Слышь, майор, дружелюбно обратился к куму Батыр, колись, давай, че тут творится такое?
Слепян сумрачно покосился на зека, промолчал.
Не-ет, протянул башкир, ласково улыбаясь, так не пойдет, абзей. Ты или запоешь соловьем, или я тебя сейчас пошинкую, зажарю и съем. Ты же знаешь, кто в нашем строгаче чалился. Нам терять уже нечего. Вон, спроси его, он кивнул в сторону примостившегося у окна кореша, я прав, да, Валера-убийца?
Опер посмотрел на него, перевел взгляд на вроде безучастного к происходящему спецназовцу и все понялловить ему с ними было нечего. Это даже не матерые урки, нет, а люди, можно сказать, военные. И поступают с противником тоже по-военному. А сейчас они вышли на войну.
Ладно, слушайте
Когда выложил все, что знал, те двое переглянулись. Батыр кивнул корефанувыйдем.
Это чекрышняк у него поехал, что ли?
Вряд ли, мотнул головой Подольский, похоже на правду. Вспомни того «филина» бешеного. Сам же его резал, а ему хоть бы хны. И с хера ли он наших четверых покрошил?..
Ну так, мы-то знаем, что побегэто фуфло. И бунт тоже. Тогда Батыр почесал небритую щеку. В общем, че-то я не допер малость. Все тут нарики, что ли? Или не поделили хабар?
Валера задумался на мгновение, хотел было ответить, но тут до них донеслась настоящая канонадаснаружи завязался бой. Они кинулись к окнам, осторожно выглянули. Конечно, ничего особо не разглядели, но, судя по всему, начался штурм. А это значит, прибыл спецназтот самый, зоновский. Но вот кто с кем воюетэтого было не понять.
Батыр метнулся к пленному:
Где оружейка?..
Глава 5
1
Михаил Зверевкомандир отделения, состоявшего из восьми бойцов ОМОНа, стоял как раз в наружном оцеплении, возле КПП. Это его радовалоне нужно соваться в зону и подставляться под возможные пули бунтовщиков. Жизнь-то ведь не завхоз по понедельникам выдает из своей каптерки. И вообще, когда прибыли на место и стало возможным оценить обстановку, лейтенант милиции Зверев решил для себя, что бодяга с беспорядками на зонеэто не его телега, вот и нечего в нее впрягаться.
А когда за стенами ментовской колонии разгорелся самый настоящий бой, Миша понял, что пришло время сделать выбор. А он для нормального мужика, не замороченного давлением на совесть и долг, может быть только один: брать ноги в руки и линять отсюда. Пока еще есть время и такая возможность. Пока тебя не положили с вывернутыми потрохами на сырую землю.
Лейтенант скомандовал своему отделению рассредоточиться и занять боевые позиции перед воротами колонии. А сам метнулся к припаркованному у кромки леса милицейскому «Соболю»якобы за светозвуковыми гранатами и взрывпакетами со слезоточивым газом. Когда подбежал к микроавтобусу, канонада сзади усилилась. В жопу весь этот цирк гребаный!..
Он рванул дверцу водителя, запрыгнул, с полоборота завел движок и спустя несколько секунд дал газу. Плевать на зэков, на спецназ и ОМОН Всеон увольняется из органов. Здоровье дороже!
До города домчался за каких-то пятнадцать минут. Вырулил на проспект и, проехав еще метров триста, бросил машину на обочине. Если надосвои подберут.
До дома было не так уж и далекооставшееся расстояние прошел быстрым шагом. Минут двадцать спустя уже подходил к знакомому ларьку. Тут и на соседа нарвалсявесьма кстати
Понятно, что всех подробностей Зверев знать не мог. Но он воочию увидал весь масштаб катастрофы, разразившейся в колонии, и ужаснулся, в чем, конечно, признаться Алексею, да и самому себе у него просто не хватило духу.
Он и раньше не был правдив с собой. Ни за что бы не согласился честно сказать себе, что он, Михаил Зверев, богатырь, одаренный могучей силой, тот, от кого, будь он в форме или в штатском, прохожие старались на всякий случай держаться подальше, в глубине души трус.
Там, в той самой глубине, куда Михаил старался не заглядывать, жил какой-то древний, генетический, что ли, страх. Да, Зверев старался побороть его. Для того и в милицию подался, да не просто в милицию, а в ОМОН. Наверное, мог бы податься и в бандиты: там тоже влился бы в компанию вооруженных, сильных, уверенных в себе парней, попросту говоря, стал бы членом стаи, и это также укротило бы противный предательский страх Однако у Михаила, никогда интеллектом не блиставшего, хватило ума понять, что ОМОНстая еще круче, а стало быть, там он в большей безопасности. И в самом деле, среди боевых товарищей страх исчез, и Михаил перестал бояться, и на войне был, и пулям не кланялся. Но там все было просто и понятно, а здесь!.. Здесь чутье сразу подсказало, что происходит нечто страшное.
Причем, дело даже не в пламени, грохоте, воплях и стрельбеэтого Михаил не испугался бы. Но то же самое чутье, которого он, в общем-то, не осознавал, взяло его под защиту. Пропадешь! беззвучно шепнуло оно ему, и он вмиг угадал, что побоище и пожар страшны не сами по себе, а как знак какой-то еще неизвестной, но ужасной беды, разразившейся над этим миром.
2
Алексей шевельнул плечами, прогоняя нехорошую зябкость.
Да уж, пробормотал он, говенная какая-то жизнь пошла.
Это точно, подхватил Михаил. Ну так что, Леха, он приподнял руку с баллоном, я у тебя пересижу до вечера примерно, да? Ну, а там видно будет.
Меркурьев подумал, что вряд ли вечером будет что-то видно однако делать было нечего, и ему осталось лишь сказать:
Ну, идем.
Игорь со Светой, конечно, глаза вытаращили. Света через секунду вопросительно взглянула на Алексея. Тот с вынужденной галантностью представил незваного гостя:
Вот, прошу знакомиться. Лейтенант Зверев, гроза преступного мира затем назвал биолога с журналисткой.
И уж не укрылось от Алексея, как оживились глаза Михаила при виде Светы, как окинул он девушку взглядом с головы до ног, должно быть, мысленно стянул с нее одежду и мысленно же сглотнул слюну
Конечно, Меркурьеву это не очень-то понравилось но, в конце концовоправдал он Звереванормальная мужская реакция, было бы хуже, если бы оказалась какая-нибудь ненормальная. Впрочем, глупости все! отмахнулся он и сказал:
Ладно, пошли на кухню.
Михаил протопал туда первым, уселся, распространяя запах казармы, водрузил баллон на стол.
Ну, хозяин, давай! Кружки у тебя где?.. А, давай сюда. Позвольте поухаживать за вашей дамой?
Немного, сухо ответил Алексей, и Михаил понял, что перегибать палку не стоит. Он сменил тему:
Ясно!.. Кольку, кстати, соседа твоего, не видал сегодня?
Ну, как же, усмехнулся Меркурьев, беря кружку. С него-то все и началось у нас. То есть, началось-то со взрыва вот, Игорь как раз из того самого института и по возможности кратко, доступно пересказал всю сегодняшнюю историю.
Зверев слушал, прихлебывал пиво, к концу рассказа заметно помрачнел.
М-м промычал он, когда Алексей умолк. Выходит, это как его?.. экологическая катастрофа?
Меркурьев с Рябининым переглянулись.
Примерно так, неохотно признал Игорь.
Николая начальство вызвало, сообщил Михаилу Алексей. Просил не разбегаться, сказал: вернусь, поделюсь информацией.
А, ну это дело, Зверев почесал щеку грязноватыми ногтями. Наливай еще.
Алексей кивнул.
Невеселые это были посиделки. Ну, Игорь Рябинин вообще был человек малообщительный, он и в более праздничной обстановке сидел бы сычом; Свету огромный, грубый и нагловатый омоновец заметно напряг: она подсела ближе к Алексею, как бы полуспрятавшись за его спиной, всю ее журналистскую развязность как ветром сдуло.
Да, невесело все это было, но никто из них еще не знал, что день грядущий им готовиткакие новости принесет обещавший вернуться Николай Ракитин
3
У подъезда Николая ждал все тот же дежурный уазик. Майор прыгнул в него, водила врубил мигалку, и машина понеслась по непривычно пустым улицам.
Впрочем, не так уж они были и пусты. Опытный взор Ракитина сразу просек тревожные приметытолько они выехали из двора, как увидели странную картину: по той стороне улицы два типа стремного вида, воровато озираясь, тащили какие-то здоровенные картонные ящики. Заметив машину со спецсигналами, оба поспешно юркнули в пешеходную аркутолько их и видели.
Сперли что-то, угадал Ракитин.
Да не иначе, мать их, откликнулся водила-прапорщик. Вообще, Николай Андреич, хрен знает что творится! Народ как с цепи сорвался. Я пока ехал, насмотрелся. На Южном бульваре универсам потрошат Куда менты смотрят, не знаю!
Майор хмуро усмехнулся:
Да они и сами перцы еще те
А, уж это точно! Первые мародеры. С-суки!.. припечатал он, и, как показалось Ракитину, на полмгновения в свистящем звуке «с-с» промелькнула почти неуловимая зависть.
Ну, а ты-то что? помолчав, спросил Николай.
Чегоя? удивился прапор.
Ну, как-никак сотрудник силовых структур Ехал, увидел, как магазин бомбятчего же мимо пролетел с песней?
Да ну, скажете тоже, Николай Андреич! Это ментовские дела, вот пусть они и занимаются А мне велелипулей! Одна нога здесь, другая там, чтоб вас доставить Да и оружия нету. Случись что, из чего стрелять буду? Из члена?.. Не-ет, мое дело маленькое: баранку крутить, да начальство слушаться. У него башка большая, пусть оно и думает!
«А у тебя вместо башки кукиш?»подмывало спросить Николая, но он сдержался. Больше ничего путного сказано не было, и вскоре машина лихо подлетела к парадному входу управления МЧС, на городском жаргоне«Бастиону».
А, Коля! вскричал дежурный, завидев спешащего Ракитина. Шеф тебя обыскался, рвет и мечет. Срочно к нему!
Знаю, буркнул майор и устремился в приемную.
Там, странное дело, никого не было. И молчали все телефоны, и темнотой зиял огромный экран информационного табло, и это было непривычно и и жутковато, вот верное слово.
Однако впадать в рефлексию не годилось. Николай привычно одернул куртку, поправил фуражку, шагнул к огромной двустворчатой двери
И эта дверь внезапно распахнулась, из нее бомбой вылетел зам начальника Управления, весь красный, даже багровый, точно его вот-вот хватит кондрашка.
Здра здравия желаю, товарищ полковник! опешил Николай.
И ты будь здоров, майор, на бегу выкрикнул тот. В прямом смысле! Здоровье, оно того Узнаешь! и выбежал из приемной.
Ракитин оторопело посмотрел ему вслед, пожал плечами, отвернулся и твердо шагнул вперед.
Разрешите, товарищ генерал!
А, Николай, заходи Садись, садись.
Ракитин вообще немало повидал в жизни, а события этих суток вроде бы приготовили его ко всемуи все-таки он удивился. Таким тоном Сергей Петрович с ним еще не разговаривал.
Правда, начальник заметно выделял Николая из массы своих подчиненных, и были в Управлении такие, кто ревниво считал капитана, а потом майора Ракитина генеральским любимчиком, и возможно, отчасти они были правы, но при всем при том держать любого на дистанции Сергей Петрович умел, да еще как умел! иных и пот холодный прошибал. А тут почти по-дружески: «заходи садись»
Николай присел. Начальство насупилось и покуда молчало И майор с неожиданным сочувствием увидел, как сдал Сергей Петрович за эти насколько часовточно не часы были, а годы и даже генеральские погоны на массивных плечах вдруг показались какими-то поникшимибессильные крылья падшего ангела.
Но тут начальник удивил подчиненного пуще прежнего.
Выпить хочешь? предложил он. Коньяк. Грузинский, натуральный. Выдержкаполвека.
Николай растерялся.
Я то есть не знаю, и невольно вырвалось:Что, товарищ генерал, так плохо все?
Тот поднял седые брови как бы в крайнем недоумении помолчал и признался:
Да, Коля. Плохо. Может, и бывает хуже, да я пока не встречал Так ты выпьешь, или нет?
Нет.
Ну и правильно. А я выпью.
Он вынул из глубин стола неказистую старую бутылку, рюмку, наполнил ее и одним махом выплеснул коньяк в рот. По кабинету поплыл благородно-грубоватый аромат.
Генерал по-простецки занюхал роскошное послевкусие рукавом.
Эти наши мудаки ученые морщась, выговорил он, в той самой лаборатории, оказывается, такое говно месили, что не дай Бог! Яя, начальник Управления! ни черта не знал
Вы нанороботов имеете в виду?
Да вроде их, как они там, на хер, называются Мы с тобой даже примерно не представляли, что это за сволочь!
Ну, Ракитин-то как раз представлял, и потому пришлось ему вторично выслушать то, что он уже знал от Рябинина Но оказалось, что Сергей Петрович, как умелый сценарист, самое яркое припас напоследок.
да ладно, что это я, прервал он себя, ты ж меня не дурнее, уже все понял. Так?
Стараюсь, товарищ генерал.
Ну-ну, Сергей Петрович плеснул себе еще в рюмку, махнул ее, густо выдохнул и выдал: