Я, кажется, понял, что задумал Кемаль-паша!!!
Что именно, месье Жан?
Вспомните бой в проливе Сент-Джонс! Когда ирландцы надрали задницу проклятым островитянам! Ведь сейчас ситуацияодин в один!
Хотите сказать, четыре наших фрегата огнем своих носовых пушек разнесут в щепки передовые корабли венецианцев?
Именно! Иначе незачем выполнять такой маневр. Эти четыре фрегата построены в Испании по новому проекту, и имеют новые пушки. Вроде тех, что нам дали. И если они способны вести точный огонь с дальней дистанции разрывными бомбами, то венецианские корыта превратятся в дрова еще до того, как сами приблизятся на дистанцию стрельбы из своего старья.
Хм-м Возможно Но ведь для этого нужно иметь еще и таких канониров, как наш Бахир. Пушка сама по себе не стреляет.
А Вы на погоду обратили внимание, мон капитан? Качки почти нет. А в таких условиях даже не очень искусный канонир сможет вести довольно точный огонь. Впрочем, что гадать? Сейчас сами все увидим
Противники медленно сближались. И когда расстояние между авангардами сократилось до мили с небольшим, грянули первые выстрелы турецкого авангарда. И это сразу же показало неоспоримое преимущество турецкого флота. То ли Кемаль-паша специально подобрал на фрегаты испанской постройки лучших канониров, то ли просто сказались результаты непродолжительной, но интенсивной тренировки, то ли просто имел место факт необычайного везения, но первые же турецкие 75-мм фугасные снаряды достигли цели. Идущему головным венецианскому фрегату хватило с лихвой. Его корпус в носовой части просто разнесло в щепки, после чего фрегат зарылся носом в воду и начал тонуть, даже не сумев отвернуть в сторону, чтобы выйти из-под огня. Поскольку противники шли все-таки не строго лоб в лоб друг другу, а венецианцы пытались хоть немного выиграть ветер, кильватерные колонны сближались под небольшим углом на пересекающихся курсах. Поэтому идущие в строю фронта слева «Хамидие» и «Османие» не могли перенести огонь на следующую в колонне цель. Идущие же справа «Меджидие» и «Иджалие» открыли огонь по следующему фрегату венецианского авангарда. И вскоре его постигла участь первого. Все произошло настолько быстро, что венецианцы на какое-то время растерялись. Их громили с большой дистанции, на которой их многочисленные орудия были бесполезны. Турки же вели огонь из двух носовых пушек каждый, и притом с дьявольской точностью. А взрыв каждого турецкого снаряда вызывал очень сильные разрушения и пожары. Если продолжать тупо переть вперед, не меняя курса, то это означает, что турецкий авангард, идущий строем фронта, огнем своих носовых орудий будет перемалывать венецианские корабли один за другим. Причем совершенно безнаказанно. Строй венецианцев нарушилсякорабли, идущие следом, были вынуждены отворачивать, чтобы не налететь на тонущих. Но предпринять что-либо венецианцы не успели. Турецкий авангард, который был уже не более, чем в полумиле от противника, неожиданно сделал поворот вправо «все вдруг» и ушел под ветер, а в дело вступили линейные корабли со своей более мощной артиллерией. И всем сразу стало ясно, что время гладкоствольной дульнозарядной артиллерии на море безвозвратно прошло. Кемаль-паша не стал перестраиваться, и шел прежним курсом, хотя и находился в худшем положении, под ветром. Но венецианцам от этого было не легче. Они открыли хоть и сильный, но малоэффективный огонь. Расстояние для дульнозарядной артиллерии оказалось слишком велико, и стрельба навесом давала огромное рассеивание. Отдельные случайные попадания погоды не делали. Тем более, ядро не могло пробить с такого расстояния толстый деревянный борт, а стрельба картечью и книппелями была и вовсе бесполезной. Турки же расстреливали своих противников одного за другим. Конечно, не все снаряды попадали в цель. Но и того, что попадало, хватало с избытком. Фугасные 120-мм снаряды и не бронированные деревянные корпуса парусников с очень высоким бортом оказались несовместимы. Строй венецианцев сразу же смешался, что еще более усугубило их положение. Теперь турецкие корабли били по скучившимся венецианским кораблям, поэтому практически все снаряды находили свою цель. Командующий венецианским флотом вовремя понял, что если такое продолжится и дальше, то все закончится его полным разгромом. Поэтому попытался атаковать, резко сблизившись с турецкой линией баталии, увалившись под ветер, и бросившись на противника. Очевидно, он посчитал, что если устроить бой в виде свалки на малой дистанции, то у него будет шанс если не уничтожить противника, то хотя бы нанести ему большой урон благодаря своему численному превосходству и преимуществу в количестве пушек. Кроме этого галеры, не зависящие от ветра, попытались атаковать с кормы турецкий арьергард из фрегатов «Низамие» и «Фейзи Мабуд». Увы, венецианцы не знали, что на корме турецких фрегатов стоят точно такие же нарезные казнозарядные орудия, как и на носу. Поэтому едва венецианские галеры оказались в зоне действия кормовой артиллерии «Низамие», идущего последним, как его канониры начали точную выборочную стрельбу по наиболее опасным целям. Потеряв таким образом четыре галеры, венецианцы предпочли отступить. А впереди творился настоящий ад. Венецианские линейные корабли и фрегаты, сломав строй, дружно пошли на сближение с турецкой эскадрой, продолжающей следовать одной кильватерной колонной. Но Кемаль-паша хорошо понимал, что имеет преимущество только на дальней дистанции. Поэтому турецкие корабли также выполнили поворот вправо «все вдруг» и стали уходить от рвущегося к нему противника, держа теперь его под огнем кормовых орудий. В итоге дистанция между турками и венецианцами практически не менялась, но потери венецианцев продолжились. Отошедшие под ветер и не участвующие в бою с главными силами четыре фрегата турецкого авангарда ушли вперед и занялись обстрелом венецианского «обоза», старающегося держаться подальше от места сражения. Четыре венецианских фрегата, прикрывавшие транспорты с десантом, не смогли противостоять дальнобойной турецкой артиллерии, и быстро превратились в костры на воде. Что сразу же привело к панике среди «купцов», и они попытались удрать. Да только удирать было некуда. Турецкие фрегаты были под ветром, и разорвать с ними дистанцию оказалось проблематично. Пытаться уйти обратно тоже не получалось. Фрегаты рыскали сбоку от образовавшейся кучи «купцов», как стая волков возле отары овец, «откусывая» от нее все новые и новые жертвы. А бой между главными силами все больше и больше превращался в избиение венецианцев. Поняв, что сблизиться не удастся, и продолжение боя грозит полным уничтожением, венецианцы попытались отойти. И снова позиция на ветре сыграла с ними злую шутку. То. Что считалось неоспоримым преимуществом в бою по правилам линейной тактики между флотами с обычной дульнозарядной артиллерией, имеющей примерно одинаковые возможности у обоих противников, оказалось огромным минусом в случае, если тот, кто под ветром, имеет казнозарядную нарезную артиллерию. Гораздо более дальнобойную и скорострельную. Заметив, что венецианцы прекратили сближение и теперь стараются разорвать дистанцию, турецкие корабли снова развернулись «все вдруг» и выстроились в кильватерную колонну, продолжая громить противника, и находясь на выгодной для себя дистанции. К этому времени от венецианского флота осталось уже меньше половины. И теперь его попытки уйти сковывались встречным ветром. Турки же потерь в кораблях не имели, хотя совсем без повреждений не обошлось.
За всем этим Иван наблюдал с палубы юта «Шахин», находившейся мористее в стороне от места боя вместе с «Кирлангич» и «Айшей». Шебеки получили приказ держаться подальше, чтобы не попасть под перелеты венецианцев, а также следить, не появится ли подмога противнику. Сначала думали помочь фрегатам авангарда пощипать вражеский «обоз», оторвавшийся от главных сил. Но капитан «Хамидие», командующий авангардом, приказал не вмешиваться и продолжать вести наблюдение. И как оказалось, не зря. На горизонте показались паруса небольшого корабля. Сначала не стали ничего предпринимать, поскольку незнакомец сам шел прямо к месту боя. Причем Ивану показалось, что этот кораблик он уже раньше видел. Вскоре его узнали и остальные. К месту сражения приближалась бригантина «Валькирия», хорошо знакомая еще с момента боя в Тунисском заливе. Но на «Валькирии» не собирались вступать в бой, а благоразумно держали безопасную дистанцию, наблюдая за происходящим. Иван приказал передать сигнал об обнаружении нового противника на флагман, а сам стал думать, что бы это значило. Как оказалось, старшего офицера тоже грызли сомнения.
Мон капитан, мне эта «фройляйн», как говорят австрияки, очень не нравится. Значит они где-то рядом. И если только появится Черная Борода со своими фрегатами, то нам станет жарко. Достаточно вспомнить то, что он устроил нам возле Туниса.
Ну, теперь-то такого не будет, месье Жан. Наша артиллерия как минимум не хуже, чем австрийская. А может и получше будет. Так что снова повторить избиение младенцев у герра Майера не получится. Давайте уже называть все своими именами. Никакой это не пират. Он всего лишь умело маскировался под пирата. Надо отдать должное ему и императору Леопольду, они сумели провести всех, создав с нуля за такое короткое время австрийский военный флот.
Нам-то от этого не легче, мон капитан. Появится герр Майер, что делать будем? Нашей лоханке одного попадания австрийской бомбы хватит.
Давайте подождем. Может быть еще и не появится. А «Валькирия» в одиночку на нас троих вряд ли полезет. Думаю, австрияки уже давно осведомлены о наших новых пушках. Вот сейчас и пришли посмотреть своими глазами, что из этого вышло.
Думаете, что только посмотреть?
Так ведь в пределах видимости, кроме «Валькирии», больше ни одного австрияка нет. А что одна «Валькирия» сделает?
Ох, неспокойно у меня на душе, мон капитан Не зря тут эта «девка» появилась
То, что Жан Блондо не одинок в своем мнении, Иван говорить не стал. Зная намного больше, чем другие, он понимал, что австрийцы не станут пускать дело на самотек. Да, сейчас Кемаль-паша делает, по сути, черную работу в интересах Священной Римской Империи германской нации. А именноликвидирует флот ее главного конкурента на просторах Средиземного моря. Ибо с такими союзниками, как венецианцы, и врагов не надо. Но вот когда с венецианским флотом будет покончено (а уже недолго осталось), то самое время разделаться и с остатками турецкого флота. И тогда австрийский флот будет господствовать во всем восточном Средиземноморье. Если только не вмешаются тринидадцы. Но их, судя по всему, устраивает нейтралитет. Иначе бы уже давно вмешались. А чтобы уничтожить турецкий флот именно сейчас, когда он ушел далеко от своей базы, да еще и понес какие-то потери в бою с венецианским флотом, нужно находиться поблизости. Чтобы иметь возможность вмешаться в этот венецианско-турецкий междусобойчик в нужный момент. Не для этого ли тут появилась «Валькирия»? Чтобы определить этот самый нужный момент? Когда от венецианского флота останутся одни деревяшки на воде, а турецкий будет в какой-то степени потрепанности? Но вокруг, до самого горизонта, ни одного паруса. Как коммодор фон Майер узнает о том, что пришла пора действовать? И как быстро и точно появится в нужном месте, а не будет рыскать по морю в поисках противника? Не для этого ли здесь «Валькирия»? Но к а к она сможет быстро передать информацию, если будет все время находиться поблизости, а главные силы Майера неизвестно где?! А больше ей здесь делать нечего. Информацию о разгроме венецианского флота с массой подробностей австрийцы могут узнать и позже от своих людей в Венеции. Которых там тоже пруд пруди.
Однако, никаких агрессивных намерений «Валькирия» не проявляла, и просто дефилировала на виду у турецкой эскадры, оставаясь на безопасной (как считали австрийцы) дистанции. На предложение Бахира попробовать достать противника из новых пушек Иван ответил отказом. Незачем раньше времени раскрывать свои возможности. Ибо эти возможности, очень похоже, вскоре понадобятся. Бригантина появилась не просто так. Причем именно тогда, когда избиение венецианского флота приближается к своему логическому завершению. Что и наступило спустя еще пару часов. Из всей армады, пришедшей к мысу Горгано, смогли избежать гибели лишь восемь галер. Видя, что, если и дальше подставляться под огонь турецких дальнобойных пушек, и это приведет лишь к бессмысленной гибели без возможности нанести хоть какой-то урон противнику, капитаны галер предпочли удрать. Ведь галеры, в отличие от турецких парусных кораблей, могли идти строго против ветра, чем и воспользовались. Тем более, обнаружили это не сразу, поскольку район, где находились венецианцы, был довольно сильно задымлен. А когда обнаружили, махнули рукой на беглецов, и сосредоточились на уничтожении остатков венецианского флота. И в один прекрасный момент корабли противника просто закончились. Кемаль-паша не стал затруднять себя абордажем, ибо предвидел большие потери в командах в этом случае. Поэтому уничтожил в с е х. Как военные корабли, так и транспорты с десантом. Вскоре дым от выстрелов рассеялся, и на воде остались лишь многочисленные деревянные обломки, за которые хватались уцелевшие венецианцы, взывая о помощи. Далеко, уже возле самого берега, виднелись силуэты сбежавших галер, спешно уходивших на север. Турецкая же эскадра потерь в кораблях не понесла, хотя многие имели повреждения рангоута и такелажа от случайных попаданий. Вскоре последовал сигнал с флагмана «Перваз Бахри»всем возвращаться в Дираш. «Кирлангич» и «Айше» подобрать пленных из воды. «Шахин» вести разведку впереди по курсу эскадры. Продолжать крейсерство возле вражеских берегов Кемаль-паша не рискнул. Помимо повреждений сказывался еще и большой расход боеприпасов для нарезных орудий, благодаря которым и была одержана такая блистательная победа. Чего турецкий флот не знал уже давно.
Эскадра развернулась и легла на новый курс, что не укрылось от «Валькирии», которая и не думала уходить. Обстрел наглой бригантины все равно бы ничего не дал. Австрийцы не стали рисковать, и держались более, чем в трех милях, что давало мало шансов на успешную стрельбу даже такому хорошему канониру, как Бахир. На палубе «Шахин» все дружно обсуждали недавние события, превозносили благодарности Аллаху и делились предположениями о дальнейшем ходе кампании. Не остались в стороне и оба француза, анализируя прошедший бой. Иван прислушивался к разговору, но не вмешивался. Гораздо больше его занимало присутствие «Валькирии», которая шла впереди эскадры, не приближаясь, но и не удаляясь. И крик впередсмотрящего «Паруса слева по носу!!!» не стал для Ивана неожиданностью.
Теперь все встало на свои места. Вскоре исчезли последние сомненияна пересечение курса шли восемь фрегатов под австрийскими флагами. «Валькирия» прибавила парусов и пошла на соединение с главными силами. Теперь стало окончательно ясно, что ничего не закончено. Все еще только начинается. Что мрачно прокомментировал старший офицер.
Вот и дождались, дьявол бы их побрал Как бы нам сейчас второй Тунис не устроили
Не думаю, месье Жан.
Почему, мон капитан?
Во-первых, у нас все же численное преимущество. А во-вторых, дальность стрельбы новых пушек сравнима с австрийскими. Если не больше. Так что теперь коммодору Майеру не удастся безнаказанно стрелять, как возле Туниса. Либо ему придется войти в зону действия нашей артиллерии, либо это будет перестрелка с большой дистанции с большим количеством промахов. Посмотрим, что он выберет.
Но ведь мы потратили много боеприпасов в бою с венецианцами.
Думаю, на австрияков хватит. Тем более, я обратил внимание на одну деталь. Наши старые дульнозарядные пушки на линейных кораблях не стреляли вообщерасстояние было слишком велико. Поэтому, если удастся подойти поближе к австриякам, то им не поздоровится. Ведь в бою всякое может случиться. Собьют кому-нибудь из австрияков мачтыи все! Он уже никуда не уйдет.
Ладно, поглядим, чем это закончится
Между тем, противники шли пересекающимися курсами. «Валькирия» уже присоединилась к своим. «Шахин» тоже отошла в сторону, чтобы не оказаться на линии огня. Кемаль-паша был готов дать бой, и шел вперед, сохраняя курс и скорость. И вскоре загремели выстрелы. Первыми открыли огонь австрийцы, не став подходить близко. Очевидно, коммодор Вильгельм фон Майер знал о наличии новой артиллерии у турок. Как знал и о том, что она совсем недавно натворила. Поэтому не стал рисковать. Турецкие корабли ответили. И сразу же стало ясно, что былое преимущество в огневой мощи, на которое понадеялись австрийцы, уже утрачено.
Австрийские снаряды упали возле турецкого флагманского линейного корабля «Перваз Бахри», но попаданий пока не было. Ответный огонь турецких кораблей тоже не отличался точностью, однако снаряды падали в воду очень близко к цели. Какое-то время безрезультатная перестрелка продолжалась, и вот первое попадание! Турецкий снаряд угодил в борт австрийского фрегата, идущего вторым в ордере. Причем взрыв произошел довольно близко к воде, что вызвало сильную течь. Фрегат тут же увалился под ветер и вышел из линии баталии с постоянно увеличивающимся креном. Отметили еще два попадания в австрийские корабли, хотя и без таких катастрофических последствий. Но и австрийцы не дремали. В линейный корабль «Мелеки Бахри» угодило с небольшим интервалом сразу три снаряда, причем один разорвался в районе ватерлинии возле форштевня. Корабль сразу же стал зарываться носом в воду. Один снаряд угодил в борт «Себки Бахри» в районе носа, но близко к палубе, поэтому корабль остался на плаву, продолжая вести огонь. Перестрелка продолжалась, но стало сказываться численное преимущество турок. Их огонь был более интенсивным, и хоть попаданий пока не было, море вокруг австрийских кораблей было покрыто фонтанами от падений снарядов. И тут одному турецкому канониру повезло. Выпущенный им снаряд угодил прямиком в крюйт-камеру австрийского фрегата, который тут же взлетел на воздух. Это стало переломным моментом в сражении. Австрийцы стали разворачиваться по ветру и выходить из боя. Но на отходе турки добились еще одного удачного попадания. Снаряд, выпущенный уже вдогонку, угодил под корму противнику и сделал большую пробоину, через которую сразу же хлынула вода. Австрийский фрегат тут же стал оседать кормой и заваливаться на борт. На этом бой закончился. Расстояние было уже слишком большим, и дальнейшая стрельба являлась бы бесполезной тратой боеприпасов. В результате этого боя турецкая эскадра потеряла линейный корабль «Мелеки Бахри». «Себки Бахри» получил снаряд в борт, но остался на плаву, и была надежда, что он все же доползет до Дираша. Остальные турецкие корабли серьезных повреждений не получили, и они сводились в основном к повреждению рангоута и такелажа. Австрийцы же лишились трех вымпелов из восьми, и их прежнее господство на море оказалось под вопросом. По крайней мере, турецкий флот получил реальную возможность дать эффективный отпор противнику. А это значило, что война в Адриатике вступила в новую фазу.