Ну как же, указательный пальчик Инги игриво пробежался по обнажённой груди Вианта, разве ты сам не требовал от Николая Павловича предоставить тебе женщину? Признаться, я только сейчас поняла, сколь много у тебя скопилось «грязной посуды и пыли». Вот я и решила «навести порядок».
Это было нетрудно, Виант оттолкнул руку Инги в сторону. Да, я просил, требовал и даже угрожал Николаю Павловичу предоставить мне женщину. Обильная жрачка и весьма интенсивные физические упражнения под началом Садиста, знаешь ли, весьма и весьма содействуют развитию потенции. У меня чуть яйца не треснули. Только приём тут ты? Повторю свой вопрос ещё раз: на кой хрен ты залезла в мою постель? Чего ты хочешь? Чего тебе надо?
Игривое настроение враз покинуло Ингу Вейсман.
Знаешь ли, Инга Вейсман насупилась, для ещё большей убедительности её руки упёрлись в бока, проблемы с личной жизнью не только у тебя. Ты много чего обо мне не знаешь.
В Москве у меня был парень, жених. Только наши отношения закончились ничем. Если бы я вышла за него замуж, то до сих пор жила бы в столице. А так мои папа и мама, между прочим, весьма и весьма известные в своей области физики, будто в отместку пристроили меня в «Синюю канарейку». У них нашлись какие-то связи. Ещё со времён СССР звание «секретный учёный» производит на моих родителей такое же впечатление, как бочка валерьянки на кошку. Они понятия не имеют, где я и чем занимаюсь, но жутко мною гордятся. Не говоря уже о том, что, по их мнению, в науке меня ждет потрясающее будущее! Инга Вейсман вскрикнула едва ли не в полный голос.
А вот ты, ноготок на указательном пальце Инги Вейсман больно ткнул Вианта в грудь, знаешь, где мы находится и чем занимаемся. А так же прекрасно видишь, сколько здесь работает людей и каких. Иначе говоря, найти себе пару, мужчину, любовника, мужа, чёрт побери, я так и не смогла.
От столь эмоциональной тирады Виант слегка ошалел. По его твёрдому убеждению у таких красоток как Инга Вейсман проблем с личной жизнью не может быть в принципе.
А как же Алексей Игоревич? в голове яркой лампочкой вспыхнула спасительная мысль, Виант гораздо более уверенно глянул на Ингу Вейсман. Да, у него причёска как у чокнутого Эммитта Брауна из «Назад в будущее». Но, насколько мне известно, ему если и больше тридцати, то ненамного. Чем тебе не пара, мужчина, любовник и, чёрт побери, муж?
Алексей Остовский, штатный физик «Синей канарейки», и в самом деле внешне очень похож на чокнутого профессора из популярного фантастического фильма. Однако, как мужчина, он вполне себе симпатичный и относительно молодой. Кроме того, и это самое главное, Алексей Игоревич является непосредственным начальником Инги Вейсман со всеми вытекающими из этого обстоятельства возможностями.
Гениальный мальчик Лёша, Инга Вейсман презрительно махнула рукой. Алексей Игоревич относится к тому разряду повёрнутых на науке учёных, у которых вся сексуальная энергия ушла в мозг, а яйца отсохли за ненадобностью.
Инга Вейсман тихо рассмеялась, но грустно и совсем не весело.
Как-то раз, эксперимента ради, я пришла в нашу лабораторию без халата. Да, да, Инга Вейсман кивнула, в одних трусах и лифчике. Ты не поверишь! Я два часа проходила в нижнем белье, пока к нам в лабораторию не нагрянул сам Михаил Владимирович и не сделал мне строгое внушение. Начальник до сих пор поминает мне эту выходку. Что касается гениального мальчика Лёши, то он так ничего и не заметил.
Дела Виант задумался. Рассказ Инги Вейсман выглядит полным бредом, но, как ни странно, очень похож на правду. Гениальный мальчик Лёша и в самом деле чуток не от мира сего.
Хорошо, Виант вновь глянул на Ингу Вейсман. А как же наши бравые охранники? Все как на подбор отставные десантники, но ещё более чем крепкие мужики. Садист хоть и женат, но вряд ли откажет себе в удовольствии переспать с тобой.
От такого заявления лицо Инги Вейсман сердито вытянулось.
Не считай меня похотливой обезьяной, рассерженной змеёй прошипела Инга Вейсман. Я родилась и выросла в интеллигентной семье. Больше всего меня возбуждают не накаченные бицепсы и кубики на животе, а мозги. Как раз с мозгами у отставных вояк полный затык. Ты никогда не задумывался, почему среди наших охранников нет ни одного бывшего офицера?
Виант в задумчивости отвёл глаза в сторону. Тоже верно. Никогда не думал об этом, но так оно и есть. Садист командует охраной «Синей канарейки», но по званию он всего лишь старшина, даже не прапорщик.
А тут как раз появился ты, Инга Вейсман томно вздохнула. Ты не солдафон, а интеллектуал с высшим образованием. Если уж на то пошло, то Садист сделал из тебя, компьютерного задрота, весьма и весьма соблазнительного ботана. Ну впрямь мечта отличниц.
Указательный палец Инги Вейсман игриво пробежался по кубикам на животе Вианта, ноготок неприятно оцарапал кожу.
Хорошо, Виант оттолкнул руку Инги Вейсман в сторону, имеется ещё один вариант, наш новый лингвист. Он молодой и симпатичный. Что, что, а с мозгами у него полный порядок. Ни за что не поверю, будто ты до сих пор не заметила, как при виде тебя он впадает в ступор и покрывается красными пятнами. Ильюша явно к тебе неравнодушен. Или тебя смущает его семитская внешность?
На этот раз Инга Вейсман не сдержалась и расхохоталась во всё горло, будто Виант рассказал ей очень смешной и очень пошлый анекдот.
Маменькины сынки не в моём вкусе, Инга Вейсман шмыгнула носом. Илье Шантыгину предстоит пройти долгий путь, очень долгий, прежде чем он сначала привыкнет, что рядом с ним нет дорогой маман, а потом научится вести себя так, как и полагается самостоятельному во всех отношениях мужчине.
Вон, Инга Вейсман кивнула в сторону входной двери, вместо того, чтобы самому хотя бы попытаться выяснить, какого хрена ты не явился на его занятия, этот «русский не еврей» сразу побежал жаловаться Михаилу Владимировичу. Как долго наш любимый начальник будет заменять ему дорогую маман, я лично предсказать не берусь. И уж точно я не стану для Ильюши новой дорогой маман.
Поперёк собственной воли Виант рассмеялся. О любимом комплексе штатного лингвиста знают все без исключения сотрудники «Синей канарейки». И охранники, бывшие десантники, тоже знают. Отец Ильи Шантыгина потомственный еврей, а вот мать русская. От родителя Илья Шантыгин унаследовал самую что ни на есть семитскую внешность. Но из-за матери настоящие евреи так и не приняли лингвиста за своего. Хотя все окружающие считают Илью чуть ли не эталонным евреем. Ситуация усугубилась тем, что отец Ильи Шантыгина давно перестал посещать синагогу, а мать так и не прошла гиюр, то есть, официально так и не приняла иудаизм.
Ладно, в знак примирения Виант выставил перед собой ладони, будем считать, что с твоей личной жизнью мы разобрались. Только мне упорно не верится, будто Николай Павлович так печётся о твоей девичьей чести. Чем на самом деле он недоволен?
Вопрос более чем серьёзный, ибо из головы упорно не идёт жуткое недовольство, что отразилось на лице куратора, когда он узрел растрёпанную Ингу Вейсман в номере подопечного. И это при его-то выдержке профессионального вербовщика.
Если ты не заметил, указательный палец Инги Вейсман уставился на круглые часы над телевизором, прошло десять минут. Ещё через десять минут наш любимый начальник будет очень недоволен. А на тебе, глаза Инги Вейсман выразительно пробежались по фигуре Вианта, нет даже трусов.
Виант недовольно фыркнул. Вывернулась, зараза такая. Михаил Владимирович Шпин, административный динозавр ещё советской закваски, и в самом деле будет очень недоволен, если они опоздают. Злить начальника ни к чему. Виант направился следом за Ингой Вейсман в спальню.
Прямо на ходу незваная любовница скинула белый халатик. Виант на миг притормозил, по телу скатилась нервная дрожь. До чего же она хороша! Даже хуже, Инга Вейсман прекрасно знает об этом, чем и пользуется напропалую. Без своего белого халата она никак не похожа на учёного. Фотомодель с глянцевой обложки спортивного журнала, вот что можно подумать, глядя на её подтянутую фигуру и упругую задницу.
Едва ли не в пожарном порядке Виант оделся. Из прикроватной тумбочки он извлёк трусы. На плечи легла лёгкая куртка стального цвета. Ещё штаны и ботинки. Однако, Виант смущённо отвернулся, как бы он не торопился, от взгляда не ускользнула очень важная детальИнга Вейсман совершенно перестала его стесняться. Коварная женщина бросила на расправленную кровать белый халатик, а потом, прямо в чём мать родила, достала из тумбочки целые трусы и лифчик.
От такой неприкрытой естественности Виант даже растерялся. И смех и грех, он впервые почувствовал себя мужем в супружеской спальне. Вот он торопливо застёгивает брючной ремень, будто не на выволочку к начальнику собирается, а вместе с женой на светский приём. Инга Вейсман, зараза такая, не забыла причесаться. Тёмные волосы вновь забраны на затылке в хвост, но уже больше не похожи на растрёпанный веник.
Глава 4. Свет да любовь
Ноги сами несут тело по привычным, до боли привычным, коридорам пещерной базы «Синей канарейки». Благо за два с половиной месяца он успел выучить расположение комнат, кабинетов, лабораторий и прочих служб досконально.
Едва Вианта выписали из медицинского отдела, как в него тут же вцепились спецы по добыче информации. Самую первую неделю в реальности Виант провёл почти на одном сплошном допросе. С утра до вечера, с едва заметным перерывом на обед и чуть более длинным перерывом на сон, его допрашивали и допрашивали, допрашивали до посинения, до полного изнеможения. Это уже после, когда на базе появился Илья Шантыгин, профессиональные дознаватели растворились в коридорах подземной базы так же быстро, как и появились. Но и новоявленный лингвист совсем не хуже профессионального следователя ЧК принялся вытягивать из Вианта базу дитарского языка. И вот тут они оба вляпались в очень неприятный сюрприз.
За время ходки в «Другую реальность» Виант неплохо выучил дитарский язык, на котором говорят все без исключения жители виртуальной Ксинэи. Он отлично научился воспринимать речь людей на слух и более-менее читать. Но произношение Как крыса, Виант не мог говорить вообще, только пищать по крысиному. Вот почему произношение дитарских слов и выражений Виант смог передать лишь приблизительно. Наработать нужную артикуляцию, прокачать соответствующим образом жевательные, глотательные, мимические мышцы и прочие органы дыхания и носоглотки он не мог чисто физически. Как метко выразился Илья Шантыгин, из «Другой реальности» Виант вынес «крысиный диалект» дитарского языка.
Перед нужной дверью Виант остановился. Каких-либо пояснительных надписей нет вообще, лишь скромная табличка с номером один. Впрочем, не совсем скромная. Виант глянул туда-сюда. На двери слева номер двадцать один, а на той, что справа, двадцать три. Виант усмехнулся. Начальник секретного проекта не удержался-таки от соблазна стать самым первым в пещерной базе.
Джентльмен, может, пропустишь меня вперёд?
Насмешливый голос Инги Вейсман за спиной вывел из секундной задумчивости. Виант машинально отступил в сторону. Хотя, спрашивается, какого хрена он должен уступить Инге Вейсман дорогу? Ведь это он первым дошёл до кабинета начальника. Впрочем, Виант шагнул следом в раскрытую дверь, какая разница?
В длину и в ширину приёмная комната начальника «Синей канарейки» не уступает спальне Вианта.
Добрый день, Александра Васильевна, Виант вежливо, с небольшим поклоном, улыбнулся секретарше.
И вам добрый, Шурочка вежливо улыбнулась в ответ.
Широкий плоский монитор на левом краю стола словно щит прикрывает секретаршу. Наманикюренные пальчики Шурочки замерли на белой клавиатуре. Глаза сами собой перескочили на Ингу Вейсман, а потом обратно на Шурочку. Виант отвернул лицо в сторону. Даже не верится, что ещё вчера вечером он на полном серьёзе планировал приударить за Александрой Васильевной. Но то было вчера. Лишь только после очень близкого знакомства с Ингой Вейсман до Вианта вдруг дошло, что секретарше начальника не меньше сорока пяти лет, даже ближе к пятидесяти. Пусть её светлая блузка и строгая причёска выглядят безукоризненно, но макияж с большим трудом скрывает морщинки на её лице.
Проходите, вас ждут уже. И, глаза Шурочки задорно блеснули, удачи вам.
Наверняка Шурочка уже в курсе, что Николай Павлович застукал Ингу Вейсман в номере Вианта в весьма и весьма неподобающем виде. Слухи на базе «Синей канарейки» разлетаются будто в крошечной деревне на задворках цивилизации.
Благодарю, Виант вновь слегка поклонился.
«Что, что, а удача им и в самом деле понадобится», добавил про себя Виант. Одно непонятно, зачем? Задвинуть занятие с Ильёй Шантыгинымне такой уж и серьёзный косяк. Ничего подобного раньше не было. В конце концов, как раз сегодня Виант в первый раз прошёл на «отлично» полигон «Лысково».
И вновь совершенно естественно Виант пропустил Ингу первой в кабинет начальника, а сам вошёл следом.
Добрый день, Михаил Владимирович, Инга Вейсман заговорила первой. Вызывали?
Ильи Шантыгина в кабинете нет, аж на сердце отлегло. Виант едва не забыл поздороваться с начальником. Это хороший знак. Если повезёт, то до разбора любовного треугольника дело не дойдёт.
Садитесь, короткий толстый палец Михаила Владимировича указал на деревянные стулья с высокими слегка выгнутыми спинками.
Нигде более так ярко и так выпукло, как в кабинете начальника, не понимаешь, что «Синей канарейкой» руководит советский административный динозавр. Михаил Владимирович сидит за антикварным массивным столом с толстой столешницей под плотным зелёным сукном и выдвижными ящиками. Широкий монитор с клавиатурой и «мышью» по правую руку начальника кажутся дорогим седлом на корове. Более тощий и длинный стол для заседаний ножкой буквы «Т» примыкает к рабочему месту начальника. Как и полагается казённому заведению, над головой начальника висит парадный портрет президента Путина. Но больше всего Вианта забавляют два книжных шкафа с плотными дверцами у левой стены. Говорят, Михаил Владимирович на досуге обожает читать бумажные книги. Другой вопрос, много ли у него этого самого досуга?
Виант опустился на стул как раз напротив Николая Павловича. Лицо куратора серьёзное и чуть сердитое. Да и лик Михаила Владимировича ни чуть не более приветливый. На соседний стул опустилась Инга Вейсман. Коварная женщина ведёт себя так, будто она тут совершенно ни при чём. На миг Виант почувствовал себя нерадивым учеником, которого завуч застукала с дешёвой сигаретой в туалете. И вот сейчас очень строгая тётя-директор школы вызовет его родителей.
Инга Игоревна, пушистые брови Михаила Владимировича грозно шевельнулись, зачем вы соблазнили Вианта Фурнака?
Это было нетрудно, небрежно бросила в ответ Инга Вейсман.
Меня не интересует, было это трудно или нет. Я хочу знать, зачем вы это сделали?
Михаил Владимирович, голос Инги Вейсман задрожал от злости на грани приличия, а ничего, что я решила за вас и за вас, Инга Вейсман метнула взгляд на Николая Павловича, весьма деликатную проблему? Теперь у Вианта Сергеевича есть кому «посуду мыть и пыль протирать».
От напряжения из горла вырвался едва заметный писк, Виант едва сдержался, чтобы не заржать. Лучшая защитанападение. Вот Инга Вейсман и полезла на сердитого начальника «с кулаками». Всё бы ничего, да только подобный фокус с административным динозавром Инге Вейсман ни за что не провернуть. Это как на медведя с деревянной палочкой для канопе вместо полноценной рогатины.
За «посуду и пыль», конечно, спасибо, Михаил Владимирович будто не заметил эмоциональную провокацию. Выштатный учёный секретного правительственного проекта под кодовым названием «Синяя канарейка». Ваши прямые обязанностиработать в физической лаборатории под руководством Алексея Игоревича, дабы помочь вашему непосредственному начальнику раскрыть секреты конструкции, управления и движения корабля инопланетян. Удовлетворять половые потребности одного из сотрудников проекта в ваши обязанности не входит. Мы не обязаны потакать вашим дурным наклонностям и желаниям.
Тем более, Инга Игоревна, что таким образом вы заодно наладили и собственную личную жизнь, Николай Павлович не упустил возможность добавить свои пять копеек.
«Половые потребности», это начальник круто завернул. Но, Виант нахмурился, что за «дурные наклонности и желания»? Это они о чём?
Да от меня, как от учёного, толку всё равно нет, пальчики Инги Вейсман сжались в кулачки. Когда вы, наконец, признаете очевидное: корабль инопланетян изучению не поддаётся в принципе. Мы все ходим вокруг него с умными лицами, а на деле мы полные дураки, ибо даже отдалённо не можем понять, что за хрень перед нами и как она работает. Мы индейцы из дремучих джунглей Амазонки, что впервые в жизни увидели ноутбук и теперь с детским интересом тычем в него копьями. Рано или поздно эта очевидная истина дойдёт и до начальства в Москве.