Кемаль-паша не стал говорить, что если будет и дальше отсиживаться в Дираше, то вскоре у эскадры появится новый командующий. Так что сейчас у него подвернулся шанс не только спасти свою голову, но и заслужить благосклонность повелителя правоверных, заодно заставив примолкнуть всех своих недоброжелателей. Коих у него хватало
Когда все вопросы были решены, адмирал еще раз поблагодарил разведчиков и перешел к процедуре награждения, вручив небольшой сундучок с деньгами для передачи команде. Трофеи трофеями, но оставить без призовых денег команду корабля, устроившему такое «веселье» противнику в его собственных водах, было бы неправильно. Свои же не поймут. Но, как оказалось, это было не все. Кемаль-паша вручил обоим по дорогому кинжалу с дарственной надписью и новинкунедавно введенные ордена «Османие» четвертого класса. Вся остальная команда награждалась медалями «За отличие», которые были сложены в стоявшей на столе шкатулке. Заметив удивленные взгляды, адмирал рассказал занимательную историю.
Как оказалось, султан Мехмед Четвертый решил не отставать от европейской моды, и ввел наградные знаки для своих воинов. Причем не только для офицеров, но и для простых солдат и матросов. Мода эта пришла в Европу из Нового Светаиз Русской Америки в Испанию. Как поговаривали злые языки, тринидадцы придумали это специально, чтобы поменьше платить. Ведь во всех европейских армиях было распространено награждение солдат деньгами. Орденами награждались в основном лишь высшие офицеры и сановники, да и то не столько за личные заслуги, сколько из политических соображений. О наградных знаках для солдат вообще никто не думал. Но идея неожиданно была благосклонно воспринята в Испании, а оттуда очень быстро распространилась по всей Европе. Вот и повелитель правоверных решил не отставать от прогресса, велев своим чиновникам разработать линейку наград и воинских званий по аналогии с европейскими, поскольку то, что творилось в Османской империи в этой области, приводило в недоумение всех европейцев. Одни «кулинарные» звания янычар чего стоили. На флоте же вообще, как таковых, воинских званий не было. Человек занимал определенную должность и его называли согласно должности. Однако, изучив систему воинских званий и наградных знаков Русской Америки, султан очень заинтересовался, и велел разработать нечто похожее. С наградами решили быстро, приняв за основу систему тринидадцев, но с османской символикой. Против этого никто не возражал, поскольку все тоже увидели в этом своеобразный способ сэкономить на расходах казны. Зачем награждать солдат золотыми султани, если можно медной, или на худой конец серебряной медалькой обойтись? Деньги что? Спустили в мейхане, или в борделе, и нет их. А так и им память о своем подвиге во славу повелителя правоверных останется, и уважение от окружающих будет. И казне от этого большая экономия, даже если из серебра медали делать. А если еще из меди Разгорелись жаркие дебаты между сторонниками и противниками экономии. Но тут уже вмешался султан, велев не позориться с медью. Только серебро, и для высших степеней орденовзолото. В общем, с наградами разобрались быстро. А вот по поводу введения воинских званий, и вообще военной реформы в армии, не договорились до сих пор. Больше всех и громче всех сопротивлялись янычары, опасаясь покушения на свои привилегии, упирая на «традиции», и не желая становиться вровень с «быдлом». Кавалерия сипахов тоже мутила воду, хоть и в меньшей степени. Командование регулярных войск «попроще» не возражало, им это новшество ничем не грозило. Флот же, в лице капудан-паши, наоборот горячо поддержал идею, поскольку там проблема воинских званий назрела уже давно. Мнение же иррегуляров никто не спрашивал. Они как были грабь-армией, так ей и остались. Поэтому вопрос о введении воинских званий в войсках и на флоте повелителя правоверных пока что повис в воздухе.
Когда продолжительный разговор с начальством все же закончился, и Иван с Давутом покинули каюту и вышли на палубу флагмана, то вздохнули с облегчением. Все же, хоть они и на хорошем счету, и начальство к ним благоволит, но лучше держатся от него подальше. В этом мнение что капитана Хасана из контрабандистов, что командира отряда морской пехоты Давута из янычарпрофессиональных воинов, было одинаковым. Уже на палубе как следует рассмотрели свои награды. Орден «Османие» четвертого класса был довольно красивнебольшая семилучевая серебряная звезда с полумесяцем и со скрещенными саблями в центрезнак того, что орден получен именно за боевые заслуги.
Хасан, что скажешь? Как тебе нововведения?
Считаю это правильным. Наградные знаки должны быть. Сейчас вручим награды всей команде. А я еще удивился, чего это Кемаль-паша первым делом уточнил, сколько всего у нас людей? Видно, у него этих медалей с запасом. Да и орденов тоже. Пока из Истанбула доставят, да еще и утвердят ли А так он может сразу награждать своей властью. Причем тех, кто это действительно заслужил, а не каких-нибудь лизоблюдов, имеющих протекцию в столице. Пусть не всеми наградами, а только медалями и орденами низших классов, но все же.
А что скажешь по поводу предстоящей «прогулки»?
Пока об этом рано говорить. Неизвестно, как наши заклятые «друзья» себя поведут. Знаю только, что будет большой шум. Слишком долго в этой адриатической луже было тихо. Наши безобразия не в счет
Целую неделю после прихода в Дираш ничего не происходило. Команда «Шахин» отдохнула на берегу и была готова к новым подвигам во славу повелителя правоверных. Врученные награды всех очень удивили, настолько это было необычно. Причем больше всех удивился старший офицер. Бывший французский корсар, за всю свою долгую морскую жизнь не удостоившийся даже слов благодарности от короля Франции за свою, так сказать, «профранцузскую» деятельность в Карибском море, неожиданно получил орден «Османие» от турецкого султана, дававшего ему существенные привилегии на всей территории Османской империи. Было над чем призадуматься.
И вот через неделю, накануне Рождества Христова, отмечаемого в Европе всеми добрыми католиками, не очень добрыми протестантами и разными прочими еретиками, началось. Командующий вызвал на флагман всех командиров кораблей на военный совет. Обрисовал сложившуюся обстановку и предложил всем высказаться. Иван, как самый младший из всех присутствующих на совете, выступал первым. На него уже не смотрели, как на молодого выскочку, чье-то протеже. Если его истинную роль в алжирских и тунисских делах по возможности постарались скрыть, то вот погром, который он учинил в северной Адриатике, скрыть было уже невозможно. Да и не нужно. Османской империи тоже нужны свои герои среди моряков, и капитан Хасанпрекрасная кандидатура на эту роль. Как и Кемаль-паша, сумевший при первой же встрече рассмотреть в никому не известном пятнадцатилетнем мальчишке без роду и племени, да еще из контрабандистов, «алмаз неграненый». И открыл ему дорогу, взяв на службу. Впрочем, Иван особо блистать красноречием не стал. Сказав только, что сейчас сложилась очень удобная ситуация, когда флот противников можно разбить по частям, используя свое качественное превосходство в артиллерии и дрязги между Австрией и Венецией. Скорее всего, австрияки не станут вмешиваться, поскольку давно мечтают избавиться от своего конкурента на моревенецианцев. Вот и постараются «не успеть», если венецианцев начнут драть в хвост и в гриву. Но абсолютной уверенности в этом нет. Поэтому нужно учитывать такую возможность, и сразу же отходить, едва появится австрийская эскадра. Связываться с кораблями Черной Бороды все же не стоит, если они будут поддержаны многочисленным венецианским флотом. Последующие выступления, по сути, не отличались. Разнились лишь предлагаемые тактические приемы предстоящего морского боя с главными силами противника. Командующий подвел итог.
Через два дня выступаем. Следуем сначала к западному побережью Адриатики, и потом вдоль берега в направлении Венеции. Конкретные приказы будут вручены перед выходом. Устроим венецианцам «веселое» Рождество. И да поможет нам Аллах!
Два дня пролетели быстро. Эскадра была готова к выходу, но маячившие вдали корабли венецианцев не позволяли сделать это скрытно. Поэтому Кемаль-паша решился на выход ночью, хотя твердой уверенности в том, что экипажи новых кораблей смогут четко держать строй в темноте, у него не было. Оставалась надежда, что удастся застать наблюдавших за Дирашем венецианцев врасплох, внезапно напав превосходящими силами, чтобы не дать им уйти и сообщить о выходе турецкого флота в море. Но, увы, не удалось. Дозорные венецианские корабли вовремя заметили опасность и начали отходить. Поэтому никто не сомневался, в Венеции вскоре узнают о том, что длительный период затишья в Адриатике закончился.
Скрыться под покровом ночи не удалось. Венецианские соглядатаи ушли не все. Два фрегата оставались в пределах видимости, выдерживая безопасную дистанцию, и следовали впереди турецкой эскадры. А вскоре на горизонте появились паруса еще трех кораблей. Скорее всего, это шла смена венецианцам. Подошедшие три фрегата присоединились к уже имеющимся двум и все время держали турок под наблюдением. Из увиденного можно было сделать вывод, что командование венецианцев прекрасно осведомлено обо всем, происходящем в Дираше, и выход эскадры Кемаля-паши не стал неожиданностью. Рассчитывать на внезапность уже было глупо, но Кемаль-паша не отказался от своего первоначального плана. Да и выбора у него, по большому счету, не было. Если только он повернет обратно в Дираш, то очень скоро лишится своей должности. И хорошо, если только должности. Прекрасно осведомленный о нравах, царящих во дворце Топкапы в Истанбуле, турецкий адмирал не обольщался по поводу своего ближайшего будущего.
«Шахин» шла впереди и находилась ближе всех к противнику, поэтому удалось хорошо его рассмотреть. Фрегаты, причем устаревшей конструкции. С большой и вычурно украшенной надстройкой на корме, а вот пушек явно маловато. Благоразумно выдерживают дистанцию, но из виду не теряют. И неизвестно, где находятся главные силы неприятеля
Иван убрал бинокль и задумался. Можно было бы избавиться от этих соглядатаев, если бы они никуда не ушли до следующего утра. Под покровом ночи подойти поближе, используя более высокую скорость «Шахин», и занять позицию чуть западнее. В темноте венецианцы могут и не заметить небольшую шебеку. Но когда начнет светать, их корабли окажутся хорошо видны на фоне посветлевшего неба, что облегчит прицеливание. Сама же «Шахин» будет еще какое-то время укрыта предрассветной мглой, находясь на фоне темной западной части горизонта, и до самого начала стрельбы ее не обнаружат. А Бахиру хватит пяти минут, чтобы сшибить паруса всем пятерым, после чего венецианцы станут легкой добычей турок. Но А оно ему надо? Облегчать туркам жизнь?
Прикинув все за и против, Иван решил, что все-таки надо. Как пойдут дела дальше, неизвестно. Но если есть возможность уничтожить часть сил противника и избавиться от наблюдения, то почему бы не попробовать? Добавить себе авторитета в глазах турецкого командованиятакое лишним точно не будет. Да и риска практически никакого. Прямого запрета на самостоятельные действия у него нет. Главное, чтобы «Шахин» не удалялась слишком далеко от основных сил, ведя разведку по ходу следования, и как можно скорее предупредила командующего в случае появлении неприятеля. А тут неприятель сам напрашивается
Иван озвучил свой план старшему офицеру, также с интересом рассматривающего венецианцев, чем заставил его призадуматься.
Никак не привыкну к нашим новым возможностям, мон капитан. Со старыми пушками такой бы фокус однозначно не прошел. Так, поцарапали бы слегка, и хорошо, если бы сами удрать успели. Но сейчас Пожалуй, может получиться!
А Вам приходилось проделывать такие фокусы, месье Жан?
Было дело До того, как тринидадцы появились. Зачерняли паруса и подкрадывались ночью к испанским «купцам». Особенно хорошо, если ночь безлунная и тучи на небе, тогда удавалось подойти очень близко. Был у нас один малыйФрансуа из Гавра. Ночью все видел, как кошка. Его и прозвали Котом. Ни один испанец ночью от его глаз укрыться не мог.
Так и мы можем проделать нечто подобное.
Если только у венецианцев своего Кота нет. Иначе переполошим их раньше времени.
Так нам ведь слишком близко подходить и не надо. Мили хватит
Так прошел весь день. Турецкая эскадра шла, выдерживая строй, а далеко впереди виднелись паруса венецианцев. Все попытки избавиться от них успеха не имели. При попытке турецких фрегатов сблизиться, венецианцы тут же уходили, добавляя парусов, а потом снова шли на сближение. Открывать же огонь с большой дистанции из нарезных орудий Кемаль-паша запретил, поскольку справедливо предполагал огромный расход боеприпасов с мизерным количеством попаданий. Уж лучше приберечь ценные снаряды для более достойных целей. Да и особого вреда от этих соглядатаев не было.
Но едва стемнело, «Шахин» рванулась вперед. Благодаря своей высокой скорости, и возможности ходить круто к ветру, шебека довольно быстро сокращала дистанцию. Иван, оценив обстановку, решил изменить первоначальный план. Не повредить рангоут и такелаж с парусами противнику на рассвете, предоставив дальнейшую работу главным силам эскадры, а по возможности самому уничтожить противника огнем нарезных орудий. Либо, как минимум, нанести серьезные повреждения, после чего фрегаты однозначно станут легкой добычей для Кемаля-паши.
Ночь выдалась безлунной, небо затянуто тучами. «Шахин» при всем желании не разглядеть в темноте. А венецианцы сами помогли себя обнаружитьу всех горит фонарь на корме. Очевидно, плавание в составе группы ночью у них не на высоте. А для «Шахин» больше ничего и не надо. Не зажигая огней, шебека скользила в ночи, как призрак, обходя по дуге корабли противника. Все же, стереотипы прошлого довлели над венецианцами. Они до сих пор находились в плену своих иллюзий, считая себя полновластными хозяевами в Адриатике. И были очень невысокого мнения о турецком флоте. Тем более, в настоящий момент значительно уступавшему им в численности. Поэтому в Венеции и упустили момент, когда можно было одним решительным ударом покончить с эскадрой Кемаля-паши, только что пришедшей в Дираш. Да, победа не далась бы слишком легко. Кемаль-паша ясно дал понять, что он не паркетный адмирал, а весьма серьезный противник. Но, тем не менее, шанс вообще лишить Османскую империю флота в Средиземном море у Венеции был. После страшного разгрома турок в Чесменской бухте, и больших потерь во время боя под Тунисом, оказать серьезное сопротивление многочисленному венецианскому флоту Кемаль-паша просто не мог. Ибо нечем. Новые корабли, полученные от испанцев, пришли в Дираш гораздо позже. Однако, Венеция упустила благоприятный момент. И теперь многое зависело от неизбежных на море случайностей.
Стараясь не приближаться слишком близко, Иван внимательно наблюдал за противником. Венецианские фрегаты шли, соблюдая безопасную дистанцию, и при желании могли легко уйти вперед. Но продолжали следить за турецкой эскадрой, что тоже не представляло для них особых сложностей, турецкие корабли тоже несли ходовые огни. Кемаль-паша решил пожертвовать скрытностью, лишь бы не потерять никого в темноте. Все же, совместное маневрирование ночью у новых кораблей с командами, сильно разбавленными новобранцами, было еще не на должном уровне. А тут еще и ветер стал стихать, что оказалось на руку «Шахин». Легкая шебека с косыми парусами, идя круто к ветру, медленно, но неуклонно обгоняла венецианцев, и наконец оказалась впереди них. Венецианцы на это никак не отреагировали. Скорее всего, просто не заметили небольшое суденышко, поскольку небо по-прежнему закрывали тучи. Еще немного, и «Шахин» заняла позицию точно впереди головного фрегата, убавив паруса и следуя тем же курсом. Венецианцы шли кильватерной колонной и по-прежнему никак не реагировали на происходящее. Иван улыбнулся. Позиция просто идеальная. Корабли противника сейчас находятся на одной линии, и те, кто идет в кильватер головному, будут ловить все перелеты. Ну, что? Карты сданы, пора начинать. Дистанция до цели около мили. Погода хорошая, волна небольшая. Света от ходовых огней на головном фрегате вполне хватает, чтобы оценить дистанцию до цели и ее ракурс.
Грохот выстрела кормового орудия прокатился над морем. Бахир в очередной раз доказал, что он прекрасный наводчик. 75-мм фугасный снаряд угодил в корпус фрегата. Вспышка взрыва не оставила в этом сомнений. Спустя короткое время грянул очередной выстрел, и снова попадание! Причем на венецианце что-то загорелось. Фрегат тут же увалился под ветер, попытавшись выйти из-под огня, но было уже поздно. Очевидно, взрывы повредили обшивку в районе ватерлинии, и открылась сильная течь, поскольку в отблесках пламени было хорошо видно, как корабль зарылся носом в воду. Ответный залп венецианцев после разворота пришелся в пустоту. Ни одно ядро не попало в «Шахин». Идущие следом все поняли правильно. Они тут же погасили огни и постарались скрыться. Но Иван не дал им такой возможности. Поняв, что первая цель уже никуда не денется, он устремился вдогонку за ближайшей, пока еще она не ушла слишком далеко от того места, где ее видели до того, как венецианцы погасили огни. Бахир сделал три выстрела наугад в этом направлении, и неожиданно попал! Третья граната угодила в цель, и вспышка взрыва на мгновение осветила корпус корабля противника. Венецианцы попытались вести ответный огонь, но он лишь демаскировал их, что позволило «Шахин» пристреляться. Вскоре все пришло к логическому завершению. Нарезная казнозарядная артиллерия снова доказала свое неоспоримое преимущество над дульнозарядной гладкоствольной. Но, увы, пока занимались второй целью, остальные сумели ускользнуть. Погасив огни, венецианские фрегаты исчезли в темноте, решив больше не рисковать. Сколько «Шахин» не рыскала вокруг, пытаясь обнаружить противника, но это ей так и не удалось.