У меня инквизиция на хвосте. Но не я на них охочусь.
Ой ли? усмехнулся Сол. Хочешь сказать, что если я прямо сейчас отведу тебя к дыре в стене, то ты возьмешь и уйдешь?
Хмм
Или ты скажешь, что у тебя еще остались кое-какие незавершенные дела? Плевые, за сутки управишься. А вот завтра вечером обязательно уйдешь, да?
Так дыра есть, Сол? ответил я вопросом на вопрос.
Нет, выдохнул ковбой и отхлебнул пива. Но есть лаз. В глубине свалки. Но он, как бы это сказать, не совсем секретный.
Поясни, бросил я.
Инквизиция в курсе этого прохода. И если кто-то попытается покинуть сектор через этот лаз, то я сообщаю руководству, а они уже решают, покинет человек Альтаир или нет.
И что-то мне подсказывает, что никто его еще не покидал.
Ошибаешься, усмехнулся Сол. Все покидали. Это же суперсекретный проход за немалые деньги. И все успешно уходили, дабы другие тоже знали, что способ есть. И распускали слухи об этом, пока особо отчаявшаяся восьмерка не придет ко мне за помощью.
Прям к тебе?
Ну вообще-то нет. Ты первый, у кого есть яйца на такое. Но остальные идут к моим неофициальным помощникам. Те берут плату, которая идет в основном за распускание нужных слухов в нужных кругах. Тащат их до прохода, машут ручкой, жены с платками плачут и провожают, дети ревут, матери просят писать письма. Гордые путники уходят в прекрасное и светлое будущее, пока не скроются из виду.
А затем их снимает снайпер, подвел итог я.
Иногда. Чаще группа солдат берет под руки и тащат в застенки инквизиции для допроса. А так в основном турели отрабатывают. Это же дыра в обе стороны, так что ее хорошо защищают от Ночных. Свалка и так не самое спокойное место.
Пока что не похоже на выход, произнес я, допивая пиво.
Это если все пройдет по сценарию. Но если руководство не будет знать о новом беглеце, то останутся только автоматические турели. А для этого у тебя есть броня, на сколько мне известно.
Я вспомнил ту ночь, мой район и дыру во внутренней стене, вырезанную эфирным мечом. И смятые пули на земле. Химера, которая оказалась Хоффом, прошла под пулеметным огнем из центра в восьмой сектор.
С девчонкой в одной руке и ящиком эфира в другой. Но это пулеметы внутреннего периметра. Они рассчитаны больше против тупых восьмерок на случай бунта. С другой стороны они же будут рубежом обороны в случае прорыва тварей в Альтаир.
Интересно, калибр орудий на внешней стене больше, чем на внутренней? Я посмотрел на Сола, но вряд ли он в курсе. Придется рискнуть.
Половина мешка забита чистым эфиром. Вряд ли тебе кто-то платил столько за проход.
Э-э, восьмерка, поднял руки Сол. Я же уже говорил, деньги меня не интересуют.
А что тогда? напрягся я.
Эфир я возьму, само собой, но мне нужна должность инквизитора. Восьмого района.
То есть мой труп?
Смекаешь, да? ухмыльнулся он.
Опять пахнет конфликтом интересов, Сол.
Никакого конфликта, замотал он головой. Ты уйдешь, так что никто никогда тебя больше здесь не увидит. Точно так же, если тебя испепелит, скажем, эфирным взрывом посреди свалки. Минимум жертв среди восьмерок, а от страшной химеры осталось лишь Что осталось от страшной химеры?
Я тихо прошептал команду, с удовольствием глядя на расплескавшийся ужас в глазах Сола. Кресло заметно прогнулось под моим весом. Я оглядел свои руки и грудь. Затем одним движением отломил несколько наростов с брони и положил их на стол.
Вернувшись в исходное состояние, вытащил простенький нож из-за голенища и полоснул себя по ладони. Кровь щедро заструилась, пачкая кусок брони.
В крови немного наномашин. В них программный код с идентификацией моей личности. Так что инквизиция подтвердит, что это моя кровь и моя броня. Спрячь в холодильник, потом положи в радиусе взрыва, чтобы опалило эфиром.
Хо-хорошо, заикнулся Сол. Это впечатляет, восьмерка. Реально круто.
Спроси Киру, может и тебя таким сделает, произнес я, вставая с продавленного кресла.
Ты хочешь сказать?
Ага. Второе поколение уже здесь.
Так а ты куда? Мне надо все подготовить, тебе бы не высовываться до вечера.
Завтра, Сол, произнес я. Сегодня у меня одно дело. Плевое.
Да чтоб тебя со стены обоссали, восьмерка, чертыхнулся Сол.
Не сдохни, попрощался я и вышел наружу. Хотя бы еще сутки.
Вечерело и первые восьмерки уже начали стекаться к своим халупам, стараясь не поднимать голову слишком высоко. Смотреть в небо здесь считается моветоном. Будь как все, будь незаметным, дольше проживешь.
Не смотри восьмеркам в глаза, не разгибай спину, не повышай голос. Негласные порядки сраного сектора. Сектор следит за тобой, восьмерка. Он смотрит, чтобы серая вялотекущая масса была однородной и без комочков.
Выделяться на фоне других тут опасно. Не такой, как все, значит инородный. Язва, опухоль, злокачественное образование. За тобой надо следить, приглядывать и вовремя удалить. Потому что если одна восьмерка смотрит уверенно вперед, то это может быть заразно.
И тогда волнения, разговоры, заговоры, бунт. И вот уже толпа восьмерок гордо шагает на штурм. Глаза горят, спины прямые, грудь колесом. А это значит одно. Потеря дешевой рабочей силы и непредвиденный перерасход боеприпасов. А кому это надо?
Никому. Так что это вопрос времени, когда меня вырежут и удалят с тела этого гнилого сектора. Зачем напрягать опытных людей? Лучше самому свалить, пока целый. Но для начала одно маленькое дело, которое надо бы завершить.
До церкви в восьмом районе я добрел тихо и без происшествий. Что копы, что солдаты уже носом клевали на своих постах. Оно и не удивительно. Первые не привыкли к такой продолжительной и тяжелой работе.
А вторые Не знаю, видимо это тоже заразно. Так что я старался побыстрее пройти мимо постовых, иногда делая крюк через дворы. Пару раз приходилось пережидать патруль, шедший мимо.
Но вот я здесь, перед старым кирпичным зданием церкви. В главные ворота лучше не заходить. Не хочется попадаться на глаза к Неоякудза. Вряд ли что-то осталось от наших теплых отношений с Нораем.
Может они и не сдадут меня на месте, но проверять не хочется. Будет немного обидно, если все же сдадут. Но и винить их не в чем. Новый хозяин, новые правила.
Я обогнул здание по периметру, даже не заходя на территорию. Церковь не охранялась, все-таки это территория клана, а у тех свои бойцы имелись. И на территории восьмого они вполне могли пободаться с солдатами инквизиции. Некоторое время, разумеется.
Отворив неприметную дверку в маленькой постройке без окон, я вошел внутрь. Тут пахло сыростью и плесенью, а воздух казался спертым. Оно и понятно, этим туннелем никто особо не пользовался. Раньше дети убегали через него от бдительных глаз настоятельницы.
Кто за выпивкой, кто за другими запрещенными развлечениями. Но те дети уже давно выросли, покинули церковь, нашли себе работу по способностям. И сдохли, разумеется. Как и положено хорошим, добропорядочным восьмеркам.
А новое поколение, пришедшее с караванами беженцев, вряд ли знало про этот проход. Из которого я вышел на внутреннюю территорию церкви.
Настоятельница Агнесс сидела на скамейке в углу дворика. Вокруг нее сгрудилась малышня, галдя и перебивая друг друга. Настоятельница им что-то читала. Бумажная книга, судя по всему. Возможно, одна из тех, что притащил я в свое время.
Облокотившись о стену пристройки, я наблюдал за ними издалека, не выходя из тени. Мелкой среди детей не было, что немного напрягало. Единственный фонарь над лавочкой мерно светил желтоватым светом.
Когда настоятельница закончила читать, дети принялись радостно галдеть, задавая вопросы. Следом послышались жалобные голоса и ворчание. Я ухмыльнулся про себя. Никто не любит рано ложиться спать. Ведь еще столько интересного можно встретить на пожелтевших страницах книг.
Гораздо более интересного, чем старая кирпичная кладка стен церкви, да мозаичные дорожки из разноцветного стекла под ногами.
Но Агнесс была непреклонна и быстро загнала детей во внутренние помещения. Я продолжал стоять, облокотившись о стену. Черный свисал с карниза вверх ногами. Затем его голова повернулась на сто восемьдесят градусов, показывая мне клыкастую ухмылку.
Не смей, прошептал я. Не в этом месте. Порву.
Черный открыл было пасть, затем захлопнул. Обиженно посмотрел на меня и стек с карниза. В буквальном смысле стек, превратившись в кучу черного дерьма с алыми прожилками. Намек понят, но мне плевать.
Тебя тоже касается, произнес я ухмыльнувшемуся Восьмерке.
Но тот и не собирался ничего комментировать, поэтому просто пожал плечами и продолжил накидываться из своей бесконечной фляги. Тоже говнюк, знает же, как мне завидно.
Вскоре вернулась Агнесс, ведя под руку мелкую. Та послушно плелась следом, уставившись перед собой. Настоятельница посадила ее на лавочку, где сама недавно сидела. Девочка тут же достала из-за пазухи небольшую книжку, открыла и уставилась в содержимое.
Агнесс направилась в мою сторону, а я не отрывал глаз от мелкой. Она читает или просто разглядывает картинки? Отсюда было не понять. Но страницы она перелистывала медленно.
Спасибо, что подождал, Восьмой, произнесла Агнесс, подойдя ближе. Дети и так напуганы вчерашними взрывами. Ни к чему им новые волнения.
Я молча кивнул, разглядывая мелкую.
Это ведь ты был, да? Клановые приходили, предупреждали.
Я снова молча кивнул. Почему-то картина читающей мелкой, сидящей на скамейке в свете единственного фонаря, вызывала у меня странные чувство. Какое-то тепло зарождалось глубоко внутри. Странно.
Как она? наконец спросил я.
Оби? В целом хорошо.
Оби? удивился я.
Да. Пожилой джентльмен сказал, что так ее зовут. Который привел девочку. Хоть на имя она никак не реагирует. Но она вообще мало на что реагирует.
Оби, повторил я.
Ну да. Как-то ведь надо было ее называть. Не объектом же номер один? Пусть будет Оби. Хотя надо бы по-хорошему у нее самой спросить, вдруг у нее уже есть имя. Да только вот
Она разговаривает? спросил я, стараясь сдержать тревогу в голосе.
Да, правда очень мало. Зато аппетит у нее отличный. Ест все, что дают. Хотя, замялась Агнесс, не сказать, что голодала. Не дают, так и не просит. А еще она очень странно читает.
В каком смысле?
Ну буквы она знает. Слова из них сложить может. Но вот смысла этих слов не знает.
И что в этом странного?
Восьмой, ей лет пятнадцать. Девочки в ее возрасте должны знать, что означает слово «платье» или «принцесса». Или «дракон». И еще очень много других слов. Зато она знает фразу «нейроускоритель функций метаболизма». Знаешь, что это значит, Восьмой?
Не особо.
Когда сквозная дыра заживает за сорок восемь часов. Это ее слова. Я вначале удивилась, а потом посмотрела. У нее шрамы на теле. В том числе и с двух сторон. И не один. Она либо прошла через ад к своим пятнадцати, либо кто-то
Долго ее пытал, Агнесс, завершил я мысль. Или ставил эксперименты. Могу я с ней поговорить?
Да, конечно, вздохнула настоятельница. Она не сильно общительная, но когда я начала читать ей книгу, та вроде как пошла на контакт. Только книгу теперь у нее никто не может отобрать.
Хорошая, видимо, книга.
Ты ее принес. Книгу, я имею ввиду. Девочка твоя, книга твоя, так что можешь забрать обеих.
Скорей всего так и сделаю.
Я прошел через площадку, аккуратно ступая по цветным стеклышкам дорожки. Вошел в круг фонаря и присел на лавочку рядом с Оби. Та вообще никак не отреагировала на мое появление. Так мы и просидели минут пять.
Зато по ее глазам я понял, что мелкая действительно читает, а не просто рассматривает картинки. И обложка оказалась знакомой. Блеклая краска, вместо рисунков по большей части только силуэты.
Рыцарь с мечом, да какое-то бесформенное существо. Детская сказочка.
Что читаешь? начал я разговор.
Книга. Про короля чудовищ и рыцаря. Это такие глупые люди в железной броне и странным мечом.
Почему странным? Почему глупые? удивился я.
Так меч же тоже железный, тихо произнесла мелкая. Ни плазматического оружия, ни полимерной брони. И лезут на чудовище.
Так это старые времена. Тогда еще не было плазмы и эфира.
Но чудовища уже были.
Чудовища были всегда, ответил я. Больше, чем кажется. А почему ты не слышала книгу вместе с другими детьми?
Они меня боятся, пожала плечами мелкая. Мы играли. В мяч. Это когда надо кидать мягкую сферу друг другу.
А смысл в чем?
Я не знаю. Но я кинула мяч. А маленький человек сломался.
Кхм Насмерть?
Сказали, его починят. Он не умеет включать нейроускорительные функции организма. Странный.
Вылечат. Людей лечат, а не чинят.
Вылечат, повторила Оби новое слово.
У тебя есть имя?
Объект номер один. Второе поколение.
Отлично, вздохнул я. Значит, будешь Оби. Это теперь твое имя. Если не нравится, можешь взять любое другое.
Оби, повторила она. Имя. Зачем имена, если есть цифры порядковых номеров объектов?
Чтобы У каждого человека должно быть имя. Это и отличает тебя от Просто должно быть.
У тебя есть имя?
Кхм, замялся я. Как же сложно с детьми. Не важно. Мне и без имени хорошо. Но только мне.
Тогда буду звать тебя папой.
Я набрал полную грудь воздуха, но так и не смог выдохнуть. Лишь ошалело пялился на мелкую. Затем все-таки сдался и обмяк. Какая разница в конце концов. Последняя шутка старого Корста, как-никак.
Нравится? указал я на книжку, когда пауза затянулась.
Нет.
Почему?
Глупая. Рыцарь убивает чудовище за то, что то украло принцессу. Это такие
Я знаю кто это.
Рыцарь хочет вернуть принцессу. И потому убивает чудовище.
И что тут глупого?
Он слаб, раз не смог защитить ее. А чудовище сильный. Логично, что принцессе будет лучше и безопаснее с чудовищем, а не со слабым рыцарем. Ведь никто не знает, какое оно, это чудовище. Мне кажется, ему просто было одиноко. А рыцарь пришел, обманом убил его и забрал принцессу. Теперь она в опасности, потому что ее не защищает сильное чудовище.
Кхм. Ну это детская сказка. И она вымысел. Там есть мораль и все такое. Наверное. Не стоит воспринимать это всерьез.
Что значит вымысел?
Ну, это когда не по настоящему. И в реальности все должно было быть иначе.
Как?
Ну, чудовище скорей всего убило бы рыцаря, сожгло страну, сожрало жителей и улетело.
А принцесса?
А принцессе стоило бы научиться самой за себя постоять. Чтобы никакие чудовища ее не похищали.
Роберт говорил иначе.
А Роберт, это замялся я.
Чудовище, что украло меня. Чтобы защитить. Он говорил, что я должна быть рядом с ним, потому что он самый сильный и сможет защитить. Защитить, это когда тебе не делают больно. А потом ты его убил. Значит Робертвымысел. А самый сильный, это ты. И рядом с тобой мне не было больно.
Кхм, как же сложно, твою восьмерочью мать. Но надо что-то сказать. Я постараюсь сделать так, чтобы тебе не было больно.
А я постараюсь стать настоящей принцессой. Чтобы меня больше не похищали.
М-да. Учитель из меня так себе. Но будем считать, что для первого раза неплохо. Только есть один важный момент. Понимаешь, я хочу сходить в гости к твоим предыдущим Рыцарям, скажем так. И вежливо им объяснить, что они слабаки.
Ты убьешь их, сожжешь страну и сожрешь людей? спросила она ровным голосом.
Ну Черный, заткнись. Жрать не буду, так что только убью и спалю. Только мне нужно знать дорогу.
Я покажу, улыбнулась мелкая впервые с момента нашего знакомства. Я тоже хочу вежливо объяснить рыцарю, что он слабак. Я буду хорошей принцессой.
Глава 7. Не хотите ли немного геноцида?
Выбраться из восьмого сектора кажется невозможным или очень близким к этому. Но по сути нужно просто пробраться за стену и миновать линию огня. А это пулеметы и солдаты. Для обычной восьмерки нереально, но для бронированной химеры вполне возможно.
А вот пробраться из восьмого сектора в центр, уже другой вопрос. Перебраться через внутреннюю стену еще куда ни шло. Но вряд ли это получится сделать бесшумно. А значит я окажусь в окружении врагов.
И отступать будет особо некуда. Поэтому я сейчас сидел в маленьком баре и пялился в окно на здание вокзала. Один из двух очевидных путей. Но что-то не похоже, что это был вариант.