- Так, стоп! - Германов осторожно взял колбу, внимательно осмотрел, а затем с ужасом посмотрел на Шевченко. - А почему она ярко голубая?
И действительно, вместо традиционного синего цвета, жидкость приобрела изумительный цвет морской волны и словно светилась изнутри.
- Как это так? - рассеянно пробормотал Шевченко, уже понимая причину столь разительной перемены. Он, проходя через опасную зону, облучился сам, а заодно подверг воздействию и экспериментальную сыворотку в колбах.
- Вот так! Она же должна быть синей! Любопытно, хотя и весьма странно. - произнёс Германов, рассеянно осматривая колбу. - Это очень интересный феномен!
Вдруг, подполковник тяжело выдохнул, резко вскрикнул, а затем со протяжным стоном рухнул на бетонный пол.
- Эй, что это с вами? - лаборант сунул колбу в карман халата и бросился к Олегу Анатольевичу. - Подполковник?
- Эта лаборатория. Кажется, я облучился. - отрывисто пробормотал он и вдруг, скривившись от сильной боли в груди, потерял сознание.
- Облучились?! Но как? - растерянно пробормотал Германов, при этом усиленно соображая, что же можно делать. - О чёрт! Так! Нам бы только добраться до "Бункера17". Возможно, я смогу помочь...
Глава 10. Стечение обстоятельств
Германов и облученный подполковник Шевченко кое-как покинули лифт, который помимо четырех уровней командного бункера, мог доставлять персонал ещё и в комплекс генетических лабораторий - засекреченную «Гамму-3». Напряженной пустотой встретили их тихие коридоры ещё строящегося командного бункера «Астры 1».
В 1986 году здесь только близилась к завершению отделка и прокладка инженерных коммуникаций, поэтому вероятность встретить на этом уровне кого-то из постоянного научно-исследовательского состава, кроме строителей и инженеров была крайне мала. А если взять в расчет текущее реальное время суток, так и подавновсе люди попросту спали. И именно по этой причине странная парочка, хоть и не без труда, но всё-таки смогла по тихому и не привлекая к себе внимания, покинуть командный бункер, воспользовавшись запасным выходом, ведущим за пределы бункера, прямо одной из основных транспортных магистралей.
Подполковник то приходил в себя, то снова отключался и молодому лаборанту приходилось вновь и вновь приводить его в чувство, а то и вовсе нести на себе.
- Держись! Ты только держись!снова и снова повторял Германов, волоком таща за собой облученного подполковника.
Уже несколько бесконечно долгих минут практически бесчувственное тело Шевченко находилось на плечах молодого ученого. Тот весь покрылся потом, тяжело дышал, то и дело спотыкался, но продолжал нести на себе подполковника, даже не смотря на то, что тот уже неоднократно просил дать ему спокойно умереть.
Первый коридор, второй... Заваленная строительными материалами площадка. Какие-то ворота, длинный коридор, длинный тёмный туннель, гермоворота, затем снова туннель с проложенными в нем рельсами. И стоящая в тупиковом штреке абсолютно пустая, заранее подготовленная дрезина.
Германов осторожно уложил на платформу бесчувственного подполковника, убедился, что тот ещё жив, отыскал под креслом аптечку. А затем в отчаянии громко закричал, потому что в ней не было ничего, что могло бы помочь умирающему офицеру.
- Проклятье! Ну почему так?вскричал лаборант.
И от души саданул грязным кулаком по металлической стенке платформы железнодорожного транспорта.
И тут Олег Анатольевич с трудом приоткрыл левый глаз, рассеянно посмотрел на ученого, а затем прохрипел:
- Вот ведь как получилось, а? Кто ж знал?
Германов ничего не ответил.
Он просто стоял и смотрел на умирающего товарища. А был ли он ему товарищем?
Они познакомились несколько месяцев назад. И волей судьбы, получилось так, что Германов, совершенно случайно, тоже рассмотрел в работе Зимина и Лаптева странные факты. И хотя пусть и весьма приближенно, но он смог сделать некоторые выводы. Лаборант не нашел более лучшего решения, чем сообщить начальнику о том, что ему удалось узнать. И реакция Шевченко была для него неожиданной...
Тогда, после нескольких дней сомнений, подполковник вызвал его к себе и подробно рассказал ему все, что знал сам. Молодой, но талантливый лаборант, мгновенно сообразив, чем все это могло бы закончиться, ужаснулся. И почти сразу, без колебаний заявил, что реализацию плана нужно пресечь любыми методами. Правда, всё же был один момент, из-за которого подполковник засомневался в честности молодого лаборанта, но он быстро отбросил эту мысль.
После долгих обсуждений, они вместе пришли к решению законсервировать комплекс генетических лабораторий. Временно, разумеется. Вывод техники и войск на поверхность, захват столицы нужно было как-то остановить, но как? С учетом их сил и возможностей - это было крайне сложно. А вот вывезти и спрятать образцы самых передовых исследований предложил сам Германов, хотя Олег Анатольевич некоторое время сомневался в целесообразности таких кардинальных мер.
И вот теперь, после того, как они начали реализацию своего плана, подполковник Шевченко, попав под смертельное облучение умирал, а молодой лаборант, несмотря на свои знания, ничего не мог сделать. Если первоначально он рассчитывал доставить его в «Бункер17» и там попробовать оказать необходимую помощь пострадавшему, то сейчас он осознал, что не успеет. Шевченко, пораженный ужасным смертельным излучением, попросту не выдержит пути. Германов сомневался...
Он ещё раз проверил пульс и убедился, что тот уже почти не прощупывается. Острая лучевая болезньстрашная вещь. А если взять во внимание, что доза, которую подхватил подполковник в несколько десятков раз превышает смертельную, Германов неприятно удивлялся тому факту, что подполковник был всё ещё жив.
Но это не надолго.
Лаборант хотел помочь. Шевченко был ему нужен.
Он чувствовалпомочь в его силах. Однако плохо представлял себе как именно это сделать. Но, спустя минуту, решение пришло само собой. Германов боролся с самим собой, каким-то особым отделом мозга осознавая призрачный шанс...
И тогда, решившись, он сделал то, что нужно было сделать с самого начала, хотя немногим ранее подобная мысль казалась ему полнейшим, диким абсурдом.
Он решительно вытащил из кармана одну из украденных стеклянных колб с голубой жидкостью внутри, быстро и аккуратно отвинтил внешнюю герметичную крышку. Извлек из лежащей рядом бесполезной аптечки шприц и вонзив тонкую иглу прямо через внутреннюю резиновую заглушку, выкачал оттуда содержимое. А затем, практически без колебаний, решительно воткнув тонкую иглу в бедро практически мёртвого подполковника, ввел экспериментальную сыворотку. А затем, сильно волнуясь и нервничая, отбросил пустую колбу в сторону. Выполненный из какого-то особого стекла предмет с характерным звуком отскочил от стального рельса и остался лежать на камне.
Германов не знал, почему он так поступил. Да он и не хотел знать. Просто что-то вдруг заставило его это сделать. Просто он зналтак надо.
Лаборант лишь приблизительно знал, что на самом деле было в колбе, но при этом все-таки почти не представлял, чем содержимое сможет помочь его товарищу. Сложное, генетически спроектированное несколькими гениальными умами средство не было закончено. Не было протестировано. Да и было ли оно безопасным?
А не все ли равно? Еще несколько минут и подполковник умрет, так почему бы и не испытать на нём то, что почти четыре года созидали лучшие генетики Советского Союза?
Но, вопреки ожиданиям, ничего не произошло.
Неподвижно лежащий Шевченко, уставившись мутными глазами на темно-серый бетонный потолок, больше не подавал признаков жизни.
- Ну?неуверенно пробормотал лаборант, вытаращив глаза.Давай! Должен же быть хоть какой-то толк от этой голубой дряни? Давай, оживай!
Но никакой видимой реакции не было.
И пульса не было.
- Давай!Германов повысил голос, ухватил его за воротник и чуть приподнял.Приходи в себя. Ну, твою мать! Ты мне нужен!
Прошло еще несколько секунд.
- Не смей умирать! Ты, сволочь, даже не думай! Сам я не закончу то, что мы начали. Шевченко, вставай!
Лаборант не сдержался и быстро размахнувшись, ударил кулаком сверху вниз по грудной клетке чуть пониже сердца лежащего без чувств подполковника.
Затем ещё раз.
Ещё и ещё.
И вдруг подполковник вздрогнул. Согнулся пополам. Захрипел. Закашлялся.
- Вот! Другое дело,облегченно выдохнул лаборант.Другое дело. Слышишь меня?
- Слы-шу,прохрипел Шевченко, громко скрипнув зубами.Я что, уже умер?
- Почти,ухмыльнулся лаборант.Что, неужели так хотелось?
Шевченко медленно разогнулся, кое-как приподнялся, но на ноги встать не рискнул, оставшись сидеть на краю платформы.
Сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Потёр виски, затылок.
Его взгляд скользнул по лежащей неподалеку пустой колбе, со следами голубых капель на стенках. Олег Анатольевич нахмурился, поднял её и быстро осмотрел.
- Чёрт! Ты что... Мне... Её?
- Пришлось,вздохнул Германов, опасливо отступая назад.А то бы ты... кони двинул. А сам я...
- А-а! Вот на хрена, скажи?снова скрипнув зубами, произнес Шевченко, после чего отшвырнул пустую колбу в сторону. С характерным хрустом, она всё-таки разбилась.
- Лучше умереть?с вызовом ответил вопросом на вопрос, слегка растерявшийся Германов.Прости, но я к такому повороту событий не был готов. Что мне ещё оставалось делать?
- Держаться плана! Чёрт!
- Только ты знал все его детали. Я не мог позволить тебе умереть.
Шевченко шумно выдохнул, но промолчал, прислушиваясь к своим ощущениям.
Слабость уверенно отступала. Головная боль и тошнота отсутствовали напрочь. А по ощущениям, тело буквально наливалось невероятной энергией.
- Как ты узнал, что это поможет?с нескрываемым интересом спросил подполковник.
- Я не знал...
Шевченко взглянул на него удивлённым взглядом, выразительно хмыкнул, но ничего не сказал.
- Что чувствуешь?осторожно поинтересовался Германов, осознав, что подполковник занят оценкой состояния собственного здоровья.Боль? Может, слабость?
- Да ничего не чувствую,буркнул Шевченко, медленно слезая со стола.Ничего не болит. Хоть прямо сейчас готов арматуру руками гнуть. Энергии - по самое не хочу.
- Арматуру гнуть не надо. Доберемся до бункера, сделаю несколько тестов. Надо понять, что эта сыворотка с тобой сделала. - глаза у Германова загорелись нехорошим огнём. - Тот факт, что острую лучевую болезнь, вкупе с хрен знает каким ещё ионизирующим излучением она свела на ноль, это я и без тестов вижу. А вот побочные эффекты...
- Побочные?
- Уверен, что они тоже есть,неопределённо хмыкнул Германов, помрачнев. - Сыворотка не была протестирована даже на животных, не говоря уже о человеке. Все было ограничено лишь простейшими организмами. Да и то, только пара из них завершились частичным успехом.
- И что теперь?
- Ну... Эти побочные эффекты могут быть самыми разнообразными. Да и далеко не факт, что энергии твоей хватит надолго. Более тоговполне возможно, что это сугубо кратковременный эффект. Странно...
- Что странно?
- То, что сыворотка вообще подействовала. Хотя я точно знаю, что она не была закончена. Возможно, что ионизирующее воздействие, в определенном диапазоне... Эм-м, в общем... Как-то запустило сложный биохимический процесс. Да ещё и введенная в пораженный радиацией организм сыворотка вошла в симбиоз с человеческой ДНК. Хм, любопытно. И все так не вовремя.
- Заканчивай уже лекцию... Залезай на дрезину и погнали в твою лабораторию,прервал его Шевченко.У нас ещё куча работы.
- Хорошо,вздохнул Германов, нехотя взбираясь на платформу.
Едва Германов уселся в грязное кресло, Шевченко быстро запустил двигатель и дрезина неожиданно резво тронулась с места.
Минут пятнадцать транспорт шел ровноблаго туннель был прямой как стрела, без каких-либо препятствий. А вот дальше стало интереснее.
Олег Анатольевич довольно быстро стянул с себя водолазный костюм, облачился в свою обычную полевую форму с подполковничьими погонами, которую заранее положил в грузовой отсек дрезины.
Германов же осматривал оставшиеся колбы с экспериментальной сывороткой. Помимо недавно украденных подполковником, в компактном чемодане-холодильнике было ещё четыре наименования. О других экземплярах Германов знал не в пример больше, они ранее уже тестировались на животных.
- Что же ты из себя представляешь?спрашивал себя Германов, вертя в руках вторую колбу с такой же жидкостью. Его поведение несколько изменилось и от подполковника это не ускользнуло.
- Чего задумался?Олег Анатольевич неожиданно оказался совсем рядом.Сам желаешь попробовать, что ли?
- Ну уж нет, спасибо,отмахнулся тот, убирая колбы.А вот тот факт, что облучение дало такой эффектлюбопытный феномен. Вполне возможно, что это тот самый случайный фактор, который и не давал успешно довести до ума сыворотку. Да ещё и в облучённое тело...
- Ты начинаешь повторяться... Если всё пройдёт так, как мы задумали, у тебя будет масса времени изучить феномен. Более того, вернёмся в «Гамму», лично походатайствую о твоем переводе.
- За это, конечно, спасибо,слегка улыбнулся лаборант, опустив глаза в пол.Но, подозреваю, что Зимин, Лаптев и их координатор сверху так просто дело не оставят. Им нужны эти образцы, хотя я уверенони сами не знают, что именно им нужно.
Подполковник отвернулся, погрузившись в размышления.
Германов правесли они и захватят столицу, приоритетнаучные разработки. Эти двое сделают все, чтобы поскорее добраться до генетических лабораторий. Но как туда попастьони не знают. Это факт. Их надежды возложены на негоШевченко. Хотя он и дал понять, эта афера не для него. Золотые горы его не прельщали, особенно таким жестким, антисоветским методом.
Ещё год назад, узнав о коварном плане вывода военной техники на поверхность, он отказался от участия. После чего его и запихнули в комплекс генлабораторий. Скорее всего, так решил их таинственный координатор. И явно не случайно... Похоже, Зимин всё ещё считал, что подполковник передумает и в назначенный срок позволит им попасть в «Гамму-3». И чьё-то решение определило его судьбу на целый год.
Но этот срок вышел, а ничего не произошло. «Астра» все также функционировала, наращивая научный и военный потенциал. Да и не было никаких намеков на то, что Зимин и Лаптев реализуют задуманный план. Пока однажды, по секретному каналу связи не пришло сообщение от уже известного участника заговора - Картавина.
- Пять утра,раздался взволнованный голос Германова.
Подполковник отвлекся от мыслей и оглянулся на лаборанта.
Тот молча кивнул ему, хотя и непонятно было, что именно он имел в виду.
Ещё несколько минут ехали молча.
- Скоро будет пропускной пункт,громко крикнул Шевченко.Проблем быть не должно, но на всякий случай, там, в ящике есть пистолет. Достань его и положи в карман. Пригодится.
Германов подчинился, быстро достав из ящика чуть потертый пистолет «Макарова». Дрезина замедлила ход, а Шевченко быстро перебрался в носовую часть транспорта.
Аванпост миновали без проблем.
В то время на подобных пропускных пунктах ещё не стояли крупнокалиберные пулеметы, да и никаких особых укреплений тоже. Лишь шлагбаум, ограда, пара легких строений, переходной мостик, да три-четыре человека охраны с преимущественно легким вооружением.
Когда один из охранников в звании старшего сержанта высунув нос из дощатой постройки, увидел сидящего на носу подъезжающей дрезины подполковника, шлагбаум медленно поднялся вверх, нехотя открывая проезд. Но стоящий поодаль вооруженный солдат переходной мостик сдвигать не стал, ожидая команды от сержанта.
Одетый в традиционную советскую форму, тот не особенно торопясь подошёл к дрезине и быстро скользнув взглядом по Германову, обратился к Олегу Анатольевичу.
- Товарищ подполковник, разрешите уточнить вашу фамилию и цель вашего прибытия?
Но Шевченко, сделав «морду кирпичом», сунул под нос сержанту постоянный пропуск высшего уровня допуска и недовольно пробурчал что-то невразумительное, под конец, добавив забористое ругательство. Для устрашения.
Сержант ни черта не понял, но переспрашивать не решился. Вопросы отпали сами собойкуда приспичило начальству, в пять с лишним утране его, сержанта, дело. Да и сам аванпост носил скорее условный характер, чем реальный контроль проезжающего мимо транспорта.
Он махнул рукой бойцу и тот, шустро ухватив цепь, лихо сдвинул переходной мостик с пути движения дрезины.