Значит, два аргианина, три галлийца, один драйд и Тер-Шелл, всего семь. Доктор восьмой и наша Бернович девятая, в уме произвел подсчет Майкрофт, шеф, как наладите оборудование, телепортируйте девятерых.
Есть, сэр, откликнулся главный инженер, я активно над этим работаю.
Мистер Греймар, вы с Эшби оставайтесь на станции и ждите дальнейших распоряжений, приказал капитан, вернетесь на шаттле. У меня родилась идея, но мне нужно немного поразмыслить над ее реализацией. Конец связи.
Меня одного пугают его идеи? сверкнул ослепительной улыбкой Маркус. Кожа цвета горького шоколада разительно контрастировала с жемчужной белизной зубов, и когда доктор широко улыбался, мне невольно хотелось плотно зажмуриться в инстинктивном стремлении уберечь глаза от неминуемого ожога сетчатки, неужели никого не напрягает, что у нас на борту вот-вот объявится Командующий Спецкорпусом X?
Напрячься здесь впору самому Тер-Шеллу, но в своем нынешнем состоянии он и этого сделать не можетмстительно усмехнулся Греймар, ему, наверное, в кошмарном сне не снилось, что однажды он окажется настолько беззащитным. Тер-Шеллу неимоверно повезло, что мы не дали таргам высадиться на станцию. Между прочим, их капитан был настроен очень агрессивно.
А ты, смотрю, тоже не испытываешь благоговения? на мгновение оторвался от консоли Эшби, я думал, что служба в Спецкорпусеэто потолок мечтаний каждого безопасника.
Упаси меня Ториас от такого счастья, всуе помянул верховное рутианское божество Греймар, я, конечно, не умаляю заслуг Тер-Шелла, но мне глубоко претят его методы. Не зря же говорят, что агент Спецкорпусаэто не должность, а диагноз. Кстати, энсин Бернович, вы на удивление хорошо выглядите после допроса, что-то это мало похоже на Тер-Шелла!
Вы не поверите, сэр, но со мной адмирал был предельно обходителен, не покривила душой я, потчевал меня обедом и собственноручно разливал по чашкам аргианский чай. И даже сопровождая меня в мнемотехническую лабораторию, он продолжал вести себя по-джентльменски, как будто не мозги мне собирался выжечь, а на свидание пригласить. Так что, видимо, набор методов у адмирала достаточно обширен.
Типичный марнельский прием! презрительно фыркнул Греймар, изобразить флирт, заманить жертву в ловушку и усыпить бдительность красивыми словами. Настоящий заурит никогда бы себе такого не позволил, но где зауриты, и где Тер-Шелл
Простите, сэр, а как же его имплант? не смогла сдержать любопытства я, разве адмирал не доказал, что он достоин камня Орн, пройдя ритуальные испытания на Заурии?
А этого мы уже никогда не узнаем, энсин, выразительно скривился рутианин, но у меня большие сомнения, что Тер-Шелл честно заслужил свой имплант, да и, полагаю, не только у меня.
Не боитесь, что все разговоры на станции записываются? поинтересовался доктор.
Думаете, если бы у меня были хотя бы малейшие подозрения на этот счет, я бы вообще открыл рот? пошевелил роговыми пластинами Греймар и вдруг заговорщически подмигнул, а вот всё сказанное вами может быть использовано против вас.
Грей, я всё, можно наводиться, прервал занимательную беседу лейтенант Эшби, и когда будешь строчить свои донесения, прими во внимание, что я о Тер-Шелле даже словом не обмолвился.
Глава
VI
Всё это было бы очень смешно, не будь оно так грустно, и я вдруг отчетливо поняла, что самозабвенно сплетничать о загадочном прошлом Главы Спецкорпуса я начала вовсе не из-за тайного пристрастия к распространению слухов, а в первую очередь в стремлении хотя бы на время заглушить нестерпимую боль, пронзившую всё мое существо, когда доктор Маркус подробно описал мне текущее состояние ригорца. Пока мы тут соревновались в остроумии, Рэнд умирал в медицинской капсуле, а ведь только благодаря тому, что он не пожалел своей жизни ради спасения экипажа, у каждого из нас до сих пор имелась возможность не просто свободно дышать, но еще и ерничать на злобу дня. Да, нам всем была нужна психологическая разгрузка, однако, лично я испытывала жгучий стыд за свое легкомысленное поведение, чрезвычайно неуместное на фоне трагических событий.
Энсин, всё хорошо? встревожился Маркус, заметив, что я резко помрачнела без видимых на то причин, как вы себя чувствуете?
Нормально, коротко бросила я, док, а коммандер Рэнд где он сейчас?
На «Этернуме», несколько озадаченно сообщил врач, -я консультировался с лучшими докторами, и консилиум признал пациента совершенно нетранспортабельным. При наличии даже минимальных шансов я бы обязательно рискнул и нашел способ переправить Рэнда на Сонейю3 или на Землю, в Институт Медицины, но ситуация безнадежная. Теоретически могла бы помочь трансплантация костного мозга, но в данном случаеэто не вариант. У ригорцев уникальный организм, и несмотря на то, что Галактический Союз населяет почти сотня рас, подходящего донора для Рэнда среди них нет, а искусственно синтезировать здоровые клетки тоже не в наших силах. В итоге Рэнд так и остался на звездолете, и как бы ни тяжело нам всем было это принять, мы вынуждены смириться, что его дни сочтены. Можете не озвучивать свой вопрос, энсин, я прочел его в ваших глазах. Поверьте, я перепробовал всё. Увы, ничего нельзя сделать, вообще ничего. Только ждать конца.
Бернович, готовы к телепортации? обратился ко мне Греймар, и я с трудом заставила себя отрешиться от горьких раздумий. Что-то в словах доктора Маркуса меня ощутимо зацепило, но, похоже, я слишком плохо соображала, чтобы упорядочить первозданный хаос, полновластно господствующий в моей голове.
Так точно, сэр, поспешно встряхнулась я.
Лотар, приступай, решительно скомандовал рутианин, «Этернум», принимайте девятерых.
В свете происходящего у меня было все основания до последнего опасаться, что привычный процесс телепортации запросто может пойти не так, однако, сегодня Фортуна нам явно благоволила, и мы все успешно материализовались в пункте назначения. Но самое удивительное заключалось в другом, и если я предполагала нечто подобное, то встречавшие нас в транспортаторной члены команды пребывали в откровенном замешательстве. Даже капитан Майкрофт, великолепно контролирующий себя практически в любых обстоятельствах, не мог скрыть искреннего изумления, когда с новоприбывших разом спали сонные чары, причем, первым заворочался под своей хламидой драйд (или драйда), что и без дополнительных спецэффектов представляло собой зрелище не для слабонервных. Что касается адмирала Тер-Шелла, чье незапланированное присутствие на корабле грозило значительно осложнить экипажу жизнь, то ресницы Главы Спецкорпуса многообещающе затрепетали, но возвращение в реальность, к счастью, шло медленно и постепенно.
Сейчас же всех в лазарет, кроме Бернович! мгновенно сориентировался в непростой обстановке капитан, и Тейле Карсо, занимавшей место за операторским пультом, не понадобилось повторять дважды. В считанные мгновения наши гости и сопровождающий их доктор растворились в воздухе, а Майкрофт выиграл немного времени для приватного разговора со мной.
А нас двоихсразу на мостик, отдал распоряжение капитан, и я опомниться не успела, как Тейла беспрекословно выполнила приказ.
Так сколько же меня не было на «Этернуме»? Меньше суток? Неделю? Или все-таки я провела в вдали от звездолета целую вечность? Не зря же Тейла смотрела на меня так, будто бы я воскресла из мертвых, хотя если вспомнить, что именно лейтенант Карсо и провожала меня «в последний путь», то есть на катер агентов Спецкорпуса, ее реакцию на мое появление в транспортаторной сложно было назвать странной. Я лихорадочно озиралась в подспудном страхе, что звездолетэто всего лишь иллюзия, и мираж вот-вот развеется, но чем дольше я находилась на борту «Этернума», тем более настоящим казался мне окружающий мир. Меня так и подмывало обрушить на Майкрофта шквал вопросов и выяснить, что за невообразимая чертовщина с нами хронически творится, но я упорно не отваживалась подать голос.
Альма! беззвучно открыла рот Дайра Ламу, когда телепорт доставил нас с капитаном на мостик, и в ответ я также молча подарила связисту приветственный кивок. Пилот Тукс изумленно округлил глубоко посаженные глаза под густыми, сросшимися на переносице бровями, а пара дюжих безопасников синхронно развернулись в мою сторону, красноречиво сжимая бластеры.
Всё в порядке, успокоил насторожившуюся команду Майкрофт и уверенным шагом направился в свою каюту, -мне нужно побеседовать с энсином Бернович наедине. Мистер Тукс, мы пока здесь задерживаемся. У дока наплыв пациентов, и с некоторыми из них могут возникнуть серьезные проблемы, причем далеко не медицинского характера. Если что-то срочное, я у себя. Ламу, что у нас со связью?
Связи по-прежнему нет, сэр, развела руками Дайра.
Продолжайте вызывать Космофлот, судя по тому, что капитан обратился к моей подруге с риторическими интонациями, на успешное восстановление связи, по крайней мере в ближайшей перспективе, он толком и не надеялся , -энсин, идемте со мной
На миг я почувствовала себя узником замкнутого круга, обреченным на бесконечные блуждания во мракесоздалось впечатление, что различные беды буквально следуют за мной по пятам, и если так пойдет и дальше, я окончательно поверю в свою несчастливую звезду. Куда бы я ни ступала, везде начинался сумасшедший дом, и я невольно подозревала, что всё дело преимущественно во мне самой, и контакт с Ортаном помимо телепатических способностей наделил меня еще и талантом отовсюду притягивать неприятности.
Я понимаю, что у вас накопилась ко мне масса вопросов, и я непременно постараюсь на них ответитьпроизнес Майкрофт, когда за нами плавно закрылись двери служебной каюты, но мистер Греймар сказал, что у вас есть для меня срочное сообщение, предлагаю с этого и начать.
Не сочтите мою просьбу за дерзость, сэр, закусила нижнюю губу я, мне нужно записывающее устройство, чтобы фиксировать всё, что я буду говорить, и графический планшет для схем и чертежей. Эти сведения я получила от Ортана из Четвертой Плотности, и большая часть данных выглядит для меня бессмысленным набором слов и цифр, но я не сомневаюсь, что в Космофлоте разберутся, как всё это использовать. Я должна была сразу передать вам информацию, но после Шартаронской Туманности у меня что-то случилось с памятью, и я лишь недавно всё вспомнила. Мне очень хочется верить, что еще не поздно, и мы сможем предотвратить катастрофу.
Глава
VII
К чести Майкрофта, он не стал растекаться мыслью по древу и без лишних слов предоставил мне всё необходимое. Мало того, капитан настойчиво усадил меня в собственное кресло и освободил место на столе, чтобы я могла удобно расположиться с графическим планшетом, а сам деликатно занял наблюдательную позицию чуть поодаль, обеспечив мне полную свободу действий. Капитан выглядел усталым, а на его заметно осунувшемся лице, по-прежнему красивом суровой мужской красотой, в равной мере отражались и бессонные ночи, и тяжелые мысли, и сложные решения. Небесно- голубые глаза неожиданно поблекли и сейчас казались почти серыми, хотя, возможно, такое впечатление создавалось за счет больше похожих на синяки теней. Мне было совершенно очевидно, что Майкрофту уже очень давно не удавалось нормально отдохнуть, а краткого, поверхностного сна, что он успевал урывками перехватывать между вахтами, явно не доставало для восстановления находящихся на исходе сил.
Сочувствовала ли я капитану? Скорее да, чем нет, однако, глубоко внутри я продолжала испытывать невыразимое презрение за единичный эпизод утаивания фактов. Я так и не простила Майкрофта за малодушие, и пусть ни до, ни после капитан не оступался, я продолжала бессознательно винить его в произошедшем с «Этернумом». Но, к счастью, Майкрофт и не подозревал о моей осведомленности, и я бы не рискнула предсказать, как поведет себя капитан, если вдруг выяснится, что для бортового администратора мне известно чересчур много. Так или иначе в тот злополучный миг во мне что-то оборвалось, и над головой Майкрофта внезапно исчез нимбиз непогрешимого офицера капитан внезапно превратился в обычного человека из плоти и крови, не чуждого страхов, и я объективно понимала, что дай я этой неприятной истории ход, от былой славы не останется и следа. Нет, из Космофлота Майкрофта вряд ли бы вычистилиценными кадрами адмирал Трей предпочитал не разбрасываться, но отправить вчерашнего героя командовать мусоровозомвот это запросто. Но я ни при каких обстоятельствах не собиралась ставить капитану подножкуни из мести, ни во имя запоздалого торжества справедливости, потому что даже разрушив карьеру Майкрофта и сломав ему судьбу, я бы ничем не помогла Рэнду, а правом вершить правосудие меня вообще-то никто не наделял. С другой стороны, меня и саму при желании можно было с легкостью привлечь за недонесение о преступлении, но теперь, когда всё наихудшее с нами уже и так случилось, я сомневалась, что меня обяжут понести ответственность задним числом. Всё, что я могла сделать для старпома, это максимально подробно и структурированно изложить сейчас информацию от Ортана, больше от меня ничего по сути не зависело, и я отчаянно пыталась не провалить хотя бы это задание, а то список моих профессиональных фиаско стремительно разрастался до неприличия.
Может, налить вам аргианского чая? предложил капитан, и меня натуральным образом передернуло от отвращения. Как я и догадывалась, Глава Спецкорпуса не только напрочь отбил у меня любовь к данному напитку, но и сформировал исключительно негативные ассоциации. На мои судорожные телодвижения Майкрофт отреагировал с искренним удивлением, но развивать тему не рискнулмало ли от чего меня еще может триггернуть, а у нас здесь вопросы государственной важности решаются.
Спасибо, сэр, не нужно, звенящим голосом отказалась я, и капитан со свойственным ему тактом воздержался от навязчивых проявлений заботы. Он видел, что показное хладнокровие дается мне крайне нелегко, и любая незначительная мелочь способна поколебать хрупкое равновесие, поэтому сразу же самоустранился, как только от него это потребовалось.
Я стиснула виски в ладонях, смежила веки и погрузилась в себя. Ощущение было такое, будто я с разбега нырнула в темный омут и неумолимо шла на дно, влекомая непомерным грузом. Руки и ноги намертво одеревенели, сердце замедлило биение, а на шее всё туже затягивалась петля удавки. Я неоднократно ловила себя на жутком ощущении, что каждый раз, когда я вынуждена обращаться к своей памяти, меня выкручивает в приступе боли, и невольно склонялась к выводу, что телепатические способности достались мне в результате недоразумения, а мой среднестатистический, примитивно устроенный мозг банально не справляется с возложенной на него задачей, упрямо отторгая всё чужеродное. Будь на моем месте, к примеру, лейтенант Колри с ее природным даром, нирманийку бы не коснулась и сотая доля моих проблем, а мне приходилось снова и снова выворачиваться наизнанку. Но я смела надеться, что сегодня мои мучения прекратятся, и я наконец-то обрету вожделенный покой. А потом.. А что потом? Есть капитан Майкрофт и, если уж на то пошло, адмирал Тер-Шелл, так неужели эти две выдающиеся личности коллективными усилиями не придумают, как нам выпутаться из передряги и отослать срочную депешу в Космофлот? А я могу разве что исходящий номер в интегрированной базе присвоить, всё остальное уже лежит далеко за пределами моей служебной компетенции.
Сложно сказать, как долго я говорила без остановки мое «Я» будто бы и вовсе не участвовало в процессе, и я себя даже не слышала. Альмы Бернович в этот момент не существовало, и мой речевой аппарат всего лишь выступал единственным доступным средством для передачи информации. Никогда не думала, что такое возможно, но мое сознание словно разделилось надвое, и каждая половина жила своей отдельной жизнью. Я выпала из реальности, без остатка растворившись в потоке данных, и постепенно меня настолько поглотило это неописуемо странное состояние, что мой разум почти потерял связь с бренным телом. Сначала исчезла гравитация, и я ощутила себя парящей в невесомости, а в следующую секунду меня накрыл панический ужася взирала с высоты на свое мертвенно бледное лицо, перекорёженное гримасой страдания, и не верила, что эта изможденная оболочка принадлежит мне, вернее, это и есть я. Я не смотрелась в зеркало уже черт знает времени, и, как выяснилось, правильно делала, потому что сия удручающая картина имела все шансы вогнать меня в затяжную депрессию. Всё-таки я была женщиной и изо всех сил пыталась выглядеть пристойно, но пережитый стресс не только одним махом накинул мне с десяток лет, но и до неузнаваемости изменил внешностьмои и без того не блиставшие изяществом черты заострились и огрубели, губы сжались в упрямую линию, брови хмуро сошлись дугой, щеки провалились, а под глазами образовались черные кратеры. В свете увиденного мне остро захотелось разделить религиозные убеждения драйдов и на правах неофита обзавестись традиционным балахоном, дабы не шокировать экипаж своей помятой физиономией, но тут мой взгляд упал на капитана, и я поняла, что такими темпами нам всем придется либо временно забыть об эстетике, либо дружно провести ревизию гардероба в пользу драйдской одежды.