Так. А вот этот официальный тонуже неожиданно.
Причина сдержанности Саманты обнаружилась за ее спинойподтянувшись, чтобы выбраться из алтаря, на границе Стихийного Круга я заметил целую делегацию. Четыре человека: полковник Николаев, сэр Галлахер и еще двоенеизвестный мне военный в форме бригадного генерала Армии Конфедерации и чиновник в гражданском партикулярном платье. Может быть, я их даже и знаю, но стоят они у самой стены, лиц толком не разглядеть.
«Сейчас может стать жарко?» настороженно поинтересовался я у Саманты.
«Не должно», просто ответила она, сжав мою руку. Несмотря на вроде бы ее относительное спокойствие, видно, что принцесса максимально сосредоточенна.
Ну, здравствуй, старый-новый мир.
Как все привычновокруг происходит что-то важное, а вот что, я не очень понимаю.
Но сейчас, в отличие от прошлых заходов, я хотя бы могу задавать вопросы и получать на них ответы. Не всегда, правда, на это времени хватаетвон Баал тот же ретировался так внезапно, что я и сотой части волнующих меня вещей у него не узнал.
Саманта между тем взглядом показала мне выбираться. В руках она, как я только сейчас заметил, держала подбитый горностаевым мехом плащ. Который и накинула мне на плечи, когда, рывком выбравшись из алтаря, я спрыгнул на ведущую из Круга Стихий дорожку.
Получилось эффектновесь Круг Стихий при моем появлении полыхнул пламенем, прошедшимся по всему периметру и яркой вспышкой завершившимся на обелиске Огня.
Круз Стихий полыхнул вспышкой настолько яркой, что сэр Галлахер, вместе с Николаевым стоявший рядом с обелиском, даже отшатнулся. Неизвестный мне военный и неизвестный мне чиновник стояли много дальше, но и они закрыли лица руками. И правильно, нечего тут жалом водитьколыхнулось у меня внутри раздражение.
Не отреагировал на огненную вспышку лишь Николаевну еще бы, он сам меня обращаться с этой стихией учил. И едва Огонь спал, полковник прошел по широкой каменной дорожке от огненного обелиска к алтарю.
Протянув руку, он со мной поздоровался, после чего обернулся и, посмотрев сначала на сэра Галлахера, а после на двух незнакомцев, утвердительно им всем кивнул. Все трое, соблюдая нормы вежливости, короткими полупоклонами засвидетельствовали мне свое почтение и без задержек покинули зал.
Когда они выходили, ни Саманта, ни Николаев не проронили ни слова. Когда уходящие господа исчезли из вида на ведущей наверх лестнице, я повернулся к Николаеву.
А это, вообще, кто? негромко поинтересовался я.
Этосэр Уильям Джон Галлахер, профессор физики и астрономии университета Глазго, если ты не в курсе.
Похоже, Николаев начал меня атаковать моим же оружием. В принципе, я его понимаюесли бы у меня был на попечении подобный кадр, я бы его давно посадил в клетку, как жирафу. А он все же сколько терпелтолько сейчас сарказмом жалить меня начал.
Я про двух других господ. Они, к сожалению, мне неизвестны.
Ты их не узнал?
Я их что, в лицо должен знать? Получается, так. Но лиц-то я и не видел. Не рассматривал, вернее, мое внимание больше Саманта занимала.
Нет.
Так. Это точно ты? сдержанно поинтересовался Николаев.
Да они в тени стояли, лиц не видно, пожал я плечами.
Двое других господэто бригадный генерал князь Александр Васильевич Кузнецов и граф Игорь Анатольевич Игнатьев, также негромко ответил Николаев.
В честь чего они здесь?
Александр Васильевич и Игорь Анатольевичдоверенные лица его императорского величества. Сэр Галлахерпосланник его королевского величества Георга. Все они здесь, чтобы засвидетельствовать, что тыэто ты.
Даже так.
А ты как хотел?
Да у меня, если честно, даже времени сформулировать собственные желания не было, кивнул я отстраненно и повернулся к Саманте.
My lady.
«Я очень скучал».
My lord, наконец искренне улыбнулась принцесса, обнимая меня.
«А уж я как скучала», услышал я шепот мыслеречи. Горячий шепот, в отличие от показательной сдержанности.
Отвечать я не стал, даже мысленно. Просто крепко прижал девушку к себе на пару мгновений.
Артур, сдержанно обратил на себя внимание Николаев.
Сергей Александрович.
Нам нужно очень серьезно поговорить.
Конечно нужно, ну еще бымысленно хмыкнул я. После всего того, что «я» натворил на Занзибаре, поговоритьэто самое малое, предполагаю, что всем от «меня» будет нужно.
И особую перчинку разговору придает то обстоятельство, что все, кроме Саманты, предполагаю, думают, что Драго Младичэто я. Кроме Саманты и Валеры, если держать в уме слова Баала.
Жду тебя наверху, коротко сказал Николаев и направился к лестнице.
Ждать нас здесь он не стал. Мы же задержались, потому что я облачался в заранее подготовленную Самантой черно-красную форму. И когда повел плечами, проверяя настройку костюма, подумал про себя, что и я теперь выгляжу как падший рыцарь-джедай в окружении сестер инквизиции.
Идем? посмотрела на меня Саманта.
«Секунду», взглядом ответил я.
Не удержался, проверилподнял руку, заставив клинок кукри материализоваться в ладони. Контрольно проверилвсе же долгое время без возможности обращаться к клинку, который стал неотъемлемой моей частью, мне было очень некомфортно. Существовал в замке я, как будто части тела лишился.
Как будто, дахмыкнул я. Потерял связь с кукри, вот как отрезали.
Основной и самый главный секрет юмора английских шуток состоит в том, что это совсем не шутки. Когда это понимаешь, начинаешь понимать и английский юмор.
Между тем, когда я приподнял кукри, рассматривая его на свету Огня на верхушке обелиска, последовала неожиданная реакция индианок.
Jai Mahakali, моментально отреагировали возгласом в унисон Ира и Ада.
И обе, также одновременно, преклонили колени.
Неожиданно.
Хотя, может быть, потому, что я сам с богиней Кали, так скажем, вместе работал и даже общался как с коллегой, такого пиетета у меня перед ней нет.
Богиня и богиня, вместе демонов убиваем.
Но преклонение Иры и Ады понять, наверное, я все же могу. Люди этого мира, в котором есть магия, обычных одаренных иногда за всю жизнь ни разу не встречают, а тут эхо воли богини постоянно рядом со мной слышится. И с этой точки зрения реакция Иры и Ады, так меня удивившая, вовсе не выглядит необычной.
Обе индианки, кстати, как я только сейчас почувствовал, находились на грани истинного мира. В любой момент будучи готовыми перекинуться в астральную форму черных пантер. Поэтому, наверное, и реакция такаявсе же клинок кукри, который стал частью меня, личный дар богини, и в их пограничном состоянии его аура ощущается особенно ярко.
Отпустив разматериализовавшийся клинок, я вопросительно посмотрел на Саманту. Она мое удивление насчет пограничного состояния Иры и Ады поняла и неопределенно пожала плечамимол, готовность на всякий случай.
По идее, правильно. Если здесь аж трое доверенных лиц от короля и императора, с каждым из них группа поддержки и сопровождения, черт знает, что может произойти. Саму Саманту, помнится, офицер конвоя убить пыталсямаксимально проверенный, казалось бы, человек.
В общем, сейчас к неожиданностям Саманта подготовилась, но пока ничего неординарного, к счастью, не происходило. Из алтарного зала мы с ней вышли держась за руки. Принцесса, как и перед ритуалом, крепко держала меня, словно не хотела отпускать. И еще она хотела что-то спросить, но не решалась.
«Ты была права. Ятот Артур Волков, который пришел сюда сразу после бала. Меня не было на Занзибаре», ответил я, не дожидаясь вопроса.
Саманта глубоко вздохнула и еще крепче сжала мою руку.
«Для тебя время уложилось в один миг?»
«Нет, я четко по таймеру все это время прожил. Каждый день», вздохнул я.
«Как?»
«Долгая история, не в двух словах. Чуть позже», это я сказал ей мысленно, уже выходя в собственный кабинет.
«Что за долгая история?» услышал я знакомый голос и сразу попал в объятия Эльвиры.
Царевна в отличие от Саманты не сдерживалась, встретила прямо на пороге. Крепко обняв и поцеловав, после подмигнув ободряюще, Эльвира шагнула в сторону, давая мне возможность пройти к столу, за которым уже расположился Николаев.
Но сразу отойти я Эльвире не дал, придержал ее за руку. И невольно царевну оглядел, не скрывая удивления, она была в мундире Министерства Иностранных дел Российской Конфедерации. На груди нашивка: «Эльвира Зарипова». И эта нашивка значит, что на государевой службе Эльвира сейчас числится не под настоящим своим именем, как сибирская царевна Амира, а в своей прежней маске гимназисткикак мещанка Эльвира Зарипова.
В похожем ведомственном мундире дипломатического корпуса, только генеральском, я однажды видел Ольгус погонами действительного статского советника. Мундир Эльвиры выглядит попрощебез золотых имперских вензелей, да и погоны «всего лишь» надворного советника. Вот только серебряные с красным погоны и мундир Эльвиры вида, характерного для чиновников посольств и миссий заграничных, а не расположенных в границах Конфедерации.
«А где Валера?» мысленно спросил я Эльвиру.
«На Занзибаре», ответила она.
Мда. Если он все еще на Занзибаре, удивительно, как остров вообще пока стоит. И если Валера еще на Занзибаре, то и мундир чиновника иностранной миссии на Эльвире неспростаявно они что-то за
Артур, у нас мало времени, очень, вот просто очень спокойно произнес Николаев, явно меня поторапливая.
Да-да, я уже с вами, отвлекся я от мундира Эльвиры и развернулся к столу. Но тут вдруг как споткнулся, почувствовав на себе еще один взгляд. Резко обернувшись, встретился глазами со своим ангелом-хранителемпринцессой Елизаветой.
Удивительное делоесли бы она не захотела, я бы ее сейчас и не заметил, и не почувствовал. Похоже, по своим возможностям Елизавета уже превосходит большинство менталистов этого мира.
И еще похоже, что у тех, кто отправил ее в темный мир, корячатся большие проблемыулыбнулся я сам себе и своим мыслям. И в два шага оказался рядом с ней.
Ваше высочество, поцеловал я руку Елизаветы.
Мой ангел-хранитель, единственная из здесь и сейчас присутствующих, была не в мундире. И в отличие от остальных, собранных, настороженных и готовых ко всему, Елизавета выглядела легкой и воздушной. И самой наряднойв легком и светлом платье. Нарядной и удивительно для своего возраста юнойпроведенные в темном мире отражения пятнадцать лет на ее внешности не отразились. А вот проведенные в реальном мире и в реальном теле два месяца жизнивполне отразились. В лучшую сторону.
С возвращением, Артур, в ответ на приветствие Елизавета тепло мне улыбнулась. И сразу показала взглядом на Николаева. Явно намекая, что пора бы перейти к серьезному обсуждению.
Кивнув Елизавете, я повернулся к полковнику. И только сейчас заметил прислоненный рядом с ним к стене потрепанного вида, но все же крепкий футляр от виолончели.
Знакомая штука.
Николаев, кстати, уже показывал раздражение. Чуть-чуть, едва заметно, но я чувствовал, что он, как бы это помягче немного напряжен. Я уже видел его в таком состояниичуть позже того, как он громко и нецензурно ругался. Было это один-единственный раз, когда мы с ним находились в госпитале рядом с Ольгой, которую чуть не убили.
Вот даже дьявольского предчувствия не нужночувствую, что, если постараюсь, могу увидеть и услышать во второй раз, как громко, на немецком (а он на этом языке высказывает эмоции) полковник ругается.
Могу, но стараться и экспериментировать я, конечно же, не буду.
Быстро пройдя к столу («секунду, Сергей Александрович»), я открыл управленческое меню и посмотрел статус отряда и службы безопасности. Измайлов был здесь, в усадьбе. И здесь же, на позициях, почти сотня бойцов отряда варлорда Артура Волкова.
На всякий, как я понимаю, случай.
Народа в усадьбе только что было большено и бригадный генерал князь Кузнецов, и граф Игнатьев, и сэр Галлахер, вместе с сопровождающими эскорта, усадьбу уже покинули или покидали.
Хорошо я здесь отсутствовал во время их прибытияпредставляю, как атмосфера была наэлектризована.
Закусив губу, я задумался. В кабинете здесь и сейчас Николаев, Елизавета, Эльвира, Саманта и индианки. Все те, кому, по идее, я могу доверять. Поэтому, без долгих колебаний, я все же вызвал Измайлова. Штабс-капитан появился практически сразукак за дверью ждал.
Сергей Юрьевич, добрый день. Мне нужен закрытый канал связи с Валерием Медведевым, который сейчас находится на острове Занзибар.
Несмотря на удивленные взгляды присутствующихот меня просто не ожидали такого начала беседы, пояснять я пока ничего не стал.
Канал связи с Валерой получил практически сразуменьше чем через полминуты уже наблюдал его масштабную проекцию. Принц оказался в бронекостюмечерно-красной, как и у меня сейчас, расцветки. В бронекостюме с довольно странной к восприятию, но узнаваемой эмблемой на грудипредполагаю, с эмблемой отряда варлорда Драго Младича.
Мда, неплохо, похоже, я (Драго) на Занзибаре погулял, если еще один отряд варлорда создал. И, как обычно, с фантазией я (Драго) сильно не парилсяесли первому своему отряду, варлорда Волкова, склепал эмблему Старков, то второмуотряду варлорда Младича, заимствовал эмблему Таргариенов. Интересно только, почему не Ланнистеров? Они мне всегда были более симпатичны, чем Таргариены.
Думал обо всем этом я, пока Валера приветствовал всех собравшихся. Всех, кого видел, Эльвира, как будто специально, расположилась вне поля его зрения.
Ладно, вопросов много, ответов малоно оперативной информации никогда и не бывает достаточно. Вернее, бывает, но лишь в одном случаетолько у победителей и только постфактум после сражения, вернее, даже после кропотливой работы аналитиков или историков.
Пора собирать мысли и действия в кучу.
Валера.
Артур. Рад тебя видеть, слово «тебя» Валера едва заметно выделил интонацией.
Николаев этого или не заметил, или не обратил внимания. Саманта заметила и все поняла. Эльвира заметила, но ничего не понялачему очень удивилась.
Реакцию Елизаветы я не понял. Не мой уровень. Измайлов же, который так и остался в кабинете, вообще не одаренный. И ему эмоциональные импульсы, последняя ступень перед мыслеречью, недоступны.
«Но пасаран», вместо комментария лишь приподнял я в ответ на намек Валеры сжатый кулак.
Валер, ты ведь знаешь такую сеньориту, известную как Николетта Агилар?
«Николетта Агилар?» прочитал я немой вопрос в блеснувшем взгляде Саманты.
Валера моему вопросу не особо удивился. Из рассказа Баала я понял, что он знает о разделении ипостасей души, о разделении меня и Драго. И Валера знает, что яне Драго. Но не удивился он моему вопросу, предполагаю, потому, что подумал, что меня уже просветили о похождениях Драго.
Да и вообще никто здесь моему вопросу не удивился. Кроме Саманты.
Остальные, как я и думал, и чему теперь получил подтверждение, считают, что ятот самый Артур «Драго Младич», что буквально вчера фестивалил на Занзибаре. И спрашивать меня сейчас Николаев хочет, как будто это я все там натворил и как будто я сейчас при памяти.
Николетта Агилар? уточнил Валера, как будто не расслышал.
Да.
Встречал пару раз, осторожно ответил он.
Прежде чем задать вопрос, я глубоко вдохнул. И выдохнул.
Ну, погнали наши городских.
У Николетты Агилар, как предполагаю, сейчас находится ключ к воскрешению нашего с тобой общего знакомого АртураДраго Младича. Блок сохранения его сознания, гарантирующий ему цифровое, если так можно выразиться, бессмертие. Так?
Теперь уже, если сказать помягче, кр-райне удивились абсолютно все. И Саманта тожепотому что она сейчас пыталась понять, откуда я вообще могу это знать.
Остальные же просто пытались осознать смысл того, что я сказал.
Все, кроме Елизаветы, конечно же, она совершенно расслабленно устроилась на краю стола рядом с Николаевым. И задумчиво, с легкой мечтательной улыбкой, рассматривала свой неброский французский маникюр.
Нет, покачал головой Валера, остающийся среди всех нас, если не считать Елизавету, Иру и Аду, невозмутимым участником беседы. Наш с тобой общий знакомый Драго Младич умер в темном мире отражения, и блок сохранения сознания Драго сейчас находится там.
Ты не забрал?
У меня, видишь ли, не получилось. Потому что этот парень, как его там Драго, да? Обстоятельства сложились так, что перед смертью он буквально выпнул меня в истинный мир, я даже мяукнуть не успел.