды, остальнымбольшие щитыпависы. Все снаряжение было унифицировано, однородно и весьма качественно. В каждой роте было выделено по две группы, которые не имели павис и алебард, так как являлись обслугой баллист. У них ротный ромб имел помимо цифры, еще и латинскую букву "A", для обозначения причастности к артиллерии. Итого, его отряд мог дать залп из 191 арбалета, мог выставить 57 алебард и 114 больших щитов. Личного знаменосца у нашего героя пока не было, так как Морриган была на седьмом месяце беременности. Сами понимаетев таком состоянии на коне не поскачешь. Все его слуги мужского пола, числом в 182 человека, были одеты в хорошо простеганными паклей акетоны, поверх которых надевалась котта из серого льна с гербом Эрика. Этих ребят он будет использовать во время грабежа и при обозе, чтобы в нужное время хватило рабочих рук. Увы, но пока не удалось укомплектовать всех шлемамиим он выдавал традиционные шпангельхельмы, которые в настоящий момент активно изготавливались в кузнице подворья, а также по всему Константинополю. Из оружия слугам выдавались небольшие боевые топоры с длинной ручкой и поясом для ношения. Было желание обучить их держать статичный строй и вооружить дополнительно копьями и щитами, но время поджималоуже не успеть. Да и денег ушло на все эти мероприятия огромное количестволичный счет в банке тамплиеров у него уменьшился на две тысячи марок. Это больше половины того, что он смог накопить в течение годовых грабежей богатых караванов! Да уж, хорошее войскодело недешевое. Теперь главное его не потерять по дурости. В августе вернулся Феодор с хорошими известиямиРюрик готов выступать по сигналу. Для связи решили использовать почтовых голубей, которых Феодор привез с собой в клетке. Итоговый уговор таковкак только Эрик разбивает половецких кошей у города Кафы, то незамедлительно пишет письмо и отправляет его с голубем в Киев. Обговорили и время начала операции1 октября. В этот день барон должен предпринять атаку генуэзского флота и начать приступ города, а Рюрик с Владимиром соберутся с дружинами в Киеве и будут ждать сигнала. Оставалось только ждать. Чтобы его бойцы не скучали, он плотно загрузил их строевой и физической подготовкой, которую разнообразил спаррингом. Так же, всех своих слуг мужского пола, он стал больше нагружать физкультурой. В конце сентября на подворье прибыла Деметра, с которой в порт Константинополя прибыло шестьдесят больших кораблейна них были удвоенные команды стрелков, а все матросы вооружены. Для нужд маневренного морского боя она смогла найти четыре легких нефа, которые могли выдавать по восемь-девять узлов при хорошем ветре, что было весьма прилично. Вооруженные слуги были полностью укомплектованы шлемами, арбалетыболтами, баллистыядрами. Все было готово, можно выступать, поэтому двадцать пятого сентября 1202 года Эрик во главе своего отряда и своего флота вышел в Босфор и взял курс в Понтийское море, в Крым.
Глава 8 Крым
Флот барона шел неполные трое суток и глубокой ночью подошел к Сугдее. Тут, оставив все большие корабли для блокады порта, он двинулся на четырех легких нефах к Кафе. Морриган он с собой не взял, так как она в конце августа родила мальчика и должна была сидеть с ребенком. С первыми лучами солнца он вышел из-за мыса и двинулся к городу. Его очень быстро заметили и выступили навстречукак он и ожидал, Генуя приготовила ему сюрприз из десятка больших нефов, в которые под завязку были набиты войска. Сделав поворот оверштаг, барон стал уходить мористее к востоку от города. Через час маневров, когда вся баталия удалилась на пять миль от берега, Эрик отдает приказ поднять красный флаг, что было условленным сигналом для начала следующего этапа бояартиллерийским стрельбам. Сделав новый поворот оверштаг, эскадра вышла в наветренную сторону и, получив преимущество в скорости и маневре, двинулась вдоль кораблей противника. С дистанции 50 шагов начали бить из баллист. Целились так, чтобы ядро на входе пробило борт у ватерлинии либо ниже оной. Эффективность стрельбы была потрясающейна поражение корабля уходило от трех до шести выстрелов. Уже через десять минут все корабли генуэзцев имели либо крен, либо просели от набранной воды. Противник пробовал спустить шлюпки, но артиллеристы барона точными выстрелами их разбили раньше, чем те оказались в воде. Итальянцы стали снимать доспехи и прыгать в воду, пытаясь спастись, но ушедшие ближе к берегу корабли барона точными выстрелами из арбалетов топили всех пловцов. Спустя час все было конченона месте трагедии плавало некоторое количество трупов и мусор. Эрик поднял второй красный флаг, и вся эскадра двинулась к порту. Через полтора часа обе его роты уже высадились в порту и завязали перестрелку в районе портовых ворот с остатками гарнизона. Феодор заранее изучил их крепление, а потому все четыре баллисты стали бить по креплениям петель. С третьего залпа правая секция с грохотом рухнула внутрь, с четвертого залпаупала и левая. На выходе из портовой башни выстроилось городское ополчениечеловек пятьдесят с копьями и щитами, а на вершине башни было заготовлено горячее масло для его людей. Пятым залпом был накрыта вершина башни, опрокинут котел, и начался сильный пожар. Шестым залпомпроломлен строй ополчения, который совершенно расстроился и был незамедлительно обработан арбалетчиками. После, не мешкая, первая рота построилась в колонну и двинулась вперед. Важно было как можно быстрее взять городскую ратушу. В порту для охраны кораблей остались штатные корабельные стрелка, а вся вторая рота выступила как эскорт у артиллерии и вместе с ней выдвинулись для прикрытия атакующей колонны. В ста метрах перед магистратом колонна, смяв по пути несколько кордонов, наткнулась на баррикаду под охраной гвардии магистрата, числом до сотни человек. Поперек улицы были навалены столы, топчаны, шкафы, бревна и прочие крупные предметы быта. Вести людей на штурм и нести солидные потери барон не решился, а потому подождал подхода баллист и, с дистанции в тридцать шагов стал расстреливать баррикаду. Ядра прошивали это нагромождение хлама насквозь и убивали людей, которые стояли за ним. Тем временем второй взвод первой роты занимал позицию на крыше соседнего дома, чтобы имея преимущество по высоте, обстреливать противника. К чести гвардейцев следует сказать, что никто из них не дрогнул и не побежал, и поэтому их тела остались лежать достаточно кучно. В магистрате была быстро перебита вся обслуга и локализована вся верхушка города в одной комнате, где они забаррикадировались. Это вызвало некоторые проблемы, так как попытка выбить лавкой дверь не принесла успеха. Пришлось вносить на руках баллисту. На восьмой выстрел от двери остались лишь обломки. Когда воины ворвались внутрь, то обнаружили массу раненных щепками людей, а напротив дверисильно поврежденную стену и несколько разорванных трупов. Быстро добив остатки магистрата, войска продолжили занимать город. Под контроль были взяты все ворота и все военные и общественные здания. К обеду все было кончено.
Итак, барон приступом взял город Кафу. Один из кораблей сразу был отправлен к эскадре, чтобы незамедлительно прибыли его слуги. Сводный взвод артиллеристов остался во дворе при магистратедесять человек на страже при входе, остальные занялись сбором ценных вещей, выносом трупов и вообщенаведением порядка. Вторая рота была отправлена патрулировать улицы, чтобы не допустить беспорядка и грабежей. Первая рота занялась тем, что посещала усадьбы членов магистрата и сочувствующих с целью конфискации имущества, естественно посмертной. Работали слаженно и оперативно, а потому особых накладок не было. К обеду прибыли слуги, и дело пошло намного быстрее. Имущество собирали в порту и, предварительно описав, грузили на корабли. К вечеру патрули были пущены из слуг, которые двигались группами по десять человек. Утром второго дня к Эрику пришла делегация из местных жителей с совершенно обычными вещамижалобами на притеснения. Выяснилось, что, прикрываясь его именем, небольшая группа местных грабила городскую бедноту. Проблему решили очень быстро, и уже к обеду тела неудачливых комбинаторов болтались на братской виселице. В общемжизнь в городе потихоньку налаживалась, потому как барон, срубив голову в виде магистрата, не затронул простых жителей. А им, в общем-то, традиционно все равно, кто ими правит. К вечеру третьего дня отбыли последние корабли с добычей в сторону Константинополя, чтобы уйти на рынки Европы, а потом в виде серебряных марок поступить к нему на счет. По предварительным подсчетам он взял в городе около трех тысяч марок, преимущественно драгоценностями и ювелирными поделками. В городе оказалось порядка трехсот рабов. Немного поколебавшись, он освободил их и отобрал для себя здоровых. Среди них были в основном молодые девушки из славянских земель, поэтому он определил их в число слугготовить, стирать, убирать и так далее. С первым же кораблем отбыл курьер для тамплиеров, которые ждали в Константинополе сигнала для прибытия и организации своего представительства. Главный плюс их прибытияналичие дополнительной союзной силы, которая сможет удержать город во время его похода. Пора подводить итоги штурма. Если грубо, то потеряно пятнадцать человек ранеными и один убит, за эту цену получен город и три тысячи марок серебром. Достойный результат. Утром четвертого дня он отправил наблюдателей из числа слуг на все возвышенности вокруг города и начал общегородское собрание, о котором еще с вечера его патрули предупредили весь город. Он задумал устроить выборы городской главызаодно посмотреть то, кого городские жители уважаютему нужны были агенты влияния, чтобы не только силой поддерживать в городе порядок.