Умирая, губернатор улыбнулся, взглянув смерти в лицо, вспоминая, что когда-то он был другим.
Что не смог уничтожить человек, что не сделали твари и машины, закончила природа, истерзанная за тысячелетия и теперь отомстившая всем.
Глава 6 Мать
Я еле успела добежать до входа в пещеру, чувствуя, как мельчайшие песчинки застревали в коже на шее, причиняя боль. Времени жалеть себя не осталось. Несмотря на то, что мне стало известно, я понимала, что сердце непокорной дочери принадлежит ей.
Возвращение оказалось болезненным, в свой мир я пришла чужой. Всё стало иначе, и меня встречали не радостные голоса, крики или упрёки, а пустота. Ею было наполнено пространство, как и сердце матери. Ещё немного, и оно перестанет биться. Я услышала звук шарниров. Машины ждали приказ, но почему я не слышу её голоса? Этот вопрос показался простым, и в то же время ответа, который могла получить, я боялась больше всего.
Дитя. Вздох облегчения вырвался из груди, и я побежала на голос матери, как мотылёк на пламя свечи. Ведь маленькая букашка не задумывается о том, что несётся к смерти.
Мать постарела. Теперь вместо неё на меня смотрел обтянутый кожей скелет. Она сидела в каменном кресле, где искусственное сердце через трубки и провода по-прежнему гоняло кровь по венам, иссушённым временем. Только куда делось чрево, спрашивала я себя? Вместо него остался гниющий сдувшийся мешок. Мёртвые дети, неспособные жить в этом мире, смотрели в пустоту остекленевшими глазами.
Я ждала, усмехнулась мать улыбкой покойника, обнажая беззубые дёсны. Все верили, что ты возвратишься. Все, кроме Сиру, который, вернувшись, рассказал, как ты пошла на сделку с людьми.
Это не сделка, ответила я, опускаясь на пол у ног матери. Я многое узнала о себе, о людях, машинах, и о том, что сделали с тобой. Мне теперь известно твоё имя, Александра.
Мать вздрогнула, как от пощёчины, и на мгновение мне показалось, что она испытала сильную боль и готова расплакаться. Глаза давно не увлажняли слёзы, она перестала быть человеком, но и не стала тварью, а лишь сосудом для выполнения задач машин с искусственным разумом.
Мы замкнутая ветвь, мать, у нас нет будущего, придёт время, мы убьём всех оставшихся людей. Потом нам просто придётся питаться друг другом?
Я знаю, улыбнулась мать беззубым ртом. Знаю, но тогда не останется ни одного человека
Посмотри на меня! Я приблизилась к лицу-черепу. Посмотри мне в глаза и поверь, что со мной происходят изменения неспроста. Теперь я научилась понимать их, говорить на их языке, я могу лечить людей, читать мысли. Не знаю, на что я ещё способна, но только не на то, чтобы убивать и есть!
Мать коснулась моей руки, сомкнув веки, и спросила, что здесь делают три человека и собака. Я закрыла глаза, мысленно ответив на вопрос, и попросила заглянуть в глубины памяти, чтобы понять случившееся со мной и Сиру. «Может, тогда ты сможешь понять, мама. Ведь раньше ты тоже была человеком».
«Да, и я умираю, ответила она. Тебе предстоит занять мое место. Поэтому ты так ценна для стаи».
Выслушай меня! закричала я, вцепившись обеими руками в костлявые пальцы существа, попытавшись поделиться мыслями, достучаться до небес, где давно уже не живут ангелы, а лишь смерть ждёт своего часа, и тех, кто пока ходит по грешной Земле.
***
Рассвет осветил руины города и тела, покрытые слоем кремниевой пыли. Сиру спасся, укрывшись под обломками магазина. Он с трудом выбрался, оглядываясь, ощущая боль во всём теле. Страх и ярость. Они начали снова спорить друг с другом. Опасение быть убитым уходило, оставляя после себя гнев, будто кипящую магму. Бешенство клокотало, достигнув точки кипения, пока глаза Сиру не налились кровью, и он не зарычал, сотрясая воздух зловещим рёвом.
Те, кто остались в живых, завидовали мёртвым. Спрятавшись в укрытиях под жилищами, люди оказались погребёнными под развалинами собственных домов, не в силах выбраться наружу. Некоторые выжившие выкарабкались, разгребая кремниевую пыль, и оказались на пути разъярённых хищников. Поэтому город оказался обречён с узниками под завалами и трупами на поверхности.
Ария!!! завопил Сиру, раскрывая пасть.
Кетоника, Рита, Сари и Дикарка кружили вокруг Сиру, в негодовании искривляя рты.
Ты виновен в гибели сестёр, Сиру! закричала Кетоника, ещё только вчера идущая с сыном Матери в первых рядах.