Они только начали разворачиваться в мою сторону, когда я уже оказался среди них. Не выпрямляясь, чтобы не высунуться из укрытия, я всадил нож первому вагрийцу в горло. Светлая борода его окрасилась кровью. Я тут же толкнул бойца на его товарищей, используя его как ещё живой щит. Самый крупный из врагов легко отбросил умирающего в сторону одной рукой, но перехватить оружие уже не успел. Припав на колено, я подрезал ему сухожилие на ноге, чиркнув ножом выше голенища сапога. Северянин взвыл от боли и упал рядом со мной. Я тут же всадил ему клинок под подбородок. Борода мешала, конечно, но удар у меня поставлен хорошо, и я сумел прикончить врага сразу.
Третий вагриец, увидев, что все его товарищи мертвы, направил меня своё оружие. Ему нечего было беспокоиться о «дружественном огне», он хотел лишь прикончить меня. Я видел это в его ледяном взгляде.
Чудом я успел ногой отбить в сторону ствол винтовкитри синих луча ушли вправо, оставив после себя выжженную полосу в земле. Их мощи вполне хватило бы, чтобы разрезать меня напополам. Перекатившись, я оказался прямо под ногами у северянина. Восходящим ударом я распластал ему икру и бедропо серо-стальному сукну шинели и штанам расплылось большое тёмное пятно крови. Вагриец попытался ударить меня своим оружием, но я снова опередил его. Нож резанул неосторожно подставленные пальцы, легко отделив четыре от ладони. Северянин зарычал от боли и выронил винтовку. Я встал на ноги, и мы с ним оказались почти одного роста. Наши глаза разделяли считанные дюймы. Я видел во взгляде врага всё ту же ненависть. Он рванулся ко мне, попытавшись укусить, прямо как я совсем недавно. Но в отличие от беспечного Рыкова, я был готов к чему-то подобному. Клинок моего ножа вошёл в рот врага, противно проскрипев по зубам. Я надавил изо всех сил, и оружие с хрустом ушло глубже. Вагриец дёрнулся и начал оседать. Я выдернул нож у него изо рта и тут же бросился прочь, меняя укрытие. После вспышки тройного синего луча его уже никак нельзя было считать даже относительно безопасным.
Так оно и оказалось. Один из шагателей довольно ловко развернулся и дал длинную очередь из спаренных крупнокалиберных пулемётов. Пули и осколки отбитого попаданиями бетона разлетелись во все стороны. Укрывайся я там, мне бы хорошенько досталось. Однако я уже бежал к следующему укрытию. Пилот шагателя заметил меня и продолжил вести огонь, перемещая стволы оружия дальше. Боезапас, похоже, у него был едва ли не неисчерпаемый, и мне пришлось нестись сломя голову, позабыв обо всех укрытиях, лишь бы опередить врезающиеся в землю пули. Пилот шагателя буквально перепахивал её за моей спиной, так что я не обольщался насчёт того, что станется со мной, если окажусь недостаточно расторопен.
Выручили меня северянешесть знакомых уже синих лучей врезались в бок отвлекшегося шагателя. Тот покачнулся, внутри что-то сдетонировало, и корпус его распустился кошмарным стальным цветком.
Я же прокатился по земле последние футы до двери в уцелевшее здание и нырнул туда, пока меня ещё кто-нибудь не заметил.
Внутри было удивительно тихо после лязга и грохота, царивших снаружи. Я присел на земляной пол, переводя дух. Здание оказалось большим гаражом, где рядами стояли грузовики с тентами на кузовах. Никакого спуска в подземелья отсюда быть не могло. Я тихо выругался, поднимаясь на ноги. Лезть обратно в мясорубку, творящуюся снаружи, у меня не было никакого желания. А потому я решил первым дело как следует обыскать гараж. Ничего примечательногоодинаковые грузовики в три ряда. Стоят так, что выехать может любой, остальные ему никак не помешают. Кроме двери, через которую я попал в гараж, есть ещё большие ворота. Вели они в противоположную от места сражения шагателей с северянами сторону. Хоть что-то хорошее есть в этой ситуации.
Пока шёл мимо грузовиков, в одном, как мне показалось, подозрительно дёрнулся тент. Как будто изнутри кто-то пытался следить за мной, не высовываясь при этом наружу. В первый раз я прошёл мимо, но потом решил-таки проверить подозрительную машину. Намеренно подошёл к нему сначала со стороны кабины, внимательно прислушиваясь. Из кузова не раздалось ни звука, но я всё-таки нырнул под днище, прополз по земле и, вскочив на ноги, одним движением запрыгнул внутрь. В кузове действительно скрывался человеквот только никакой опасности он не представлял. Худощавый парень в тёплой одежде и очках на носу жался к дальнему концу кузова, выставив руки перед собой.
Он лопотал что-то не то на руславийском, не то на языке северян, я так и не понял, и всем своим видом показывал свою беспомощность и отсутствие опасности.
Спокойно, произнёс я на экуменике. Никто тебя убивать не собирается. Ты говоришь на нормальном языке?
Да, кивнул очкарик. Говорю. Хорошо, что вы говорите на экуменике, на местном наречии я знаю едва ли десяток слов.
Это на десять слов больше моего словарного запаса в руславийском, пошутил я, чтобы разрядить обстановку. Ты кто такой и что делаешь здесь?
Меня зовут Хидео, я инженер, ответил он. Я родом издалека.
Имя было знакомо, очень знакомо. И я тут же оказался рядом с очкариком, прижав лезвие ножа к его горлу.
Знаю я, откуда ты родом, проговорил я. Мне про тебя рассказали.
Та альвийка, казалось, Хидео ничуть не напуган моими действиями, я сразу понял, что она непроста. В Руславии трудно найти кого-то из нашего народа, любого из наших народов.
Так что ты тут делаешь, Хидео из народа ши?
Чтобы развеять все сомнения относительно моей осведомлённости, я намерено обратился к нему так, как принято у него на родине. По крайней мере, я считал, что так обращаются друг к другу эльфы с островов Шиппон.
Прятался, развёл руками насколько смог в моей хватке Хидео. Когда началась драка, я находился неподалёку от этого гаража и решил пересидеть здесь, пока идёт бой. Гараж не то место, которое будут проверять в первую очередь победители, кем бы они ни были.
Мысль вернаячто может быть скучнее гаража, набитого одинаковыми грузовиками. Максимум при обыске сунут нос в парочку кузовов, поймут, что ничего тут нет, и уберутся дальше. Когда же дойдут руки до детальной проверки, у Хидео будет сотня шансов унести ноги.
Ты имел отношение к мана-бомбе? Хидео не стал ничего говорить в ответ, только утвердительно кивнул. Где она сейчас?
Согласно инструкции прототип объекта должны перевезти в эвакуационный ангар, ответил инженер. Там стоит самолёт достаточных размеров, чтобы вывезти прототип с Фабрики.
А сейчас имеются основания для эвакуации?
Даже если бы их не было, а они есть, сам же видишь, прототип объекта обязаны доставлять в эвакуационный ангар при любой нештатной ситуации. Скорее всего, его ещё не вывезли после той карикатурной атаки местных повстанцев. О ней знали все, понимали, каков будет результат, но прототип всё равно перевезли в ангар, остановив работы.
И где этот ангар?
Тут не очень далеко. Минут десять, если на машине. Например, на этом грузовике.
Давай за мной, если хочешь ехать.
Я видел бочки с горючим, стоящие недалеко от входа в гараж, так что с заправкой проблем не будет. Вместе с Хидео, оказавшимся не таким уж хилым, несмотря на хлипкое телосложение, мы быстро залили полный бак ближайшей к воротам машины. Я сел за руль, а Хидео запустил автоматическую лебёдку, поднимающую ворота. Я мог бы бросить его в гараже, однако инженер, да ещё и эльф из народа ши мог стать вполне приличным приобретением для «Солдат без границ». Конечно, если пройдёт проверку Оцелотти и не отравится кормить рыб. Подрулив к воротам, я открыл дверь кабины, и Хидео быстро заскочил внутрь. Я тут же нажал на газ и велел эльфу командовать.
Звуки сражения, идущего на Фабрике, обрушились на нас, как только открылись ворота гаража. Гремели взрывы, сухо стучали пулемёты, щелкали винтовки, с грохотом шагали и рушились на землю шагатели. Сотни солдат бежали куда-то, натыкались на врага, и тут же завязывалась перестрелка, быстро переходящая в рукопашную. И мы неслись среди всего этого безумия, уповая только на неразбериху, что всегда царит на поле боя. Нас обстреливали со всех сторони северяне, и защитники Фабрики, но никто не уделял достаточно внимания, и это нас спасало. По нам стреляли для острастки или просто потому, что видели цель.
И по пути мы становились свидетелями десятков схваток.
Вот вагрийцы в серо-стальных шинелях несутся по широкой улице между корпусами, вскидывают винтовки при виде нашего грузовика. Но выстрелить никто не успеваетвсех поглощает пламя из мощного огнемёта, установленного на шагателе. В единый миг солдаты превращаются в живые факелы и мечутся по улице, катаются по земле в тщетных попытках сбить пламя. Шагатель развернул к нам своё жуткое оружие, но прежде чем он успел облить грузовик струёй жидкого огня, я вывернул руль, до упора вжав педаль газа в пол. Машину едва не перевернуло, но я каким-то чудом сумел вписаться в поворот, нырнув между корпусами. Потерял зеркало заднего вида со своей стороны, но в нём особой надобности не было и так.
Вот по нам открывают огонь с вышкистрочит крупнокалиберный пулемёт, выбивая фонтанчики мёрзлой земли в считанных футах от носа кабины. Я бросаю грузовик из стороны в сторону, сбивая врагу прицел, и не отпускаю педали газа, чтобы как можно скорее покинуть зону обстрела. Но прежде со слышимым даже на расстоянии скрежетом и стоном металла вышка рушится, срезанная знакомыми уже синими лучами ручных винтовок северян.
Вот на дорогу перед нами выскакивает ошалевший солдат в серой шинели. Я жму на клаксон, чтобы он убрался прочь. Не потому что мне его жаль, сбивать людей мне приходилось. Просто каждое столкновение на такой скорости опасно для нас, хотя бы и потерей времени, а его, я отчего-то был почти уверен, оставалось всё меньше. Солдат среагировал на резкий звук и, перекатившись через плечо, убрался с нашего пути. Но тут же встал на колено и несколько раз выстрелил в грузовик из своей длинной руславийской винтовки. Стрелял быстро и сноровисто перезаряжалтак что нам досталась пара пуль. К счастью, ни меня, ни Хидео не задело, лишь со звоном разнесло на осколки боковое стекло. Я окончательно выбил его ударом локтя, чтобы покрытые сеткой трещин остатки не мешали обзору слева.
Вот прямо перед нами, разваливая угол фабричного цеха, выступает высоченный шагатель со счетверёнными пулемётами по обеим сторонам бочкообразного корпуса. Его броня закопчена и носит следы попаданий, самые странные среди них те, что похожи на царапины от медвежьих когтейочень больших медвежьих когтей. Я выкручиваю руль так быстро, как только могу, но всё равно не успеваю. Шагатель открывает огонь сразу из всех пулемётов, буквально перепахивая землю рядом с грузовиком. Машина не вписывается в поворот, нас кидает бортом на стену фабричного корпуса, с треском разлетается щепой деревянный кузов, Хидео бросает на меня, в двери кабины появляется здоровенная вмятина. Я жму на газ, колёса буксуют по грязи, жуткий веер пуль стучит уже по стене фабричного корпуса в считанных футах от нас. Шальные пули рвут тент на лоскуты. И тут машину рывком бросает вперёдмы несёмся дальше. От шагателя нас закрывает большой цех, размером чуть ли не с квартал в урбе.
Здесь налевои дальше вперёд! кричит мне Хидео.
А потом?
Всётам уже ангар.
Вот только между нами и ангаром оказалось весьма серьёзное препятствие. Шла жестокая рукопашная схватка. Северяне, возглавляемые здоровенным воином в шинели, но с непокрытой головой, наседали на тяжёлую пехоту из охраны Фабрики. Пули и синие лучи смерти наполняли воздух. Люди ожесточённо убивали друг друга чем придётсяв ход шли длинные мечи и секиры северян, и винтовочные штыки, приклады пулемётов и даже старые добрые сапёрные лопатки, так хорошо зарекомендовавшие себя на всех фронтах Великой войны.
Хватай оружие! ткнул я пальцем в закреплённый на задней стенке кабины пистолет-пулемёт местной конструкции, чем-то напоминающий астрийский Ригель с барабанным магазином. Пали куда угодно, лишь бы к нам не лезли.
Я уверенно направил грузовик прямо в толпу, отчаянно сигналя. На нас оборачивались, вскидывали оружие, но выстрелить не успевали. Хидео, явно прежде не стрелявший из такого пистолет-пулемёта, поливал пространство перед собой веером пуль. Он палил с азартом глубоко штатского человека, которому довелось-таки пострелять, да ещё и патроны экономить не надо.
Мы неслись через схватку, снося всех на своём пути. Никто не может потягаться с разогнавшимся грузовиком. От бампера отлетали тела в серых шинелях и штурмовой броне. Северяне и руславийцы падали, срезанные длинными очередями Хидео. Он палил в белый свет, как в грошик, но вокруг столько народу, что порой промахнуться сложнее, чем попасть.
Готовься прыгать! крикнул я Хидео. На счёт три, понял? Тот кивнул в ответ. Тогда слушай. Раз! Я вдавил педаль газа в пол, стараясь выжать из двигателя всё. Два! Мы несёмся прямо на охраняющих вход в ангар штурмовиков. Те успели вскинуть пулемёты и дать длинную очередь, но кричать «Пригнись!» некогда. Три! Я вывернул руль, бросая грузовик боком, и одновременно нажал на тормоз. Со скрипом и хрустом, которые я услышал даже через звуки боя, грузовик пошёл юзом на заклиненных тормозами колёсах.
Хидео ударом ноги выбил дверь, та распахнуласьи инженер прыгнул наружу. Бесстрашный он всё-таки эльф, такой мне точно пригодится, не зря я решил взять его с собой, а не бросить в гараже.
Я сразу же последовал за ним, только прыгать мне пришлось перед несущимся на штурмовиков грузовиком. Сами солдаты продолжали полосовать машину пулемётным огнём. Но я не думал ни о чём, просто прыгнул, почувствовав, как мёрзлая земля ударила сначала локти и колени, потом спину. Я покатился, и удары обрушились со всех сторон, как будто я снова висел в камере тюремного блока и меня обрабатывал полковник фон Вольг. Вот только земля оказалась твёрже его кулаков.
Остановился, врезавшись в стену ангара. Удар выбил воздух из лёгких, но я тут же вскочил на ноги и бросился к двери. Одному из охранников не повезлоон не успел убраться с дороги грузовика и лежал теперь, раздавленный его массой. Сам грузовик перевернулся кверху днищем, колёса его продолжали вращаться по инерции. Второй охранник только поднимался на ноги, сейчас тяжёлая штурмовая броня, пускай и добавлявшая ему сил, играла против него. Я оказался рядом с ним раньше, чем он сумел встать хотя бы на одно колено, чтобы открыть по мне огонь из своего пулемёта. Будь он рыцарем прежних времён, я бы ничего не смог ему противопоставить, вооружённый одним ножом. Но даже самая тяжёлая штурмовая броня имела десяток уязвимых мест, если ты находишься достаточно близко к тому, кто носит её.
Я резанул врага под мышку, что-то лопнуло под лезвием ножа, и правая рука охранника повисла плетью. Пулемёт вывалился из пальцев и стукнулся прикладом о землю. Следующим движением я полоснул его под коленомохранник повалился ничком. Я пинком перевернул его на бок и, присев, вонзил нож в горло по самую рукоять. Надавил посильнее, пока он не перестал дёргаться.
Мерзкое это дело всё-таки, произнёс Хидео, подошедший ко мне, как раз когда я поднимался на ноги, стирая кровь с ножа рукавом собственной куртки. Ненавижу убийства.
Оружия при нём уже не было, зато он выглядел слишком чистеньким для эльфа, который только что выскочил из грузовика на полном ходу.
Идём за мной, велел Хидео, указывая на непрочную лестницу, ведущую к площадке с дверью. У меня есть универсальный ключ.
Я поспешил за ним. Времени на раздумья не оставалось. Мы своим грузовиком проделали брешь в обороне ангара, и северяне решительно устремились в неё. Обороняющиеся отчаянно отбивались, но шансов у них не осталось совсем. Первым к нам нёсся тот самый здоровяк с непокрытой головой, его рыжая шевелюра и длинная борода уже заскорузли от чужой крови, а широкое лезвие и рукоять секиры были алыми от неё. Рукава шинели северянина потемнели, впитав огромное количество пролитой на них крови. Я бы не хотел столкнуться с ним в рукопашной схватке. Лидер вагрийцев могучими ударами расчищал себе дорогу, легко прорубаясь через охранников в штурмовой броне. Его секира рубила вражеские доспехи, как бумагу. За ним следовал отряд таких же отчаянных головорезов, орудующих мечами и топорами.
Взбежав вслед за Хидео по лестнице, я нырнул за ним в дверь, и эльф сразу запер её за нашими спинами. А потом ещё дёрнул какой-то рычаг.
Он обрушивает лестницу, сообщил мне инженер, так что северянам сюда никак не забраться.