Ждать пришлось долговидать, напуганный морозами фриц крепился до последнего. Однако естество взяло свое, и примчался, ругаясь под нос. Хромов поднатаскался за последнее время немного в языке, спасибо общению с пленными, но понять в этом бормотании смог немногое. Лишь то, что это и впрямь ругань, да что недоволен фриц Россией вообще и зимой в частности.
Наверное, когда он пришел в себя, ощущая легкую головную боль и сырость в штанах, настроение упало еще сильнее. Вот только Хромову до этого особо дела не было. Он, значит, старался, вырубая этого не бугая, конечно, но и не совсем задохлика. Потом на себе пер, в снегу застревая. Притом, что фрица в эти края никто не звал. И что теперь, ублажать его, чтобы недовольство сгладить? Да не дождетесь!
В общем, кололи они немца не то чтобы жестко, но эффективно. Ильвес, выступавший в роли переводчика (Платов остался при Мартынове, что было логично и правильновсе же там хороший специалист по языку нужнее, а для полевого допроса и боевого эстонца достаточно), задавал вопросы, а Хромов делал зверское лицо да крутил в пальцах нож. Пленный, ни на секунду не сомневаясь, что оружие будет при нужде моментально пущено в ход, запираться не пытался. В качестве поощрения он получил быструю смерть, и это, стоит признать, было далеко не худшим, что могло с ним случиться.
Сам по себе ефрейтор, даже штабной (хотя какой тут штабсмех один), сошка мелкая, но знает он порой больше, чем многие офицеры. Особенно если офицер из фронтовиковчто, к примеру, комвзвода может знать? Его пределуровень максимум роты. А вот незаметная штабная крыска где-то что-то увидит, где-то что-то услышит И уж как минимум знает, где квартирует тот, кто осведомлен еще больше. В гости к этому, потенциально ценному, источнику информации Хромов со товарищи и отправились.
На сей раз вперед отправился Селиверстов. Хромов с Ильвесом встали у стены и, сцепив руки, в одно движение забросили разведчика на окно второго этажа. Прием этот они отрабатывали уже не раз, так что получилось неплохо. А буквально через пару минут Селиверстов выкинул из окна в ближайший сугроб качественно спеленатого и, похоже, не понимающего, что с ним стало, «языка». Все, теперь бегом-бегом-бегом!
Пленный оказался лейтенантом не то чтобы предпенсионного возраста, но и далеко не первой свежести. Лет сорока с небольшим, и, как обратил внимание Хромов, здесь сорокалетние выглядели куда хуже, чем в его родном времени. Там иные и в шестьдесят моложевсе ж изменилась жизнь.
Так вот, лейтенант этот, как и недавний ефрейтор, запираться не пытался. Похоже, в отличие от мальчишек с промытыми мозгами, на жизнь он смотрел куда рациональнее. Хромов уже не раз брал «языков» и помнил, скольких трудов может стоить допрос выкормышей гитлерюгенда. Вон, одного не так давно потрошили. Сержант всего-то, а держался до последнего. И когда уже, казалось, все, поплыл, растекся по табурету, попросил закурить Народ малость расслабился, а этот гад сигарету высосал да с разворота ближайшему в рожу засадил. Ухитрился оружием завладеть, пришлось его пристрелить. Сволочь, конечно, однако же сложно не уважать. Этот же лейтенант героя из себя строить не пытался, сидел на снегу, упершись взглядом то в землю, то на отчаянно мерзнущие босые пятки, да отвечал на вопросы.
Убивать его не стали. Заткнули рот, чтобы не заорал ненароком, и собрались на короткое совещание. По всему выходило, что расклады более чем неплохи. Гарнизоннесчастные три десятка олухов. Не самых крутыхв гарнизонах фрицы оставляют кого поплоше. Никакой бронетехники. Да и вообще никакой техники, единственный грузовик, советская трофейная полуторка, стоит в сарае с разобранным двигателем. Связь телефонная. По железнодорожной ветке ползает один поезд в два-три дня по причине ее совершенной невостребованности. В общем, расклад такого уровня, при котором партизаны, обычные, а не их пусть доморощенная, но все же успевшая неплохо натаскаться за последнее время диверсионно-разведывательная группа, а значит, все сойдет за месть этих самых партизан, как и хотел Мартынов.
Вот так. Пока немцы поднимут тревогу, пока сюда прибудет кто-то для проверки, времени пройдет немало. С большой долей вероятности, снег успеет скрыть все следы. А и не скроетодин хрен не страшно. Фрицы по лесам меньше чем ротой не ползают. Желательно с танком, чтобы уж наверняка. Пока еще соберутся, точно все следы заметет.
Единственно, время поджимало. До рассвета его оставалось не то чтобы много. А там начнутся телодвижениягарнизон хоть и забил болт на службу, единственный дежурный ефрейтор показатель, но когда проснутся, несуразности в виде отсутствия командира заметят довольно быстро. А значит, работать следовало в темпе.
Я так скоро до маньяка дорасту, час спустя думал Хромов. Заслуженный маньяк Советского Союза, блин! Зачерпнул снег, тщательно оттер снегом руки. Бросил взгляд на одежду, брезгливо сморщился. Как со скотобойни, право слово. Не получается аккуратно, хоть ты тресни. Да и будешь тут аккуратным, когда из иного здоровяка как из быка хлещет.
Немцев они резали без малейшей жалости. Обложили со всех сторон казарму (Сергей так и не поинтересовался, чем это здание было до прихода врагов), после чего Хромов и еще четверо бойцов занялись малопочетной, но эффективной резьбой по чужой кости. Можно было перепоручить это бойцам, но уклоняться от грязной работы не стоилоавторитет зарабатывается тяжело, а теряется в один момент, и прослыть чистоплюем значило сделать к этому первый шаг.
Вот и отработали. Измазались, как черти. Все, кроме Шимаеваэтот татарин оказался умнее всех. Или, может, слышал о подобном от кого-то из стариков. Вооружился штыком от трехлинейки, вставлял его выбранному спящему фрицу в ухо, а потом резким ударом кулака вгонял в мозг. Быстро, аккуратно, практически бескровно. Кулаки же у Шимаева были здоровенные.
Сзади чертыхнулся Ильвес. Тоже пошел в самую кровь. Торкнуло парня, лезет всюду. Смерти не ищет, и то ладно, однако же надо за ним присматривать. Как бы не сорвался Черт, еще и эта напасть. Тяжела ты, доля командира
Селиверстов!
Я!
Возьми людей, проверь тут все. И найдите в этом свинарнике несколько помещений, чтоб нам отдохнуть. А то свалимся раньше времени. А здесь протоплено и прачечная есть.
Проще быстренько прибраться.
На твое усмотрение. Да не сами, людям отдохнуть надо. Притащите кого-нибудь из местных.
А
Пускай работают на победу, а не под фрицем штаны просиживают. Все, давай бегом. Томас, за мной!
Как ни крути, а Селиверстовталантливейший организатор. Не зря Громов его выделял. На стратегическое планирование не замахиваетсявполне может статься, что и сумел бы, но понимает субординацию. Тем не менее, поставь ему задачу в самых общих чертахи решит моментально. Вот и сейчас, не успел Хромов дойти до немецкого штаба, как работа закипела, откуда-то появились люди, начали выбрасывать на улицу трупы, бабы с ведрами и тряпками побежали. Шустро, ничего не скажешь. Впрочем, парень, успевший стать матерым душегубом, умел быть убедительным.
Ну а Хромова ждал совсем другой разговор. Немецкий лейтенант сидел в караулке и выглядел подавленным, как улитка под катком. Все же резко изменилась у человека жизнь, ничего не скажешь.
Ну что, Штокман, расклеились? Хромов уселся на табурет как раз напротив немца. Представил, как сейчас выглядит, весь в пятнах незасохшей даже крови, поморщился. Скажите, а вы, часом, не еврей?
Ильвес, дисциплинированно стоящий позади него и чуть слева, аккуратно перевел и шепотом поинтересовался:
Командир, у него ж фамилия немецкая?
Тоомас, запомни, нет в мире двух вещей: продукта, который китайцы не смогут приспособить для своей кухни, и предмета, что не сгодится еврею на фамилию. Ясно?
Ага. Спасибо. Ты все же начал правильно произносить мое имя.
Я просто зевнул, и, повернувшись к немцу, хлопавшему глазами после его второго вопроса, ухмыльнулся максимально нагло. Вы жить хотите?
Тот хлопнул глазами, потом медленно, как во сне, кивнул. Хромов с трудом подавил зевок, на сей раз, настоящийбессонная ночь плюс ушедший адреналин Но фриц, похоже, на сотрудничество пойдет.
Это хорошо, что хотите. В таком случае, как говорят ваши предки-евреи, у меня таки есть для вас интересное предложение
В общем, договорились. Немец и впрямь очень хотел жить, а потому готов был ухватиться за любой, самый призрачный шанс. Понять его было можно, все же дома его ждала семьяжена, дети Непонятно только, за коим хреном он поперся от них воевать в холодную Россию, но душекопание Хромова сейчас не волновало. На душевные терзания вражеского офицера ему было горячо наплевать. Главное, чтобы сидел за телефоном под бдительным присмотром одного из разведчиков и при звонках отвечал, что все в порядке.
В общем, получилось неплохо, и в результате удалось даже быстро вымыться и отдать пропотевшую и окровавленную одежду ворчащим и неприязненно зыркающим, но не рискующим открыто протестовать местным женщинам, чтобы постирали. Чтобы буквально через два часа, будучи разбуженным безжалостной рукой своего заместителя, тащиться следом на другой конец городанашли там что-то интересное. Хорошо еще, нашлось, во что переодетьсязапасы белья здесь оказались неплохие, так что где-то в каптерке обнаружилось даже офицерское, шелковое. Штаны, опять же, чистые нашлись, правда, солдатские и тесноватые. Но все равно лучше, чем ничего. А то натягивать полушубок на голое тело или, хуже того, мокрые шмотки было бы совсем невесело.
Однако когда он, ежась от холода и обещая, что если его зря выдернули, то самолично оторвет головы всем и каждому, добрался до сооруженных у реки то ли больших складов, то ли маленьких ангаров, выяснилось, что подняли из койки его совсем не зря. Селиверстов (сильна у парня хозяйственная жилка, ох, сильна) успел не только понять и оценить, что и где можно нарыть в этом городишке, но и нашел даже то, мимо чего прошел дотошный взгляд немцев. В одном из складов обнаружился, ни много ни мало, целый корабль.
Ну, как корабльбронекатер. Здоровенная, по речным меркам, посудина длиной много больше двадцати метров, с двумя орудийными башнями. Ангар был изрядно побитый временем, крыша в прорехах, и света хватило, чтобы рассмотреть серьезный калибр. Три дюйма, башни от танка Т-28. Вроде бы Хромов присмотрелся. Не совсем то, орудия заметно длиннее. Еще куча всего, но тусклый зимний свет не позволяет рассмотреть в подробностях. Красавец! И что теперь прикажете с этим делать?
Что это и откуда здесь? не оборачиваясь, поинтересовался Хромов.
Бронекатер проекта одиннадцать двадцать четыре. Я такой только на картинке видел. А откудавот его спроси.
Хромов обернулся, с интересом посмотрел на переминающегося с ноги на ногу мужика. Среднего роста, плечистого, заросшего бородой до самых глаз. Возраст не понять, хотя в черных волосах и бороде немало серебристых нитей. Внимание к своей персоне ему не нравится, но и страха во взгляде нет. Хромов кивнул ему, протянул руку:
Сергей.
Петр.
Расскажете, как это чудо техники попало сюда?
Расскажу, отчего ж не рассказать.
Рассказ, правда, не отличался особыми изысками. То ли рассказчик был так себе, то ли событие и впрямь выглядело простым и заурядным. Хотя теоретически в этих местах любой чих должен становиться темой для обсуждения на ближайшие пару месяцев, но всякое бывает.
Итак, в самом начале войны, когда немцы перли, как бомжи за бесплатной водкой, этот катер вышел сюда, имея на борту трех человек экипажа. Куда делись остальные, командир не распространялся. Лишь рассказал, что вниз по течению не пробитьсяфрицы крепко оседлали мосты, возле одного из которых подловили моряков, и второй катер, шедший головным, зенитки расстреляли прежде, чем тот успел хоть что-то сделать. Учитывая скорость бронекатера более чем в двадцать узлов, то есть порядка сорока километров в час, плотность огня внушала уважение.
Этот же катер шел, заметно отстав, потому успел развернуться и вовремя свалить. Добрался сюда, где его тупо загнали в небольшую протоку. Затем вышли на Петра Крычуга, здешнего бригадира грузчиков. Попросили помочь замаскировать, и тот честно пошел навстречу чаяньям военных. Катер затащили в заброшенный склад, благо это было несложно. Построили-то его при царе еще, и купчина, занимавшийся этим, подошел к делу с умом. Плавный съезд к реке, вымощенный камнем, и рельсовый путь с несколькими тележками. Увы, после революции ситуация поменялась, городок оказался на периферии новой жизни, склады были практически не востребованы и быстро обветшали. А когда перед самой войной начали возрождать речной порт, решили, что дешевле построить новые склады. Этот же так и стояли вот, пригодился.
На все тех же тележках катер затащили внутрь. Он, конечно, весил немало, ну да рельсы проложены были качественно, тележки тоже оказались крепкими, да и было их с десятоккупец планировал строить несколько складов по одному типу, закупил оборудование с запасом. Ручная лебедка тоже выдержала издевательство, поэтому катер смогли затащить, прикрыли ворота, навесив самый ржавый замок, который смогли найти, и, в принципе, все. Справились за ночь, поэтому даже вездесущие мальчишки ничего не узнали. А немцы руинами не заинтересовались. Моряки же рванули через лес к своим, удалось им добраться или нет, бригадир понятия не имел. Вот и все, если кратко.
Выслушав рассказ, Хромов несколько минут ходил вокруг катера. Красив, настоящий речной танк. Помимо двух орудийных башен есть еще пулемет ДТ. И места под крепление пары таких же, но, увы, как пояснил бригадир, их моряки забрали с собой. Еще нашлись сразу две зенитные спаркиДШК, пятилинейные, сиречь двенадцать и семь десятых миллиметра. Патроны, опять же, были, снаряды тожехорошо смазанные, аккуратно сложенные, даже сейчас от них веяло опасностью.
Два бронзовых винта успело тронуть зеленью окислов. Серая краска бортов кое-где сбита пулями, но ни одного пробития Сергей не нашел. Залез внутрьдвигатели внешне как новые, ухоженные. В цистерне бензина примерно на треть. Все здорово, но что дальше-то?
Откровенно говоря, на взгляд Хромова, этот катер был чемоданом без ручки. Тащитьнепонятно как, а бросать жалко. Очень похоже, Селиверстов думал так же, а потому спросил:
Что будем делать, старшой?
Что делать, что делать Спать будем, вот что.
В смысле?
Сегодня отдыхаем, все равно немцев пока не ожидается. Только посты выставить не забудь. А вечером, на свежую голову, решим. Ты как нашел-то его?
А просто шел и увидел, что рельсы не такие ржавые, как если б десять лет стояли без делазначит, сюда затаскивали что-то. Или вытаскивали. Ну, я и посмотрел на всякий случай.
Логично. Молодец, я бы сам, может, и внимания не обратил. Все, пошли отсюда. Полгода катер простоял и еще несколько часов потерпит. А время нам никто не вернет.
Катером занялись ночью. По сути, на взгляд Хромова, имелось всего два вариантазабрать его отсюда или уничтожить. Но с вечера, проведя ревизию двигателей, он понялуничтожать корабль просто так рука не поднимется. Таскать его за собойтоже не вариант. Кораблик, в отличие от танков, намертво привязан к водным артериям, куда попало на нем не пойдешь. Это его слабость. Значит, что? Уничтожить, но так, чтобы этим он принес хоть какую-то пользу. То есть провести хорошую диверсию, такую, чтобы фрицы взвыли и вздрогнули. Перспективные цели же сейчас найтираз плюнуть. К тому же в городе нашелся бензин. Не то чтобы чрезмерно много, но цистерна теперь была почти полная, а значит, при некоторой удаче можно уплыть далеко.
Всплыли некстати воспоминания о летнем рейде на бронепоезде. Особенно о том, как этот рейд закончился. Риск жесткий. Но, с другой стороны, идет война. И каждый фриц (а также румын, венгр или еще какой-нибудь урод вроде итальянца), погибший здесь, не попадет на фронт там, на востоке. А потому рискнуть стоило. Во всяком случае, когда Хромов эту идею озвучил, общественное мнение протестов не выразило.
И закипела работа. Как оказалось, спустить катер на воду было задачей достаточно простой. Крычуг без особого энтузиазма, но и без протестов объяснил, что и как, даже показал Рельсы шли до самой воды, даже уходили в нее немного. Хромов заподозрил даже, что ангар изначально строился с возможностью затаскивать в него небольшие суда. Но это было сейчас не стоящей внимания мелочью. Главное, что после заливки в колеса транспортных тележек обильной порции смазки, они поехали без особых проблем. Умели при царе делать, чего уж там. Провозились часа два, не больше, и вот катер, удивительно мягко скользнув на воду, закачался в нескольких метрах от берега. А вот дальше было сложнее.