Господин, прошло очень и очень много времени. Даже если случилось чудо и кто-то из них сумел сбежать под защиту деревьев, то Закалке не протянуть столько в лесу. Здесь слишком много Зверей.
Я спокойно ответил:
Это ничего не значит. Обещание было дано, обещание нужно выполнить, помедлив, добавил:Даже если его давал не я. И странно слышать это от тебя. Разве ты не веришь в то, что Небо видит всё?
Несколько мгновений Кирт кривил губы, словно готовясь ответить и не сдерживаться в словах, но промолчал и отвернулся. Зато негромко заговорил идущий рядом Зотар:
Я бы тоже туда пошёл, брат, потому что это правильно. Они шли вместе с нами через лес и купили всем безопасный проход. Не по своей воле, но
Зотар вздохнул и замолчал, дальше мы шли молча. Путь я прокладывал легко, не так уж сложно вспомнить, какой дорогой мы шли сюда. Цинь скрылся в кисете, Раух нас не преследовали и лесные Звери теперь доставались бывшим стражникам. Или же мне теперь стоило называть их по-другому? Раз уж это мой отряд?
Мне надоело идти в центре, ничего толком не видя по сторонам. Предупредив Зотара, Рывком переместился к раскидистому дереву, обернулся, оглядывая следующих за мной. Шлемы, броня с выдавленными на них символами меча и щита. Уж точно не ватажники. Хотя с Мириотом мы расстались плохо, но ватажников я уважал. Неважно что среди них нашлись Мады, решившие ограбить вышедших из города Древних. Поэтому и называть ватажниками тех, кто сейчас идёт за мной, не хочу.
Наёмники? Это уже ближе. Как там говорил Гунир? Все ватажники наёмники, но не все наёмники ватажники? Будем считать, что минуя Дом Найма я заполучил целый отряд. Наёмники, которые будут верны мне. Настолько, насколько позволит древний символВерность. А у меня пока не было причины быть недовольным этим символом. Напротив
На идущего крайним левым наёмника выскочил из кустов Леопард, попытался вцепиться ему в ногу. Наглый. Не знаю на что он рассчитывал, но крайними шли наёмники с мечами на доспехах. Те, что получше как лесовики, почти половинка от ватажника.
Сам рывок Зверя наёмник прозевал, зато не замедлил с ответным ударом меча. Короткая стычка, соседи даже не успели прийти на помощь и Дымчатый Леопард оказался мёртв, а Воин отделался разодранным бедром. Вроде и враг слабей, чем те из Раух, что остались неподвластны моему Указу, но там наёмники видели врага, готовились его встретить плечом к плечу, а здесь вышло один на один.
Весь отряд замер, вглядываясь в кусты и деревья. Туша Зверя отправилась в мешок Путника, я же Рывком вернулся к отряду и жестом остановил наёмника, который хотел сделать глоток заживлялки. Ни к чему. Не вижу нужды идти с полным до краёв средоточием. В раненого отправилась техника Прикосновения Весны. Самое то, чтобы прекратить слабое кровотечение и помочь с заживлением раны. Воинское тело и само должно справляться с такой мелочью.
Наёмник, хмурясь, коротко поклонился мне. Капнул на себя зельем от запаха, затем уронил каплю на землю. Я же оглядел кусты из которых выскочил Леопард. Всё же, пусть даже отряд и стал меньше, в нём не было больше Закалок, но до скорости, с которой я привык перемещаться по лесу, ему далеко. Впрочем, я несправедлив. Никто в здравом уме не будет бежать не разбирая дороги по незнакомым местам, рискуя потревожить всех Зверей в округе. Только безголовый искатель.
Я кивнул своим мыслям и за два вдоха снова оказался на острие отряда, задавая направление и не обращая внимания на очередной жалобный окрик Гавала:
Господин!
Негромко сообщил двум старшим среди моих наёмников:
Тренируйте перемещение отряда с Зотаром в центре. Выдели шесть человек, пусть постоянно носят друг друга на закорках. И догоняйте меня.
Сам Шагами скользнул среди деревьев. Лучше разведать дорогу и хоть немного размять ноги. Хотелось ещё найти границу территории Медведе-обезьян и свои несерьёзные навыки следопыта лучше восстанавливать без чужих глаз. Пусть для наёмников я по-прежнему буду оставаться загадочным идущим, который на их глазах превратился из слуги-лекаря в Мастера с кучей артефактов Древних. А затем буквально за пару дней тренировок из чуть более сильного, чем они бойца, в того, кого они не могли взять даже вдесятером. Теперь очередь показать, насколько я хорош в лесу. По-мальчишески, но как часто я позволял себе подобное?
И как бы я ни был недоволен скоростью своего отряда, но путь, который с Аймаром мы прошли почти за деньпуть от ручья к проплешинетеперь мы преодолели всего за двенадцать тысяч вдохов или время горения трёх средних палочек. Почти втрое быстрей.
Наёмники растянулись вдоль ручья, а Гавал, не дожидаясь результатов обыска, сообщил:
Никого. Ни следа.
Кирт, заставив вздрогнуть остальных наёмников, громко, приставив руки ко рту, выкрикнул:
Собрат Закалка, мы вернулись, как и обещали! Выходи, господин держит слово.
Его голос пронёсся вдоль ручья и канул в густых кустах. Ответом была тишина. Мне и не нужны все эти крики, потому что я не видел в окрестных зарослях ни одного контракта. Гавал, да и Кирт теперь молча глядели на меня. Я же глянул на темнеющее небо и приказал им:
Привал.
Двигаться дальше не имело смысла. Такого хорошего места, где можно пополнить, изрядно опустевшие за время сидения в пещерах, запасы воды, не будет ещё целых два дня. Или день, если будем двигаться так же быстро, как сегодня.
Присев на покрытый мхом камень на берегу я слушал журчание ручья и наблюдал за суетой наёмников. Первый лагерь после пещеры. Меньше людей и нет подчинённых Аймара. А вот их флаги для ограждения лагеряесть. Только теперь они в руках других людей. Разбирая то, что стало моим в пещере, я понимал, что можно хоть обвешаться кисетами, забрав все вещи себе. Можно было бы оставить всех наёмников только с мечами, а всё нужное выдавать из своих рук. Но к чему подобное?
Для того ли я соглашался с Зотаром оставить стражников в живых и превратить их в наёмников? Для того ли вешал на них свои печати Указов? Теперь это мои люди, хотя я этого и не задумывал. Поэтому себе я оставил лишь кисеты Аймара, Симара и других погибших на пути к Сердцу. Всё остальноедобыча со Зверей, еда, запасы алхимии, личные вещи и прочее, осталось в руках Кирта, Гавала и их людей.
И они справлялись с привычной им работой. А вот я, глядя на суету лагеря, не мог сосредоточиться и заняться хоть чем-то. Что-то мешало мне, не давало погрузиться в медитацию или циркуляции Форм. Несбывшаяся надежда?
В дальней от меня части лагеря, почти у самой формации, что отгоняла от нас несильных Зверей, собрались трое наёмников. Один из них сбросил на землю мешок Путника, вытащил из него небольшую тушу первого Зверя. Второй наёмник тут же капнул зелье от запаха, не позволяя вони разойтись по лагерю. Трудятся, заняты делом.
А я поднялся на ноги. Сделанного мало. Кто сказал, что Закалки прибегут именно сюда? Кто сказал, что Закалке хватило сил на весь путь? Может они оставили его в тысяче вдохов отсюда? Нужно бы проверить окрестности.
Успокаивающе махнув рукой Зотару, вышел за пределы формации лагеря, двинулся вверх по течению ручья. Так будет надёжнее, чем поручать это дело другим. Они наёмники, я искатель. Хотя и я не видел ни малейшего следа. Время Больше двух недель прошло. Даже если кто-то из Закалок и пробежал здесь, то трава давно скрыла его следы. Это от техник передвижения Воинов следы остаются надолго. Разве что можно поискать потревоженный на камнях мох.
Но пройдя триста шагов, до самого истока, бьющего из россыпи камней, я ничего не обнаружил, кроме совсем свежих следов моих наёмников. Подумав, шагнул ближе к воде, опустил в неё руку и прислушался к своим ощущениям. Ничего необычного, да и вряд ли вода могла мне сообщить о каких-то следах в себе. Ну появилась новая ямка на дне ручья? Что воде до этого?
Отряхнув руку, двинулся обратно, обошёл лагерь стороной, оглядев его из-за кустов, словно Зверь. Похоже, придётся немного покружить по зарослям, всё дальше и дальше отходя от ручья.
Но едва я прошёл двести шагов вниз по ручью, как замер.
Не потому, что нашёл старые следы, а потому что увидел в основании Белой Ивы тлеющие контракты. Рявкнул, не сдерживая голоса, наплевав на Зверей, закричал так, чтобы в лагере меня услышали:
Кирт! Сюда с людьми!
Звери? Плевать. Пусть только попробуют высунуть свои морды из кустов. Через несколько вдохов рядом со мной оказался Кирт, Зотар и четверо наёмников. Все с обнажёнными мечами.
Я раздражённо отмахнулся от вопросов, ткнул пальцем в дерево:
Под ним Закалка. Там нора. Ищите!
Трое из наёмников тут же метнулись к самому берегу. Один и вовсе скользнул в ручей, проверяя берег с воды, и тут же сообщил:
Нашёл.
Второй спрыгнул к нему, отстранил:
Дай я.
Воды там оказалось всего лишь выше колена, но через мгновение наёмник присел, извернулся и исчез. Я видел, как его Указ двинулся от берега к дереву. Похоже там под землёй и впрямь глубокая и длинная нора. Не ожидал лишь, что она начинается в ручье, иначе первым делом сам бы коснулся воды и указал наёмникам цель.
Указ тем временем достиг контрактов, через несколько мгновений они вместе немного сместились обратно к берегу, выползая из-под корней, а затем земля вспухла.
Наёмник, которого обычно Кирт ставил передо мной для защиты, использовал технику, схожую с моим Ледяным Куполом и пробил ею новый выход. Шаги перенесли меня вплотную к границе этой техники. Через несколько вдохов она исчезла. У ног мокрого наёмника на дне глубокой ямы лежал мужчина. Весь покрытый кровью, он сжимал в руке пузырёк. Наёмник наклонился, подхватывая найденного на руки, и из фиала пролилось немного зелья, окутав их обоих зелёным сиянием. Зелье от запаха. Неужели он так пролежал две недели? Едва наёмник выбрался из ямы, я приказал:
Опускай его.
Нечего было тянуть время и нести найденного в лагерь. Судя по тому, как едва заметно тлели его контракты, раны слишком серьёзны. И в этом давно засохшем месиве грязи и крови даже не понять, куда Закалка ранен. Поэтому первым делом я использовал Длань Возрождения. Сейчас не время сомневаться и осторожничать.
Только когда раненого осветило голубое обращение земной техники я вспомнил, что нужно было приложить ладонь к его коже, чтобы сразу проникнуть в тело духовным зрением и оценить состояние. Да и это не так уж просто, как звучит.
Быстро глянул на Кирта:
Приказываю охранять меня, не мешать и не окликать.
Следующую технику, более слабое Прикосновение Весны, я использовал так, как и должен был для лучшего результатаположив ладонь на лоб раненого. Там слой грязи оказался меньше всего. К счастью, его не хватило, чтобы преградить путь духовному зрению. Скорее всего я зря осторожничал с приказом Кирту, ведь не раз думал об этом и вспоминал услышанное от учителя Фимрама в перерывах между тренировками. Не может у лекаря быть такой отдачи от срыва духовного зрения, какую получил я.
Я погружался в свою стихию, занимался Возвышением. Точно так же, как и любой Мастер, желающий подняться выше. И как и с любым Мастером, это занятие не терпит суеты и потери внимания. Использование духовного зрения в чужом теле не должно иметь таких ограничений. Иначе и лекари бы перевелись, мало ли буйных больных или суетливых родственников? Но лучше перестраховаться до тех пор, пока я не узнаю верного ответа от учителя Фимрама.
Первое, что меня поразило в чужом телемутное, полупрозрачное средоточие. Совершенно пустое, не содержащее в себе даже крохи духовной энергии, но это всё равно было то, чего у Закалки быть не могло. Если только если только он не притворялся
Нет. Эту мысль я тут же откинул. Не раз говорилось, что они все Закалки, я сам глядел на них в тот день, когда их оставили наживкой. Пусть я тогда находился под ограничениями цепочки Домара, но уж спутать Закалку и Воина никак не мог, всё же достаточно опытен. А средоточие передо мной значит, что тот, чьё тело я сейчас оглядываю изнутрипросто когда-то был Воином. Как Орикол. Теперь я знаю, как выглядит выжженное средоточиеполностью пустое, без какого-либо окраса, больше похожее на высушенный мочевой пузырь джейра.
Как выглядит обычная рана в духовном зрении я уже знал, поэтому оставив в покое средоточие, принялся внимательно оглядываться. Тускло светящиеся меридианы. Всё выглядит вполне обычно. Для того, кто был когда-то Воином. Потому что я видел не только крохотные искорки, которым ещё предстоит у Закалки стать узлами, ни и бывшие полноценные узлы. И их здесь около семидесяти. Бывший Воин четвёртой звезды.
Пересчитывая узлы я, наконец, заметил не только следы ран тела, но и кое-что очень странное. От некоторых узлов тянулись в темноту тела практически незаметные нити. В десятки раз тоньше самого тонкого из меридианов, они связывали границу темноты и узлы. Выходит, что тянулись к коже и становились видны только вблизи, когда я приближался духовным зрением к узлам. Может быть, будь в меридианах хоть немного энергии, то эти нити выделялись бы во тьме тела сиянием. Но откуда у Закалки запасы энергии?
Зато нашлись запасы тьмы. В некоторых местах темнота тела настолько сгустилась, что скрыла за собой часть меридианов. Затянула, словно туманом или дымом, спрятав от меня почти десяток узлов за тёмной дымкой. Это именно то, что я искал. Раны.
Небольшое усилие и темнота чужого тела сменяется темнотой, что опускается на лес. Сейчас вокруг меня уже собралось вдвое больше людей, чем было, окружили кольцом, направив мечи в сторону леса. На миг сердце колет, в голове проносится воспоминание об Аймаре, убитом во время схожей сосредоточенности, точно так же окружённого врагами. Я смотрю на Кирта, Зотара, а затем отвожу взгляд. Глупости. Я не Аймар, я вижу свои нетронутые, сияющие вложенным духом Указы или достаточно верю брату по клятве Зотару.
Поэтому через миг я отвернулся от наёмников и леса и перевёл взгляд на раненого. Самое большое скопление чёрного тумана у него с правого бока. Потянул заскорузлый халат, открыв ещё одну тряпку, которой был обмотан торс. Срезал ножом, обнажая месиво раны, покрытой коркой из грязи, крови и какой-то травы. Щедро опрокинул флакон Сильфания сверху, а затем осторожно коснулся пальцами центра раны.
Шесть Лепестков Лотоса.
Я не увидел даже сияния обращения, духовное зрение перенесло меня в чужое тело за миг до того, как я там, в настоящем мире, завершил технику. Повиснув позади чёрного тумана, я увидел, как он и темнота тела озаряется сиянием и запретил ему двигаться дальше, сжал Лепестки Лотоса в одном месте, собирая лечебный эффект в ране. Поглядим, чего ты стоишь, тьма умирающей плоти, против моих лечебных техник.
Глава 2
Зотар присел рядом со мной и спросил:
Знаешь, кого мы нашли?
Я промолчал, хотя знал даже имя этого Закалки. Джуртул, принявший долговой контракт из рук Домара. Срок два года, клятва выполнять все приказы семьи Саул.
Зотар же, не дождавшись от меня ответа, не стал молчать:
Это тот Закалка, что сказал Аймару перестать оправдываться.
Я хмыкнул. Удивительно. Впрочем, бывший Воин, вероятно опытный, знающий лес человек. Кто, как не он, сумел бы вырвать у Неба шанс выжить в подобном испытании?
Поймав себя на подобной мысли, я сморщился. Это очень напоминало отношение к Небу Виликор, которая считала, что все испытания в жизни идущего исходят от него. Неужели и я начал думать так же? И зачем Джуртулу такое испытание? Оно сделало его, калеку, сильней? Приблизило к Небу?
Заставил себя оборвать эти мысли, глянул в ту сторону, где устраивали на шкуре отмытого и переодетого Джуртула. Сжимаемая моей волей в одном месте техника лечения, всего человеческого качества, на двадцать пять узлов, оказала в разы более сильное действие, чем воинское лечебное зелье или Длань. Плоть в ранах Джуртула зарастала на моих глазах, выталкивая из себя грязь и омертвевшую плоть. Я явно сделал шаг вперёд, в пещерах я так не умел.
Жаль, Длань Возрождения потратил считай впустую, разлив силу техники по всему телу Джуртула. Хотя хуже точно не стало. Мне пришлось ещё применять и Небесную Реку, потому что туман ран хотя и рассеялся, но оставил после себя голубоватую дымку, следы стихии ветра.
Я спросил:
Он не пришёл в себя, пока его мыли? Мне интересно, как он сумел противостоять стихийному яду Раух.
Зотар ответил:
Нет, без сознания. Но Кирт и так подсказал, оценив, что я повернулся к нему, Зотар улыбнулся и продолжил:У Джуртула на теле татуировка Звериной Сущности. Я о таком только слышал от деда. Такие вещи наносят только Воинам. С подобной татуировкой не достичь высот Возвышения, но она делает человека очень и очень крепким на рану.