Помирать без сопротивления было противно, стоило хоть чуточку побарахтаться.
Из рюкзака комом вывалились бледно светящиеся размокшие распечатки: суперпрочные пробирки не выдержали падения и последующего топтания и лопнули. Липкий комок бумаги пульсировал нервно и с каждой секундой становился опаснее, чем уже готовая перейти в третью форму клиентка.
Если бабушка могла и хотела размазать Настю ровным слоем ДНК по площади в три метра, то бесконтрольно перемешанные составы проделали бы то же самое, но на площади в тридцать метров. С воронкой и гарантией. Этакая алхимическая бомба от смертника-любителя.
Надоело,устало констатировала из ямы клиентка.
И встала в третью форму. Разом, в рекордное время.
Про такое Лука не рассказывал, это точно. И в книжках этого не писали.
Хрупанье, с которым растянулись, а потом сжались тонкие кости, продрало аж до печенок. Тварь выворачивалась со звуковыми спецэффектамискрежетом и визгом.
В ней прослеживалось что-то от собакину, если бы ту скрестили с Чужим: обтянутый жилами остов, тяжелая морда, зеленые яркие буркала и сплошные зубы, куда ни посмотри.
И очень, очень много ярости. Когти во второй форме были неспроста, намекали.
Тварь неспешно прогнулась в хребте и с треском распрямилась. Четыре ноги. Это лучше чем две, но хуже чем восемь. Правда вот это "хуже-лучше" работало для некроментов с оружием, а не для девочки с красным дипломом.
Настю с одинаковым успехом убьют и арахна с восьмью ногами, и костяной волк на четырех лапах.
Скорость выворота поражала. Наверняка для такого были причины, но какиеНастя уже предположить не могла.
Да и не до того ей было.
Она оттолкнулась ногами от края могилы.
Бежатьбесполезно: клиент, вставший в третью форму, в десять раз быстрее человека. Посоревноваться с ним может кто-то в полной военной броне и с калашниковым наперевес, но никак не барышня-некромант без инструментов, без оружия и с ушибленным плечом.
Это вам не вторая форма, которая максимум утащит под крышку, будет вещать, греться, а потом задушит.
Третья жаждет крови. Не сожратьраздавить, растерзать, раскатать.
«Хреновый ты некромант, Анастасия. Уволю по причине смерти»,сказал внутренний голос с интонациями Луки.
Себя стало жалко до слез. Живо представились и мамино горе, и торжественное прощание в крематории, и сжигание того немногого, что от нее оставит клиентка.
И никакого тебе посмертия, никаких форм.
Некроманты поднимают других, но никогда не поднимаются сами.
Из этого правила нет исключений.
Пульсация бумажного кома участилась, словно на него кто-то присобачил таймер из дешевого боевика. Оставалось приложить подобное подобным.
И если не получится спасти свою шкуру, то хотя бы снять часть проблем с тех, кому бардак разгребать.
Упокаивать вставшего значительно проще, когда ему разворотило грудину и оторвало голову. То есть он даже калечный опасен, но справиться с ним таким куда легче. Единственный минуссдохнуть вставший никак не может, ибо мертв уже дважды. Только упокоиться через серию мощнейших печатей. Под присмотром трех некромантов.
Размахнувшись со всей силы, Настя швырнула мерцающий ком в клиентку, неспешно выбирающуюся из ямы. Твари прилетело ровно по загривку.
Рвануло так, что заложило уши.
Настю протащило в сторону от могилы, затормозило о заросли кустарника и прогнувшуюся ограду, а в конце, кажется, даже приподняло и приложило животом об землю. Дыхание перехватило сразу, в голове загудело.
И потемнело в глазах.
Очнулась она, как ей показалось, почти сразу, но без часов было не определить, сколько провалялась в беспамятстве. Приподнялась на локтях, отплевалась от попавшей в рот листвы, протерла глаза. Зашипела от резкой боли, прострелившей плечо.
Села и огляделась по сторонам.
От развороченной, засыпанной наполовину могилы исходило бледное зеленое свечение, словно яма фонила радиацией. Интенсивнее всего светилось где-то в глубиненаверное, туда упала клиентка. К краям могилы свечение бледнело, однако вновь набирало силу у двух соседних захоронений. Следующие четыретоже сияли, пятое было темным, потом еще три, и еще.
«Фонил» огромный кусок кладбищаот аллеи и до ограды, метров сто в поперечнике.
Почти весь одиннадцатый участок.
А в центре этой гирлянды из могил сидела Настя, в ужасе прикрыв рот ладонями, чтобы не орать.
Настя прислушаласьбыло тихо, никаких посторонних звуков, точно клиентку действительно упокоило взрывом.
Надо было что-то делать: бежать в контору, вызывать полицию, звонить Луке.
Но в голове все кружилось, зрение вело себя странно, и предметы вокруг то и дело теряли фокусировку, начиная двоиться.
Контузило,прошептала Настя, но постаралась подняться на ноги.
Ее сразу занесло влево, и она едва разминулась уже пострадавшим плечом с высокой оградой. Ухватившись за стальной прут, Настя выпрямилась.
Следовало выбираться из аномалии и звать на помощь.
А ведь, до кучи, где-то рядом ходит тот, кто все это заварил. Тот, кто толкнул ее в могилу.
В первую очередь Настя подумала на охранникаподходящий кандидат в злодеи: решил прикрыть свои отлучки, скинув свидетеля клиенту. Идиот. За дисциплинарное нарушение максимум бы уволили, а тут катастрофой в масштабах города пахнет. И еще остается открытым вопрос: что из аномалии полезет? А главноекак скоро?
Ни на университетском курсе, ни на работе про такие последствия взрыва составов не рассказывали. Хотя клиентка еще до того, как все началось, что-то чуяла...
Настя еще раз осмотрелась: свечение гаснуть не думало, интенсивность не падала, а кажется, даже возрастала. Хорошо хоть тварь, еще час назад бывшая безобидным телом бабушки-филолога, выкопаться не пыталась.
Дождь прекратился, ветер стих.
За оградой проехала припозднившаяся легковушка. Водитель притормозил, заметив зеленоватый свет, а потом так дал по газам, что машину занесло. Резко выправившись, автомобиль с визгом и пробуксовками скрылся.
Если повезет, этот пугливый вызовет полицию. Но везение сегодня в отпуске
Настя отлепилась от спасительной оградки и сделала шаг вперед. Нужно как-то добраться до телефона. Контора отпадала: если на нее действительно напал охранник, то явиться к нему с просьбой «дяденька, мне только позвонить»опрометчиво. Есть шансы сразу упокоиться, благо, тут кладбищевезде зарыть можно.
Значит, нужно идти к воротам. Далеко, но иначе никак. Периметр кладбищенской ограды ночью под усилениемне подлезешь и не перепрыгнешь. Зато и неучтенный клиент паркуром тоже не займется.
Зашелестело за спиной, но обернуться Настя не успела.
Внезапно под больную руку ей поднырнул кто-то большой, насквозь мокрый, пахнущий листьями и землей.
Дернул вперед и потащил.
Плечо сразу отозвалось тупой пульсирующей болью, в голове помутилось, затошнило. Не пойми кто волок Настю настолько быстро, что рассмотреть его никак не получалось. Они на скорости миновали фонящий участок, и вокруг сомкнулась непроглядная осенняя темнота. Ноги у Насти заплетались, она попыталась притормозить, но спутник что-то буркнул и сильнее взвалил ее на себя.
Погоди, давай к воротам. У меня телефон сел. ПолициюНастя попробовала отпихнуть от себя благодетеля.
С тем же успехом она могла пихать мраморный монумент: ее лишь еще сильнее завалили на спину, в жесткой рифленой куртке, и опять поволокли. Правда, вектор направления сменилитеперь тащили к воротам.
Мозг включался медленно: с опозданием, но все же заработал инстинкт самосохранения. Так быстро тащить и при этом даже не сбиваться с дыханияэто из области романтических фантазий. А есть ли оно вообще, это дыхание? Может, вторая форма?
Настя попыталась вырвать руку из хватки, но ничего не вышло. Пнуть похитителя, извернувшись, тоже не получилось: он просто перехватил ее поперек пояса и закинул на плечо, как пещерную женщину. И все это молча, не реагируя на сопротивление.
Настя замерла, повиснув кулем с мукой, и приложила ладони к широкой спине. Пальцы нащупали вовсе не кожаную куртку, а плотные сегменты костяных пластин. Угадала.
Ее спаситель потому и не запыхалсяне дышал.
Вторая форма. Теперь орать Настя уже не стеснялась, но тот, кто ее нес, не обратил на крики внимания, как до этого проигнорировал все попытки вырваться.
Странным было и направление. Любой поднятый тащил бы добычу к себе в могилу, это у них на уровне инстинкта вбито: поймалнеси в нору, крышкой закрой и грейся. Отогреешьсязадушишь. Крови вторая форма не любила, брезговала, а теплу вот завидовала. До смерти. Но стоило поднятому осознать, что отогревается он только снаружи, а холод внутри остаетсявсе, готовь второй гроб, Дездемона. Либо душил, либо ломал шею.
Но Настя была готова поклястьсяее несли к воротам, не вглубь, а с внутренним компасом у нее всегда был порядок. Показалась кирпичная кладка у колонки, которая стояла на входе. Пятно от проникающего через ограду света фонарей.
Внезапно похититель затормозил, замешкался, поудобнее перехватил, сжав уж совсем немилосердно, так что в глазах почернело, и дернул куда-то вверх.
Наверное, Настя снова потеряла сознание. И, вероятно, пребывала в этом состоянии достаточно времени, чтобы странный клиент успел пройти со своей ношей несколько кварталов и сгрузить ее на скамейку на остановке у пустынного перекрестка.
Очнуться Настю заставил холод. Ее трясло крупной дрожью, зубы дробно стучали, а коленки отвечали эхом. Насквозь промокшая, без куртки, в одной кроссовке, без рюкзака, в котором остались удостоверение, кошелек и ключи от квартиры, на лавочке под козырьком остановки. Явно не лучшее пробуждение в жизни.
Не зря мудрая мама говорила: не ходи, Настя, в упокойники, иди в секретари. С секретарями небось такого не случается.
А еще в личный топ плохих событий смело можно было записать того, кто сидел перед ней на корточках и внимательно смотрел в глаза.
От этого взгляда во рту возникал кислый привкус и накатывала тошнота.
Он сидел, одной рукой упираясь в металлическую лавку, так что та промялась, как консервная банка.
Огромный, бронзовокожий, широкоплечий и скуластый. Закованный в костяной пластинчатый доспех от середины груди и ниже. С шипастыми черными наростами на ключицах и предплечьях. Весь в грязевых подтеках. К темным, мокрым, точно масляным волосам прилипли березовые листья. Выше медленно и неохотно двигалась тяжелая многослойная корона, то отращивая острые зубцы, то сглаживая их.
Рядом с виском шипы пробили в двух местах мокрый кленовый лист.
Надо лбом корона ветвилась особенно густо, выставляя вперед острые иглы рогов.
А он сидел и смотрел зелеными ясными глазами. Стопроцентно и безнадежно мертвый.
Не поднятый, нет.
Вставший.
Третья форма нежизни в законченной метаморфозе.
Костяной король в полном вывороте.
Некроманты в таком не ошибаются. Только не в таком.
Насте очень захотелось обратно в обморок.
Глава 3. Лука
Белый внедорожник с черно-красной полосой, предупреждающей граждан о своей принадлежности к СПП, завелся без проблем. Уже выруливая с парковки, Лука набрал прямой номерне из шести стандартных цифр, а из пяти. Трубку взяли мгновенно, даже не дав закончиться первому гудку.
Каин.
Лука. У меня ЧПстоп по всем подъемам. Двадцать сотрудников. В планесорок восемь клиентов. Последняя отметка,Лука заглянул в учетник,на Раевском, в ноль пятнадцать. Некромант Князева.
Понял. У нас два сигнала за последние пятнадцать минут. Как раз на Раевском видели зеленое свечениезвонил таксист, мимо проезжал, конкретики никакой, но вроде трезвый. Второй из крематорияобщая тревога. Я почти там, через минуту буду на месте. Учетник, как понимаю, тут ни при чем? Программа не сбоит?
Нет, проверил.
Тогда ЧП,на заднем плане послышался визг тормозов.Твою ж под плиту! Кто тебе права, гниде, выдал!.. Лука, общую тревогу я дал. Свяжись со старшими групп, в черте города все будут на местах минут через пятнадцать. Областьподольше. Ты куда сейчас?
На Скворцовское. Оно ближе всего, буду там минут через пять.
Тогда туда урезанную группу дам. Хоть на тебе людей сэкономлю. Подпевка скоро подтянется, Ромео. Ага, вот и Левобережная СПП трезвонит. Чую, скоро Центральная проснется. Один глубоко не суйся. Понял?
По обстоятельствам,Лука дал отбой.
У Службы Последнего Пути при всех недостатках мирной конторы было одно достоинствоона являлась службой гражданской, коммерческой, и впрямую командовать здесь Каин, как начальник всей усольской некроментуры, не мог. Но старался.
Вдавив педаль газа, Лука набрал Чистикова, который должен был работать на Скворцовском. Абонент предсказуемо оказался вне зоны. Потыкав дальше по списку, статистику Лука получил неутешительную: из десяти сотрудников у восьми телефоны выключены, двое не берут трубку.
В учетнике по таблице пошли цветные волныподключились полицейские некроманты, отмечали зоны своих групп. Пока хватало на всех.
На Скворцовское направлялась бригада Марка. Лука его знал, но шапочно. Тот специализировался по массовым древним захоронениям и в основном разъезжал по историческим семинарам да заграничным конференциям. Сейчас, на счастье, оказался в городе. Официально, насколько знал Лука, квалификация у них с Марком была равнаяподтвержденный третий разряд. Но на деле выходило иначе: Лука до своего еле допрыгнул, а Марк не так давно собирался брать второй. Может, уже и получил. И бригада, даже усеченная, у Марка наверняка состояла не меньше чем из пяти человекнекромантов шестого уровня и ниже. Но между шестым в СПП и шестым в полиции разница была примерно как между лайкой и кавказской овчаркой, хотя вроде и та, и тасобаки.
У распахнутых настежь ворот Скворцовского внедорожник затормозил, стирая колодки.
Выдернув из багажника цепь с мощной печатью, Лука в первую очередь захлопнул за собой чугунные створки, закрутил цепью и запер на замок, активируя. Мертвому выйти за ограду она не даст, но беспрепятственно пропустит живых. Потом прощупал периметр: старые печати работали исправно, через забор ломиться никто не спешил. Запасные выходы с тыльной стороны кладбища тоже были заперты: судя по ровному фону, их никто не взламывал и даже не пытался.
Ветер швырнул в лицо дождевую пыль и запах гнили из мусорного бака при входе. Издалека приближался звук сиренывидимо, торопилась бригада Марка. На самом погосте было тихо и темно.
Лука расстегнул сумку, вынул заготовки покрышек, разложил по карманам разгрузочного жилета, сунул туда же пробирки. При его категории глиняные формочки были особо не нужны, но это когда у тебя до хребени времени на то, чтобы четко представить контур печати, а потом его материализовать. А когда на тебя прут, так что лишней секунды нетс готовой покрышкой, на которой уже закреплена энергетическая печать, проще и надежнее. Здесь работать придется с колес, и хорошо, если при этом получится стоять на месте, а не носиться кругами по погосту от второй формы, которая пошла погулять.
Для третьей формы, кроме печатей, в кобуре на поясе висел ругер, модифицированный под разрывные пули. Обычные их броню не пробивали. К такому стволу должна была прилагаться полицейская ксива, но для Луки, как и для Павла, надзорные органы делали исключение и старательно жмурились на наличие запрещенных международными конвенциями модификаций. Такие же пушки на поясе полицейских упокойников вообще были штукой, невидимой для зрения.
Если учетник не врал, Чистикова нужно было искать в четвертом квадратеэто по главной аллее до центра и налево.
Скворцовский погост размерами похвастаться не мог: его стиснули между собой жилые кварталы с трех сторон и широкий проспект с четвертой. Кладбище было старым, трехвековым. Тут в изобилии водились такие редкие в здешних широтах звери, как склепы. Правда, со скидкой на менталитетне европейские мраморные домики с винтовым спуском к могиле, а зарешеченные клетушки под крышей.
Хоронили тут не активно, но стабильно; Лука подписывал по три заявки на выезд в месяц. Место было хлебное. И даже с маслом. В основном, сюда ложились значимые персоны: военные в высоких чинах, политики среднего разлива, светила науки и их родня.
Лука направился по аллее вглубь погоста. Шел быстро, не давая себе лишний раз притормозить и прислушаться: у второй и третьей формы чуйка куда лучше человеческой, за полкилометра слышат биение сердца. Захотятсами выползут, а ему важно найти Чистикова, живым или мертвым. И еще охранников. В здешней конторе вроде должны дежурить по двоевсе-таки исторический объект, а рисковые черные копатели, ради колечка с брюликом готовые не только землю рыть, но и под вторую форму угодить, попадались часто. Что поделаешь, если на здешней почве дураков на сто лет вперед припасено