Если я заору: «Отступаем!», тогда все уходим на внутренние фургоны! И помните: хаблы вас всего лишь сожрут! А к григио лучше не попадаться! Если у кого-то ещё шумит в голове, глотните виски! Только помните: от виски тоже может шуметь в голове!
Передышка вышла недолгой. Едва Дан успелпосле своей зажигательной и откровенно деморализующей речиукрыться за мешками с песком, как с улицы донёсся многоголосый вой. А потом и сами аборигены высыпали на улицу, ведущую в центр, кидаясь на баррикады. Вот только в этот раз двигались они куда как более организованно
Кто-то из защитников попытался по ним стрелять, но людоеды укрывались за завалами из тел и мешков, а потом и вовсе начали растаскивать телеги. И только когда в баррикаде появился достаточно широкий проход, хаблы кинулись в стремительную атаку на площадь. Рявкнула пушка, посылая во врага картечь, выстрелили первые ружья и револьверы, донеслись звуки пальбы со стороны улиц, уходивших с площади
Бой начался.
Первые ряды хаблов легли, так и не добравшись до людей. Вторые продвинулись уже чуть дальше Частые выстрелы защитников слились в сплошной грохот, повисший над площадью. Если бы аборигены просто хотели жрать, бой был бы уже выигранне выдержали бы они такого огня и ушли за более сговорчивой добычей. Но там, где-то за их спинами, был григио. И даже, возможно, не один. А значит, атака только начиналась
И всё же плотная стрельба приносила свои плоды. Группы людоедов смешались, организация начала прихрамывать, и продвижение врага немного замедлилось. Дан стрелял, как заведённый, стараясь уловить то самое движение, на которое должен был сориентироваться именно он. Наконец, среди серых тел мелькнул красноватый силуэт, и ускоренная специями рука молодого касадора дёрнула ствол винтовки, выпуская пулю.
Рёв, которым ответили нападавшие, и сам по себе можно было считать звуковым оружием Однако всё самое худшее обрушилось не на уши, а на мозги защитников. Боль потери, страх смерти, ненависть к людямвсё это сплелось в единый клубок чужих ощущений, хлынувший на неподготовленный человеческий разум.
Некоторые защитники баррикад на улицах, уходящих с площади, не выдерживали атаки на мозги. И начинали яростно стрелять в «ненавистных людей»своих бывших товарищей, с которыми стояли плечом к плечу ещё минуту назад.
В укреплении вадсомада Старган никто так остро на этот страшный удар не реагировал. Лёгкая заторможенность, вызванная виски и спиртом, в котором разводились специи, неплохо блокировала мозги от чужого воздействия. Ответом на «мозговой штурм» стал лишь очередной выстрел картечью морской пушки, которая в последние минуты боя молчалаа всё потому что зарядов оставалось очень мало.
И снова последовал удар по мозгам защитников Похоже, картечь зацепила ещё одного кровожадного демона. Стрельба теперь началась и в центре города. Видно, и там у кого-то из людей мозги начали плавиться
Ну а хаблы, подстёгиваемые злой волей григио, устремились в самоубийственную атаку на баррикады и фургоны вадсомада
Часть из них даже достигла укреплений, но дальше пройти не смогла. Зато основная масса людоедов сумела продвинуться вперёд и принялась кидаться деревянными дротиками. Урону от них было немного, но внаглую стрелять, высунувшись из-за укреплений, касадорам стало сложнее. Хаблы воспользовались этой передышкой, с воплями кинувшись в новую безумную атаку. А навстречу бегущей и ревущей толпе опять грохнула пушка, сметая несколько рядов врагов по центру укрепления
Хаблам понадобился ещё час, чтобы добраться до фургонов. А затем они начали карабкаться на них и лезть внутрь защитного периметра. Понимая, что больше тянуть нельзя, Дан рявкнул своё заготовленное: «Отступаем!»но сам немного задержался. И в этот момент григио пошли в атаку Одного из них снял кто-то из защитников, попав прямо в голову. А вот второй оказался рядом с Даном, и тот впервые успел мельком рассмотреть «демона равнин».
Григио были выше и изящнее хаблов. Шерсти на них почти не было. Росла она примерно там, где у человека на теле растут волосы. Зато всё туловище прикрывали весьма искусные доспехи из крашеной кости и бронированных пластин какого-то животного. И далеко не каждая пуля, похоже, могла пробить подобный доспех. Даже выстрел из «немезиды» только раскрошил бронированные пластины, но не убил самого григио
Красные зрачки касадора встретились с такими же зрачками аборигена, и в этот момент Дан жестоко пожалел, что не принял специи на силу. Потому что григиопринял. И от его удара молодой касадор кувырком прокатился по крыше, едва удержавшись на краю. А враг уже летел к нему в одном длинном и точном выверенном прыжке
Дан встретил его ударом ноги в промежность, а потом выхватил второй револьвери с двух рук отправил в григио смертоносные гостинцы. Если честно, не особо целясь. Немного не до того было
Одна пуля снова неудачно попала в доспех, зато вторая пробила вражью ногу между бронированных пластин. Григио взвизгнул и ушёл от следующего выстрела, кинув в Дана чем-то, очень напоминающим нож. Касадор не успел увернуться, но жилет из толстой кожи выдержал удар, хоть на нём и остался глубокий порез. А на мозги Дана тут же буквально навалилось Что навалилось? Он и сам не знал Но на остатках воли сумел навести револьверы и выстрелить снова
На этот раз одна из пуль угодила между сегментами брони на боку григио. И, похоже, устроила внутри что-то очень и очень неприятное Раненый григио взвыл, и по всем мозгам в округе прилетел очередной страшный удар. Вот только сразу после, впервые за весь бой, общее давление начало ослабевать. В головах прояснялись, мысли возвращались, а те несчастные, кто только что с упоением стрелял в друзей, с ужасом оглядывались вокруг
Дан сделал шаг к ещё живому врагу и достал нож. А затем в последний раз глянул в его глаза, сверкающие красной ненавистью, и хладнокровно взрезал длинную шею. Григио захрипел, конвульсивно дёргаясь на крыше фургона, а хаблы отчаянно и испуганно взвыли. И даже на защитников нахлынула волна ужаса и страха. Григио не хотел умирать! Хаблы взвыли ещё раз и невольно попятились. Заревели воллы, тревожно переступая копытами на земле, а люди начали хвататься за головы, которые словно раскалывались от страшной боли А потом враг побежал.
Хаблы бежали по трупам своих сородичей, по обломкам баррикады Прочь! Прочь от страшного места, оставляя такие вкусные и сытные тела на съедение врагу
Дан устало смотрел им вслед, но понимал, что они ещё вернутся. Вернутся и григио, которых явно не всех добили. Однако этот раунд битвы остался за людьми. И даст Бог, в следующем тоже не сожрут
Глава 7
Вадсомад Старган, Дефромаг-град, Марчелика, Полукруглая площадь, 27 апреля 1936 года М.Х.
Обессиленный Леопольд опустился у костра и уставился в пламя. Когда он скакал в городне боялся, только за сестёр очень переживал. Когда спешил с вадсомадом в центр городатоже не боялся, не до того было. А вот перед боем, когда ждали атаки хаблов, ему стало страшно по-настоящему. И за сестёр, и за себя, и за весь город. Но бой, как холодная вода, смыл с него все страхи, тревоги и переживания. Под конец Леопольд вообще стрелял как заведённый, вколачивая пулю за пулей в наступающих врагов
Всего один раз он потом по-настоящему испугался. Когда здоровенный глава вадсомада убил григио на крыше фургона. И даже не потому, что григио на всех распространил свой страх, а потому что и касадор, и демон центральных равнин двигались очень быстро. Очень-очень!.. Окажись Леопольд на месте этого молодого касадора, тот григио разорвал бы его на мелкие кусочки. Однако касадор победил. И страшно было именно это
А теперь Леопольд чувствовал бесконечную усталость. Хоть касадоры и говорили, что ничего ещё не закончилось, но сил у Леопольда больше не осталось. Он помог сёстрам найти местечко, чтобы поспать, а сам устроился у костра, пытаясь прийти в себя. Рядом сидел тот пожилой касадор и двое его юных родичей, которые поскакали за ним в город. Вид у них тоже был измотанный.
Языки пламени жадно пожирали пропитанную кровью древесину, которую защитники собирали по всей площади. Обломки ящиков, телег и оружия григио отправились на растопку. Внутри полукруга фургонов запалили три костра, на двух из которых сейчас готовили пищу члены вадсомада. Вот уж действительно неутомимые какие-то
Дан. Дан Старган, услышал Леопольд и поднял голову.
Рядом с седым касадором остановился тот самый глава вадсомада, который убил григио. Зрачки у него ещё были красноватые, а белки налились кровьювидно, шёл откат от специй. Впрочем, остальные участники боя выглядели не лучше Леопольд впервые использовал специии был поражён теми возможностями, которые они дают человеку. А ещё до ужаса боялся подхватить перечную лихорадку Во всяком случае, пока сестёр замуж не выдал.
Марко. Марко Дельсудо, представился пожилой касадор и указал на своих родственников. Мои племянники по сестре: Базиль и Игнаций Монтанаро.
Откуда вы? Дан уселся на землю рядом с Марко.
Номад Кано ответил старый касадор. Впрочем, нет уже ни номада, ни самого Кано Убили его, а номад раскидали на собрании самфуна.
Вот как? удивился Дан. И все согласились?
Многие из ветеранов не согласились. Уходить пришлось со стрельбой. Что-то в нашем самфуне нездоровое случилось Марко поморщился. Думали податься на север или на юг. Но только добрались до обжитых мести пожалуйста, нате вам Откуда только взялись?..
С месяц назад хаблы ударили по Инокайму, на юге. Теперь ещё и тут Дан покачал головой. Либо касадоры равнин перестали их сдерживать, либо хаблы нашли способ проходить мимо.
Вы ведь все тоже номадские, опытным взглядом оценил Марко. Как очутились тут?
Да так же, как и вы. Мы остатки номада Айвери пояснил Дан, и старый касадор кивнул, показывая, что слышал название. Какие-то уроды с татуировкой в виде треугольника или греческой «дельты» подговорили брата главы на бунт. В результате из всех касадоров выжили только мы Номад распустили, а сами отправились вадсомадом искать счастье.
Да разве же бывает на центральных равнинах счастье? хохотнул Марко, а потом задумчиво добавил. Татуировки тех, кто наш номад распускал, я не разглядывал. Но на собрании самфуна многих из них видел впервые Возможно, у нас та же история.
Всё возможно, кивнул Дан и посмотрел на Леопольда, который почувствовал его взгляд и поднял голову.
Пастуху понадобилось несколько секунд, чтобы понять, чего от него ждут:
Леопольд Пастор. Старший пастух города. Мои сёстры, Белла и Патриция.
Вы хорошо сражались. Перекусите поплотнее. Если нужен успокаивающий отвар, спросите у костров. И отдыхайте! посоветовал Дан. Завтра хаблы и григио попробуют снова взять город.
Старган поднялся от костра и двинулся дальше, выискивая жендарма, который командовал ополчением на баррикадах. Конечно, сложно было оценить точное количество напавших хаблов, но их трупы уже в два слоя лежали сейчас на площади, на улице перед ней и в куче на баррикаде. Если предположить, что у других въездов в город сейчас творилось что-то похожее, то можно было рассчитывать на то, что следующая атака станет последней
Какими бы бесстрашными ни казались аборигены Марчелики, но и они не были лишены инстинкта самосохранения. А потому при ожесточённом сопротивленииотступали. Где-то там, в глубине центральных равнин Марчелики, у них тоже имелись дети и родичи, которых любой хабл ещё, наверно, хотел бы увидеть.
Что уж говорить о григио, которых только во время штурма на площади погибло трое. Дан не знал, сколько их пришло с хаблами, не знал, скольких убили в других частях города, но точно зналгригио любили жизнь. И умирать за здорово живёшь не собирались.
А, кроме того, Дан был уверен, что новая атака будет ещё более ожесточённой И перед тем, как решить, ждать ему с вадсомадом штурма или уходить, хотел понять, кто и чего стоит среди тех, кто оказался рядом.
Жендарм устало кивнул Дану. Это был немолодой человек по здешним меркам, лет сорока. Его разномастные бойцы относились к нему с заметным уважением, и Дан решил от них не отставать.
Добрый вечер, метен! вежливо поприветствовал он жендарма, присаживаясь рядом. Мы не успели познакомиться. Дан Старган.
Пьер Ситадин, представился тот, пожав протянутую руку.
Я видел, ваши люди ходили к другим баррикадам, решил не тянуть Дан. Что-то удалось разузнать?
На нашем направлении был самый сильный штурм, ответил Пьер. Остальные три улицы более узкие и куда лучше защищены. И там хаблов было почему-то меньше. Руководство города и рив считают, что это не могло быть простым совпадением
На баррикадах с их стороны помогут перебраться людям в центр? поинтересовался Дан, имея в виду некоторое количество людей, не участвующих в обороне.
Нет, метен, они не будут этого делать устало сказал жендарм.
Всё как всегда нахмурившись, Дан качнул головой. Метены, вы все прекрасно сражались! И нам ещё придётся повоевать Но только один раз.
Думаете, хаблы уйдут после нового штурма, метен? спросил один из бойцов.
Они, конечно, кровожадные твари, но не бесстрашны. Отнюдь!.. ответил Дан. Уйдут. Отдыхайте, метены!
С защитниками, временно попавшими под начало вадсомада, разговаривали их командиры. Дан посмотрел издалека, но подходить к ним не стал. Просто сел у своего фургона и дождался, когда вернутся Мигель, Иоганн и Вульф со стариком Джоном.
Ну что скажете? спросил Дан, искренне желая не советы советовать, а сны спать.
Скажу, что всё это очень напоминает разведку боем! ответил за всех старик Джон. И совсем не по той теме, которую хотел бы обсудить Старган.
Краем глаза Дан заметил, как к месту совещания подтягиваются жендарм Пьер и седой касадор Марко. Возражать глава вадсомада не собирался: все здесь были в одной протекающей лодке.
Сначала Инокайм, теперь тут продолжал старик Джон. А если прикупить газет, так наверняка окажется, что и другие нападения недавно были!..
Пятнадцать нападений за месяц хмуря брови, сообщил жендарм Пьер. Уже шестнадцать, если считать наше. И это только те, о которых сообщили в газетах. Может, вы знаете, что происходит?
Увы, у нас только предположения ответил Дан. Ган, Вульф, как настрой у людей?
Нормальный настрой! ответил Вульф. Деваться всё равно некуда, так что готовы сражаться до конца.
Следите, чтобы руки не опускали! ворчливо заметил старик Джон. Приунывший боец бывает хуже труса.
Отправляйте всех отдыхать! И отдыхайте сами приказал Дан. Организуйте дежурных из тех, кто сегодня не сражался. Пусть хотя бы последят полночи за окрестностями
Поспать толком так и не удалось. Хаблы подарили людям всего четыре часа передышки. Как только в небе засиял Гробрудер, дежурные заметили их в переулках, примыкающих к улице, ведущей на площадь. Почему спешат аборигены, было не слишком понятно, но и гадать никто не стал. Защитники города проснулись, схватились за оружие и заняли свои места на фургонах.
Впрочем, большинство из людей, в ту ночь державших оборону, защитниками стали невольно. В первую очередь они заботились о своих жизнях, ведь основная часть города была закрытаи внутрь их никто пускать не собирался. Ну а желание защитить свою жизнь и своих близких оказалось лучшим стимулом стоять до конца
И когда хаблы сплошной волной хлынули к центру города, их встретили слаженные залпы ружей, револьверов и винтовок. Поначалу людям ещё удавалось сдерживать аборигенов на улице, но, как и в предыдущий раз, за час людоеды прорвались на площадьи попали под выстрелы сразу с трёх сторон. Они даже добрались до фургонов, и ожесточённый бой плавно переместился внутрь лагеря.
Дан приказал отступить на крыши фургонови уже оттуда бить по самым наглым, решившим проскользнуть внутрь периметра. Несколько защитников остались лежать внутри полукруга, вместе с телами убитых хаблов. Иоганну при отступлении чуть было не отгрызли ногу, но тот, хоть и перевязанный, ещё продолжал стрелять.
К счастью для тех, кто укрылся в лагере вадсомада, цель хаблов была в центре городаименно туда шла основная атака. И касадорывместе с примкнувшими к ним жителямиинтересовали людоедов ровно до тех пор, пока мешали им штурмовать баррикады. Это, конечно, было необычно, но вполне объяснимо. Если уж аборигены пробрались вглубь человеческих территорий и никого массово не сожрали по путизначит, на сей раз они неплохо организованы