Только не обращайте внимания на кашельмой внук Андринью болен лихорадкой! Будьте как дома, сеньор!
Комната, в которой жил Валдез с семьёй, была прямой иллюстрацией бедности в Колумбии. Стены все сплошь в трещинах, скромно обставленная деревянная мебель: стол и два стула, раскладушка, на которой спала чета Валдез. Угол комнаты, где лежал Андринью, загорожена ширмой. Скромный платяной шкаф без дверей, на крючках внутрибедная штопанная одежда. На окнах нет ни малейшего намёка на занавески.
Корнелита постелила мне на полуразбитом полу тонкий шерстяной плед. Подушки, к сожалению, не было предусмотрено, но я не унывал, так как привык к спартанским условиям. Хотя, ночка предстояла неуютная. Тем не менее, я бросил к изголовью свой рюкзак, который предстоял быть мне подушкой и лёг. Свой «Кольт» я пристроил под рюкзаком, предварительно поставив пистолет на предохранитель. Не знаю я, насколько часто в Санто-Валверде в дома вламываются грабители.
Долго я не мог уснуть, мешали мне два обстоятельства: громко храпящий на другом краю комнаты старый Валдез и уличный фонарь, упорно светивший в окно и заливающий комнату светом. Но вскоре, усталость вместе с выпитым алкоголем взяли своё, и я заснул.
Настоящие бандиты
Проснулся я от внезапного страшного грохота. Входная дверь была с силой выбита, и луч фонаря слепяще ударил мне в лицо.
Не дёргайся, гринго! услышал я английскую речь с сильным акцентом.
А потом в лоб мне упёрся ствол бразильского Taurus PT 92: дрянной копии итальянской «Беретты». Естественно, доставать лежащий под рюкзаком «Кольт» уже не было смысла. Меня резко поставили на ноги, а в следующую секунду я почувствовал, как на моих запястьях защёлкнулись наручники.
Ботинки мои не забудьте! попросил я на испанском, вспомнив, что я снял их перед сном, чтобы не гудели ноги.
Заткнись! рявкнул незнакомец с «Таурусом», Как у вас говорят, имеешь право хранить молчание.
Корнелита проснулась и гневно выкрикнула несколько слов на местном диалекте, но второй незванный гость заткнул её. В его речи мелькнуло слово Policia, и это означало, что по мою душу пришли не какие-то бандиты, а колумбийская полиция. Окончательно я в этом убедился, когда эти двое, подхватив мою обувь и рюкзак с пистолетом, потащили меня к полицейскому «Доджу Монако» 76 года. Бесцеремонно запихнув меня на заднее сидение, они сели спереди, завели двигатель и рванули с места.
Стояла глубокая ночь, и полицейская машина была единственной, кто ехал в этот поздний час по улицам Санто-Валверде. Мои спутники молчали, не разговаривая даже друг с другом. Я же безразличным взглядом смотрел в окно. Внезапно полицейский «Додж» остановился перед тёмным кирпичным зданием с надписью Policia. В окнах не горел свет, и вообще здание полицейского участка выглядело безжизненным.
Приехалиоповестил меня по-испански сидящий рядом с водителем полицейский, Вылезай!
Они вытащили меня из машины и повели к зданию. Я недовольно морщился: босые ступни ощущали неровные куски брусчатки под моими ногами. У входа в полицейский участок стоял полноватый полицейский: форма на нём сидела, как на пивном бочонке, того и гляди лопнет. Мусоля вонючую дешёвую сигарету, он кивнул двум моим сопровождающим:
Что, поймали какую-то крупную рыбу, ребята?
Умойся, Пончо! гаркнул на него нервный коп с «Таурусом». Сам-то только и подымаешь свою жирную жопу, чтобы покурить!
Миновав ставшего угрюмым Пончо, полицейские втолкнули меня в вестибюль. Внутри было жутко прокурено, чему я удивился: и зачем только Пончо выходит покурить на улицу, если, судя по запаху, курят прямо в вестибюле? Впрочем, это, вполне возможно, его причуды. Помимо простого стола, похожего на школьную парту и ряда табуреток у противоположной стены больше ничего в этом вестибюле не имелось. Жуткой трелью завёлся телефон на столе, и второй сопровождающий меня полицейский крикнул:
Пончо, марш на пост, там звонят!
Ну и хрен с ними! раздалось с улицы, Что, убивают там что ли?
Веди его к шефу! передал этот же коп своему напарнику с «Таурусом», Санчез очень хотел его видеть!
Хорошо, двигай, гринго!
Из полумрачного вестибюля меня провели по узкому коридорчику к единственной тускло освещённой комнатке. Грязная дверь с замызганным стеклом гордо оповещала картонной табличкой: «Шеф». Меня втолкнули внутрь и захлопнули за мной дверь так, что стекло жалобно зазвенело. Передо мной возникла небольшая комнатка, однако, в отличии от пустого вестибюля, в кабинете почти не было свободного места. Широкий дубовый стол, заваленный огромной кучей бумаги, на краю егостарый телефон и маленький вентилятор, едва продувающий помещение и напоминающий, что даже по ночам в Колумбии жарко. Слева от стола, едва втиснувшисьогромный дубовый шкаф, в котором хозяин кабинета выставил свою коллекцию сигар. Над окном, занавешенном дешёвыми жалюзи, висит чучело головы ягуара. Хозяин кабинетатучный мужчина в солнцезащитных очках (и, судя по всему, он даже спит в этих очках) и пышными соломенными усами. Широкие челюсти перемалывают уже погасшую сигару. Свет от стоящего справа от шефа светильника, бьёт мне в лицо, когда я сажусь. Старый, посмотренный ещё в фильмах психологический трюк!
Доставили, наконец тебя, гринго! зычный голос шефа бьёт по моим барабанным перепонкам, Кто такой? Цель поездки в Колумбию?
ЯРене Десперо, турист из Франции, отвечаю я изподлобья, Приехал пофотографировать местные красоты!
Турист, значит? усмехается шеф.
На стол, поверх кипы бумаг передо мной появляется моя кобура с «Кольтом» и ножны с KA-BAR.
А это что, сувениры купил, гринго?
Нет, у меня есть на них лицензия, спокойно объясняю я.
Хватит заливать, гринго! На кого работаешь? Герилья, Ортега, может Перес?
Я молчу, смотрю на пистолет. Если бы были свободны руки, я бы попробовал сбежать, но сейчас, в кандалах, далеко не убежишь.
Говорю вам, ятурист! Бывший солдат Легиона.
Ну да, бывший, усмехается шеф.
Он встаёт со стола высится горой передо мной и приближает своё, искажённое от ярости усатое лицо ближе:
Слушай меня внимательно, лягушатник! Здесь, в этом городе яхозяин. Сеньор Рафаэль Онделло Санчез. Ни одно происшествие, ни одно преступление здесь не происходит без моего ведома. Ни один залётный наёмник тут не шарахается, если я его не одобрю. У меня везде здесь глаза, уши и нос! Даже если ты ещё ничего не натворил, знай: ты у меня на крючке, понял, ублюдок?
Что вы от меня хотите, Санчез? коротко спрашиваю я, которому надоело уже это бравирование.
Санчез садится обратно на свой «трон»: дешёвый офисный стул с раздолбанной спинкой, давит в пепельнице на краю стола окурок своей сигары и достаёт очередную улику: «Никон» Дикого Билла и фотографию:
Местные красоты, значит, фотографируешь? Ищешь местные оружейные склады?
За исключением складов, я бы ответил именно так! улыбаюсь я ехидно.
Не смей меня дурить! рявкнул Санчез и с силой стукнул по столу так, что с него слетает верхний слой документов, Будешь меня злитья тебя в тюрьме нашей сгною! И не таких ещё умников и шутников приходилось усмирять!
Сеньор Санчез, попытался я вновь вернуть шефа к сути нашего разговора, Вы что-то хотите от меня? Скажите прямо или сразу сажайте под замок!
Санчез злобно посмотрел на меня, но успокоился:
Ладно, фотограф-турист. Так как ты у меня на крючке, я дам тебе шанс для прогулок в моём городе. Любишь, значит, фотографировать местные красоты? Чтож, сделай для меня один снимок. Цена снимка2000 песо. На снимке должны быть мэр Санто-Валверде и глава одной из местных банд. Через час, Санчез бросил быстрый взгляд на своё запястье с вычурным «Ролексом», они встречаются на мосту Марии Магдалены. Мэр решил дать на лапу бандитам минуя меня, так пусть, значит, у меня будет против него козырь. Как снимешь их, двигай сюда! Тебя отвезёт Мауриньо, туда и обратно! Ну чтосогласен? Или предпочтёшь камеру?
По рукам! протянул я руки в наручниках Санчезу, понимая, что другого выхода у меня и нет.
Запястья мои были освобождены, а в руки Санчез вручил мне «Никон» Дикого Билла:
Остальное своё шмотьё получишь, как сделаешь работу! Всё, вон отсюда!
Мауриньоводитель шефа полиции, худощавый как жердь и со змеиной улыбкой, проводил меня до неприметного «Бьюика Аполло» серого цвета.
Садись живее! бросил мне Маурьнию.
Я не заставил его ждать! Машина выехала со двора и заспешила по узким городским улочкам. Мауринью время от времени поглядывал на своего странного пассажира и недобро усмехался. Я же предпочитал молчать, загнав глубоко внутрь мысли о том, чтобы размазать лицо этого сопляка о приборную доску. Неужели, это задание было с подвохом?
Скрипнув рессорами, «Бьюик» остановился неподалёку от моста.
Всё, дальше один идёшь! коротко произнёс Мауриньо, попыхивая своей вонючей дешёвой сигаретой.
Ясно, кивнул я, Вернусь через пару минут.
Открыв дверь, я выскочил на улицу. Ноги, обутые в дрянные соломенные сандалии, которые мне выдали гиены Санчеза вместо моих удобных ботинок, ощутили каждый неровный камешек на мостовой.
Не забудь, гринго! напомнил мне Мауриньо, Без снимка не возвращайся!
Я сухо кивнул и направился к мосту. Эта древняя конструкция высилась надо мной каменной громадой. Опоры моста состояли из огромных каменных валуновв Европе так не строили мосты, по крайней мере, века с семнадцатого. Я не собирался на мост, а шмыгнул по набережной под него, уже оттуда услышав голоса на местном наречии.
Вот, похоже, и эта встреча! подумал я.
Выйдя с противоположной стороны моста, я опёрся на ограду, разделяющую устье реки от берега, и вскинул «Никон» наизготовку. Оставаясь в тени моста, я поймал в прицел объектива двоих, явно выделяющихся от людей, собравшихся на мосту. Один был полным мужчиной в строгом сером костюме, второй жетипичный неандерталец, в потрёпанной кожаной жилетке. Они увлечённо спорили друг с другом на местном диалекте, но понимать их мне и не надо было. Договорившись, мэр и глава бандитов пожали друг другу руки, и этот момент из их жизни запечатлел мой «Никон».
Вот и всё! я опустил фотоаппарат, А теперь.
Не дёргайся, гринго!
Сказанное было на местном наречии, но я прекрасно понял смысл. Не спеша обернувшись, я увидел дуло револьвера, наставленное на меня. Бандит, который в меня целился, указал стволом на фотоаппарат. Некогда было разбираться: простой ли это грабитель, позарившийся на дорогой «Никон», либо же он был из банды тех ребят, что сейчас стояли наверху. Немного улыбаясь, я протянул ему «Никон» и внезапно врезал фотоаппаратом по руке с револьвером. Тяжёлый Ruger RedHawk44 калибра упал на мостовую, а я врезал свободной рукой в небритое лицо бандита. Резво подобрав револьвер, я нацелил его на оглушённого противника.
Прыгай в воду! коротко велел я по-испански, взведя курок «Ругера».
Буравя меня ненавистным взглядом, колумбиец перевесился через ограду и прыгнул в мутную воду. Я же, подобрав «Никон» бросился к «Бьюику» Мауриньо, краем уха услыхав, как засуетились на мосту. Когда я выскочил из-под моста и устремился вверх по набережной, кто-то на мосту окликнул меня. Но я уже бежал изо всех сил, и, достигнув «Бьюика», крикнул:
Гони!
Мауриньо послушно выжал газ, выбивая песок из-под колёс, унося нас с этого неприветливого места.
Встреча с ЦРУ
Рассвет в Санто-Валверде щедро поливал солнечным светом как маленькие городские улочки бедных районов, так и широкие проезжие части центра, не делая между ними различий.
Я стоял перед полицейским участком, недоумевающе глядя на Мауриньо: он вынес мой рюкзак с вещами. На моё удивление, Санчез не конфисковал мои «Кольт» и «KA-BAR», но вот мои сбережения в евро, бутылку виски, ботинки и целый блок сигаретвсё это исчезло в цепких лапах этих гиен.
Считай это залогом за свою шкуру, гринго! улыбнулся Мауриньо.
Я едва не пристрелил наглеца прямо на пороге участка. Деньгипочти 800 евро, «Мальборо», ботинки! Но, вовремя сдержался, хотя слегка и тронул массивную рукоять «Ругера» на своём бедре.
Кстати, продолжил издеваться Мауриньо, протягивая две купюры достоинством в 1000 песо, Это тебе от шефа, плата за снимок. И он настоятельно тебе рекомендует больше не заниматься фотографией, гринго!
Пошёл ты! плюнул я ему под ноги, и взяв подачку, побрёл по направлению к набережной Санто-Валверде.
Дойдя до ограды, я опёрся о неё, сунул руку в отделение рюкзака за сигаретами, но вспомнил, что теперь мои «Мальборо» стали достоянием полиции. Чёрт! Положение, в которое я попал, меня угнетало, но было отнюдь не из самых худших вариантов. Один, в незнакомой стране, практически без денег. Впрочем, вспомнив слова покойного Дикого Билла, Колумбиястрана больших возможностей, импровизированный театр боевых действий. Здесь, бывшему солдату Легиона, предложившему свои боевые услуги в качестве наёмника, наверняка заплатят большие деньги. Так что следовало найти какую-нибудь рискованную, но хорошо оплачиваемую работу. Об этом я и размышлял, чувствуя, как в голове развивается мигреньскорее больше от палящего колумбийского солнца, чем от мыслительного процесса. Но, для начала следовало найти себе машину. С колёсами удобнее и вернее. В конце набережной я увидал вывеску: «Подержанные машины Густаво» и направился к ней.
Густаво оказался смуглым толстяком с зализанными тёмными волосами. Как только я вошёл, он немедленно бросился ко мне, и улыбаясь змеиной улыбкой, произнёс:
Рад видеть вас у себя, сеньор! Моё скромное предприятие к вашим услугам! Какие машины предпочитаете? Американскую классику, французский эконом-класс, может, внедрожники? На наших дорогах это самый лучший выбор!
Предприятие Густаво не слишком впечатляло, и, если сказать честно, напоминало автомобильную свалку. У своей лачуги, которую он называл своим офисом, если верить вывеске, стояли самые лучшие представители его «бизнеса»: пыльный, но величественный «Кадиллак Эльдорадо» 59 года; два потрёпанных и так хорошо знакомых мне «Пежо 206»; старая модель «Шевроле Камаро» с потрескавшимся лобовым стеклом; советский бурый «УАЗ» без крыши и невесть откуда взявшийся спортивный «Ягуар» ярко-алого цвета.
Помнив, что в кармане моём всего две тысячи, я спросил:
Что у вас есть подешевле?
Густаво и бровью не повёл:
Ну, есть у нас русский «Фиат», есть «Фиат-500», вон тот Ситроен, он указал на ржавое корыто в дальнем углу пустыря, отдам всего за 2500 песо.
Чёртов деляга! подумал я, «Копейку» русским «Фиатом» называет! Да я бы и тысячу пожалел на какую-нибудь из этих колымаг!
Ну, так что? Густаво нетерпеливо потирал руки.
А что же с документами на эти машины?
Не волнуйтесь, сеньор! В Колумбии с документами никогда не бывает проблем! Здешняя полиция их не проверяет никогда, уж поверьте мне!
А как же я пойму, может быть оникраденные?
Густаво помрачнел:
Легально купить машину у насэто редкость! заявил он, У меня самые низкие цены и дешевле вы нигде не найдёте, сеньор! Деньги на бочку, а я вамключ! Всё просто.
Я ни одну дороже двух тысяч не возьму, твёрдо произнёс я. Всё этомусор, притом ворованный.
Густаво несколько секунд поразмыслил над чем-то, а затем предложил:
Ну. Раз вы хотите особый товар, чтож За эти деньги у меня есть один раритет. Принадлежал когда-то моему дедушке. Идёмте!
Мы направились к дальней стороне пустыря. У самого края его стоял голубой универсал с потрескавшейся краской. Я узнал этот автомобиль: старая «Победа ГАЗ М-20». Местами кузов проржавел, правый стоп-сигнал отсутствовал, равно как и дворники. В общем, мне слабо верилось в то, что эта колымага тронется с места.
Вот, любовно похлопал по пыльному капоту машины Густаво, Это «Бернадетта».
«Бернадетта»? засмеялся я, Почему не «Кристина»?
Ну, я не знаю, сеньор, пожал плечами Густаво, Так её называл мой дедушка! Очень ей дорожил, скажу я вам!
Ясно, кивнул я, За неё я дам тысячу восемьсот!
Сеньор, взмолился Густаво, Я и так вам уступаю за две. Так-то этот раритет стоит больше, гораздо больше.
Тысяча восемьсоти точка!
Понимая, что может упустить единственного за этот месяц, пожалуй, клиента, Густаво сдался:
Так тому и быть! Ключи в замке зажигания, а бензина вам вполне хватит, чтобы доехать до заправки!