Набираю «Новая Эра».
Тыкаю на ссылку сайта школы.
«Школа Новая Эра Российского Кластера (ШНРРК) общекоалиционная школа суммы для неодаренных. Привилегированное зачисление аристократов, выделенные помещения для коалиций, лучший состав педагогов, индивидуальные занятия с уклонном в выбранное направление суммы. Наш девиз: каждый найдет себя.
Мы гордимся, что каждый сотый выпускник поступает на обучение в институты высшего порядка. Отдайте своё чадо в Школу Новая Эра Российского Кластера (ШНРРК). Постройте для него светлое будущее. Вместе с нами».
Приписка мелким почерком: «ежегодные квоты для малоимущих».
С главной страницы на меня смотрит девица лет двадцати. Длинные голубые волосы, острые черты лица будто вырезаны из мрамора. Глубокое декольте хвастается пышными формами. Торчащие через ткань соски провоцируют смотреть ей не в большие голубые глаза. Она улыбается пухлыми губами так надменно, что у меня невольно дергается длинное фантомное ухо.
Снова звонит неизвестный номер. Сбрасываю.
Надпись над фото гласит: «Медиокриса Эдварда Эйнкин, выпускница школы Новая Эра, Староста класса в Академии Высшего Порядка Стейнвилль Европейского Кластера; Сложнейшее направление суммы: предметное, тип: газообразное. Второе направление суммы: разум, тип: хитрость, подтип: правда».
Ниже жирными буквами: «смогла она, сможет и ваш ребенок».
Замечаю в углу страницы эмблему школы и ее название. Пентаграмма Пенроуза. Выглядит как самозакрученная звезда с гранями разных цветов. Захожу, сажусь, закидываю ногу на ногу.
Хм
Какая еще сумма? Что предметное, какое газообразное? Какие еще типы «хитрость» и подтипы «правда»?
Российский и Европейский кластеры?
Институты высшего порядка?
Изучать мир мне не позволяют. Уж не знаю как, но меня обнаружили. Десятки голосов, хруст веток и даже лай собак.
Медленно встаю, кладу телефон в карман.
А вот то, что тут так серьезно, я не ожидал.
Будто охоту объявили
Похоже, Школа не просто так огорожена забором и находится в лесных дебрях.
Глава 2. Имитация слабости
Надламываю веточку, сую в рот.
Итак, у меня не более минуты. Бежать? Только в этом дрищавом теле я от собак далеко не убегу. Драться? Ну-ну. Единственный вариантпозволить себя поймать. Потом будет допрос. Пытки-то я вытерплю, но что потом?
Хотя по тому, что я уже успел понять, вряд ли меня будут пытать. Есть другая проблема. Мне будут задавать вопросы. И скорее всего такие, на которые я не смогу ответить. И что тогда? Повяжут и отправят в лечебницу для умалишенных? Звучит правдоподобно. Сейчас я и сам не уверен в нормальности своего рассудка. Очутился хер знает где. Любой адекватный человек засомневается в себе.
Ладно, все это пустые мысли. Буду импровизировать и прикидываться тем, кем меня хотят видеть. До момента, когда это станет невозможным. А там посмотрим
Перекусываю палочку. Выплевываю, беру другую. Зубы есть, может получится перегрызть пару глоток.
Встаю, отряхиваюсь, направляюсь обратно к школе. Надеюсь, я не ошибся и меня не убьют.
Хм, странно. Мне казалось, преследователи ближе. Я точно слышал их неподалеку. Но сейчас понимаю, что это не так.
Люди приближаются. Я стараюсь держаться в тени. Мы сталкиваемся с ними чуть ли не лбами. Да и то, это собаки унюхали меня.
Черных стражей школы много. Порядка двух десятков. Все вооружены огнестрельным оружием. Так, вроде, называются эти штуки.
Вздергиваю бровь. Многовато отправили для одного задохлика.
Стоять на месте! Константин Киба, поднимите руки, медленно, чтобы мы их видели!
Усмехаюсь, со смаком выплевываю палочку, поднимая руки:
Пожалуйста, не стреляйте! кричу я из всех сил, стараясь прикинуться испуганным подростком.
Почему-то такой подход кажется наиболее правдоподобным. После той стычки в туалете, я сделал вывод, что тут обитают одни ссыкунишки с переполненным штанишками.
Ко мне подходят трое. Ведут себя так, будто я смертоносный убийца, а не трясущийся шкет. Худощавый охранник осторожно приближается:
Не дергайся.
На моих запястьях щелкают наручники.
Очень тяжело держать себя в руках и не съязвить. Ах, твою ж Хватит улыбаться. Дерьмовая привычка лыбиться в неприятных ситуациях. Беру лицо под контроль, закусываю губу. Жаль, всплакнуть не получается.
К школе меня сопровождают целым конвоем. Серьезная тут охрана. Вот только что и кого они охраняют? Школу или от школы? И как меня все-таки так быстро выследили? Собаками?
Большая часть стражей ушла, остались трое сопровождающих. Мы обходим школу, заходим через черный вход. Суета в здании затихла, но уши улавливают отдаленный гомон. Похоже, большинство обитателей школы вышли через парадный вход. Или их вывели.
Мы идем по коридорам. Поднимаемся на пятый этаж. Здесь обстановка дорогая. Мозаика на стенах, картины, вычурные вазы с растительностью. Золото и серебро переплетаются в интерьере. Подходим к кабинету с табличкой «Заместитель Директора по воспитательной деятельности». Я бы присвистнул от ажурности двери. Такие причудливые врезки мог сделать только настоящий мастер по дереву.
Охранник стучится:
Георгий Александрович. Мы нашли его.
Входите.
Как я и думал, тут обстановка не менее богатая. Огромный стол по центру блестит позолотой, старинным часам на стене несколько сотен лет, не меньше. Картины маслом с какими-то чванливыми говнорями.
Вы свободны. Спасибо, махнул заместитель директора, не отрываясь от странной раскладной книги с кнопками. Надо же, я думал тут обитает как минимум мудрый старец в золотой кольчуге. Но нет. Мужчина лет под тридцать с строгом костюме аристократа. Худой, как щепка, чуть ли не кости просвечивают. А волосы длинные. Бедолага не нашел денег на цирюльника. То есть на парикмахера. Вроде так тут они называются.
Наручники с меня так и не сняли.
Присаживайся, указывает на дорогой стул Георгий какой-то там. Ну и имена. Сергей, ты свободен. Спасибо.
Сажусь. Ну что ж, посмотрим, что мне скажут.
Прикидываться пугливым я утомился. Натягиваю на лицо свой привычный образ безразличного до всего первого хранителя храма Шэйлы.
Этот пёс соблаговолит вообще посмотреть на меня? Или тыкаться в кнопки настолько важнее? А, ну конечно. Давит на меня морально. Сейчас я должен испугаться от тягостного ожидания своего наказания.
Наконец, он отлепляется от своих важных дел, откидывается на кресле, постукивая пальцами по подлокотнику.
Тебе крышу снесло, Константин, м?
В какой-то мере, да. Снесло. И кто бы мне объяснил, почему так произошло.
Молчу. Подумав секунду, решаю опустить глаза.
Драка. Побег. Но заместитель директор щурится. Я не уверен, что правильно понял, но, похоже, ты скормил экскременты старосте третьего этажа. Это правда?
Носовой платок.
Пауза.
Носовой платок, значит? Понятно. Давай я объясню, почему этот проступок критичнее остальных. Анастасия Чермнаядочь Марка Чермного из клана Истала, нашего не самого последнего спонсора. Могу даже сказать, что это их школа.
Очень хочется спросить «понравился ли даме деликатес?», но лишь заставляю себя хлюпнуть носом:
Я защищался.
Издеваешься? У тебя только разбита бровь. А у избитых тобой учеников нос ушел в череп и горло разорвано унитазным ершиком.
Хорошо защищался.
Георгий фыркает:
С каких пор ты стал таким бойцом, а? Я успел о тебе почитать всякого. Ты один из десятки по годовой квоте для малоимущих. Сумма в тебе не пробудилась даже на третьем этаже. Объем сосуда весьма посредственный. И знаешь, что я тебе скажу, ухмыляется замдиректор. На моей практике, если такие как ты не выдерживают обучения и начинают вытворять подобное, то это психушка. Ты сошел с ума, Константин?
Опять эта «сумма». Еще и «сосуд» какой-то.
Этот Георгий начинает меня раздражать, но я умею играть разные роли. Однажды, я притворялся грязным попрошайкой и ковырялся в стоках, выискивая в дерьме объедки. Так что притворяться ссыкуном, которым меня тут привыкли видеть, не составляет труда. Сомневаюсь, что если я сейчас включу крутого, то из этого выйдет какой-то прок. Но молчать и согласно кивать я точно не собираюсь:
А что вы сделаете с теми, кто опрокинет вам на голову корзину с мусором, пока вы испражняетесь?
Только сейчас замечаю, что в новом языке есть «ты» и «вы». Очень неудобно. Не очень понятно, когда нужно использовать то или другое. Для меня все тут «ты». Без лишнего выпендрежа. Но, на всякий случай, я решил подстраховаться. И не прогадал. Похоже Георгию больше нравится, когда ему «выкают».
Заместитель директор по исправительной деятельности непроницаем:
Я бы сделал то же, что и ты. Или даже хуже. Но ты мне таких вопросов не задавай, Константин. Я все еще могу усложнить твое пребывание здесь.
Да-да, конечно.
Не сомневаюсь. Ну. Так как меня накажут?
А ты хочешь, чтобы тебя наказали?
Да мне плевать. Судя по диалогу, пытать меня не собираются. И даже не запрут в подземелье. Так что хорошо играть в эти игры желания больше нет.
Нет. Кто в здравом уме хочет, чтобы его наказали? Может я просто пойду?
Это вряд ли. На избитых до полусмерти убогих мне, честно говоря, плевать, Георгий подается вперед, опирается подбородком на руки. Но побег и уголок его рта слегка приподнимается. кормежка наших спонсоров экскрементами неприемлема. Ты же умный парень, должен понимать, как отразится на школе потеря их доверия. Правильно, деньгами. Интересно, а если бы она была аристократкой, ты бы повторил этот трюк?
Я пожимаю плечами.
Понятно. Что ж, а теперь о твоем наказании. Не буду скрывать, оно будет показательным. Исключить тебя мы не можем, но Во-первых, ты будешь ходить к школьному психологу в течение месяца. По средам. Я должен убедиться, что наш тихоня не превратился в маньяка. Во-вторых, я вычитываю у тебя хм девяносто процентов очков влияния.
Это еще что такое? Спрашивать, конечно, не стану.
Это, как ты понимаешь, опустит тебя на первый этаж. Придется начать обучение с самого начала и пройти все процедуры тестирования. Мы не любим прибегать к такому наказанию. Переобучение ученикадорогое удовольствие для школы. Но сейчас у меня нет выбора. Наказание должно быть строжайшим.
Выбор есть всегда.
Пожалуйста, не перебивай. Так вот. Как ты знаешь, мы не приверженцы строго графика и проводим обучение сразу после набора группы. И у нас недавно набралась такая. Так что мне повезлоне пришлось долго думать о твоем наказании. С понедельника они начнут занятия. И ты должен понимать, что если я этого не сделаю, то мы рискуем лишиться больших денег. Авторитет школы и ее спонсоров непоколебим, и мы этого никогда не скрывали. В-третьих, месяц отработки. После занятий будешь драить боевой зал.
И на кой мне все это? Совершенно не понимаю, почему я должен играть по каким-то странным правилам. Проще свалить из этой школы и постараться во всем разобраться. Но может я что-то не понимаю Решаю рискнуть:
Может просто отчислите меня?
Георгий щурится. Вот ведь слизь подземная! Подозревает что-то?
Хм похоже тебе и правда не помешает психолог. В каком смысле отчислить? Из нашей школы не отчисляют за такое. Особенно малоимущих. Если ты зачислен, то выйдешь только с дипломом специалиста суммы. Ну или мертвым, на последних словах он улыбается, и я не могу понять шутка это или он серьезно. Так что не говори ерунды.
Я вздыхаю, тоже откидываюсь на кресле:
Я не буду исполнять наказание с отработкой. На остальное согласен.
Глаз зама директора слегка дергается:
Думаешь у тебя есть выбор?
Конечно. Я просто не буду на нее ходить. Я защищался, и вы уже опустили меня на самое дно. И этого мало вашим спонсорам? Надо чтобы я чистил маты, как прислужка? Нет. И это мое последнее слово. Кстати, заместитель директора, позволите?
Я тяну руку к стаканчику с зубочистками с мятными наконечниками на столе. Посмотрим, насколько высокомерен этот заместитель директора. Или как там его.
Валяй, на удивление спокойно машет он рукой.
Я беру зубочистку, сую в рот. Приятные мятные нотки скользят по языку.
Всем телом чувствую, с каким интересном меня рассматривает заместитель директора. И, похоже, он спокоен, как хайдынский лев после кормежки. Мысленно ставлю ему пометку «адекватный».
Он цокает языком:
Хорошо. Можешь без отработки, но больше не наглей. Я могу рассчитывать, что остальное ты выполнишь без нашего вмешательства?
Можете.
Какая радость. Вот и отлично. Сергей, забери его! Отведи к остановке! Константин, жду тебя в понедельник. Группа «тринадцать-б». Я выпущу приказ и внесу тебя в список студентов. И да, в твоей группе будет аристократка. Надеюсь, ничего ей не скормишь.
Я не отвечаю и не задаю вопросов.
Пыхтение Сергея за дверью затихает. Он заходит, кивает заместителю директору, берет меня под локоть и ведет, как преступника, вдоль пустых коридоров. Спускаюсь по лестнице, замечаю, как меняется интерьер этажей. Чем ниже, тем скромнее обстановка. Из того, что я понял, карьерная лестница в школе воспринимается буквально. И чем выше ты по этой лестнице, тем лучше. А еще какие-то очки влияния. Что это еще такое? Местная валюта? Нужно срочно уткнуться в телефон и узнать об этом как можно больше.
Сергейплешивый мужчина лет под сороквздыхает:
Зря ты так, Константин. Снова на первый этаж Эх, я помню, как там тяжело.
Он машет рукой:
Лучше и не вспоминать.
Наручники с меня сними.
Не сними, а «снимите», суровеет Сергей. Ты мне в сынки годишься. Совсем что ли? В аристократы заделался?
Я пожимаю плечами. Вот ведь распушился павлин. Знал бы он в кого годится мне. Но наручники с меня он все же снял.
Мне все равно на аристократов, потираю я слабые и затекшие запястья.
Сергей хмурится, но возмущаться перестает:
А надо бы. В эту школу, конечно, сильно знатные не пойдут. Будь они хоть десять раз неодаренными. Но все равно! повышает он голос. Связываться с ними себе дорожене забывай этого!
Оглядываюсь. Парадная тут, конечно, шикарная. Вон гардероб, какие-то шкафы с кнопками. Похоже, для продажи еды или чего-то еще. Рассмотреть не успеваю, но там точно за стеклом виднеется что-то, кроме еды. Три охранника в черном у роскошных врат провожают нас холодными взглядами.
Мы выходим, и я морщусь. Шум и гомон во дворе неприятно бьет по ушам.
Несколько сотен учеников смотрят на нас:
Расступитесь, гаркает Сергей, проталкиваясь через людей. Ну чего смотрите? Скоро занятия начнутся.
А меня значит от этих занятий освободили? Ясно-понятно. Но это к лучшему.
Я быстро осматриваю толпу.
Все разные и разобщенные. Основанная массаподростки от пятнадцати до двадцати лет, не более. Одеты в такую же форму, как и ябелые рубахи и джинсы. Но некоторые группы учеников отличаютсяони стоят на отдалении друг от друга с такими лицами, словно все вокруг дерьмо, а они пахнут гладиолусами.
Прежде чем утонуть в толпе, с крыльца замечаю группу учеников в ядовито-желтых смокингах и прическами, словно у каждого есть свой личный цирюльник. Не нужно быть сильно умным, чтобы предположить, что это местная элита. Аристократия?
Замечаю и других, не менее странных.
Детей. Да-да, это точно самые настоящие дети. И каждому на вид не больше десяти лет. Их окружают взрослые дамы в красных, как кровь платьях. Настоящие вампирши, как на подбор. Грудастые, стройные, с сочными бедрами и мраморными лицами. В их взгляде не читается отвращения к окружающим. Наоборот, они разглядывают всех, как матери. Мол, бедные детки.
Прорываемся через толпу, отходим. Народу вокруг становится чуть меньше, я шепчу:
Дети?
Согласен, тихо отвечает Сергей. Не понимаю, как правительство позволяет такое Это же издевательство над малолетними. Чертовы омары.
Омары? рискую я спросить.
Сергей смотрит на меня с прищуром:
Да-да, прошу прощения. Вырвалось. Конечно же, это уважаемый клан Амарэ. Любители детей. Все, пойдем.
Проходим мимо группы узкоглазых в каких-то платьях. Они стоят в отдалении от остальных, не обращают ни на кого внимания и тихо переговариваются.
Уйти мы не успеваем:
Это из-за него мы пропустили разминку? Ей, Серёг! Что это за дрищ?
Оборачиваемся. Из группы мощных и высоких парней в спортивной форме выходит настоящий великан, протискивается сквозь толпу, грубо распихивая подростков. Девушка падает, но тот даже не смотрит на нее.