Хегайн зафиксировал устройство наведения «Буяна» на одном из нападающих. На экране сканера цель отметилась значком в виде красного черепа. Спиноза чуть сменила курс, давая сержанту возможность прицелиться получше, и резко сократила дистанцию. Хегайн открыл огонь. Болтерные снаряды заколотили по броне вражеского корабля, расцветая огненными сполохами.
Тот моментально среагировал, рухнув в крутое пике. Спиноза метнулась следом. Хегайн выпустил еще одну очередь. Три снаряда достигли цели: маневровый двигатель чихнул искрами и взорвался. Корабль закрутился в неуправляемом огненном штопоре и упал на одну из транспортных магистралей. Горящие обломки взорвались, раскидывая в стороны наземные машины и куски асфальта.
От основной вражеской группы тотчас же отделились еще три истребителя и приготовились встретить новую угрозу.
Похоже, мы привлекли их внимание, заметила Спиноза, уводя «Буян» в сторону. Хегайн взял управление турелью правого борта и направил поток снарядов в приближающиеся машины противника, пусть и без особого успеха.
В ответ раздались синхронные залпы лазерных орудий. Спиноза дернула рукоять управления и заставила «Буян» качнуть короткими крыльями, уклоняясь от выстрелов, но несколько лучей все-таки дотянулись до цели, пробив обшивку днища.
Хегайн снова взял на себя управление носовым болтером и выпустил длинную очередь навстречу приближающимся истребителям. Один получил прямое попадание в кабинуфонарь разбился на множество мелких осколков. Два оставшихся корабля разлетелись в стороны не переставая стрелять в ответ.
Спиноза отключила подачу энергии на турбины, заставив «Буян» камнем упасть вниз, и вновь подала тягу на двигатели в каких-то двадцати метрах от наклонной стены Корвейна. Хегайн развернул болтер и обстрелял одного из преследователей, но на этот раз броня спасла истребитель.
К этому моменту почти все «Полуночники», поднявшиеся в воздух для защиты Корвейна, погибли, и все большее количество серых истребителей выходило из боя, возвращаясь к обстрелу цитадели. Как только «Буян» снова набрал высоту после падения, Спиноза увидела, как в ближайший каньон падает потерявшая управление «Тень». Корабль горел и оставлял за собой черный дымный след. Скоро он сольется с пламенем, охватившим основание башни, заставив огонь полыхать еще яростнее.
Еще одно попаданиемощный удар в левый борт практически впечатал «Буян» в стену цитадели. Спиноза двумя руками вцепилась в штурвал и выровняла машину, уходя из-под огня пытавшихся взять ее в клещи противников.
Я бы сказал, госпожа, что начал Хегайн, не прекращая поливать огнем все, что оказывалось в зоне досягаемости. Голос штурмовика был абсолютно спокоен.
Я знаю, сержант, оборвала его Спиноза, уклоняясь от очередного потока лазерных лучей. Еще немного.
Им приходилось по-настоящему несладко: левое крыло пробили в нескольких местах, двигатели выли от напряжения. Спиноза гнала корабль к вершине Корвейна. Очередь лазерных лучей снова прошила днище и добралась до кормового отсека. Разгерметизированная кабина тут же наполнилась ревом ветра.
Хегайн отстрелял все снаряды, напоследок умудрившись оторвать крыло еще одному истребителю, но и «Буян» готов был развалиться на куски: все консоли дымились, а фонарь кабины пошел трещинами.
К ним приближалась новая эскадрилья вражеских истребителей, остановить которую у едва живого штурмового корабля не было никаких шансов.
Спиноза отключила двигатели. Транспорт, движущийся практически вертикально, завис в воздухе. Настоящий сноп лучей света ударил в стену цитадели там, где через мгновение должен был оказаться «Буян».
Остановка была идеально рассчитанаони добрались до последнего уцелевшего ангара. Спиноза включила двигатели, и корабль крутанулся на месте, возвращаясь в горизонтальное положение. Ангарный отсек, заваленный горящими обломками кораблей, на секунду предстал перед глазами дознавателязатем последовал мощный удар в корму, от которого «Буян» резким рывком влетел внутрь.
Держись! крикнула Спиноза, хватаясь за раму внутри кабины.
«Буян» рухнул на пол ангара и заскользил, высекая искры из обшивки. Удар стоил кораблю крыла и всех орудий. Наконец он остановился, врезавшись в дымящиеся остатки «Тени». Двигатели взорвались, раскидав вокруг раскаленные обломки турбинных лопастей, а все уцелевшие иллюминаторы осыпались дождем стеклянных осколков.
Ты еще здесь, сержант? крикнула Спиноза, чувствуя, как по лбу стекает струйка горячей крови.
Да, госпожа, конечно, я здесь и готов к службе, заплетающимся языком ответил Хегайн, пытавшийся выбраться из-под остатков консоли управления.
Хорошо, кивнула дознаватель, доставая оружие и открывая дверь кабины. Мы живы и смогли попасть внутрь. Стало быть, все еще впереди.
Коридор наполнялся негромким гулом множества работающих машин. Каждая поверхность вибрировала. Воздух казался густым, почти жидким и резонирующим. Повсюду лежали пучки кабелейони сплетались будто лианы, и исчезали в застилающем пол тумане. Некоторые могли похвастаться металлической защитной оплеткой и тускло мерцающими индикаторами состояния. Иные не уступали толщиной туловищу ребенка. Такие же кабели свисали с потолка и змеились по голым, обшитым металлом стенам, цепляясь за кронштейны и крючья, будто стаи чудовищных змей.
Тусклый зеленый свет шел откуда-то из-под пола. Его едва хватало, чтобы разглядеть огромную массу железных и пластековых каналов вокруг. Забитый оборудованием под завязку тоннель давил на инквизитора и провоцировал приступы клаустрофобии. Это место со всеми трубами, вентилями и соединительными магистралями напоминало технический коридор в двигательном отсеке какого-нибудь звездолета. Кроул постоянно наступал то на очередной покрытый конденсатом провод, то в лужу маслянистой охлаждающей жидкости. Из глубин тоннеля, спрятанного за завесой пара и темноты, раздавались медленные гулкие вздохи.
Горгий нерешительно покачивался из стороны в сторону. Прожекторы черепа выхватывали из темноты какие-то фрагменты все тех же переплетенных труб и кабелейно не более того.
Обскура, пробурчал он, выдвигая игольную пушку.
Кроул активировал встроенный в линзы-импланты прибор ночного зрения. Помогло, но не сильно. Влажная мгла все так же действовала на нервы. Дышалось с трудом. Это место с одинаковым успехом могло оказаться как рукотворным, так и самой настоящей пещеройостатком древней подземной системы, лежащей под скалобетонным основанием Нексуса.
Вперед, скомандовал Кроул, не обращая внимания на множество боковых проходов, опутанных сетью трубопроводов. На звук дыхания.
Идти вперед оказалось непросто. В какой-то момент инквизитору даже пришлось перелезать через пучок кабелей огромного размера. Перчатки постоянно скользили по влажной поверхности, и, когда препятствие наконец осталось позади, вся одежда Кроула покрылась мерзкими жирными пятнами.
Дыхание существа, ожидающего в конце длинного коридора, раздавалось громче, не замедляясь и не ускоряясь. Спустя какое-то время к нему добавился еще один звукразмеренные, но нечеткие удары, словно слышалось биение сердца через сломанный стетоскоп. Кабели в комнате пульсировали в унисон с этим ритмом, из-за чего весь лабиринт начал казаться каким-то колоссальным органом, конденсаттелесными жидкостями, а горячие трубыкровеносными сосудами.
Наконец они выбрались из коридора в более просторное помещение, хотя о его истинных размерах оставалось только гадать: практически все вокруг заполняли такие же кабели. Сотни жил и светопроводов сходились сюда, сплетались, свивались, соединялись друг с другом в систему, казавшуюся невозможной. Все вокруг было будто бы затянуто сплошной паутиной проводов. Влажное безмолвие нарушалось только импульсами зеленого света, пробегающими по наиболее крупным из кабелей.
И все они шли к одной-единственной панели из кованого железа, скрываясь за ней, будто органные трубы. Перед этим загадочным экраном выстроился ряд тикающих и щелкающих механизмов, покрытых множеством древних циферблатов и хронометров. Сотни пикт-экранов мерцали строками миниатюрных рун, но вокруг не было никого, кто мог бы прочесть эти данные: ни адептов, ни сервиторов.
Еще дальше, за паутиной проводов, виднелась огромнаябольше десяти метров в высотуарка, перекрытая экраном из похожего на плекс-стекло материала. Там, за прозрачной преградой, кипела зеленоватая жидкость. Кабели через тяжелые металлические втулки тянулись в глубины резервуара, исчезая в зеленоватой мгле, стягиваясь куда-то в центр.
Кроул остановился у экрана, внимательно его осмотрел и почтительно поклонился.
Магистр. Инквизитор скрестил руки и приготовился ждать.
Кабели в резервуаре дернулись. Из зеленых глубин вырвался каскад пузырьков и устремился вверх, неспешно прокладывая дорогу сквозь вязкую жидкость. Сердцебиение участилось и теперь звучало немного страннокак будто несколько сердец бились почти в унисон. Гулкие вздохи стали громче.
Монстрозо! Горгий предусмотрительно отлетел подальше.
Жидкость всколыхнулась, поднимая со дна резервуара осевшие частицы. В глубине что-то зашевелилось и неспешно поплыло к экрану. Постепенно из зеленой мглы начала проступать темная масса, волочащая за собой пучки кабелей. Новые потоки пузырьков побежали вдоль внутренней поверхности экрана. Тень по мере приближения к стеклу становилась все крупнее и приобретала более четкие очертания. Наконец инквизитор смог как следует разглядеть собеседника.
Когда-то это существо, наверное, было человеком. Или даже чем-то большимиз-за мутной жижи сложно было сказать наверняка. Но в зеленой дымке покачивалось больше атрофированных конечностей, чем положено иметь человеку. Странную тушу окружало густое облако грязи, но инквизитору показалось, что в механической колыбели находится несколько связанных друг с другом тел. Кабели расходились во все стороны от груды плоти, будто спицы громадного колеса, одновременно и помогая держаться прямо, и привязывая к полу этой своеобразной, заполненной питательной смесью темницы.
В резервуаре перед инквизитором висела раздутая масса дряблой плоти. Сморщенная, как на трупе утопленника, кожа свисала такими складками, что трудно было разобрать, что под ними находится. У существа был невероятно высокий лоб. Его череп раздулся до размеров впятеро больших, чем у обычного человека. Создавалось ощущение, что кости росли бесконтрольно, постепенно превращая голову магистра в гротескную мешанину выпуклых наростов. Под массивными надбровными дугами обнаружилась пара запавших, медленно моргающих глаз. Чуть ниже, среди складок бледной кожи и шишковатых припухлостей, была еще одна пара закрытых век. Тонкие атрофированные руки бессильно свисали, болтаясь в грязной жиже, как щупальца моллюска. Между неподвижными пальцами можно было рассмотреть тонкие перепонки. Десятки разъемов испещрили костистое, перекрученное туловище, и к каждому из них был подключен мягко пульсирующий кабель. В целом магистр больше всего походил на мертвую медузу, которую вытащили из мифических, пропитанных химикатами океанов Терры.
Существо не разговаривало. Кроул даже не мог с уверенностью сказать, есть ли у него рот. Глаза продолжали медленно моргать. Впалая грудь с выступающими ребрами судорожно втягивала воздух через металлические жаберные фильтры в том месте, где, наверное, должно было быть горло. Слышалось гулкое биение сердецточно не одного. В глубинах резервуара проступали смутные очертания булькающей и гудящей аппаратуры жизнеобеспечения.
Один из пикт-экранов на мгновение погас, после чего снова зажегся. По выпуклой поверхности пробежала строка текста.
Кто ты?
Кроул бросил короткий взгляд на экран, а затемна колыхающееся перед ним чудовище.
Инспектор Ферлад Кала
Кто ты?
Это имя ничем не хуже любого другого.
Пауза.
Я больше не получаю входящих данных.
Да. Моя работа.
Такого не случалось уже сто лет.
В последнее время вообще происходит немало странных вещей.
Фигура по другую сторону экрана дернулась. Безвольные конечности заколыхались. У магистра совершенно точно было больше двух ног.
Для тебя это означает смерть.
Возможно.
Чего ты хочешь?
Кроул позволил себе немного поразглядывать наполовину скрытое за проводами оборудование в покоях магистра. Здесь страшно воняло смесью хлора и экскрементов. Жара, темнота, запах. Инквизитор с трудом представлял, как это существо, которое, вероятно, когда-то было человеком, могло сохранить рассудок в таких условиях. Возможно, оно и не сохранило.
Я немного прогулялся по вашему царству, сказал инквизитор. И видел некоторые интересные вещи. Карту галактики, рассеченную напополам, к примеру. Знаешь что-нибудь об этом?
Я все знаю. Таково мое предназначение.
И что это?
Аномалия.
Ее можно исправить?
Существо моргнуло. По паутине кабелей пробежала вереница разрядов, заставив питательную жидкость вокруг магистра неярко светиться.
С каждым вдохом я слышу голоса тысячи планет. С каждым ударом сердца я чувствую, как флоты кораблей рассекают бездну. Мне снятся пустота и линии, которые мы в ней чертим. Рассчитываю то, что должно быть рассчитано. Я охватываю космос.
Это не тот ответ, который я хотел услышать. Кроул сощурил глаза.
Ты не должен был приходить.
Но я пришел. Это факт. Вы же с ними работаете, я так понимаю? У меня важное дело, поэтому прошу: соберись с тем, что у тебя осталось вместо мыслей, и послушай.
Существо неуверенно колыхнулось.
Был один корабль, начал Кроул. Галеон, принадлежавший вольному торговцу, который работал в субсекторе Лаврентис. Он исчез, а затем среди останков обнаружили сообщения, обращенные к адепту по имени Кассандара Глюхер. Она работала в вашем подразделении. Однако в момент, когда сообщения отправили, этой женщины не было в живых. Полагаю, они предназначались тебе.
Я слышу голоса тысячи планет.
Слышал ли ты голос Наамана Винала?
Космос должен быть охвачен.
Инсанус, пробормотал Горгий, начиная нервничать.
Ты знаешь, что было в этих сообщениях, продолжил Кроул. На Терру собирались привезти ксеноса. С ним встретились в туманности Торквата и приняли на борт корабля Винала. Затем твои войска устранили его вместе с командой и привлекли к работе новый транспорт, на этот разпод прямым руководством спикера. Корабль назывался «Радамант», и его капитан был куда более склонен к послушанию.
Знаешь, сколько сигналов я получаю ежечасно? Можешь ли себе представить? Это как дыхание. Как кровь в жилах.
Этот корабль должен был довезти существо прямо до Терры, но информация просочилась наружу. Может, помог кто-то из Нексуса? Или дело в банальном недосмотре? Власти на Терре узнали о происходящем и начали искать создание. Возможно, их усилия увенчались бы успехом, если бы не вмешательство корабля Механикус под названием «Охтар», на котором груз все-таки провезли на планету. Это значит, что в дело вовлечены как минимум две из могущественнейших структур в Империуме. Но я знаю, что были и другие. И ты это знаешь. Назови имена. Назови цель всего этого, и я оставлю тебя наедине с расчетами.
Миллиарды кораблей. Все движутся. Всем угрожает опасность. Кто узнает, если они пропадут? Кто узнает, если они доберутся до цели? Груз нужно доставить. Кровь должна течь по жилам. Космос должен быть охвачен.
Кроул вытащил оружие. На этот разне лазпистолет с регулятором мощности, выставленным на оглушение, из которого он стрелял в стражей, но Радостьлюбимый револьвер, до настоящего момента скрывавшийся в потайном кармане под инспекторским плащом. Инквизитор направил пистолет на стеклянный экран:
Хватит мямлить! Мне нужны ответы.
Мы все слышим. Мы все знаем. Если нас не станетничего не станет. Голова не выживет, если сердце остановится.
Горгий заметался вдоль прозрачного экрана, будто бы надеялся отыскать кого-то более подходящего для допроса.
Я не уйду, пока не узнаю имя, сказал Кроул исполненным терпения голосом.
Я слышу голоса тысячи планет.
Кроул опустил пистолет, выбирая место в основании экрана. Он не мог адекватно оценить объемы жидкости в резервуаре, но ее целостность была крайне важна. Скорее всего, создание внутри пострадает от ее нарушения сильнее, чем инквизитор.