Сергей ИвановЖелезный зверь
Часть I. Щенок и оборотни
Глава 1. Вкус крови
1
Обхватив тонкими руками плечи, Т'эрик оцепенело стоял возле узкого окна, совершенно заслоняя его даже своей излишне стройной фигурой. Изнурительная дрожь с самого утра сотрясала его тело, хотя в сумеречном этом коридоре вовсе не было холодно. И за окном здесь не буйствовал Ветер, и не раскалывали пространство могучие разряды, и не мчались по небу сплошным клубящимся потоком черные тучи, изредка подхлестываемые чудовищными Вздохами. Здесь было тихо и спокойновсегда. Как ущелье, тянулся меж двумя рядами многоэтажных гранитных блоков широкий проспектпрямой настолько, что просматривался отсюда до самой Срединной стены. А от беспокойного климата его укрывала прозрачная пленка, слегка провисшая между плоскими крышами блоков. Впервые Т'эрик смотрел на Столицу изнутри, с высоты Дворцового Кольца, последнего и самого надежного из заслонов перед сердцем ИмперииХрамом, где обитала сама Божественная Ю. И, похоже, второго такого случая судьба уже ему не предоставит.
В который раз Т'эрик зябко передернул плечами и покосился на воспитателей-Псов, маячавших за спиной. Скорее бы все кончилось! с тоской подумал он. На что я надеюсь, дурень? Все же ясно заранее, все предопределено. Мне не дадут шансовни единого!..
К тому же на город уже опускалась ночьвремя, когда тревоги и сомнения Т'эрика усиливались многократно, а душу смущали неясные желания, когда он был уязвимее всего. Испытания затягивались будто нарочно, а Т'эрика, конечно же, поместили в самый конец списка, словно бы понимая, насколько его изматывает ожидание, как выгорает он до тла от одних лишь дурных предчувствий.
Тьма вокруг неотвратимо сгущалась, и бодрости это не прибавляло. Некоторое время Т'эрик безнадежно наблюдал, как гроздями неостывших углей разгораются на полу осветительные плиты, отбрасывая бледные блики на гранитные стены. Затем его насторожил мерный шорох, надвигающийся вдоль плавного коридорного изгиба, словно это подкрадывалась исполинская змея.
Спустя несколько томительных мгновений загадочное существо возникло из-за поворота, и Т'эрик пристыженно хмыкнул: по бесконечному кольцевому коридору неспешно продвигалась на четвереньках ровная шеренга из шести голышек в полированных рабошлемах, синхронно мотая перед собой двуручными щетками. Трудились они как заведенные и походили друг на друга упругими ладными телами и смазливыми мордашками, будто их подбирали специально.
Завороженно Т'эрик следил за рабынями, пока одна из них не замерла, уткнувшись щеткой в его сапог, а вместе с ней застыла и вся цепочка. Спохватившись, он переступил через склоненную фигуру, и уборщицы немедленно возобновили движение, словно включившись. Т'эрик провожал взглядом их забавно оттопыренные, раскачивающиеся в едином ритме попки, пока голышек не поглотил сумрак. Затем прежние страхи вернулись к нему с новой силой. Ну сколько еще может длиться эта пытка!..
В отчаянии Т'эрик вцепился ладонями в оконную решетку, пытаясь задавить это омерзительное, высасывающее силы и опустошающее душу трепыхание пугливой плоти. Вгляд его упал на запястья, выдвинувшиеся из широких рукавов, и Т'эрик неприятно поразился, насколько похожи они на руки голышектакие же тонкие, гладкие. И с этими прутиками он еще смеет на что-то рассчитывать? Безумие!..
Внезапный скрип дверей едва не подбросил Т'эрика в воздух, хотя он уже истомился его ждать. Рывком повернув голову, юноша вонзился взглядом в долговязую, не слишком складную фигуру Доуда, возникшую из проема.
Ну? спросил Т'эрик одними губами и шагнул к приятелю
вплотную. Куда?
Как и хотел, пробормотал Доуд недоверчиво. Останусь при
дворе. Даже не очень терзали.
Еще бы, с завистью подумал Т'эрик. С такой родословной!.. После посещения заветного зала что-то изменилось в длинном лице Доуда, будто он уже примерял на себя новую роль. Или это показалось Т'эрику?
Блуждающие глаза Питона вдруг зацепились за лицо друга, и он зашептал торопливо:
Полный обвал, старичок. Испытателем теперь сам Кэнуж его тебе не обойти при всем старании!
У Т'эрика оборвалось сердце. «Кэн?»переспросил он обреченно, и Доуд сочувственно кивнул. Ах, как все плохо! с тоской подумал Т'эрик. Когда мне наконец повезетну хоть раз? Должна же быть справедливость!..
Это мой единственный шанс, сипло произнес он. Если не попытаюсь сейчасмне не выплыть. И зашлют меня навечно в такую дыру!..
Ну почему жнавечно? без уверенности возразил Доуд. Потерпи пару-тройку лет, а потом мы тебя вытащим.
Ну да, если вспомните! фыркнул Т'эрик. Кто я вам тогда буду? К тому времени вы уж вознесетесь высоко!
Затравленным зверем смотрел он на дверь, за которой вершились судьбы, и понимал, что отныне вся жизнь его будет проходить вот так: перед захлопнутыми наглухо створками. А почему, собственно, чем он хуже других? Разве он виноват, что беспечные его пращуры не слишком радели о чистоте породы, а родичи поближе и вовсе не сумели выжить? За что же его-то бить?
Кэн? повторил Т'эрик осторожно. А чтоКэн? Разве он не человек?
Забудь и думать, дружище! тревожно воззвал Доуд. Чего бы ты там ни воображал о себе, но ведь это Кэн, основатель нашего стиля. Любой из его подмастерий разбрызжет тебя по стенам!..
Пусть! откликнулся Т'эрик угрюмо. Значит, большего я не стою.
Изо всех сил он старался задавить страх или хотя бы не пропустить его наружу, но позорная дрожь трепала Т'эрика все заметней. Чего же я страшусь больше? спрашивал он себя. Поражения или смерти? Или чужой силы? Господи, какой стыд! Ну почему я не умею разозлиться по-настоящему?!..
Опомнись, парень! негромко предостерег Доуд. На что замахиваешься? Надо же знать свой предел!
В его словах Т'эрику почудилась спесь завтрашнего придворного, но он лишь усмехнулся уныло. Чего ж странного? Эта проклятая дверь уже развела выпускников по разным тропам, и школьная дружба отходит в прошлое. Каждому да воздастся по заслугам!.. И что проку в пустом бахвальстве? Куда мне против Кэнатем более сейчас, когда едва держат ноги? Да меня теперь любой первогодок сделает!..
За тебя даже некому мстить, добавил Питон хмуро. Они не станут церемониться.
На это тоже нечего было возразить. Погибший род не оставил Т'эрику ничего, кроме бессмысленной, бессильной гордости, и даже сама Истинность юноши до сих пор оспаривалась школьным Хранителем. С натугой Т'эрик растянул вздрагивающие губы в улыбку и ткнул приятеля кулаком в грудь.
Веселей гляди, Длинный! сказал он. Зато меня некому и оплакивать.
Но тут проем двери призывно запылал, и улыбка Т'эрика превратилась в оскал. «Вот и все!»безнадежно мелькнуло в сознании. Он попытался шагнуть вперед, но подошвы будто приклеились к полу. Переглянувшись, воспитатели цепко взяли Т'эрика за плечи, разом подтолкнули к дверям, словно в бездну. И только тогда смог он вступить в разверзшееся горнило.
Однако за порогом ноги отказали снова, ибо в первый момент Т'эрику показалось, будто он угодил под открытое небо, настолько высоко вознеслись тут гранитные стены, теряясь в угрюмой мгле. Задохнувшись, Т'эрик уцепился взглядом за стену напротив, тоже устремленную ввысь, но нарядную и уютную, к тому же отягощенную дюжиной балкончиков, острым клином вздымавшихся от боков к центру. И тотчас оцепенел уже всем телом, потому что и сам вдруг оказался в перекрестье многих взглядов, нацеленных на него с балконов. Впрочем, Вершителей набралось только семьзато занимали они четыре верхних уровня, удобно развалясь в креслах, и разглядывали Т'эрика с высоты, будто занятную букашку.
Затем зрительный луч Т'эрика притянуло к левому углу рокового клина, и он слегка воспрянул духом, обнаружив там наставника Ульфав легких доспехах и при мечах, элегантного и невозмутимого как всегда. Уж этот наверняка за него. А может, еще и Нет! Школьный смотритель Ролл помещался ступенькой выше и сегодня мало походил на себя, вдруг растеряв обычную степенность. Неожиданно Т'эрик разглядел в нем тщедушного вздорного старика, из последних сил цепляющегося за теплое место, и ужаснулся превращению. Взгляд его метнулся вправо и чуть вниз, на мгновение задержался на обязательном здесь Хранителе, бесполом и бессмертном, как все они, и снова скакнул на ступень вверх, высветив Кэна во всем его грозном величии.
Это был костистый верзила, длинноногий и тяжелорукий, с устрашающим размахом плеч и суровым лицом, иссеченным шрамами. Громадные его мускулы облегала неизменная кольчуга, а с широкого черного пояса, словно рассекавшего Кэна пополам, настороженно свисали два мечатех самых, знаменитых, с тигриными пастями на рифленых рукоятях. Говорили, будто с одного удара Кэн рассекает ими самые прочные доспехи либо сразу троих рабов, построенных в затылок, а о проворстве его и неутомимости ходили легенды. Воистину это был Мастер, создавший новый и убийственный стиль двумечного боя, а затем основавший при Дворце собственную школу, чего до него не удостаивались и более знатные. Даже наставник Ульфмечник-виртуоз, не дававший спуска никому, даже он вряд ли решился бы противостоять Кэну в бессрочном бою. А на что тогда рассчитывать Т'эрику?
Подойди, разорвал тишину властный голос. Ты заснул?
Вздрогнув, Т'эрик вскинул глаза к самой вершине клина, куда едва доставало сияние осветительных плит, и, сузив зрительный луч до предела, различил там немолодого массивного вельможу, на просторных плечах которого возлежал приплюснутый череп, оживляемый лишь колючим мерцанием небольших, глубоко посаженных глаз. Без сомнения, это и был сам Хуг, Верховный Управитель Империи и Глава могущественного рода Крогов. Однако приказ исходил не от него, а от почти точной его копии, хотя вдвое моложе, обосновавшейся ступенью ниже. А ведь с верхних ступенек и падать больней, вдруг подумалось Т'эрику. Стоит ли тогда карабкаться?
На ватных ногах он пересек зал, тяжело опустился на колени. Как сквозь туман, услышал свой запинающийся голос, натужно выводящий затейливые обороты приветствия. Пару раз Т'эрик сбился, сразу взмокнув от смущения, и к привычному уже ознобу добавилось омерзительное щекотание капель по спине. К тому же липкие взгляды Вершителей стискивали его, будто незримой сетью, выкачивая остатки сил. Только сейчас Т'эрик в полной мере оценил безнадежность своей затеи и согласен был уже на любое решение, любой исходлишь бы скорее. Только выпустите меня отсюда, ради Всемогущих Духов!..
Наконец Т'эрик замолчал, не смея поднять глаз, и в зале повисла паузагустая, душная.
Итак? вновь хлестнул по нервам тот же голос, и смотритель Школы сноровисто подхватил:
Итак, достославные господа, перед вами последний из испытуемыхвоспитанник Т'эрик из рода
Как? перебил молодой Крог. Т'эрик? И хмыкнул. Потому и заикается?.. Продолжай!
из рода Куниц.
Не помню такого. Ты не путаешь?
В смятении Ролл повернул голову к наставнику Ульфу. Тот равнодушно кивнул, и смотритель подтвердил:
Из рода Куниц, высокий господин, все верно!
А может, Гиен? Откуда у него это спотыкающееся имя?
Окончательно смешавшись, Ролл снова обратил умоляющий взор к наставнику.
В последнюю смену династий род Т'эрика вырезали вчистую, ровным голосом пояснил Ульф. Родичей у парня не осталось, и начинать ему приходится на пустом месте.
Нарушая при этом чистоту линии, ведь так? проскрежетал Крог брезгливо. Хотя откуда она здесь! Сколько колен насчитывал роддесять, двенадцать?
Пятнадцать.
Одно название! И посмотрите на негоусредненный, будто смазливчик с плаката. Куда ему в родоначальникион и на воина-то не похож. Нарядить бы его девицей да отправить в гарем А, мой добрый Ульф?
Парень опаснее, чем кажется, нехотя возразил наставник. Никому бы не посоветовал загонять его в угол.
В самом деле? насмешливо усомнился Крог. А ну-ка, юнец, сбрось куртку! Заодно проверим и твой пол.
Вспыхнув, Т'эрик снова метнул взгляд на самый верх, но старый Хуг, кажется, уже дремал, прикрыв глаза тяжелыми веками. Духи, за что? взмолился Т'эрик. Послушание выше стыдаможет быть. Но не выше же чести!.. Непослушными пальцами он разомкнул застежки, медленно развел в стороны борта.
Я сказал: сбрось! рявкнул мучитель.
С тихим шелестом куртка соскользнула с плеч Т'эрика, мягко легла на пол. Съежившись от стыда, он смотрел теперь себе под ноги, не в силах приподнять чугунный взгляд. Божественная Ю, что ж они вытворяют со мной! Если я такое ничтожество, что за радость втаптывать меня в грязь еще глубже?..
А сложен неплохо, неохотно признал молодой Крог. Хотя породой, конечно, не пахнет. И отчего так тощ? Плохо кормите, а?
Яршвот как его зовут! вдруг вспомнил Т'эрик. Старший сын Хуга и его наследник. Но на меня-то он с чего взъелся?
Мясо нарастет, заверил Ролл. Т'эрикмладший в выпуске.
Так, может, вы поторопились?
Т'эрик умеет, что и я, снова заговорил Ульф. И делает это лучше. Он начинен энергией по самые ноздри и ловок, точно обезьяна.
Вот подходящее имя для нового рода! съязвил Ярш. Но куда ты клонишь, славный Ульф? Место главного учителя занято.
Я уверен, внятно объявил наставник, ни одному из выучеников Кэна не управиться с Т'эриком.
Что он говорит? ужаснулся юноша. Не хватало разгневать Мастера!.. И точно: безучастный до этого Кэн вдруг ощутимо и опасно напружинился, резанул вокруг себя пронзительным взглядом. Зрачки его качнулись вправо-влево и нацелились на злосчастного Т'эрика, придавив того к полу.
Щенок! пророкотал Кэн, слегка вздернув верхнюю губу.
Он был прав, конечно, только стоило ли метать молнии впустую?
Со всем почтением к Учителю, невозмутимо продолжал Ульф, должен заметить, что он так и не сумел воспитать бойца искуснее себяили не захотел. А вот Т'эрик побьет любого из школы Кэна, включая меня.
Неправда! Т'эрик едва удержал себя от крика. Я лишь прилежный подражатель, и Ульф знает это лучше других. Зачем же он подставляет меня, что за странные игры?..
Но для полной ясности он обязан превзойти самого Кэна, вкрадчиво проскрипел Ярш. Я не прав?
Убийца, падаль! Т'эрику хотелось выть от обиды. Мало надо мной измывалисьтеперь вздумалось вогнать в землю с головой? Ну уж нет, не дождетесь: больше я и рта не раскрою!
Во всяком случае, Т'эрик продержится против него один период, произнес Ульф. Этого хватит?
Немыслимо, невозможно: наставник продавал своего любимца с потрохами! Да кому же верить тогда?
Что скажешь, доблестный Кэн? спросил Ярш. Хватит тебе этого?
Мастер наградил невозмутимого Ульфа свирепым взглядом и ответил:
Готовьте котел для мяса.
Осталось уломать овечку, со смешком заметил Ярш, развлекаясь от души. Похоже, наш герой не слишком-то рвется в бой.
Т'эрик в самом деле почти терял сознание, готовый уже взмолиться: убейте меня сразулибо отпустите! Кажется, ему расхотелось становиться взрослым. Пустячные детские игры внезапно кончились, и теперь ставкой была жизнь. Что имеем? прикидывал он лихорадочно. Двое нет, даже трое наверняка против меня. Хранитель, как всегда, ускользнет от решения. Управительтот просто заснул. И только один Ульф вроде на моей стороне, хотя Постойте, но ведь Вершителей было семеро! Кто же седьмой?
И тут сверху к Т'эрику слетел шелестящий смешок. Мгновенно он вскинул глаза и надолго забыл обо всем, ошеломленный редкостным зрелищем.
Слева от Управителя угнездилась в глубоком кресле молодая женщина со стройным гибким телом, затянутым в складчатое платье. Ее небольшую голову охватывал изящный решетчатый шлем, пепельные волосы были искусно заплетены в широкий капюшон, а от крохотных мочек стекала по высокой шее мельчайшая, причудливо расцвеченная чешуя, исчезая под тугими складками. Бледное лицо незнакомки туманилось, будто вуалью, тенью от капюшона, а из сумрака холодно мерцали длинные глазазавораживая, повелевая. Впервые судьба столкнула Т'эрика с загадочной и грозной Коброй, и, наверное, он устрашился бы сглаза, если бы без того не притягивал несчастья с самого рождения. Но более всего поразила Т'эрика ее надменная, неприступная красота. Да провались всё в Подземелье! думал он очарованно. Не нужно мне ни роскошных за ' мков, нашпигованных рабами и слугами, ни власти над тысячами, ни скоростных бегунков и дорогого оружия, но довольствоваться объедками еще и тут!.. Конечно, я слишком ничтожен, чтобы владеть таким сокровищем. Но дайте хотя бы прикоснуться, не отлучайте от чудая ведь не прошу многого.
Избегая ее стылых пронзительных глаз, Т'эрик скользнул восхищенным взором вниз, угадывая под плотной тканью безупречные пропорции, и вдруг наткнулся на маленькую нагую ступню, будто нечаянно выставленную напоказ. Соблазнительное это видение мерно покачивалось, мелькая розовой подошвой, тонкие пальцы беспокойно шевелилисьКобра или дразнила Т'эрика, словно дикого зверя в яме, или С опозданием он вспомнил о собственной полунаготе, но ощутил не подобающий случаю стыд, а сладостное томление в паху, совершенно неуместное сейчас. И каждый взмах холеной ножки отзывался в Т'эрике жаркой волной, точно их уже оставили наедине.