Враг императора - Никита Киров 3 стр.

 Только не сейчас,  простонал он.  Кровь горит пожалуйста, только не сейчас.

Глаза застилало кровью, Айзек никак не мог сконцентрироваться ни на чём. Голова болела так, будто кто-то её сверлил. А кровь бурлила.

 Нет,  прошептал Айзек.  Только не так. Брат, где ты? Ты же обещал.

Он перевернулся на живот. Надо сконцентрироваться, чтобы выжить. Надо держаться, но как? Доктор Михельсон говорил, что если будет приступ, надо вспомнить что-нибудь хорошее. Да что может быть хорошего в жизни выращенного в лаборатории оружия? Перед глазами стояла только кровь, но Айзек сумел вытащить из памяти одну сцену, самую раннюю из тех, которую он помнит.

 Но что такое простые числа?  спросил Мистер Усатый, сидя на руке доктора Михельсона.

 Это совсем просто,  доктор усмехнулся. Он иногда вёл математику детям постарше, и Айзек всегда слушал, даже когда не понимал ни слова.  Это числа, которые делятся только на единицу и на само себя.

 Но как

Сцена поменялась. Беда сначала опасался, но потом был не против, когда Айзек играл с Ником, тогда ещё маленьким. Это были воспоминания, когда сын Виктора делал уроки.

 Но что такое простые числа?  спросил он.  Я не понимаю.

 Это не сложно,  ответил Айзек.  Это я помню. Это числа, которые делятся на само себя и единицу. Смотри. Два, три, пять, семь

 Одиннадцать, тринадцать, семнадцать,  продолжил Айзек наяву, а не в воспоминаниях. Изо рта шла кровь.  Девятнадцать, двадцать три

Кровь успокаивалась и переставала литься. Айзек поднялся сначала на колени, сплюнул на пол, а потом смог встать на ноги. Его трясло, но нельзя оставлять следы, иначе заподозрят неладное. Нужно лишь чтобы неведение сохранилось до завтра, пока магистр не умрёт.

Айзек вытер свою кровь, тщательно, везде где смог найти. Остались пятна на куртке, но их не увидит никто, если он не захочет. Потом он забрал бумаги и посмотрел на тело Ривы. Типичный сердечный приступ, обычная смерть для старика его возраста. Не будет подозрений, пока его не вскроют.

Виктор

 Что с тобой?  спросил Натан, едва Медведь появился на пороге.

Выглядел парень ужасно. Бледный, как мел, с трясущимися руками, в которых он держал листы бумаги. Куртка, в которой раньше ходил Ник, залита тёмной кровью.

 Жопа,  сказал Айзек и протянул Виктору листы бумаги.  Он твой.

Беда отбросил их в сторону и помог Медведю сесть.

 Не разбрасывай,  Айзек усмехнулся.  Мне стоило огромного труда их добыть.

 Зря ты так рисковал,  сказал Виктор.  Это опасно.

 Я знаю. Этот магистр там есть всё. Завтра он умрёт.

Айзек тут же уснул, и Блоха укрыл его одеялом, потом смерил температуру.

 Ещё раз или два, и он умрёт,  сказал он.  Если в этот момент меня не будет рядом

 Я помню, что обещал,  Виктор вздохнул.  Когда это закончится, вам нужно будет уехать чтобы он мог жить спокойнее он заслужил, он и так ничего хорошего не видел в жизни.

Беда начал читать, что принёс Айзек.

 А он прав, ублюдок у нас как на ладони. Завтра я его возьму.

Виктор поднялся и начал одеваться. Слабость ещё оставалась, но жажда охоты давала сил.

 Прямо сейчас?  спросил Блоха.

 Да. Надо съездить в Бриарей к господам из Адвента, понадобится кое-кто,  Беда усмехнулся.  Ты ещё умеешь делать сонные бомбы?

День 10. Глава 1

 Вы считаете, что это хорошая работа?  крепкий седовласый священник склонился над трубами.  Да вы смотрите, всё до сих пор бежит! Как вы вообще работали? Да весь пол в воде! До сих пор говном несёт!

Виктор в костюме обслуживающего персонала тем временем достал удавку из рукава. Этот священник призывал отказываться от продукции Корпорации Renascentur. Он говорил, что все умные устройства объединяются в тайную сеть для слежки, шпионажа, шантажа и прочих запрещённых вещей. В своих проповедях отец Тобиас говорил, что Балябин знает всё о каждом ныне живущем человеке, если у того есть хоть какая-то вещь с символикой Корпорации. Священник не должен был привлечь внимание Балябина, но, во-первых, отец Тобиас всего за десять лет из лидера мелкой секты превратился в главу целой церкви, насчитывающей миллиарды верующих. А во-вторых, его речи про слежку и тайную сеть из триллионов устройств были чистой правдой. Это и вынесло ему приговор.

 Да вы хоть что-то понимаете в своей работе?  выкрикнул отец Тобиас. От него сильно разило выпитым.

 Без всяких сомнений,  ответил Беда и накинул ему на шею удавку.  Что вам снится, святой отец?

Но старик, вместо того, чтобы хрипеть и умирать, как положено, выпрямился во весь свой рост.

 Ты сдохнешь, еретик!  выпалил он.

Священник резко упал назад, и Виктор отбил спину о твёрдый пол. Отец Тобиас несколько раз ударил локтями и высвободился.

 Я отправлю тебя в глубины Преисподней, грешник!  у священника потрясающий глубокий бас.  Сдохни, убийца из Корпорации!

Он пнул Виктора в колено и увернулся от ответного удара. Отличная физическая подготовка бывшего спецназовца и ветерана корпоративных войн испортила всю операцию. Надо было пользоваться игломётом, а не выделываться со струной. Но пистолет выскользнул в пылу схватки.

Отец Тобиас взял монтажный нож и начал наносить кажущиеся хаотичными, но очень точные и выверенные удары. Виктор уклонялся, выжидая момент, когда можно будет рвануть за игломётом.

 Ты и твой босс будете гореть в аду!  рявкнул священник, нанося очередной опасный выпад.  Будь ты

Он наступил в набежавшую из протекающей трубы лужу, поскользнулся и упал. Голова так сильно ударилась о лавку, что проломила доску, но шея не выдержала и выгнулась под невозможным углом. Отец Тобиас умер.

 Только не говори, что ты так и запланировал,  сказал Блоха в передатчик.

 Ты никогда не сможешь доказать обратное,  Беда усмехнулся и подобрал игломёт.  Немного приберусь, чтобы выставить за несчастный случай, а потом

 Святой отец!  кто-то распахнул дверь и охнул.  Что с вами?

Виктор выстрелил, не раздумывая. Вошедший, совсем ещё молодой парень, молча упал на пол. Игла попала прямо в глаз. Но вместо того, чтобы тут же забыть о покойном, Беда не мог оторваться. Что-то не так.

 Что с тобой, Беда?  спросил Блоха.  А, дерьмо, вижу

Виктор не мог пошевелиться. Парнишка в рясе, помощник покойного отца Тобиаса, был как вылитый похож на Ника. Разумеется, он старше, Нику едва исполнилось семь, а этому уже лет семнадцать-восемнадцать. Но черты лица, волосы, и цвет уцелевшего глаза похожи, как старший и младший брат.

 Беда, надо уходить.

 Да.

Вид покойника никак не уходил из головы, стоял перед глазами и снился чаще, чем остальные. После того как Виктору поставили ментальный блок, ему не снились покойники, но несколько лет назад, после убийства доктора Михельсона, начались первые кошмары. А вот после гибели священника и того парня всё стало намного хуже.

 Кажется, ваш блок что-то пробило,  сказал штатный психолог проекта.  Говорите, он похож на вашего сына? Странно, это не должно  он почесал подбородок.

И Беда знал, что это невозможно. Если бы Балябин приказал убить собственную семью и Виктор сделал бы это, его бы не тронул вид тел когда-то родных людей. Но его сын и жена были живы, и он любил их так, как только мог. Но что если Балябин всё-таки прикажет это?

 И что же вы сразу не сказали о снах? Сначала это была трещина, которая со временем расползлась,  психолог неодобрительно качал головой.  Я наложу вам новый блок. А пока

 Не требуется,  Беда поднялся.  Я ухожу.

 Да, мы перенесём приём, на

 Я ухожу,  произнёс Виктор.  Навсегда.

 Что значит ты уходишь?  выкрикнул Сова, выпучивая свои круглые глаза ещё сильнее.  Ты хоть знаешь, сколько вложено в тебя и твою группу? Если ты

 Если ты хоть посмеешь вякнуть, или что-нибудь сделаешь что-то мне и моей семье,  Виктор схватил командира за грудки.  Я выпотрошу сначала тебя, а потом отрежу башку Балябину!

Он оттолкнул Лукаша назад.

 И вы оба знаете, что я могу вас прикончить.

Сова усмехнулся.

 Ты выбрал плохое время для ухода, Беда,  сказал он.  Эта Брейлинг из Квистуры раскопала информацию о Тёмном Лесе и скоро передаст всё в Альянс. Начнётся война. И это после того, как мы прикончили для них Верховного Судью Гобитрауда.

 Тем лучше для меня.

 Ну да. Балябин мне вставил, что я не отправил тебя на её ликвидацию. Ну да ладно, хрен сними,  Сова сложил руки перед собой.  Мы всё равно победим. А что до тебя я не буду тебе угрожать. Но я дам тебе один шанс, Беда. Всего один, когда ты сам завтра придёшь ко мне.

 Никогда.

Виктор открыл дверь, проведя пальцем по сенсорной панели. Что-то изменилось. В прихожей чемоданы. И Ник не прибежал встречать.

 У нас гости?  крикнул Беда, но ответом ему была тишина.

Он прошёл дальше. Дома только Вера, которая сидит за столом. На умной гладкой поверхности стола высвечивались какие-то снимки.

 Кто-то приехал?  спросил он.

Вера медленно покачала головой.

 А Ник где?

 У мамы,  сказала она хриплым голосом.  А потом и я ты нас не найдёшь

 Да что в конце концов

 Это ты сделал?

Вера пальцами раздвинула изображение, и Виктор увидел, что там. Ночной клуб «Олимп» изнутри. Несколько опрокинутых столов. Возле них лежат тела в лужах крови.

 Это ты сделал?  повторила она потухшим голосом.  Это ты их убил?

Она листала снимки. Трупы, их много, в основном молодёжь. Те, кого задел игломёт Виктора или те, кто поймал положенные ему пули, пока сам Беда прятался от автоматического огня. Операция по уничтожению оружейного барона, которая превратилась в бойню.

 Так вот чем ты занимаешься?  Вера закрыла лицо руками.  Ты ты убийца.

 Послушай,  сказал Виктор, хотя понятия не имел, что говорить дальше. Отрицать? Это бесполезно и бессмысленно, да и он никогда не врал Вере просто не договаривал некоторые вещи.  Это всё было давно и сейчас

 Ты просто всех убиваешь этим ты занимаешься? Зачем ты это делаешь, ты

 Послушай, я с этим завязал. Мы уедем и

 Они же совсем молодые.

По красивому лицу Веры потекла слеза. На очередном снимке изрешечённый пулями парень, который прослужил Виктору живым щитом.

 Зачем? Как ты мог?

 Зачем?  Виктор почувствовал раздражение.  Зачем? Так я это делал ради вас с Ником! Чтобы у вас всё это было! Чтобы мы жили не в грязном сарае у твоей мамаши, а в хорошем доме! Чтобы Ник учился не с детьми алкашей и наркоманов, а с нормальными ребятами! Чтобы у вас было всё.

Вера зарыдала.

 Ты чудовище,  сказала она.  Как ты а если бы кто-то сделал такое с Ником, если бы

Она не смогла продолжить.

 Откуда это у тебя?  спросил Виктор.  Кто прислал тебе эти снимки?

Вера не ответила, только слёзы капали на поверхность уже пустого стола. Снимки ушли.

 А если  наконец прошептала Вера.  А если тебе скажут убить нас

 Никогда, я

 Ты мне врёшь. Мы уезжаем.

Она встала и вышла в коридор, затем хлопнула дверь. Виктор выглянул в окно и увидел, как Вера садится в машину. А если тебе скажут убить нас, гудело в голове.

 Уже вернулся,  спросил Сова с гнусной ухмылкой, но она тут же пропала. Лукаш откинулся в своё кресло, из разбитого крючковатого носа текла кровь.  Удар у тебя, что надо.

 Это же ты выслал ей снимки?  спросил Беда и ударил ещё раз.

 А даже если бы и я, то какая разница?  Лукаш усмехнулся.  Они тебя боятся, ведь ты знаешь, что если тебе будет приказано, ты не сможешь остановиться.

 Я их не трону.

 Уверен?  раздался голос позади. Максим Балябин прошёл в кабинет и сел во главе стола. За эти годы он не изменился ни на йоту, всё то же молодое лицо и тот же тяжёлый взгляд.  Я вот нет.

При виде руководства Сова встал и вытер кровь с лица.

 Твой случай я взял под личный контроль, Виктор Воронов,  продолжил Балябин.  У меня мало времени, но несколько минут я нашёл. Если я скажу тебе убить их, ты сделаешь это незамедлительно.

 Сначала я оторву тебе голову,  прохрипел Виктор.

Балябин поднял руку.

 Думаешь, что блок тебя поставили, чтобы ты не чувствовал угрызений совести? По твоему мне есть дело до того, что ты чувствуешь? Истинная суть блока в другом. Хочешь демонстрации? Твоя цельВиктор Воронов.

Беда достал игломёт и приставил к виску.

 Отмена цели,  сказал Балябин.  Новые целиВера Воронова и Ник Воронов, твои жена и сын.

Вера говорила, что уехала к матери, там он и сможет найти их двоих. Осталось только

 Отмена цели!

Виктор пришёл в себя, стоящим у двери. А в голове только что мелькала мысль не о том, что он собрался убить жену и сына, а как сделать это намного эффективнее. Он выронил игломёт.

 Новая цель, Викторзабыть свою семью. Господин Сикора, думаю, мы обсудили все насущные вопросы. Завтра нас ждут ещё цели.

Балябин ушёл. А Беда сел за стол. То, что произошло только что, казалось давно забытым сном, или увиденным много лет назад фильмом. Всё прошло. Но неужели он и правда бы их убил?

 Жаль, что до этого дошло,  сказал Сова.  Но не бойся, я увёз твою семью в надёжное место. Балябин не знает, куда, а ты не найдёшь без моей помощи.

 Взял в заложники?

 Я этого не говорил. У твоего аналитика новая документация и завтра тебя ждёт ещё одна цель. А пока свободен.

Виктор вышел их кабинета. Ощущение, как с тяжёлого похмелья. Сердце билось, как сумасшедшее, а из головы не уходили мысли о том, что он только что узнал. Он зашёл в кабинет психолога.

 Вернулись,  доктор улыбнулся.  Сейчас, пара минут и я установлю блок заново.

 Нет, ты сделаешь лучше,  Беда улыбнулся в ответ.  Ты сделаешь отчёт, что поставил мне блок.

 Но я

 Я знаю, где живёт твоя семья, доктор. Жена, дочка и собака. В конце концов, новый блок не вызовет же у меня сожалений, разве нет?

Доктор побледнел и тут же покраснел, но отчёт составил.

Вот только это был не последний неприятный разговор на сегодня. На базе ничего не знали о случившемся. Парни обсуждали только что увиденные Турсулунские Игры и, поприветствовал командира, тут же вернулись к своему разговору. Вот только Айзек, обычно весёлый, молчал. Наверное, оттого, что увезли Ника. Несмотря на разницу в возрасте, а Медведю уже было около тринадцати или четырнадцати, они хорошо поладили и сдружились. Но дело было в другом.

 Надо поговорить,  сказал Айзек, не добавив обычного «Дядя Виктор».  Наедине.

 Хорошо.

Беда пустил его в свою каморку и закрыл дверь.

 И о чём ты

От боли в груди захотелось кричать, но сил не было. Будто кто-то пробил рёбра и схватил сердце в кулак. Айзек стоял, вытянув руку перед собой.

 Я вспомнил тебя,  прошептал он.  Я наконец-то вспомнил. Тот день, ты был у нас в больнице. Это ты убил доктора!

Сил на разговор не было, поэтому Беда просто кивнул. Будто кто-то поместил сердце в тиски и крутил ручку.

 За это ты умрёшь!  сказал Медведь.  Я тебя убью! Я раздавлю твоё сердце, ублюдок! Ты погубил всех нас!  он плакал.  Это из-за тебя я такой. Это ты это же ты я

Он опустил руку и отвернулся.

 Однажды,  сказал он сквозь слёзы.  Однажды я тебя убью. За всё, что ты мне сделал.

Он не смотрел, но Беда не стал тянуться за игломётом. Во-первых, Айзек легко мешает стрелять любому оружию, а во-вторых не хотелось этого делать. Это же Айзек, мальчик, чья жизнь уничтожена, и он едва ли дотянет до конца этого года. Но требуется держать уши востро.

 Я тебя ненавижу,  прошептал Айзек перед тем, как выйти.

* * *

 Приехали, старик,  сказал Медведь и ткнул Виктора в плечо.  Ты слишком много стал спать.

 Старею,  буркнул Беда.  За дело. Ты в порядке? Или поедешь к брату?

 Моё состояние лучше, чем твоё,  ответил Айзек.

С этого чердака заброшенного дома, единственного уцелевшего среди развалин времён турсулунской войны, хорошо видно западную часть Сплендора, столицы Империи. А ресторан ценийрской кухни, которую так любит магистр Айво, лежит как ладони. Говорят, что тушёное по-ценийрски мясо нужно есть прямо с огня.