Тайга РиБелое солнце дознавателей 2. Том 5
Пролог
Двадцать две декады с момента последнего Исхода
Южная оконечность пустыни
На две метки выше временного лагеря беженцев
От костра тянуло дымом и соблазнительно пахло мясом. Капли сока падали на раскаленный добела песок, который спекся в единую литую раскаленную массу, и шкворчали, испаряясь дурманящими ароматами, от которых у него тряслись руки.
Он нормально не ел сколько? Десять декад? Пятнадцать?
Пахло так соблазнительно, что он сглатывал чаще, чтобы смочить горло, помня о том, что нужно экономить водув этом, проклятом всеми богами мире, песок был везде.
Костер был маленькимна пару ладоней, и для него до заката пришлось кружить по барханам, собирая палки, редкие ветки и кости, которые уже обглодали падальщикион стер ноги до крови, но этого было мало, так мало.
Огонь горел жарко сам по себе. Он вытянул вперед руки, наслаждаясь ровным тепломпокрасневшие, с волдырями, пальцыместное светило безжалостно уничтожало всех и вся на земле, выжигая алые тавро на лицах иномирцев, не привыкших к такому климату.
«Этот мир заклеймил и пометил их всех», так говорил его постоянный напарник, который был жив ещё пару декад назад. Теперь к нему прикрепили совершенно бесполезного «сирёныша», с которым приходилось делить воду и паёк.
Мясом, которое ловил и выслеживал лично, он не делился. Как и тем, что воровал. Исподволь, когда приходило время отдыха в нижнем лагере. Крался по ночам, огибая палатки сзади, забалтывал зубы охране и платил детям, чтобы те отвлекали кухарок.
Именно поэтомуон был ещё жив. В отличие от бесполезных Высших.
Вместо вертела он использовал стрелу, нанизав на нее местный деликатесдлинную и упитанную змею, за который следил, читая следы на песке, с самого утра, вместо того, чтобы нести дозор. Чего-чего, а оружия и артефактов их группе досталось много. Жаль, что ими нельзя лечить, как эликсирами, или сожрать вместо корки лепешки.
Скажи ему кто, сезон или два назад, что он будет жрать змейрасхохотался бы такому наглецу в лицо, и вызвал в Круг, но сегодня он жадно облизал пальцы, и даже высосал остатки крови, когда отрубил змее голову. Чешуйчатую кожу он тоже припряталотнесет в лагерь. Эти ученые просят тащить всё, что позволит исследовать и понять этот новый и чуждый для них мир.
Дневное светилобольше в пару раз, чем домадавно уже село, и на пустыню спустилась ночь. Прохладный ветер доносил запахи песка с барханов, и он оборачивался на каждый шорох, помня о том, что нужно экономить заряд единственного выданного им на двойку накопителя. Один постодин артефакт.
Проклятый мир, пробормотал он, подняв голову к небу, как делал и каждую ночь до этого, в попытках отыскать знакомые созвездия. Но и мир, и небо, и даже змея, которая готовилась на костревсе было чужим.
Тревогу объявили внезапноза ночь до эвакуации. До этого жрецы ещё надеялись удержать Мир, который трещал по швам сшить, склеить нитями, стягивая прорехи, но не удержали.
Он до сих пор помнил виноватые глаза брата, когда он забежал к ним перед отъездом и сборамиему, единственному из квартала, выдали «зеленую метку»жизнь. Проход. Право пройти.
Право на жизнь, по мнению Высших заслуживали не все.
Матери дали «черную»и она долго мяла в руках бесполезный жетонтакой же бесполезный, как и она самав новом Мире не нужны старики с крохами силы.
За своей, в Храм, он не пошелвсе было понятно и так. Это Свен в их семье был кормильцем, был одаренным, носил легионерскую кирасу. Свен был полезен, оннет.
И поэтому он убил Свена.
Тихо. Пока не видела мать. Ударом в спину, но так, чтобы не дай Немес, не повредить доспехи. И прикопал в заднем саду, наспех закидав листьями. Забрал зеленый жетон, который даровал новую жизнь, переоделся и обрезал волосыим всегда говорили, что они на одно лицо с братом, даром, что родились с разницей в зиму.
Он просто хотел жить.
Новый мирновое имя, и теперь его звалиСвен. Что делать с разницей в уровнях источникабрат был сильнее, он планировал подумать послеглавное перейти. Выкрутился быпридумал, как и всегда, именно поэтому опоздал и пристроился к чужой дивизии и прогадал.
Но, кто знал, что это мир проклят?
Переход разлетелся на кускиещё там, в тоннеле, который держали Главы и Жрецы, давая возможность спастись тем, кого хранили. И их колоннувторую по счету, отправленную в этот Мир, просто разметало, как фасолины из стручка, по разным местам.
В первую декаду, когда менталисты ещё не сошли с умаони смогли связаться с другими беженцамиодних выкинуло в горах, где можно утонуть в снегах по грудь, но зато есть лес и много дичи; другихвышвырнуло в ядовитые топи, третьихна равнину; четвертыхна побережье; но так сильно не повезло только имони попали в пустыню, голую, бесплодную, без еды и воды.
Куда пропала колонна, которая шла первойне знал никто. В этом мире их не было. Или их выкинуло так далеко, что не смогли дотянуться даже менталисты.
Нужно было идти с дивизией Свена. Сейчас жрал бы диких кошек на Севере. И мерз бы. Потому что чары не работали так, как надо. Интересно, как те, кого выкинуло в холодной части мира, обходятся без куполов тепла?
Трибуны молчали, но все рты не закрытьи то, что сбились настройки при переходе, не обсуждали только дети и те, кому было уже всё равно. И таких было много. Они потеряли почти треть в первые дни.
Он вздохнул, и снова поднял голову к небусправа, над долиной, которая лежала далеко внизу, красными сполохами, вздрагивало начавшее раскрываться «Око». Алый смертоносный цветок, прошитый вспышками молний.
Кто сказал, что они смогут убежать?
Их не просто разметало по всему мируони не смогли закрыть проход, и из прорех, которые образовалисьпрямо из дыр сверху, сыпались сущности, которых назвали «созданиями Грани». Жалкая горстка жрецоввчерашних послушников, которая попала в пустыню вместе с ними, и Высших, пытались латать прорехивсе артефакты изъяли и поставили на учетнекоторые работали, худо-бедно, тянули на накопленной силе, но этого не хватало.
Не хватало десять декад назад и уж точно не хватит сейчас.
Они получили мир, о котором мечталимир, в котором все равны, потому что магия здесь не работала так, как они привыкли. Гортанные фразы заклинаний звучали пустым звукомдоступа к силе не было, и просто вопрос времени, когда иссякнет заряд всех артефактов, которые они принесли с собой.
Слова чар работали плохо и через раз. И не у всех. Он сам, каждый вечер, с упорством повторял «Виеритас», пока никто не слышал, ловя отклик в телехоть искру, хоть вспышку, хоть малейшее дуновение силы но заученные со школы заклинания были мертвы.
Как будто, при переходе они резко потеряли силуили, как сказал один из магов «здесь другой ключ доступа к силе, и это не слово».
Или их язык просто стал мертвым, когда умер их мир.
Мертвый мир. Мертвый язык. Мертвое, бывшее живым, слово. Мертвая сила. И они тоже уже мертвы почти все.
Он закашлялся надсадно, привычно харкнул, сплюнув тягучий темный сгусток на песок. С каждым закатом в груди становилось всё больнее и больнее.
Маги-недоучки говорили, что это внутренний источник перестраивается под силовые линии этого мира. Те, кто совершит «переход», смогут использовать силу, те, кто нет их примет в объятия песок.
Иллюзий у него не было. Это Свен в их семье был по части мечтаний. Его мир был серым, черным, иногдаярко-красным, и совершенно точно никогдазеленым.
Он вытащил из-за ворота грязный жетон брата и привычно потер шершавыми пальцами.
Зеленыйцвет надежды. В этой жизни никто и никогда ничего не давал ему просто так. Поэтомуон брал сам.
Почти на пять тысяч человек им досталось всего пятнадцать целителей и крыло помощников-артефакторов. Одни недоучки. Жрецы и те были юными, и недавно принявшими полную клятву. Дети, дети, дети. Бесполезные женщины. Легионеры. И несколько обозов, доверху груженных артефактамиединственная причина, по которой они продержались так долго.
Завтра он вернется в лагерь и сделает ещё одну зарубку ножом на столбе, у входа в палатку. Двадцать вторую. Жив двадцать вторую декаду.
Если он хочет сделать двадцать третью придется воровать эликсиры.
Он зашелся кашлем, и с силой, несколько раз стукнул себя кулаком по груди, когда дыхание схватывало особенно сильно«Дыши! Ну же! Дыши!».
Проклятый всеми богами мир.
«Стазис» чары стазиса рассыпались первыми, и весь и так куцый запас еды просто исчез, под этим жарким светилом, все, что сумели спасти, растягивали на три декады. И потом есть стало просто нечего.
Ни один из Глав, которые держали переходза ними не прошли. Остались там, на другой стороне изнанки. И, даже, если бы успелибыли бы бесполезныистлели, выгорев дотла, отдав всю силу на стабилизацию перехода.
Менталисты начали сходить с ума на третьей декаде. Смеялись, плакали, кричали что-то о том, что это миристочник, и что нам нужно уйтииначе мир уничтожит всех. Одного за другим. Одного за другим.
Маги и жрецы пытались сдерживать прорехи между мирами, латая заплатки, но у них выходило плохо. Жрецы тоже сходили с умаВеликий и Немес не смогли защитить своих чад, хотя последователи Нимы и Мары чувствовали себя прекрасно.
«Дело в эмпатии»шептались в палатках, ночью, в полной темноте. Все знают, что сила завязана на эмоции. «Новый мир требует свою плату»и они исправно платили. Самые сильныесходили с ума первыми.
Ещё никогда раньше он не был так рад тому что слаб.
Целители сбивались с ног, пытаясь лечить без заклятий, маги тестировали артефакты по одному им понятному признакупочему одни работали в этом миредругие нет.
Применять силу накопителей разрешили только в экстренных случаях, а потом и запретили вовсе. Только для охраны. Демоны Гранисущности, пришедшие за ними с изнанки, казалось, шли на запах магии прошлого мира, их притягивали любые вспышки активности.
Они болели, они голодали, они умирали под жарким палящим солнцем безжалостного мира, белый диск которого сиял так ярко, что слепило глаза. Они были готовы ко всему, кроме одногочто их привычная сила перестанет работать так, как надо.
Рядовой Свен! резкий шепот «сирёныша» испугалон слишком расслабился и не услышал шагов, погрузившись в мысли. Ты ты!!!
Донеси на меня, буркнул он устало, и пошевелил вертелмясо, обернутое вокруг по спирали, уже подрумянилось.
Напарник сбросил жалкую кучку веток рядом, и, открутив пробку, глотнул из походной фляжкиобщейпотому он считал ревнивомалец сделал два глотка, ровно столько, сколько положено и ни каплей воды больше. И первый глотокжелторотик подержал во рту, посасывая и почти постанывая от наслаждения.
Чистоплюй. Высший бесполезный чистоплюй. Голова которого забита тупыми идеями о чести и величии магов.
Недовольство, что ему досталось в напарники это недоразумениенастроенное соблюдать каждый чих, заворочалось внутри. И недовольство на собственную слабость. Онвыпил три. Заглотнул жадно, а потом сделал ещё три глоткапока его никто не видел.
Свен?! во фляжке грустно булькнуло на дне.
Я не пил. Пил ровно два, поправился он сварливо.
Врешь! Пил! Отдай кольцо! протянутая рука вспыхнула алым в отсветах костра.
Нет.
Это приказ!
Он хмыкнул и даже не поменял положение тела. Этот «сирёныш», который не так давно, одним словом мог поставить его на колени, сейчас не могничего. И даже больше, чем ничего. Он покосился на полупрозрачную белоснежную кожу, покрытую красными коростами от жары и света, на трясущиеся от недоедания рукион, в отличие от этих чистоплюев-высших, знал, где можно урвать кусок, а потому был в гораздо лучшей форме.
Кто знал, что Немес так сдаст карты?
Забери те, протянул он издевательски, и с удовлетворением наблюдал, как глаза мальца вспыхивают от бессильного гнева. Доводить напарникапоследнее из доступных ему удовольствий, и он не собирался от него отказываться.
Это приказ. Рядовой Свен, процедил «сиреныш», выпятив впалую грудь.
У-у-у-у он скорчил скорбную рожу и провел грязным пальцем по щекам, изображая слезы, а потомзаржал. Когда у мальца кто-то срезал нашивки и увел запонки с родовым гербомэто недоразумение всхлипывало почти полночи за палатками.
Малец скрипнул зубами, но на этот раз не повелся.
Был Блаусплыл Блау. Мальчишке не повезло так же, как и ему. Бывший сиржелторотик отбился от рода, всех его клановцев выкинуло где-то в холодной части континентатак передали менталисты.
«Сирёныш» так кичился своей принадлежностью к Высоким родам, теперь меньше, чем ничто пустое место слабее, чем он безстатусный отщепенец и вор.
Мальчишка Блау нервировал его почти декадуизводил нотациями, гундежом по-поводу чести, и бестрепетным исполнением любых, самых тупых приказов.
Ты истратил дневной заряд, чтобы разжечь огонь! Этотрибунал! Сколько заклинаний?
Одно! огрызнулся он после недолгого молчания. Всего одно проклятое заклинание, чтобы разжечь огонь. Можно подумать он призвал демона.
Одно? Одно? Твари, пришедшие за намичуют, и идут на силу. Прорехи постоянно открываются, и тех, кого уже упустилидостаточно, и
и у нас один артефакт на двоих, наполовину разряженный! Одна фляжка с водой и одна змея на ужин!
Ты должен следовать правилам!
Разожги огонь сам, он подопнул к нему деревянную палочку и дощечкувсем постам в лагере выдали такие. А я посмотрю, как у тебя получится!
Свен! И вчера у меня получилось.
К утру, парировал он саркастично. Вчера у него отмерзла спина и задночи в пустыне холодные. И есть было нечего.
Дневная норма пайка выдается всем.
Жрать коренья, выкопанные из песка и сушеные куски «непонятно чего», которые эти местные «животные» выдают за еду?
Онилюди! припечатало это недоразумение. У них есть язык, и это их мир!
Он скабрезно хмыкнул. «Животные»и его никто не переубедит. Пусть и на их гортанном языке они называли себя «Ааллари». Это не делало их равными.
Это их мир, а теперь и наш. Наш. И пора привыкнуть к этому. Другого мира не будет. Мы должны защищать беречь, чтобы не повторилось
Мир нужно сначала завоевать, парировал он сухо. Выжечь дотла. Огнем и мечом, если не работают чарыу нас достаточно артефактов, которые работают в этих условиях. И потом, если мы позволимэти «животные» будут жить
Это мы пришли сюда незваными, мы привели тварей, маги латают Грань, и залатают, закончил Блау угрюмо с уверенностью, подняв голову к небу, где вспыхивало серебристыми нитями алое кольцо прорыва. Это сейчас чары не работают, но это исправят Здесь другие силовые потоки, здесь нельзя черпать, как у нас
«У нас» больше нет, он рубанул ребром ладони по шее поперек, нет, всё, кончились сдохли сейчас или мы или нас, никаких переговоров
Местные не причинили нам вреда
У них есть еда, он вытянул стрелу из костра и втянул носом воздухпахло мясо божественно. И они должны поделиться. У них есть еда, бросил он весомо, покосившись на полоску мяса, которая почти подрумянилась. Они животныеи у них есть еда. Нужно забрать еду у «животных».
Они и так поделились с нами всем. Показали источники воды! Поделились пищей! Показали пустынные тропы в обход зыбучих песков!
Ониживотные, повторил он терпеливо и очень медленно. У них есть еда. Туземцев все равно придется зачищать рано или поздно. Маги не удержат прорыврано или поздно, он ткнул пальцем в небо, где раскручивалась красная воронка, прошитая молниями. И тогда встанет вопросуберечь лагерь и направить прорыв в сторону илиумереть самим. Выборочевиден, он оторвал кусокобжегся, охнув, и тут же заглотил, почти не жуя. Если твари Грани хотят жратьнужно накормить их!
Аллари не еда! Они имеют больше прав на этот мир, чем мы, и
и ты просто хочешь трахать свою туземную девку, которая тайком таскает тебе еду под подолом из деревни, закончил он саркастически и сыто рыгнул. Донесешь на меняи я донесу, что каждую вторую ночь ты бегаешь к своей пухлощекой зазнобе. Туземные замарашки ничего так, в постели?