Поворачиваюсь к зайчику по имени Эмилия и смотрю на эти необычного цвета глазки, говорящие, чего же ты ждешь виконт. Миг таинства восторжествовал. Теперь я знаю, что будет дальше.
Как обожаю эти моменты! Ты видишь перед собой куклу, что целый день трудилась над собой перед балом. Это предвкушение. Ты представляешь, как собираешься открывать подарок с красивой оберткой, как будешь вскрывать, рвать и терзать непослушные ленточки, зная, что эту обертку уже не вернуть в прежнее состояние. Эту прическу уже не уложить этим же образом, и эту помаду не положить на эти пухлые губки также. И это платье, что собираюсь порвать, уже не купить. Такие наряды шьют на заказ... Продолжаю смотреть на мой подарочек.
Ее руки обвивают мою шею, заставляют идти к ее губам навстречу. Излюбленный прием леди, будто целует джентльмен. Искра от первого контакта отдает гдето внизу. Ее мягкие губки пьянят, будто холодные леденцы тают на моих губах.
Мой язык врывается в ее ротик. Вот так, девочка а ты думала что?
Не трогаю ее, не обнимаю, не хватаю за грудь или задницу. Сейчас получаю лишь сахарок в виде поцелуев. Скоро это уже будет приторно. Но в данный момент мои ладони скромно лежат на деревяшках лавки. Чем меньше трогаю ее сейчас, тем больше получу в постели.
В покоях мы оказываемся спустя два часа. Эта утомительная прогулка по лабиринту превратилась в нескончаемую дорогу до постели, два раза еще появлялась прислуга с вином и закусками. Эмилия совсем распоясалась, девочке лет двадцать, в таком возрасте это не возбраняется, но на пару наставнических шлепков она все же напросилась.
В покои деликатно проводил управляющий, что пасся именно у нашего входа в здание дворца. Обычно мне плевать, на посторонние взгляды, но я всетаки надеялся, что Камиллу по дороге не встречу. Моей совести повезло, зубы об мою натуру ломать не придется.
Роскошные, пышные апартаменты. Ласковые ковры, развратные картины, шикарные занавески, шелк, всюду шелк и интимное таинство света. В центре гостиной столик преимущественно с красным полусладким и бараниной. Кто бы сомневался. Дальше две двери. Заглянул в ту, что слева: огромная ванна, подсвеченная голубая вода, следы служанки на мраморе, что пять минут назад наверняка проверяла температуру воды. На столике фрукты, хрустальный кувшин вина и два бокала. Усмехнулся, ну нельзя же так цинично.
Во вторую комнату не стал заглядывать сразу. Это спальня, сомнений нет. Развернулся к Эмилии. Та стоит по центру комнаты, затаилась и ждет.
Помоги мне снять платье,она это не просто говорит, она требует.
Давай просто порвем его,предлагаю с нотками безразличия в голосе.Все равно расплетать корсеты не умею.
На что последовал невозмутимый ответ:
У меня нет корсета, он мне не нужен. Там просто молния.
О Великие, температура моей спермы подскочила до степени кипения. Подошел к ней, дернул молнию, девочка повела плечами, шевельнула руками, и платье рухнуло. Никаких панталон, только тоненькие трусики, что она подцепила пальчиками и стала медленно спускать... Голое, превосходное тело, круглая попочка, тоненькая талия и стоячая большая грудь. Девушка стоит на месте и демонстрирует себя.
Я в шоке, наливаю в бокал вина из графина, залпом заливаю в себя, обхожу эту неподвижную, но дрожащую в предвкушении фигурку. Эмилия застенчиво поглядывает и скромненько улыбается. Эта особа знает и сама, что фигурка ее фантастически прекрасна. Эти глазки изпод длинных ресничек ласково следят за моей реакцией, словно говоря: убедись Катэр сам, какой подарочек ты сегодня получил.
Красота пьянит сильнее и слаще вина. Разве бывают такие породистые зайки?! Белая кожа, никогда не задерживающаяся на солнечном свете, признак аристократии и голубой крови. Эта девочка просто великолепна. Такое впечатление, что над этим телом поработал маг.
Возьми меня, Катэр,шепчет она. Ощущение такое, что с ее глаз вотвот засочатся слезы.
Думал, мы выпьем еще,отвечаю, рассматривая ее тело.
Тебе нравится смотреть?
Да, я эстет,отвечаю и начинаю раздеваться, она тянется помочь, но я останавливаю и продолжаю серьезно:Стой, где стоишь, и пока не скажу, не двигайся с места, ты поняла?
Ты пьян,шепчет она, часто дыша. Но не смеет двигаться. Мой взгляд сейчас давит ее волю.
Ты хочешь меня?произношу, пятясь к ванной.
Да.
Тогда иди ко мне на четвереньках.
Что?!
Иди на четвереньках,повторяю, в моем голосе сталь.
Она скидывает белые туфли, стряхивает задержавшиеся на лодыжках трусы и опускается, в ее движениях истерия, протест. Но это все жалкие попытки сопротивляться, она повинуется мне. Ее аппетитный зад виляет, приближаясь, белые пышные баллоны сисек трутся друг о друга при движении рук. А я опускаюсь в теплую, голубую воду, не сводя с нее строгих глаз. Моя эрекция уже максимальна.
Она погружается и тянется ко мне. Беру за таз, разворачиваю ее спиной и усаживаю к себе. Мой член находит ее влагалище, будто они созданы друг для друга и входит, входит и входит. Сразу, без прелюдий и церемоний. Хватит и тех, что были в парке. Девушка вскрикивает, начинает тихонько стонать.
Раздвигаю ее ноги шире, до предела, и заставляю подниматься и опускаться. В этой позе она моя вся. Мне доступно все ее тело. Хватаю упругие груди, что обходятся пока еще без корсета. Сжимаю твердые соски.
Мне... больно,прерывисто, между вздохами говорит она.
Терпи.
Хорошо... стараюсь.
Начинаю двигаться сам, быстрее, сильнее. Она кричит, визжит, как резаная. Это заводит меня. Одна рука опускается на ее тоненькую талию и начинает сжимать. Ты вся моя. Вместо визга уже писк, пыхтение. Сдавливаю талию сильнее. Чувствуй мою силу и власть, маленькая сука. Ее тело напряжено до предела. Отпускаю грудь, начинаю рвать и ломать эту черную капну на голове, заколки, шпильки и спирали разлетаются и плюхаются в бушующую воду. Черные волосы каскадами падают мне на лицо, на тело, они всюду и везде. Отрастила гриву, сука. Уничтожив прическу, хватаю за волосы, наматываю их на кулак, как можно больше. Мое. Тяну за них и запрокидываю ее голову.
Немного движений в воде, и я снимаю Эмилию с себя. Еще чутьчуть и пришлось бы везти ее в свой особняк на Шенни. Поднимаюсь и беру на руки. С ее глаз течет косметика, губы размазаны, волосы мокрые. Смотрит на меня бешеными глазами полными тревоги, страсти и вожделения.
Тяжело преодолеваю мраморный пол, затем ковер. С ноги вышибаю дверь в спальню.
Помылась маленькая сука,шепчу, пожирая ее почерневшие глаза своим нечеловеческим взглядом.Теперь трахну тебя понастоящему.
Не делай мне больно,пищит жалобно.
Кидаю это тело на огромную кровать, с навесом беспорядочного количества занавесок и тюлей.
Она на спине, я словно даф взбираюсь сверху, со свирепым видом и плотоядным вопросом: какую бы часть тела у нее отхватить. Закидываю одну ее ногу себе на плечо, обхватываю ее тельце обеими руками, смыкая ладони в замок, и вхожу. Сжимаю хват, чтобы ей было максимально неудобно. Она в ужасе, она боится, она пожалела, что связалась со мной.
Трахаю ее с яростью почти до самого предела. Затем переворачиваю на живот, с силой, хватая за таз, вздымаю ее задницу, широко развожу согнутые ноги.
Стой так, пошевелишься, выпорю!
Ненавижу тебя,хрипит она, стоя в позе прижатой лягушки.Ненавижу...
Мои пальцы, изучая влагалище, становятся скользкими, а затем один входит в ее тугую задницу. Прыткое тело дергается чтобы спастись, как от языка пламени. Но вторая рука крепко обхватила тело за хрупкую талию.
Нет! Нельзя! Нельзя туда!визжит девушка, ее ягодицы и ноги сжимаются со страшной силой, она хочет перевернуться на спину. Моя ладонь с размаха обжигает непослушную задницу. Она кричит, пытается вырваться, закрывается ладонью. Но я хорошо держу, выламывая руку, бью еще, еще и еще. Она ревет и подчиняется, разводя свои сексапильные ляжки и вздымая выпуклые ягодицы. Эти рыдания заводят еще больше. Начинаю разрабатывать ее тугой, распахнутый в позе лягушки, зад, ввожу сперва один палец, затем два, три, глубже, настойчивее. Она жалобно стонет и мямлит, прося пощады. Вскоре попа готова принять мой член, и тот продавливается головкой сквозь растянутое кольцо сфинктера. Последний барьер и жалобный возглас. Теперь это бездонная пропасть, что была раньше тугой непослушной, маленькой дыркой. Я должен наказать это породистое мясо. Рву ее волосы и долблю в горячий зад. Бедной девочке не повезло, проходит минут десять, прежде чем кончаю в него. Все, экзекуция окончена. Перекатываюсь на спину, отпуская свою зайку Эмилию.
Девушку бьет истерика, она лихорадочно вытягивает изпод себя одеяло и пытается укрыться, ее колотит. Через минут пять она затихает, но всхлипы не прекращаются.
Набираюсь сил, успокаиваю свое бьющееся, как у зайца сердце и нападаю снова. Сдираю одеяло. И смотрю сверху на это униженное создание. Эмилия боится меня, она не верит, что так бывает. Этот хмурый лобик, размазанные сопли по пухленьким губкам, дрожь... все ведь настоящее. Раздвигаю ее ноги до предела, эти растянутые связки у влагалища возбуждают, она не сопротивляется. К чему ей это, иначе будет только больнее. Не свожу с нее глаз все то время, пока мой рот опускается к ее киске. Любопытный язык начинает изучать поле деятельности, а руки нежно гладят живот и грудь. Вскоре напряжение отпускает ее тело. Мой язык ласкает нежнее перышка, переходя иногда на сладенький клитор с большей настойчивостью. Девочка начинает заводиться, сначала неуверенно, затем более оживленно, ее руки пронизывают локоны моих волос. Теперь мой язык треплет только ее клитор, тем временем палец прощупывает точку джи во влагалище. Она извивается, стонет, и вскоре испытывает свой самый невероятный оргазм.
Встаю, иду в ванную, погружаюсь в воду с головой, моюсь, сушусь полотенцем, затем одеваюсь. Все это молча, в моих движениях быт. Спальня приоткрыта, Эмилия лежит в той же позе и смотрит безумными глазами с расширенными черными зрачками, как я натягиваю штаны. Рывками поправив мундир, разворачиваюсь и иду на корабль. Люблю просыпаться один...
***
Утро следующего дня началось в полдень. Маленькая Лина деликатно предложила кофе и завтрак, уводя взгляд от моего неожиданно вскочившего, раздетого высочества с болтающимся высочеством поменьше.
Как только запил последний кусочек печенья, появилась Глория. Приманил ее жестом, она нагнулась ко мне, приняла поцелуй в левую щеку, плюхнулась на диванчик и, закинув ногу на ногу, посмотрела на меня исподлобья.
Что?! Что так смотришь?!проворчал я.
Эти ваши невербальные жесты, как они мне знакомы,начала она с укором в голосе.Если вы поцеловали меня в ваш любимый шрам, значит, девочке досталось...
Сама виновата,нахмурился.Нечего хвалиться независимостью, распыляя деньги родителей на платья и прически.
В этом ли причина? Я вас слишком хорошо знаю...
Не в этом. Как можно за один вечер показать наивной девушке, что мир не такой добрый и пушистый, что внешность обманчива, а люди непредсказуемы и жестоки?
Глория молчала, по ее взгляду понял, что продолжает корить меня.
А вообще, какое тебе дело до того, с кем сплю?!поднимаюсь и подхожу к шкафу с теплой мыслью, что же за мундир мне сегодня приготовила моя Лина?
Всегда доверяю тонкому вкусу своей служаночки. Великолепный серебристый мундир. Начинаю одеваться, вальки бесстыже пялится на меня, не отрывая взгляда, ее руки раскинуты на спинке дивана, а ножны шпаги уткнулись в пол.
С тех пора, как я ваш телохранитель,с некой насмешкой отвечает она.Проверяю каждый дом, куда собирается вступить ваш блестящий сапог, каждый бокал, к которому хочет прикоснуться ваша мужественная рука и каждую особу, в которую вы собираетесь войти.
Ты слишком распоясалась,ворчу, накидывая китель.
Принести плеть?улыбается Глория.
Вот же зараза, улыбаюсь в ответ.
Хм, ну и как тебе Эмилия? Хорошо ее проверила?
Конечно, семья богата, двенадцать процентов приисков эренни герцогства на их землях. Состояние их маркизата сравнимо с любым герцогством востока...
Мне ее маркизат как, шел так и ехал.
А, ну да.Соглашается она и поднимается. Затем продолжает, расхаживая по моей каюте взадвперед, руки за спиной, прям как детектив какойто:
Маркиза Эмилия Кастильская, ныне девятнадцать лет, родилась в девять утра, три триста, пятьдесят три сантиметра. Отец хотел сына, поэтому в этот же день запил, а на следующий сослал жену с младенцем в самый глухой замок. Пять лет он беспорядочно накидывался на всех придворных дам, стругая сыновей. Затем оказался проездом в замке. Пятилетняя Эмилия обняла своего отца и попросила никогда больше их не бросать. С тех самых пор она стала его самой любимой дочерью.
Щелкаю пальцами, прерывая эту мимолетную, как и сама Эмилия биографию.
Это трогательная история, но раз никто не умер, я за них рад. В себя ее вряд ли влюбил. А значит, с чистой совестью могу утверждать, что сердце девочки не разбито.
Ага, зато разбита задница.
Помоему рождается твоя очередная крылатая фраза! Но уже начинаю думать о плети. Хватит пользоваться моей утренней добротой.
Уже обеденной добротой, эр, если на то пошло, а точнее дневной,ухмыльнулась Глория и добавила важным тоном:Верховный маг Иллар с утра изъявил желание встретиться с вами. Он приглашает в свой дом.
Тогда чего же мы ждем?!.. Лина!..
Дом верховного мага герцогства Западный Орос напоминает замок внутри замка. Или хорошо укрепленную цитадель. Нас встречают высокие каменные стены, окованные полосками стали, железные ворота, со скрипом впускающие и зеленые, скрупулезно постриженные лужайки перед пятиэтажным особняком, обставленным колоннами и увешанным разными зубастыми статуями на изготовке к пряжку. Не сомневаюсь, что по желанию мага они могут ожить и броситься на любого неугодного.
До особняка далеко, пришлось скакать на лошадях. Заботливый герцог Арлен с виноватым видом за вчерашнее предложил карету. Во избежание его общества я поспешил вперед верхом. Нам с Илларом есть, о чем побеседовать наедине.
Молодой на вид парень, с пепельными волосами до плеч, вытянутым лицом и круглыми голубыми глазками, в скромной, темнозеленой накидке до земли встретил нас внутри.
Мы спешились, юркие придворные слуги прихватили наших лошадей и увели.
Я верховный маг Иллар,представился парень.
Я улыбнулся, не скрывая удивления. Мне показалось, что это максимум его ученик. Будет весело, если этот двадцати семи летний на вид парень заявит, что ему пятьсот.
Следователь третьего ранга дома императора виконт эр Катэроун,представился я и слегка кивнул головой.
Рад приветствовать в моей скромной обители, эр Катэроун!приподнято воскликнул маг певучим голоском.
Взаимно рад вас видеть в здравии,улыбнулся в ответ.Признаться, прибыл в герцогство ради нашей встречи. Однако же ваш коварный герцог заманил меня на скромный ужин, переросший в нескромный бал.
Маг рассмеялся, приглашая войти в дом.
Вы не против, если пройдем в место, где нас никто не услышит?проговорил маг, какимто загадочным тоном, я согласился, и мы повернули к лестнице вниз.
Много ступенек по спирали под зеленоватым освещением. Все ниже и ниже. Мое сопровождение кудато исчезло, правда, и сам хотел их гденибудь оставить.
Не беспокойтесь за своих преданных рыцарей,начал Иллар, заметив, как озираюсь назад.Сейчас их устраивают в гостиной, а наши горячо беседующие образы они видят на внутреннем балкончике второго этажа.
Ловко, вы маги любите разные фишки,брякнул с нотками восхищения, затем важно добавил:Не заметил, что бы вы прощупывали мою персону на намерения, дурные мысли, зачарованные предметы, степень силы, мощь поля и всякого тому подобного...
У вас хорошая защита, наложенная верховным магом Сириусом,ответил, улыбаясь Иллар.Да и не стану этого делать, признак плохого тона и неуважения, вы ведь меня понимаете.
Винтовая лестница подошла к концу, выводя в огромный зал, похожий на нескончаемый ангар корабля.
Ничего себе закопались,ахнул на эмоциях я. Маг усмехнулся и предложил идти дальше.
Всюду белый мрамор и будто солнечный свет, но в меру, глаза не слепит. Вокруг пустота, широкий коридор с семиметровыми потолками.
Думал, что маги любят всякие там башни, шпили, высоту, чтобы быть ближе к космической энергии, к звездам, плевать свысока всем на лысины,говорю. Маг поравнялся со мной, и улыбается почти детской наивной улыбкой.
У меня пара башен есть, только там фонит пострашному,отвечает он с сарказмом в голосе и, немного помолчав, добавляет:В действительности предпочитаю подземелья, тут безопаснее, и никто ни с каких башен подслушать не сможет.
Он вдруг останавливается. Я тоже, мы в центре зала. Ну, сейчас вокруг появятся кресла, столы, яства, девки...