Сам того не желая, Баку в итоге способствовал проникновению на свою территорию и компаний военного и разведывательного назначения. Того же ЦРУ и подведомственных им частных военных организаций.
Ситуация обострилась неожиданно и стремительно. Терпение Армении вышло за рамки, когда стало понятно, что близ города Шуши, начато строительство американского военного объекта. В этот раз президент Армении показал зубы, понимая, что такое увеличение военной мощи поставит точку в споре за территории Карабаха.
Армянские войска вторглись в Лачинский район. Миротворцы, спешно введённые в зону конфликта, возобновили охрану Лачинского коридорагорной дороги от Гориса до Степанакерта, ставшей разделительной полосой между вооружёнными силами обеих стран. И вот пока всё осталось на занятых местах. Но было ясно, что остановка временная. Стороны конфликта стягивали войска.
Азербайджан запросил помощи Турции и Ирана, также имевших экономический интерес в этих районах, из-за наличия в них промышленных объектов, но
Но семь лет назад Иран и Турция уже попали в зону интересов корпорации «Здоровье» во время арабо-европейского конфликта. Тогда корпорация шла по следу исламистов в Судан, Ирак, Иран, Афганистан и Пакистан, догоняя и устраняя исламский радикализм до последнего приверженца, и оттуда двинулась на Африканский континент, преследуя межплеменную вражду и болезни.
И тщательно поработала по руководству этих стран. Тайно, чётко и спокойно. Симбионты «умиротворители» были введены президентам Ирана и Турции. Благодаря чему, последний уже на первом сроке правления вошёл в историю как самый миролюбивый руководитель страны.
Тимуров искренне поражался тому, как эффективно это работает. То обстоятельство, что в голове всего одного или нескольких человек, ответственных за принятие решения, устанавливается знак равенства между правильным значением слов.
Обычно слова «уничтожена живая сила противника» приравнивается к словам «победа», «отсутствие сопротивления», «достижение результата, преимущества». Но благодаря симбионтам и вложенным в них поведенческим установкам, в сознании формировалось понимание равенства между словами «живая сила противника» и «человек». Симбионт задействовал эту связь на максимум, подключая лимбическую систему и лобные доли мозга к выполнению одной базовой установкиустойчивый запрет убийства и причинения вреда другому человеку.
Симбиотированный носитель, как любили говорить медики корпорации на занятиях с оперативниками, начинал по-новому, со всей силой эмоций и переживаний понимать, что поражение живой силыэто не преимущество, это земля, заваленная кровавыми трупами, гниющими и поедаемыми шакалами. Это ненависть и месть, нескончаемая боль и как её следствиенепримиримое продолжение бойни, которая никогда не закончится, если её не прекратить реальными действиями.
Тимуров был согласен с Павлом, когда тот говорил о том, что природа человекапсихофизика его сознания, позволяет подменять понятия и не замечать очевидного. Позволяет воспринимать поражение живой силы, не как убийство, а как обычное средство достижения политического результата.
Но Павел верил в человека. Говорил, что достаточно открыть глаза один раз и закрепить увиденное с помощью симбионта, и министр обороны или президент страны впервые в жизни реально осознают, что такое убийство. Симбионт при этом инициирует вброс гормонов такой мощности, что даже взрослый мужик, военный с опытом, жёсткий характером, как скала, будет в ужасе и откажется отдать приказ об уничтожении людей. Физически не сможет. Но если всё-таки попытается преодолеть себя, то отказ нервной системы обеспечен.
Тимуров раньше не поверил бы, что можно так контролировать поведение и принятие решений, но теперь, видя это многократно, убедился, что способ эффективен. Заставляет людей думать, как избежать жертв.
Так что, действия корпорации семь лет назад обеспечили этому конфликту относительную чистоту от примесей соседних интересов.
Но прямо сейчас политика на заднем плане. Операция по закрытию конфликта Армения-Азербайджан запущена в действие. Готовилась больше месяца. Заняла время, потому что в этот раз меняли средство доставки вируса. Меняли серьёзно. С увеличением зоны заражения на сотни километров. Инженеры отдела боевых разработок не спали сутками, выполняя заказ Подлесного на оборудование к этой операции.
В настоящий момент группы оперативников, назначенные для её проведения, уже получили свои задачи и приняли новые машины. Начало задержали только потому, что в оперативный штаб филиала Еревана позвонил Игорь Маланин из штаб-квартиры Либерии с просьбой дождаться группы старшего оперативника Тимурова.
Тимуров и Вечканова курировали подготовку к этой операции и должны были стать её участниками. Но почему-то задержались с прибытием. Оганесян был человеком опытным, сразу понял, что это явно неспроста, а сейчас сказал Тимурову:
Вячеслав, две машины ждут в аэропорту. Мои люди встретят вас. Кстати, а Юлия Александровна не поедет с вами?
Тимуров усмехнулся:
Нет. А что?
Юля оставалась в штабе Еревана контролировать ситуацию.
Оганесян вздохнул очень, очень довольно:
Тогда ждём госпожу Вечканову у нас. Мои люди привезут её в целости и сохранности.
Тимуров приложил руку к лицу, как будто между делом, пряча выдающие недовольство губы.
Только песен ей по дороге пусть не поют, произнёс он. Как в прошлый раз.
Юля тихо засмеялась, услышав это. Баграм на знаки внимания не скупился, а она не стеснялась принимать от мужчин комплименты. Ни во время работы в корпорации, ни до этого. Так уж сложилось, что внешность от природы досталась эффектная. А то, чего не досталось, сама доточила.
Слава на это всё реагировал спокойно, но реагировал. А Вечканова получала своё вредное женское удовольствие, наблюдая его реакцию.
Оганесян пропустил мимо ушей замечание Тимурова, намереваясь сказать Юле ещё что-нибудь приятное для услады слуха красивой женщины, но в следующий момент быстро посерьёзнел, потому что к экрану подошёл Павел.
Баграм, увидев его, не удивился, ведь именно его и ждал. Спецборт из Либерии к началу крупной, тактически не отработанной операции? Это явно Подлесный присоединяется лично. Как всегда, когда идут по острому краю.
Оганесян отвесил лёгкий поклон:
Павел Александрович, как всегда не предупредили.
Подлесный усмехнулся:
И ты никого не предупреждай, дорогой. Меня здесь нет. Командует операцией Тимуров.
Естественно, сразу кивнул Оганесян.
Ильхан, то же самое, сказал Подлесный Хасанову.
Тот подтвердил:
Так точно.
И окинул Павла глазами. Заметив, как одет, усмехнулся. Подлесный избавился от своего дорогущего делового костюма. Надел потёртые джинсы, тонкий чёрный свитер, лёгкую куртку на апрельскую погоду, кроссовки обул. От шика директора ничего не оставил. Теперь просто рядовой сотрудник в составе группы старшего оперативника Тимурова.
Павел кивнул:
Баграм, Ильхан, спасибо. До связи.
Тимуров нажал отбой на дисплее смартфона. И большой экран тоже погас.
В салоне раздался голос командира экипажа:
Господа пассажиры, Ереван. Заходим на посадку.
Подлесный сел в кресло и молчал, о чём-то думая. Слава внимательно наблюдал за ним. Последние недели стал замечать, что у Павла периодически случаются такие моменты. Уходит в себя. Но мысли явно не спокойные. Подлесный напряжённо сводил брови, и было видно, что упирает клык в нижнюю губу.
Юля тоже это замечала. Сейчас сощурилась, глядя на брата, потом посмотрела на Тимурова. Поняли друг друга без слов.
Паш? позвал Слава. Всё в порядке?
Пока да, ответил Подлесный.
О чём задумался?
Павел молчал ещё мгновение, но, наконец, тяжело вздохнул:
Нам придётся отложить реализацию проекта «Парацельс».
Отложить? Юля наклонилась в кресле. Причина?
Нам не позволят, покачал головой Павел.
Я согласен, кивнул Тимуров.
Подлесный взглянул на него, и Слава поднял руки:
Если ты спрашивал, конечно.
Павел усмехнулся:
Нет, не спрашивал. Но это тот редкий случай, когда мы с тобой во мнении сошлись.
Тимуров заметил улыбку Юли. Её радовали такие случаи. А конкретно в этом и не могло быть по-другому.
Реализация проекта «Парацельс» началась. В связи с чем, филиалы корпорации, располагающие заводами, принимали и хранили спецгрузы из Либерийского отделения. Слава сначала думал, что из главной лаборатории поставляется самостоятельный продукт, оказалось, нет. То, что приезжало, преподносилось, как сырье для производства, вроде воды специальной очистки. Которую надлежало добавить во все, производимые заводами препараты. Лекарства, пищевые добавки, витамины, и даже лосьоны для лица. Продукты корпорациито, с чем она выступала на рынке, должны были поэтапно стать средством доставки вируса.
На оценку Тимурова Павел выбрал верные начальные направления. Первые партии планировали пустить по линии учреждений исполнения наказаний: тюрьмы, колонии, специнтернаты, психиатрические больницы. Все объекты сосредоточения опасных для общества элементов. Поставки сразу по всем странам, с кем у корпорации были контракты.
Но пока, этот дополнительный вирусный компонент на линии не запускался. Его просто хранили в тайных помещениях, которых не было на плане здания. Причина этомуповышенное внимание специальных служб. Заводы, как в России, так и в других странах, просто перерыли вдоль и поперёк проверками с изъятиями проб. ЦРУ и ФСБ работали одинаково въедливо. Запустить «Парацельс» в линию, значило фактически выдать его спецслужбам. Павел не мог этого допустить. Так что он правэтот проект в настоящий момент реализовывать нельзя. Сначала нужно снять повышенное внимание к деятельности корпорации.
Подлесный взглянул на Юлю и та утвердительно кивнула:
Как скажешь, Паш.
Павел легко вернул выражение невозмутимости на лицо:
Ну, что, давайте поработаем.
* * *
Спецборт из Либерии встречали оперативники Ереванского филиала. Парни поприветствовали коллег, передали Тимурову ключи от машины. Новый вездеход ГАЗ «Апал», укомплектованный к операции, ждал на стоянке аэропорта. По плану, Вечканову нужно было доставить в оперативный штаб, а Тимуров с напарником отправлялись только вдвоём.
Слава задержался с выездом. Пока Павел, изображал обычного оперативника и развлекал парней разговором, Тимуров обнял Юлю. Не любил он такие моменты. Отпускать Вечканову одну не любил. Хотя и был уверен в ней на сто процентов.
Юля опытней его на порядок. Это снаружибесподобная блондинка, с нестандартным вкусом. В босоножках с металлическими шпильками и в ультракоротком платье. Вечканова обычно одевалась в светлые тона, и замечательно сочетала с ними короткую чёрную куртку.
Тимуров спросил пару раз: не тяжело ли всё время на каблуках, но услышал только смех в ответ. Юле, как и ему, машину поднять не тяжело. И под всей внешней картинкой совсем другой человек. Вечканова уже пять лет в корпорации оперативником, до этого военврачхирург. Насколько Тимуров знал, Павел забрал сестру с арабо-европейской войны, незадолго до её окончания. Вечканова прошла её офицером от начала до конца. Целый год в самом пекле. И это о многом говорило. За прошедшие два с половиной месяца Тимуров заметил, что Юля никогда не улыбается просто так. Каждый изгиб губвсегда ответ на то, что ей нравится. В остальном, её лицо спокойно-сосредоточенное. Так что, видя реакцию Юли на себя любимого, Тимуров искренне радовался. Рядом с ним Вечканова улыбалась всегда.
А сейчас Слава обнял её, ощутил поцелуй в шеюлюбимое место, куда Юля любила его целовать, и отпустил.
Подлесный как раз крикнул ему:
Всё, поехали!
Тимуров отправился к машине. Вечканова с Павлом кивнули друг другу с улыбкой. Всегда прощались так. Вроде какникто друг другу, просто коллеги.
Тимуров сел за руль, подождал Павла. Тот захлопнул дверцу, и Слава нажал на педаль газа. Выезжая с парковки, посмотрел в зеркало заднего вида на вторую машину.
Как ты ей это разрешаешь, а? покачал он головой.
Павел понял вопрос, усмехнулся:
Я не разрешаю.
Машины разделились в городе, поехали на выезд по разным дорогам. В салоне на приборной панели горела карта навигатора, но Тимуров знал маршрут наизусть. Три часа пути до Гориса. Оттуда через пост миротворцев до Бердзора.
Павел держал на коленях планшет, куда поступали данные с оперативных штабов в реальном времени. Ильхам и Баграм держали все экипажи в курсе относительно совместного передвижения. Восемь машин ехали сейчас по дорогам Армении и Азербайджана с разных сторон.
Павел оставил центр операции за собой. Чтобы добраться до нужной точки им придётся миновать сначала блокпост миротворцев, а затем не попасть под обстрел Азербайджанских и Армянских вооружённых сил, сосредоточенных в районах на линии соприкосновения.
Тимуров молчал всю дорогу, и Подлесный, уже незадолго до блокпоста, наконец обратил внимание на его хмурые брови.
Чего молчишь? усмехнулся Павел. Говори.
Нет, покачал головой Слава.
Как нет? Павел начал смеяться. Я же всю дорогу жду, когда тебя прорвёт. Ну? Опять неправильно поступаем?
Неправильно, подтвердил Тимуров. У нас миротворцы в зону охвата попадают.
И что? невозмутимо произнёс Павел.
И то, что это миротворцы, Слава был недоволен отношением Подлесного. Это наши солдаты там.
Не только наши, армянские и азербайджанские тоже.
Но эти в состояние войны, а наши-то?
Для «Парацельса», Тимуров, разницы нет.
Вот именно, Слава хмуро взглянул на Подлесного. Паша, но ты-то должен разницу понимать. Понимаешь, на кого мы нацелились? На регулярную армию. Не на банды боевиков, а на официальные вооружённые силы трёх стран. Я, чёрт возьми, опускаю момент, что все парни останутся без работы после инфицирования «Парацельсом», но такая акция точно не останется не замеченной!
Тимуров повышал голос, хотел, чтобы смысл дошёл.
Мы же сами нарываемся. Ни ФСБ, ни ЦРУ не пропустят такого шоу!
Так и задумано, неожиданно весело ответил Павел.
Тимуров уставился на него, очень внимательно, пытался понять шутит или нет.
Всё будет нормально, вздохнул Павел.
Не будет ничего нормально, Паш! взорвался наконец Тимуров.
Безмерно раздражала эта святая вера Подлесного в свою правоту.
Саров тебе правильно передал Слава лишний раз вспомнил полковника ФСБ, будешь так нагло действовать, будет охота на тебя и на всех, кто с тобой. Паша, ты разумно раньше действовал. Что сейчас случилось? Никто ничего не знал. Всё тихо, всё в тайне. А сейчас ты, как последний день живёшь. Ты болен, что ли? Твой симбионт болен? Что у тебя? Чего ты так торопишься? Как будто мы не успеем?
Можем и не успеть, спокойно заметил Подлесный, я тебе уже объяснял почему.
Да, да, да. Если перехватят нашу технологию симбионтов, всем хана. Да мы сами идём к тому, чтобы нас быстрее уничтожили! Слава раздражённо крутанул руль на повороте горной дороги.
Впереди уже было видно пост миротворцев. Тимуров сбавил скорость, взглянул на Подлесного, увидел ухмылку на его лице и выругался:
Всё, с тобой бесполезно говорить. Баран, блин
Павел в ответ только засмеялся:
Уволить тебя надо.
Иди ты, Паша, без меня тебе правды никто не скажет.
Подлесный так и смеялся, кивая:
Это верно. Ты даже не знаешь, Тимуров, насколько ты прав.
Слава только отмахнулся.
Дорога впереди упиралась в бетонные блоки и шлагбаум. Над ограждениями, окружающими блокпост, реял российский флаг. По бокам виднелись башни двух БМПТ «Терминатор», накрытых маскировочной сетью.
О проезде машины корпорации «Здоровье» командира блокпоста предупредили ещё рано утром. Разрешение на проезд медиков этой организации в зону боевых действий под расписку «на свой страх и риск» было предоставлено. Тоже утром прислали на блокпост. Так что сейчас проблем не должно быть. Простая проверка. Без досмотра, правда. Об этом отдельно говорилось в разрешении на проезд. Если машину досмотрят, будут проблемы.
Слава остановил «Апал» перед бетонными блоками. Увидев идущих к ним трёх военных, снял с шеи карту-паспорт, отдал Павлу. Тот снял и свою карточку, открыл окно, высунул руку.
Лейтенант, подошедший к ним первым, проверяющий наряда, взял паспорта, внимательно осмотрел людей в машине, и приложил карточки к устройству у себя на груди. Дисплей выдал результат запроса в базу данных. Подтвердил личности сотрудников корпорации, допущенных в зону боевых действий.