Что ж, вся эта ситуация произошла почти уже на площади, где я когда-то проходил публичное испытание перед зачислением в академию, а сейчас вот, должна была начаться торжественная церемония наподобие линейки и своего рода переклички, чтобы руководство могло поздравить успешно преодолевших учебную практику и зафиксировать не явившихся. Ну и куда я неспешно следовал, пока случайно не встретил на подходах эту язвительную парочку. Сам. Крольц я отправил другой дорогой, так как решил явиться и поприветствовать прочих дезертирок самостоятельно, заодно и укрепить мистический, так сказать, эффект, сбивая с толку на предмет того, как я вообще мог оказаться в столице и поспеть к началу занятий.
Лузин, к слову, после нашей близости словно податливый воск, и пусть она не станет терпеть моих явных похождений на сторону, но теперь стала очень понятлива и покладиста относительно моих планов и действий. О последних событиях в Белосолье язык пообещала держать за зубами и решений не оспаривала, даже без обсуждения и убеждения, а лишь безропотно приняв к сведению мои указания. Золото, а не девочка. Знает, когда стоит пообсуждать, а когда лишь довериться. Жаль всё-таки, что я не пылаю к ней чувствами. Хотя может быть так даже и лучше.
Двойняшек я также не брал с собой. Во-первых, для начала им необходимо легализоваться. Пусть у них и были уже бумаги, изначально выправленные у нечистого на руку Белосольского стряпчего на «левые» личности, да еще и под гримом, с которым, напомню, ловкие двойняшки мастерски обращаются. Но так как всё же не был уверен, что такие коррупционеры не на карандаше у местной «конторы», то в последствии я, умеющий подделывать любые магические печати разных типов, опираясь на полученные образцы сделал девочкам чистые бумаги, пусть они и не выдержат более глубокой проверки из-за отсутствия регистрации в книгах и прочих архивах. Поэтому сегодня Лу и Ло с моим письмом отправились в столичный особняк прибывшей уже после решения проблем в провинции баронессы Чернохолмской, у которой и получат все необходимые и безупречные документы, став «из Чернохолмских».
Ну а во-вторых, для того чтобы иметь возможность содержать при себе свиту не из числа студентов, мне понадобится официальное разрешение ректора, поэтому сначала нужно решить этот вопрос с Ровской, а уж потом тащить с собой в академию Лу и Ло.
Но вот, я пришел и вижу обращенные к себе ошарашенные взгляды студентов почти всего своего курса. Тех, которые уже, очевидно, узнали о причинах моего отсутствия на Журавле, пока летели на нем совместно с моей поредевшей группой, понесшей столь существенные потери входе вроде бы не призванной подвергать серьезным опасностям студентов учебной практики.
Приветствую, Вижон, лучезарно улыбнулся я слегка бледной красотке, окруженной толпой, и не только первокурсников, восхищенной её орденским знаком, в соответствии со статутом, в своем естественном виде занявшим место на ленте на шее нашей «героини». Надеюсь, ты уже приняла решение по тому вопросу, о котором мы имели с тобой беседу пару дней назад? Полагаю, теперь тебе будет легче избрать верный, и что самое главное, наиболее перспективный путь. Что ж, поговорим об этом позже, а сейчас не буду отвлекать тебя от раздачи автографов, ведь ты(расплывшись в улыбке) заслужила это, не так ли?
Последнее утверждение я сопроводил паузой, в момент которой моя улыбка медленно расширялась до состояния, если не ехидного оскала, то уж точно широченной лыбы, словно того, кто наблюдая со стороны, радовался глупости «мышки» напрочь увязшей в его хитрой конструкции ловушке.
Больше жути! Нужно больше!
Вирона, лапочка, можно тебя на минутку, не дожидаясь ответа от Вижон, подозвал я Торпс-Ройс, которая также пользовалась интересом окружающих, из-за своего ордена, висящего на как и у меня продетой в пуговичную петлю орденской ленте и врученного ей за участие в том же рейде. Он хоть и был не столь значим как у Вольской, но всё же повесомее моей медальки, и что самое главное, студент-первокурсник, да и не сказать что много кто из прошедших Заливный конфликт, мог бы похвастаться наличием подобного. Награда-то не от Дома, а имперская, а Серые в этом конфликте щедро осыпали ими лишь «своих», которых в пекло не особо-то и совали, в отличие от Черных, пусть и вынесших на себе все тягости, но в итоге так и оставшихся без должной оценки своих жертв и героизма. Вирона, ты слышишь меня? Отомри уже.
Д-да А?
Отойдем, говорю.
П-прости, Господин Герд, залепетала Ройс в облике Торпс, когда рядом не оказалось посторонних ушей. А спустя еще некоторое время заикания, наделив его нотками фатализма, продолжила. Я я не знаю, как так вышло Я готова принять любое наказание, Гос
Да ну какое наказание, малышка? Скажешь тоже, ободряюще приобняв за плечи понурившуюся «малышку», что почти на голову выше меня, принялся я проникновенно вещать. Ну подумаешь, бросила умирать того, кому обязана жизнью и новой судьбой, и кого считала своим Господином, даже не дождавшись пока тот придет в себя, дабы узнать насколько всё плохо. Не переживай. Бывает. В конце концов, дарами нужно пользоваться, а не хранить на пыльной полке. Я не сержусь(сияя улыбкой) рабыня. А теперь ступай.
Последнее я поведал с паузой, в момент которой моя успокаивающая, добрая и где-то даже обнадеживающая улыбка преобразилась в холодную, дежурную и высокомерную, отчетливо демонстрирующую теперь уже окончательный статус девушки в моих глазах.
Я конечно осознаю, что кроме меня в этой ситуации с моими дезертировавшими миньонами никто не виноват. В конце концов, я же добился лояльности девочек не какой-нибудь ментальной магией с порабощением или чем-то подобным, дающим стопроцентную гарантию, а тупо промывкой мозгов, то есть довольно косвенными, так сказать, методами, по сути поломав их здоровые личности и превратив в некие механизмы, пусть и био-, при этом не самые надежные, и как видно, иногда конфликтующие своими всплывающими противоречиями в пусть будет, настройках. Ведь после проделанных изменений всё еще необходимо наблюдение и внесение периодических поправок и корректив, призванных наращивать отказоустойчивость и надежность установок. Поэтому ожидать от таких вот, далеко теперь не обычных людей типичных им, простых, понятных и главное привычных реакций на событияпожалуй, не стоит.
Так что то обстоятельство, что вроде как до гроба верные мне девочки, чуть только возникла нештатная ситуация, можно сказать форс-мажор, и я оказался офлайн, не имея возможности подкорректировать установки, ну а они взяли и спетлялиэто ни что иное как мой недосмотр и ошибка программирования, что ли, а никак не их предательство или ненадежность. Точнее тут сам механизм подчинения не надежен, поэтому на будущее, конечно следует доработать алгоритм, но всё же не стоит возлагать на него чрезмерные надежды и всё-таки быть готовым к периодическим сбоям, разумеется способствующим выявлению уязвимостей и их устранению впредь, пусть и чреватым малоприятными неожиданностями. Мда.
Но как бы то ни было, я всё равно уже более не смогу позиционировать, подчиненных таким вот образом людей, по старому и без оглядки доверять им. А может может даже, со временем конечно, но отдалюсь и дам девочкам свободу. Но не сейчас. Рано.
Так, а вон и Лузин явилась. С противоположной стороны площади приближалась Крольц, к слову, с таким же орденом, как и у Торпс.
Вольской тогда навесили «Дружбу народов» сразу 3-й степени, в виде такой себе рубиновой розочки, оплетенной изумрудными шипастыми ветвями, на золотой основе, и который носят на нашейной ленте. Торпс и Крольц получили по «Незабудке» 4-й степени, которая и по статуту пониже будет, и степень самая младшая, поэтому и её орденский знак в виде собственно незабудки из соответствующего цвета каких-то драгоценных камней на серебряной основе носят в петлице, как и мою медаль, тоже серебряную к слову, в виде дубового листочка размером, как треть одноименной медали из моего мира.
Тут вообще награды совсем малюсенькие, а последующие степени не предполагают ношения предыдущих, при том, что на шею можно нацепить лишь самый старший орден, пусть и сразу на нескольких вычурно сплетенных орденских лентах. Медали же, будь они не ладны, до получения первого ордена награжденный обязан носить на любой не полевой форме не в виде ленточек, как ясмутьян такой, а в натуральном виде. Но бесит меня эта распроклятая висюлька, блин. Особенно после моей такой же еще с Земли за не важно короче, и этот вот здешний индикатор проныры и приспособленца, разумеется таковым ом однозначно будет воспринят окружающими на фоне наград прочих участниц рейда, уж такое чувство юмора оказалось у наградившего, так вот, эта хрень меня не то чтобы доводит до бешенства, но негодование вызывает ощутимое. Но вообще не носить эту хрень я не могу. Преступление. Давать законный повод, тем же Серым обрести на меня рычаг давления, или вступать в войну со всей империейя пока не желаю.
Так что поиносим. Пока.
Хотя сам не пойму, чего так заморачиваюсь насчет этих побрякушек, являясь по сути тем, кто миры, блин, способен порабощать! Пусть и не горю желанием и навряд ли когда-либо стану эм, в обозримом будущем, пожалуй. Всё же: уметь, желать, делать и быть вынужденным сделатьразные вещи.
Так, а вон и Ровская вышла к народу. ИО ПА, как ни как, речугу небось сейчас начнет задвигать.
Лирон, к слову, после практики сияет двумя новыми наградами. Помимо «Незабудки» 3-й степени, то есть уже золотой и на шее, 2-я степень делается из платины, 1-яеще и с брюликами, так вот, помимо упомянутого ордена за рейд, не известно за какие заслуги на эфесе меча у Ровской появилась еще и «Хризантема» 4-степенидовольно почетный орден, исключительно боевой.
О, увидела меня! А чего так бледнеть? Я ж не страшный. Улыбнусь-ка ей. Ой, перестарался. Медноволосая аж пошатнулась. Ну ничего, гнобить я её не стану, в конце концов она не моя рабыня, а лишь вроде как временный попутчик, ситуационный союзник. Соратницей ей теперь уж не быть. Мда.
Герд, ты всё же вернулся, прижались ко мне сзади, сразу после едва слышного и выданного с таким облегчением возгласа, что я наверное даже поверил бы и поддался на это вот всё, ответив взаимностью, если бы не глянул украдкой на душу рыжей Иви.
Нет, там я не обнаружил чего-то такого, от чего волосы должны были бы встать дыбом. Но вместо до невозможности милой, иногда очаровательно неуклюжей, а порой и невероятно приставучей, от чего нереально забавной рыжульки, я увидел идеального как минимум монарха, и уж никак не ту, с которой можно идти рядом по жизни не будучи её сиюминутной хотелкой, не являясь для той, что не привыкла себе ни в чем отказывать, эдакой, во что бы то ни стало, так нужной именно здесь и сейчас новой игрушкой, со сроком эксплуатации, так сказать, зависящим от твоей неординарности и разумеется полезности делу, ради которого, к слову, если уж она задастся целью, то наступит на горло не то что кому-то, но и себе. Невозможно быть рядом с такой. Только ПОД ней. В лучшем случае подле.
Передо мной стояла властная, властная и еще раз властная, целеустремленная и беспощадная не то что любому, но и к себе, особа. Будь я слабее, не раздумывая примкнул бы к парти Ивон Серогорской, стал бы надежным соратником и служил бы ей верой и правдой, параллельно направляя и оберегая от корыстных, подлых советников и прочих проходимцев-выгодосоискателей, чьи интересы бы перевешивали интересы общего дела и удаляли от цели моего сюзерена. Но но я уже не тот, кем был всего-то четыре с лишним месяца назад, когда попал в этот мир и в тело Герда Франта. Поэтому, увы, но я не смогу быть ПРИ ней, хоть и постараюсь поддержать и посодействовать столь, на мой взгляд, достойной личности.
Здравствуй, Ивон. Прости, но тебе не стоит так поступать на людях, ровным голосом проговорил я, ловко вывернувшись из её объятий и стараясь не подавать вида, как мне непросто было никак не реагировать на ее словно от пощечины дернувшееся и побледневшее лицо с набухающими слезами глазами. Я могу лишь предложить тебе дружбу и и пожалуй союз. Не спеши отвечать, пока ты не сказала лишнего и не поставила себя в непростое положение, так как твоя гордость не позволит тебе всё исправить, а я не хотел бы находиться в противостоянии с тобой и твоей партией. Я многое могу, Ивон, поверь. Я могу такое, что тебе и не снилось, и я готов сотрудничать на правах РАВНОГО союзника, но никак не быть ТВОИМ. Поэтому не спеши, давай поговорим через пару дней, и я уверяю тебя, если ты примешь мою, протянутую тебе, руку ДРУЖБЫ, то не пожалеешь и достигнешь таких высот, о которых и мечтать не смела. Прости, мне пора.
Лузин, стой! отойдя на десяток метров успел упредить я объятия наконец пробравшейся ко мне салатововолосой, что могло бы произойти чуть ли не на глазах пребывающей в смятении рыжей, дабы не подливать масла в огонь и не заместить боль и обиду, наверняка испытываемые сейчас девчонкой, на гнев и ненависть, тем самым наделив «обиженную женщину» целью, пусть и настолько деструктивной, да по сути бестолковой. Я рад тебя видеть, малышка, но сейчас политический момент. Будь, пожалуйста, сдержанней. Я подойду к тебе позже. Пообщайся пока с восхищенными твоим героизмом под Белосольем поклонниками. Вон тот скользкий проныра, кажись баронский сын из Красничей, с тебя не спускает глаз, а от его масляного взгляда тебя скоро можно будет жарить. И не смотри на меня так, я не собираюсь подкладыва делать то, о чем ты подумала. Связи, Лузин, связи. Работай!
Ага, вон и Розин стоит. Как кролик на удава смотрит. Вся дрожит и подойти боится. Ну и Виолет рядом. Сверлит меня недоверчивым взглядом. Что ж, подойдем и их поприветствуем пока не нача
Студенты! усилив голос жезловым, как ни странно «Голосом», начала свою речь в затихающем шуме Ровская, прервав всё общение и перемещение встретившихся после расставания студентов, и тем самым не дав мне пообщаться с Зелено- как Дальской, так и Вежской. Я приветствую вас
Глава 9
Это всё, что перед началом занятий я хотела сказать вам и вашим наставникам. Что ж, мне было приятно с вами работать. Всего хорошего! завершила Ровская свою проникновенную, но в присущей ей манере речь, прежде чем под шум и аплодисменты, увы только студиозусов, отпустить всех по аудиториям и лабораториям. Хотя, я еще бы в трапезную заскочил. Франт, вы мне нужны, следуйте за мной!
Еще как нужен, недовольно пробурчал я сначала животом, а затем и вербально, прежде чем последовать за Лирон, решительно направившейся к своему старому кабинету, кстати, а вовсе не к до сих пор опечатанной ректорской башне.
Видно, ИО Представителя Академии тут не особо в чести. Но ничего, мы что-нибудь придумаем, ведь
Прости меня, Герд, прервала мои мысли Ровская, когда мы оказались в не сказать что большом помещении и определенно не по статусу его хозяйке. Прискорбно.
Осмотревшись, так как я здесь впервые, а все наши прошлые эм, встречи происходили во всевозможных аудиториях и прочих учебных помещениях, так вот, я пришел к неутешительным выводам: вот это Лири и неряха! Никогда бы не подумал.
Данный кабинет был совмещен с апартаментами, и представлял из себя завал из всего чего угодно. От каких-то, похоже фамильных, алебард с мечами, пыльных фолиантов и с виду старинных свитков, определенно кухонных кастрюль с воняющим химией содержимым и как-то подозрительно булькающих мензурок, до платьев и да вон даже, лифак торчит из-под, почему-то, глобуса.
И да, упомянутое изделие женского гардероба, в отличие от каких-нибудь античных бандажей предполагающее довольно развитую индустриальную цивилизацию, а также предъявляющее серьезные требования к материалам, способное посоперничать сложностью конструкции и значимостью своего изобретения как минимум с пулеметомв этом мире таки есть.
Я не должна была тебя бросать, но у меня не было иного выхода. В соответствии с предписанием, я обязана сегодня предстать перед Советом Академии для сложения полномочий и последующего избрания нового ректора. А судя по тону письма, заседание должно окончиться дисциплинарным трибуналом. Моим. Я не могла проигнорировать вызов и податься в бега. Академиямоя жизнь. И пусть я лучше останусь в анналах как, пусть и оклеветанная, но не признавшая своей вины, нежели как скрывшаяся, заочно осужденная без права защиты, и тем самым подтвердившая все обвинения, а значит опорочившая себя и поставившая под угрозу репутацию всех своих студентов последних трех наборов. Именно за этот период составлены все обвинительные акты, если верить одной моей хорошей знакомой, что шепнула на ушко о готовящемся коварстве. Да они и сами не скрывали, зная чем меня подцепить. Поэтому так. Еще раз прости и запнулась медноволосая чуть подавшись вперед, но так и не отважившись на большее, а стиснув кулаки, лишь решительно продолжила. Всё, что я могу для тебя сделать, это подготовить сейчас пропуск в закрытую специализированную секцию библиотеки. Не удивляйся. Это не та, которую ты наверняка уже тайком изучил. Конкретно эта размещена в подвалах, и мало кто о ней знает, кроме приходящих преподавателей спецкурсов, разумеется. Также, я дам направление на спецкурс к одному из таких магистров. Она конечно, не столь демократична как я, довольна нетороплива и обстоятельна, но её методички способны посоперничать с любой, даже самой закрытой библиотекой, и я надеюсь, вы найдете общий язык. Это всё что я могу