Дознаватель подошла к одному из кораблей. Экипаж проверял снаряжение и готовился к взлету. Вооружение машины состояло из пары массивных роторных пушек под крыльями, уже заряженных и готовых к стрельбе, и каких-то кассет на подвесах вдоль бортовскорее всего, со спазмовым газом.
Я сама поведу, сказала Спиноза, отталкивая пилота в сторону и убирая пистолет в кобуру.
Тот возмущенно уставился на нее, но быстро отступил, заметив знаки отличия проктора.
Спиноза залезла в кабину. Хегайн занял место второго пилота. Два стрелка к этому моменту уже разместились у турелей, подключились к авгурным системам и связались с машинными духами орудий.
Э госпожа, а вы умеете летать на таких штуках? спросил Хегайн по закрытому каналу.
В огромном арсенале военной техники Империума было очень немного моделей, которыми Спиноза не умела управлять. Или не смогла бы разобраться за несколько проведенных в кабине минут. Сейчас в их распоряжении оказался «Буян Т8»безыскусный, но надежный штурмовик, стоящий на вооружении в крупных штабах Адептус Арбитрес по всему сектору и даже за его пределами. У него было немало общего с более крупным и мощным родичемфлотским «Стервятником», за штурвалом которого Спиноза провела немало часов.
Я не ожидала от тебя такого глупого вопроса, сержант, ответила дознаватель, запуская силовую установку. Пристегивайся.
Турбины ожили и окатили площадку волнами горячего воздуха, поднимая облачка пыли. Корабль чихнул, заскрежетал плохо подогнанными шестернями, а затем, пьяно шатаясь, взвился в небо с оглушительным ревом. Хегайн молча вцепился в подлокотники кресла. Спиноза повернула штурвал, компенсируя сильный крен на правый борт, и дала больше мощности на главные двигатели. «Буян» выровнял полет, опустил нос и перелетел через зубцы башни.
Только после того, как кольцо внешних стен оказалось позади, стали понятны масштабы атаки: толпы бунтовщиков растянулись на много километров. Люди заполняли все улицы и проходы. По большей части они были простыми рабочими в промасленных комбинезонах. Тем не менее что-то сподвигло их на попытку атаковать крепость, способную выдержать осаду полноценной армии. Сотни погибли под пулями оперативников, ведущих непрерывный огонь из-за баррикад и со стен. На глазах Спинозы колонна «Репрессоров» съехала в толпу по длинному пандусу лишь для того, чтобы завязнуть в массе тел.
Я не вижу командиров, сказала Спиноза в вокс. Двигатели вибрировали так, что кабина немилосердно тряслась. Но это все не могло случиться стихийно.
Хегайн разглядывал происходящее через узкий иллюминатор.
Вон та арка, госпожа, с сомнением в голосе предположил он. Там больше всего людей.
Дознаватель кивнула и развернула корабль. Двое арбитров-стрелков вели огонь короткими очередями, выбивая из толпы тех, кто, по их мнению, мог руководить творящимся безумием. В дальней части площади, где люди сгрудились наиболее плотно, возвышалась триумфальная арка, возведенная, дабы почтить память Адептус Арбитрес, героически погибших на службе по всей Галактике. Ее венчала побитая беспощадными ветрами Терры и потемневшая от копоти тридцатиметровая гранитная статуя арбитра с силовой булавой.
Спиноза на бреющем полете подвела корабль ближе к арке. Бунтовщики развернулись навстречу новой угрозе, совершенно не пугаясь потоков горячего воздуха из двигателей.
По бронированному днищу застучали камни и выломанные из стен кирпичи. Стрелки не теряли времени даром и старательно прореживали ряды бунтовщиков, но ярость последних не угасала.
Вижу цель, сказала Спиноза.
Ее внимание привлекла одна из женщин под аркой. Она размахивала чем-то похожим на длинный металлический кистень и крутила его над головой. Люди вокруг вопили и кричали, направляя толпу, несущуюся вперед, будто горный поток.
Подтверждаю, отозвался Хегайн. Сержант активировал носовой болтер «Буяна» и навел его на цель.
Женщина, конечно же, их заметила. Никакие крики и шум не помешают рассмотреть тяжелый штурмовой корабль с включенными прожекторами, зависший в ночном небе и поливающий толпу огнем из роторных пушек. Но она даже не попыталась убежать или спрятаться от опасности. Подлетев поближе, Спиноза смогла разглядеть, что женщина смеется, а ее лицо буквально светится от исступленного восторга. Она тряслась, будто безумная, изо всех сил крутила свой кистень и что-то кричала. Рев двигателей заглушал все звуки, но ее слова приводили толпу вокруг в состояние боевого безумия.
Хегайн выпустил короткую очередь из болтера. Попав в цель, масс-реактивные снаряды взорвались, разорвав предводительницу бунтовщиков на части. Обломки кистеня разлетелись во все стороны. Штурмовой корабль качнулся, роторные пушки продолжали стрелять, убивая и калеча.
Спиноза внимательно смотрела за происходящим из кабины. Со смертью подстрекательницы ничего не изменилось. Ее место тут же занял какой-то мужчина, отпихнув в сторону изувеченное тело. Другие бунтовщики подобрали обломки кистеня и принялись исступленно лупить ими себя и всех, до кого получалось дотянуться. Грохот камней по днищу корабля стал громче. Среди шпилей снова сверкнула молния. Рев и крики даже не думали стихать.
Мы можем отстрелять хоть все патроны, пробормотала Спиноза, поднимая «Буян» вверх. Но это ничего не изменит.
Никогда ничего такого не видел, госпожа, мрачно кивнул Хегайн.
Спиноза разрывалась между двумя вариантами действий. С одной стороны, здесь уже ничего нельзя было сделать, кроме как добавить немного огневой мощи к залпам орудий арбитров, бьющим по безумной толпе. Нападающим не удастся взять Залы Правосудия штурмом, но боеприпасы у защитников могут иссякнуть раньше, чем ярость бунтовщиков. Бойня будет страшной и не принесет никому славы. Но все же чувство долга требовало от нее остаться и оказать любую посильную помощь.
Но в конце концов судьба избавила Спинозу от мук выбора. Дознаватель развернула корабль, собираясь полететь обратно в периметр обороны Залов, когда на ретинальном дисплее вспыхнуло сообщение от Рева. «Срочно! Всем вернуться на базу! Лорду Кроулу, дознавателю Спинозе, всем полевым агентам. Корвейн под угрозой. Повторяю: Корвейн под угрозой. Всем вернуться на базу».
Хегайн бросил на нее озабоченный взгляд. Спиноза потянула рукоять управления на себя, разворачивая корабль к цитадели Инквизиции. Выйдя на нужный курс, она увеличила мощность двигателей до максимума. «Буян» с ревом пронесся над переполненной площадью. Несколько мгновений спустя они покинули открытое пространство и погрузились в лабиринт сумрачных каньонов между шпилями.
Оказавшись за пределами досягаемости орудийных башен Залов, Спиноза, не глуша двигателей, опустилась на посадочную площадку одного из жилых блоков. Хегайн развернулся к стрелкам.
Пошли вон! Быстро! приказал он указывая на задний люк.
Они не сразу подчинились. Один даже попытался возразить. Сержанту пришлось вытащить пистолет и продемонстрировать эмблему подразделения, прежде чем арбитры поняли, с кем имеют дело, отключили авгурные кабели и неуклюже покинули корабль.
Я бы сказал, что они звезд с неба не хватают, пробормотал Хегайн, убирая оружие.
«Буян» снова набрал высоту и помчался вперед, петляя между громадными башнями. Корабли этой модели могли развивать впечатляющую скорость на прямых отрезках. Вскоре турбины начали выть от напряжения.
Так что там могло случиться? спросил Хегайн, поудобнее устраиваясь в кресле и застегивая ремни безопасности.
Понятия не имею, отозвалась Спиноза, всматриваясь в стремительно чернеющее небо. Думаю, ничего хорошего, учитывая все то, что мы только что видели.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Теперь он стал Калавином во всех отношениях. Пришлось не только нанести грим, поменять одежду, впитать в себя информацию о жизни, обязанностях и привычках этого человека и запомнить его служебные пароли. Изменения коснулись инквизитора и на более глубоком уровне. Он мог пройти сканирование сетчатки и анализ крови. Иногда на долгих миссиях подобного типа агенты начинали забывать себя, и фальшивая личность полностью поглощала настоящую.
Только боль никуда не девалась. И всплывающие в памяти черты нечеловеческого ухмыляющегося лица в темном подземелье. От такого не спасали ни маски, ни уловки.
Но для всех вокруг Кроул продолжал шагать уверенной походкой инспектора. Горгий, с которого сняли почти все оборудование, чтобы тот мог сойти за стандартный сервочереп Меркатура, скользил рядом. Он выглядел чуть более нервным, чем обычно, Горгий ненавидел маскировку и всегда предпочитал прямолинейный подход к работе.
Ты хорошо справляешься, друг мой, прошептал Кроул, надеясь, что сервочереп подольше пробудет в этом необычно спокойном состоянии.
Недостойно, прошипел тот в ответ. Индингус ин максима.
Все ради дела, Горгий. Все ради дела.
Байан обеспечил их всей необходимой информацией. Если сложить ее с данными, полученными Гук, то результат позволял с достаточной степенью уверенности двигаться к цели. Секреты внутренней планировки Нексуса охранялись не так тщательно, как у других крепостей в стольном мире Империума. Инквизитор с радостью обнаружил, что их изыскания практически полностью совпали с реальностью.
Время от времени его проверяли. Кому-то он показывал удостоверение и объяснял, что ему нужно, кому-то предъявлял пароли, полученные от Байана, и спускался все глубже и глубже.
Сияющие от роскоши верхние уровни Нексуса остались позади. Инквизитор добрался до древнего ядра. Стены были не такими гладкими и блестящими, на полу появились трещины и выбоины. Металлические механизмы, прикрученные и приваренные к несущим конструкциям здания, покрыла патина. Повсюду виднелись следы ремонтовприклепанные листы металла и швы пайки на трубах.
Становилось все жарче. Системы фильтрации воздуха не справлялись. Чиновников в этих коридорах было меньше, а те, кто все же попадались навстречу, двигались крадучись, будто страшась чего-то. Ничто больше не напоминало о ярко освещенных залах с галактическими картами, где спокойные и чинные адепты обрабатывали сигналы, что поступали со всех уголков колоссальной империи, созданной человеком. Но именно здесь было сердце Нексус Аксиоматик. Именно здесь подчиненные спикера делали свою основную работу, принимали решения и заключали сделки.
Здесь была вотчина магистров Калькуло Хорариумнескольких избранных, на чьих плечах лежало бремя руководства торговлей в безбрежном Империуме. Очень немногие встречались с ними лично, и потому, как и всегда в подобных случаях, о магистрах ходило множество легенд. Поговаривали, что онибессмертные создания, рожденные на заре истории человечества, чья жизнь зависела от постоянного переливания крови от юных доноров. Некоторые мнили их мутантами, причем столь ужасными, что истинным предназначением Нексуса было спрятать их от Инквизиции. Самой распространенной считалась легенда, что никаких магистров не существовало вовсе, а их функции уже давно взяли на себя магнакогитаторы. Кроул, однако, с уверенностью мог сказать, что эта теория ошибочна. Империум не доверял когитаторам. Слишком сильны были древние страхи и чуть менее древние постулаты Механикус. Машины использовались только там, где необходимо. Во всех остальных случаях предпочтение отдавалось человеческому разуму.
Кроул частенько размышлял на эту тему, когда приходилось сталкиваться с неизбежными ограничениями в организации, которой он служил. Конечно, только слепой глупец мог не заметить, как некогда сверкающие и могучие механизмы со временем превратились в жалкие тени своего былого великолепия. Но вместе с тем Империум никогда не был так силен, как сейчас. Даже в легендарные древние времена. Да, инженерная мысль угасла, но зато процветали биотехнологии. Имея достаточные средства, человек мог прожить так долго, как и не снилось предкам. Обладающие властью и могуществом женщины умудрялись сохранять красоту и цветущий вид даже в ядовитой атмосфере Терры. Какие бы знания ни были утрачены за тысячелетия, человек по-прежнему мог управлять клеточными структурами и синаптическими импульсами, изменять хромосомы и сращивать лимбические системы.
Привычка полагаться на смертную плоть вместо кремня была не актом отчаянияв отличие от многих других решений, но осознанным выбором, порожденным давней и глубокой неприязнью. Человеческий разум, даже если не брать в учет психические способности, обладал куда большим потенциалом, чем любой когитатор. И если к этому добавить темное мастерство нейропата и хирургеона, то возможности становились практически безграничными. Навигаторы, саванты, космодесантники, санкционированные псайкерыумения тех, кто ступил на эти пути, многократно превышали пределы мечтаний простых смертных. Люди, заполонившие Галактику, отличались плодовитостью. Каждую секунду рождались миллиарды новых обитателей Империума, и эффективное использование столь обильных биологических ресурсов было вполне разумным, пускай и несколько жестоким выбором. СШК эффективных когитаторных схем были редкими, а готовой к модификации мозговой ткани всегда хватало.
И все же магистры Нексуса оставались загадкой. Кроул позволил воображению немного разыграться. Может, оничудовища? Или все-таки люди? Или что-то среднее между этими двумя крайностями?
Вскоре инквизитор добрался до высокой арки, покрытой пятнами патины, по которой стекали струйки неизвестной жидкости. Пол скрывала пелена густого пара, а в воздухе сильно пахло щелочью. Глянец и изысканная отделка остались далеко позади. Сейчас Кроул ступал по древним тайным коридорам. Металлические листы обшивки, покрытые гравированными астрологическими символами, крепились к основе с помощью латунных заклепок. Изображение звезды и пера встречалось все так же часто, но стиль исполнения был другимархаичным и куда более сложным, чем на верхних уровнях. Мастеров, нанесших эти изображения на металл, уже, конечно, давным-давно не было в живых.
За аркой обнаружился длинный коридор с высоким сводчатым потолком. Пол в нем был залит мягким зеленым светом. Запах химикатов стал сильнееон шел от металлической решетки, под которой булькала какая-то темная жидкость. Кроул ненадолго задержался на пороге. Предыдущие посты он прошел, используя коды доступа Байана, но дальше все будет не так просто.
Готов? спросил он у Горгия.
Ин перпетуо, отозвался череп и растворился в тенях, внимательно поглядывая из стороны в сторону.
Ботинки Кроула погрузились в клубы пара. Он шел мимо барельефов, изображающих ключевые моменты истории межзвездных путешествий. На одном был схематично нарисован первый варп-двигатель. Некто в длинной мантии положил одну руку на корпус устройства, а другую поднял к звездному небу над головой. На следующей панели было выбито нечто напоминающее чертеж архаичного генератора поля Геллера: подписанные древними рунами потоки энергии обвивались вокруг символического изображения ядра. Здесь присутствовал тот же персонажсуровый мужчина с хмурым взглядом. Он показывал на схему так, будто читал проповедь и рассказывал о каких-то сложных теологических концепциях. Изображений было много, и большая часть из них, казалось, была лишена какого-либо смысла. Среди прочих выделялись барельеф трона, расположенного в космической пустоте и соединенного с условной картой Галактики сетью змеящихся тоннелей, и изваяние зародыша с пламенем во лбу, скорчившегося внутри сосуда в форме картуша. Все это ожидаешь увидеть скорее в часовне Министорума, нежели в центре межгалактической торговли.
Коридор резко поворачивал направо. С потолка свисали тяжелые кабели, переплетенные друг с другом будто змеи, и все они оказались покрыты пленкой той же самой странной жидкости.
Ни шагу дальше! из темноты раздался бесстрастный, пропущенный через вокс-фильтры голос.
Кроул замер. Впереди виднелась тяжелая латунная дверь, едва заметная в зеленой дымке. По обе стороны от нее возвышались латунные же колонны, покрытые иероглифами, а над притолокой красовались девиз «PER SACRIFICUM AD ASTRA» и цифра «IX». Вход охраняли два стража в темно-зеленых мантиях. Их лица скрывались за гладкими бронзовыми забралами. Оба были вооружены посохами с электролопастями, от которых исходил едва заметный, но очевидный запах озона.
Изложите цель визита, тихо, почти шепотом произнес один из стражей.
Яинспектор Ферлад Калавин, командование сектора Сол, ответил Кроул, сопровождая слова поклоном и знамением аквилы. Я расследую значительные отклонения в расписании поставок по указанию представителя спикера.