Плита с ней, со шмакодявкой! Сейчас допросит и уложит обратно. С гарантией. Влад и без нее найдется.
Третья форма, которая там, у конторы. Сколько их?
Других?клиентка откровенно наслаждалась, тянула слова и говорила нехотя, с ленцой.Трое. Размажут тебя, как червяка.
Как выглядят? На двух ногах, на четырех?
Двоена четырех. Еще одинна восьми.
Лука ругнулся: четыре ногиотличная мобильность. Иметь дело со вставшим на восьми ногах проще, чем с тем, кто обернулся в костяного волка или кабана. Хорошо хоть двуногих нет.
Имя, фамилия, дата рождения, дата смерти,Лука сыпанул стандартными вопросами.
Клиентка не подвелаогорошила. Скончалась в четырнадцать от рака крови, в больнице. Потому и осталась в первой форме: с подтвержденными документами из больницы не поднимаютбез претензий к лечению со стороны родственников никто лишней работы делать не будет. В земле провела сорок два года. Подняться сама по себе не могла точно. Однако ж нате вам!
Лука приготовился закрыть покрышку: тратить и дальше время на шмакодявку не хотелосьюлить будет до последнего. Марк был уже на подходе, и впереди светила разборка с тремя вставшими. Троеэто серьезно даже для полной группы. Да еще невесть сколько второй формы по здешним ямам шатается.
Торопишься? Думаешь, яэто проблема? Вот ты сейчас вдаришьи нет меня. Все сроки вышли,неожиданно серьезно проговорила клиентка и с усилием вздернула голову вверх.Я не проблема. Нет, дядя. Но будет тебе проблема. Уж я-то чую. Идет...
Когтистая лапка вытянулась, указав куда-то ему за спину. На детские фокусы с «обернись» покупаться было глупо, и Лука сначала закрыл покрышку, наблюдая, как болтливая клиентка оседает мусорной кучей, и лишь потом поднялся на ноги.
Со стороны ворот приближались лучи фонарей. Пожалуй, стоило пойти Марку навстречу. Переть на троих вставших в одиночкусумасшедших нет.
Лука обогнул ангела, который сослужил ему такую полезную службу, и только тогда увидел, о чем говорила клиентка.
Холерный ров действительно существовал, но был не перед, а за памятником. Узкий как кишка котлован начинался почти у самого постамента и тянулся еще метров семьдесят по центру аллеи, как раз между двумя рядами толстенных лип.
Сейчас ров, отсвечивая бледно-зеленым, медленно проваливался сам в себя. На дне клубилось, трещало и ворочалось. Луч фонарика выхватывал только детали, но и их хватало для того, чтобы ощутить жгучее желание взять ноги в руки и дать ходу. Но Лука застыл, как кобра перед заклинателем. На его глазах рождалась из земли и праха легенда, датированная аж шестым веком, если не подводила память.
Тогда встала чумная яма, в которую скинули двадцать три тела, умерших якобы от мора. Через три дня весь город был в курсе, что мор тут был ни при чем. Летописец из Византии старался подбирать правильные слова и благодарил Господа через строку, но все послание отчетливо пропиталось пережитой жутью. Тогда победа над бедой стоила империи пяти некромантов и пары кварталов. Вместе с жителями.
А тутна тебе! Современность, смартфоны, планшетыи такой раритет из земли прет. Жаль, Насти рядом нету нее весь стол рабочий завален статьями про всякую мифическую клиентуру. Полюбовалась бы живьем.
Здесь и сейчас холерные останки вставали очень медленно и нехотя. Смерть от болезни была хоть и ненасильственной, но мучительной. Однако, вопреки всем законам, этого хватило, чтобы проскочить вторую форму и сразу трансформироваться в третью.
Прямо на глазах два обломка кости соединились, крепко спаявшись в единое, подернулись маревом и через миг скреблись уже полноценной лапой, которая ощупывала все вокруг в поисках, куда бы присоединиться. Нашарила тонкие кости и будто втянула в себя, выращивая чуть ниже запястья нечто, напоминающее сегментарный хвост. Через минуту хвостов было уже двенадцать, каждый двоился на конце, а основа растолстела до полуметра в поперечнике. Тварь продолжала притягивать к себе новые и новые кости, превращаясь в жуткое подобие многоножки.
Хруст и треск стоял, как от горящего шифера. Земляные волны мягко перемещались по дну, выбрасывая на поверхность все новые останки. Костяной пазл собирался с небывалой скоростью. Разрозненные хрупкие черепа объединились в единый гладкий коричневый панцирь, краем задели многоножку и тут же прилепились, давая мощную защиту толстенному хребту.
Лука, не отходя от края, потянулся к разгрузке за печатями. Холерное умертвие еще вставало, и можно было рискнутьнакинуть на него сетку, замедлить процесс.
С противоположной стороны рва помигали фонарем.
Подоспел Марк с бригадой. Привлек внимание и, направив на себя луч, просигналил отойти подальше от края.
Лука на всякий случай достал пробирки, приготовил сеть, закрутив не только крестом, но и положив еще пару поверх, и только тогда медленно стал отступать. Хватит ли сил у его печати на холерного Червяпонятия не имел, но полицейскую команду нужно было поддержать.
Марка он знал больше по слухам, и за работой еще не видел. Слухи были разные. Противоречивые. На что способен этот тощий упокойник с обманчивой внешностью вечного студента, Лука предполагал, но точно не знал. Хотя возможная вторая категория, конечно, обязывала.
Бригада оперативно рассосалась вокруг рва, готовясь то ли блокировать, то ли атаковать. Один из младших упокойников, детина размером не меньше пропавшего Чистикова, обернулся и поманил к себе.
Получилось, что встали они аккурат напротив Марка по короткой стороне могильника.
Марк просит страховать,клацая зубами то ли от холода, то ли от нервов, пробормотал детина.Это чего за херня прется?
Хреново вас учат. Это Великий мертвый червь. Vermis mortuis. Есть еще малый, из двух-трех покойников, но это не наш случай,Лука поборол желание сфотографировать лезущий из земли раритет.
Впрочем, про такое и в его время в учебке лекций не читалиуж больно редкая тварь. Почти как честный политик. Вроде все про него говорят, а никто не встречал.
У нас стажировка. Пятый курс. Бригаду Марка в область по тревоге сорвали. Мы на подмене. Не хватает людей.
Новости были так себе. Но на фоне происходящего вполне смотрелись. То есть опытных упокойников тут насчитывалось двое, остальныехор мальчиков-зайчиков. Плохо. Каин не сказал, что бригада настолько урезанная. Только б стажеры не побежали
Твою ж мать под плиту!Лука всунул здоровяку в лапы готовые покрышки с уже накинутыми сетями.Рисунок сетки прочитаешь?
Работать по чужим печатям на пятом курсе уже должны уметь.
Габаритный стажер благодарно кивнул, ощупал покрышку и сосредоточился, расшифровывая. Ну, хоть толковый попался.
Лука наскоро слепил еще пару и теперь уже не пожалел для печатей энергии. Вынул из кобуры ругер, проверил обойму.
Марк явно задумал что-то свое: сосредоточенно лепил из темной глины. А как тут не задумать, когда всех активовстажеры да потрепанный СППшник, хоть и третьего разряда.
Жаль, Марк стоит далеко, не докричишься, а шуметь рядом с растущим червем желания не возникало.
Червь практически собрался и теперь наводил марафет: как магнитом притягивал к себе совсем уж мелочькости фаланг, осколки и зубы. В длину он стал метров десять и высотой взрослому мужику по грудь. Четыре основных сегмента прикрывали прочные многослойные щитки, загибающиеся под брюхо. Ног было против ожидания немногопо девять с каждой стороны. Тонкие, каждая заканчивалась когтем. Служили они явно не для перемещения, скорее работали гарпунами. Совсем внизу, по центральной оси, наверное, прятались основные ноги.
Где башка, где хвостпока не разберешь. Мелочевка, притягиваясь к панцирю, выкладывалась в спиральные маскирующие узоры. С каждой прожитой секундой червь становился все светлее, словно его в чистящую смесь макнули, коричневый цвет на нем вылинял, истончился и перешел в бледно-голубой с прожилками, вызывая в памяти парадный императорский фарфор. Потом стал насыщеннее и перекрасился по бокам в морскую волну.
Красивая гадина!шепотом оценил стажер.
Лука кивнул.
Марк поднял вверх руку, готовясь дать отмашку, но червь дал первым.
Глава 4. Настя
Настя забралась на лавочку с ногами, пытаясь сжаться в комок и стать как можно меньше.
Некромант, который ошибсямертвый некромант. Безусловно, он еще двигается и дышит минут десять, но сути дела это не меняет. Живой упокойник, ошибившийся триждызверь, науке неизвестный. Мифический, как йети.
Умирать очень не хотелось. На пятницу планировался поход в кино, подружка обещала познакомить с кем-то приятным и не отягощенным суевериями. Дома в холодильнике ждали загодя приготовленная миска с салатом и тарелка с жареной курицей. Шикарные туфли на среднем каблуке из темно-зеленого бархата с отливом уже три месяца безнаказанно дразнились из витрины и должны были пасть жертвой ближайшего похода в магазин. Какое там умирать, когда столько всего? Да и себя было очень жаль, второй раз за ночь. И маму, которой придется хоронить фарш из любимой дочери. Правда, похороны будут за счет СПП
Вставший по-прежнему сидел на корточках и внимательно смотрел: то ли думал, как ее сподручнее рвать, то ли решал, с какой части тела начать.
Настя мысленно прикинула подходящую схему сетки, добавила от себя старенькую страховочную заготовку и выставила между скамейкой и клиентом. По идее, без глиняных покрышек, без бумажных заготовок и пробирок у нее не должно было вообще ничего выйти, однако едва заметная паутинка появилась в воздухе и даже решительно упала на клиента. Другое дело, что толку от нее было, как от пластиковых пулек при охоте на тигра: вставший встряхнулся, словно собака, сетка распалась брызгами.
Следовало включать мозги, а вместо них включились голосовые связки и принялись тоненько в такт крупной дрожи подвывать.
Чего скулишь, дурррра горячая?хрипло, словно судорогами проталкивая слова наружу, спросил вставший.
Настя от шока тут же заткнулась, но на смену скулежу пришла икота.
В голове завертелось все нажитое за годы работы и изученное в университете. То, что вбивали сначала преподаватели, а потом Лука. Закон третьей формы: не спрашивай, не жди, беги.
Где-то фоном подразумевалось: данная форма разговаривать не способна вообще. Зачем ей разговаривать, если она человека в три секунды на бутерброд мажет?
А этотна тебе, еще и говорит. И обзывается. Икота совместилась с обидой, и Настя продолжила икать, но укоризненно. От холода окончательно в голове помутилось. Может, перепутала? Может, вторая форма, просто клиента с пролитых на месте составов совсем с глузду снесло, вот он и броней оброс, и глазами прояснился?
Существовало одно серьезное отличие между формами. Насте слабо представлялось, кто, когда и каким путем данное отличие смог обнаружить. И скольким некромантам это открытие стоило жизни.
Жаль, не обратила внимания, когда на плече у клиента каталасьсейчас бы и сомнений было.
Засунув поглубже инстинкт самосохранения, Настя наклонилась пощупать клиентатам, где на шее заканчивалась броня и начиналась плотная кожа с бронзовым оттенком. В конце концов, пока что не убил, вдруг и сейчас пронесет.
Тот отнесся к ощупыванию на удивление спокойно и снисходительноруку не оторвал. Хотя был горячим как печка. А следовательно, уже без сомнений, третьей формой нежизни.
Вставший,попадая буквами между стуком зубов, констатировала Настя.
Тот выразительно зыркнул в ответ: мол, ты б еще с градусником подошла, упокойник-новатор.
Дом гддде?слова давались клиенту с трудом.
Но давались же. Очуметь можно! Все внутренние органы должны были затронуть необратимые изменения, легких там вообще не былона кой гранит они тому, кто не дышит?
Чей? Мой?
Вставший очень по-человечески прикрыл глаза бронированной рукой, давая оценку могучему Настиному интеллекту.
Там. На Чугунной, номер девятнадцатый. Только ключей нетна погосте остались. Двери не открытья одна живу. Вторые ключи у мамы. А мама уехала на две недели в отпуск. Ключи от ее квартиры тоже там, в рюкзаке. Телефона нет, если звонитьто от соседей, и нужно ждать утра, ночью не откроют. И непонятно как добраться до дома, если я без обуви и куртки.
Разом вывалив все плохие новости, Настя на секунду замолчала, осознавая сказанное, и позорно разревелась.
Вставший издал какой-то звук, будто поперхнулся, и поднялся на ноги. Он был высок и настолько широк в плечах, что закрывал собой целиком вид на перекресток. Потом протянул руку, сгреб Настю за шкирку и закинул себе за спину, неинтеллигентно поддержав одной рукой под задницу; встряхнулся, распределяя вес, и быстро зашагал вниз по улице.
В начале жилого квартала, избегая света фонарей, свернул во дворы, утопавшие в тени. И перешел на бег.
Одновременно реветь и висеть на спине у ожившего кошмара не получалось. Цепляться за броню было удобно, замерзшие руки не соскальзывали и даже согревались. Держал вставший крепко. Спрятав лицо от холодного ветра за широкой, но мертвой спиной, Настя хотела обдумать ситуацию, но обстановка не располагала: как только формулировка «меня несет на спине третья форма» возникала в мозгу, на Настю нападала нервная икота, она дергалась, рука, поддерживающая ее снизу, сжималась сильнее, Настя пугалась, и все мысли исчезали.
И так по кругу до самого дома. То, что покойник знал, где Чугунная улица, и помнил номера домов, уже не удивило.
Проблему с дверью, замком и отсутствующими ключами клиент решил кардинально. Заставил показать окна квартиры и, используя швы между панелями дома и оконные отливы, гигантским пауком вскарабкался на пятый этаж. Без усилия выдавил внутрь стеклопакет. Ухитрился одновременно сгрузить окончательно ошалевшую Настю на подоконник и поймать раму, чтоб не разбилась. Вставил ее обратно в окно, заправив до щелчка.
Опять подхватил Настю, прямо в одежде запихнул в душевую кабину, выкрутил оба крана на максимум и ушел.
Только что дверью не хлопнул.
Мокрая, но согревающаяся Настя успела только рот возмущенно открыть, потом стало не до вставшего. Принимать душ в одеждеудовольствие среднее. Пришлось сдирать с себя вонючие и мокрые шмотки и отмываться.
Где-то между шампунем и гелем для душа на Настю снова нашло, но рев закончился быстрогорячая вода способствовала. Ну и мысль, что за дверью ее ждет работа. В прямом смысле этого слова.
Новый нежилец в быту оказался неприхотлив, но заметен. Чтобы это понять, надо было всего лишь выползти из душевой. Кое-как отогревшись, отмывшись и замотавшись во все имеющиеся полотенца, Настя осторожно прокралась в кухню. Вставший распоряжался там, как у себя дома: зажег газ, кинул на сковородку разогреваться вчерашние макароны с курицей и теперь методично крошил туда лук.
При ярком электрическом свете получилось рассмотреть его в подробностях.
Этот клиент был красивым.
Настю всегда удивляло, как из обычного, по сути, покойника и, мягко говоря, не сильно эстетичной второй формы выворачивается такое.
Иногда третья форма была чистым произведением искусства. Или ночным кошмаром авангардиста. И неважно, сколько ног в наличии. Не зря же античные скульпторы ваяли своих богов, беря за основу именно вставших.
У кого-то из древних есть даже целая глава в мемуарах, посвященная тому, как для изготовления статуй для дворца были убиты и подняты семь воинов-олимпийцев. Статуи и вправду вышлизагляденье: атлеты вывернулись на четыре ноги, в собачью формумужские тела с львиными лапами. Сфинксы. Заодно и с жертвоприношением разобрались, когда вставшие разрушили клетки и погуляли по дворцу. Совместили приятное с полезным. Кстати, больше не рисковали. Вплоть до Ренессанса. Ваяли чаще всего с фантазий да с зарисовок некромантов.
А теперь вот зарисовка курицу разогревает.
В тепле броня высохла и посветлела. Стали заметны детали. Да, больше всего клиент походил на рыцаряну, если бы рыцарь и доспех вдруг стали единым целым. Пластины были и защитой, и кожей одновременно, истончались только у шеи, придавая ей подвижность. Корона, высыхая, спрессовалась плотно, прижав то, что казалось волосами, к голове.
Лицом вставший походил на картинку-гравюрулинии четкие, резкие, точно рубленные: скулы, надбровные дуги, крылья носа. Гладкие, серо-бронзовые. Дополняли все яркие зеленые глаза, которые при электрическом свете чуть потускнели и перестали отсвечивать. Моргать вставший не могвек у него было.