А вот ты сразу не могла нормально объяснить? Я, за неимением более подходящего объекта, начал злиться на Лин. Развела загадочность.
Новичок, я не дура. Лин не обиделась. Пару раз видела, как пытались сходу инструктировать новичков. Ничем хорошим это не заканчивалось. Тот, кто всё это устроил, может, и конченый мудак, но он, по крайней мере, сделал такую систему, при которой ты более-менее спокойно ходишь и разбираешься в ситуации. Без пояснительной бригады. Пока ты не будешь готов, на тебя не нападут.
«Нападут»? Я сделал шаг от двери. Я думал, мы тут все в одной лодке.
Все, в одной, кивнула Лин. Я не сказала, что на тебя нападут люди.
Ч Чего?! выпучил я глаза.
Лин закрыла себе рот ладонью. Тут же её опустила.
Всё. Больше ни слова. Серьёзно, новичок, не беги впереди поезда.
А ты можешь не называть меня новичком?
Смогу, как только ты утилизируешь шмотьё и получишь новое имя.
Лин указала подбородком в сторону шкафчика. Я посмотрел туда. Как и обещали буквы в голове, дверца «мусоропровода» под восьмым шкафчиком справа открылась.
Я отвернусь, пообещала Лин.
Да уж сделай одолжение, буркнул я.
Как же это было тяжело
Просто взятьи сбросить в утиль всё. Одежду. Сумку. Всё! Остаться ни с чем.
Чего залип? спросила Лин.
Она честно сидела ко мне спиной.
Смеяться будешь, сказал я.
Да я уж поняла, что с тобой весело. Говори. Чего у тебя там? Фотка любимой девушки? Медальон с локоном матушки?
Хуже, Лин. Учебник по старославянскому и хрестоматия древнерусской литературы. Библиотечные.
Лин прыснула и согнулась пополам. В этот раз я её развеселил уже по-настоящему. Самому только не до смеха было.
Господи боже, ты чтофилолог?! воскликнула она, отсмеявшись.
А что, мне нужно за это оправдываться? мрачно сказал я.
На филфак я поступил, как это ни тупона спор. Когда учился в выпускном классе, у меня была подруга с филфака. Любила повыпендриваться, мол, не только лишь все могут. Я в итоге предложил пари
Ну, собственно, на том отношения и закончились. Когда я как нефиг делать, даже толком не готовясь, поступил в лучший универ города, подруга перестала со мной общаться. Я же изначально хотел семестр повалять дурака и перевестись на программирование, но как-то слово за слово Да и двадцать девчонок на трёх парнейрасклад интересный. И потом, не всё ли равно, какую фигню ты будешь изучать в универе, если зарабатывать потом будешь такими методами, о которых сейчас никто даже не догадывается?
Да нет, смутилась Лин. Я просто самас ин-яза.
А, кивнул я. Вот откуда инглиш знаешь. А почему ты по-английски со мной заговорила изначально?
С тех пор, как я здесь, сюда заносит либо америкосов, либо Либо не америкосов. Но в любом случае английский на уровне «моя твоя понимать» почти все знают, а обращаться на русском к японцузатея изначально конкретно провальная. Русских не так много. У нас пятёркарусские в основном. Один американец, брешет, что из Нью-Йорк сити. И одно место вакантное. Хотя тут у многих вакантное место, так что сможешь выбирать.
Я не стал задавать вопросов, памятуя о том, что говорила Лин. Постепенно со всем разберусь. Может, и правда так будет лучше.
В жерло утилизатора улетела сумка. Жалко, крутая была На день рождения родители подарили. Потомветровка. Футболка. Кроссовки, джинсы. С трусами я помедлил. Блин, ну трусы-то мне как помешают адаптироваться к новой жизни?! А, ладно, фиг с ним! Я положил в утилизатор и трусы. Взялся за ручку
Погоди, не закрывай, сказала Лин. Хорошо подумай. Ты в комнате ничего не выкладывал? Ничего не оставлял?
Нет, уверенно сказал я, вспомнив, как меня ломало даже от мысли о том, чтобы снять и положить на стул сумку.
Точно? Просто если ты сложил в утилизатор не всё, то шкафчик не откроется, и тебе придётся идти голым обратно в комнату, искать, что забыл. Не то чтобы это проблема, просто тебе может быть неприятно.
Лин, я всё сложил, точно.
Тогда закрывай и иди в душ. Мыло там же, вода включается автоматически.
Выдохнув, я закрыл дверцу. Прислушался. Ничего. Ну, как будто бы гудение, которое, кажется, фоном присутствовало здесь во всех помещениях, на пару секунд стало громче.
Ивсё.
Я подёргал ручку. Фиг там, как будто заварено. Окей, идём дальше Маразм полный, но так действительно легче. Шаг за шагом, тебя подталкивают в нужном направлении, никаких неожиданностей.
Впрочем, про «никаких неожиданностей»это я поторопился.
Здесь было пятнадцать душевых кабинок. Я выбрал одну произвольно, прикрыл за собой дверь. Тут же на меня хлынула с потолка вода. Сразутёплая, в самый раз.
Сквозь струи я разглядел в стене крохотный краник и рядом с ним кнопку. Подставил ладонь, нажалв руку потекло густое мыло.
Я сперва намылил волосы, потом выдавил ещё мыла, и тут почувствовал, что сзади меня кто-то есть. Резко обернулся, готовясь встретить удар, но вместо удара ощутил поцелуй.
Это была Лин. Она вошла под душ и буквально вцепилась мне в губы, обняла, прижалась. Я одной рукой машинально обнял её в ответ. На ней всё ещё была та униформа.
Лин схватила другую мою руку, положила себе на грудь. Рука каким-то образом оказалась под тканью.
Эта сцена в душе продолжалась секунд пять, не больше, потом Лин отстранилась. Сквозь потоки воды и мыла, заливающие глаза, я едва сумел разглядеть, как она запахивает одежду на груди.
Добро пожаловать на борт, новичок, хихикнула она и выскочила из кабинки. Встретимся утром, в столовой!
* * *
Выходка Лин совершенно выбила меня из колеи. Что это вообще было? И зачем? На озабоченную, которая кидается на первого попавшегося парня, она не похожа. Да и если бы была озабоченнойне остановилась бы так быстро.
Я закончил с душем, вышел из кабинки. Блин, а полотенце они не предусмотрели. Кем бы ни были эти «они».
Босыми ногами я прошлёпал по тёплому полу, выглянул в раздевалку. Пусто. Лин не видно. Кольнуло разочарованием.
Зато дверца моего шкафчика оказалась открыта. И внутри первым делом я увидел белоснежное пушистое полотенце. Стоило его коснуться, как опять потемнело в глазах.
* * *
Здравствуй, друг!
Ты прошёл первую ступень посвящения.
Теперь у тебя есть одежда и личные вещи.
Ты сможешь принимать пищу в столовой.
Ты получил право пройти Испытание.
Но самое главноеты обрёл Имя.
Тебя зовут Крейз.
Ранее это имя носил величайший воин моего народа. Постарайся не опозорить его.
Ты живёшь в комнате 15, коридора 4, третьего яруса.
Кроме тебя в коридоре живут 14 человек.
Этотвои соседи, постарайся с ними подружиться.
В ближайшее время эти люди станут твоими друзьями.
Пройдя Испытание, ты познакомишься с людьми, которые станут твоей семьёй.
Удачи!
Глава 4
Одежда в шкафчике выглядела точно так же, как форма Лин. По ходу пьесы, тут мальчиков от девочек особо не отделяют. Душевая, вон, судя по всему, общая. Ну, хоть кабинки раздельныеи то слава богу.
Я натянул униформу. По ощущениям былокак трико и водолазка. Так я их про себя и обозвал. Блин, неудобно в обтяг-то Но в шкафчике вроде ещё что-то есть. Не успел я этого «чего-то» коснуться, как в глазах опять потемнело.
* * *
Здравствуй, друг!
То, что надето на тебе сейчаствоя вторая кожа.
У тебя будет время и возможность выяснить, как она работает и для чего служит.
Постарайся не снимать её без крайней необходимости.
Ткань отводит от кожи выделения, так что мыться ты можешь в ней. Очень скоро ты перестанешь её замечать.
Поверх второй кожи можно носить любую одежду.
* * *
Я вытащил из шкафчика «любую одежду». Это было уже что-то более-менее привычное. Брюки, куртка из чего-то, напоминающего хлопок. Здесь были карманы, молнии, пуговицы. И хотя во всём этом я стал сам себе напоминать охранника из супермаркета, от сердца отлегло.
Всё-таки не очень приятно ходить в обтяжку, будто циркач какой-то или балерин болеро Не помню, как там правильно мужик в балете называется.
А Лин я, получается, по сути дела, видел совершенно голой? И она в таком виде спокойно тут ходит, с новичками знакомится? Очень интересно Зато немного понятно, почему душевые общие. Если все моются во «второй коже»так и скрывать особо нечего.
Ещё в шкафчике оказались «носки» из такой же «второй кожи» и ботинки. Ботинки успешно довершили образ охранника. Тяжёлые такие, серьёзные «говнодавы» с высокими берцами. Пару лет назад я от такой обуви тащился, но с тех пор чуток поумнел и понял, что если ты в грязи по ноздри марш-броски не бегаешь, то кроссовки решают. Даже зимой. Ну что ж, видимо, тот, кто здесь всё оборудовал, считает иначе.
Когда я закончил экипироваться, в шкафчике остались только фуражка и перчатки. Перчатки я рассовал по карманам, а фуражку повертел в руках и бросил обратно. Нафиг, не моё. А то правда на какого-то солдафона похож стану.
Закрыв шкафчик, я задумался. Ну и что, собственно, делать? Тут, по всем признакам, глухая ночь. А я-то едва проснулся. Выбежал из общаги, опять вырубился Сна ни в одном глазу. Да и состояние немного не то, чтоб спокойно спать.
Я пошёл обратно к себедверь послушалась меня не так легко, как Лин, пришлось попыхтеть, крутя колесо. Это что, она настолько сильнее меня? Или просто приноровилась? Ладно, разберёмся. Со всем разберёмся. Потихоньку.
В комнате не появилось ничего интересного. Я повесил влажное полотенце на спинку стула. Потом попытался заглянуть за решётку вентиляции. Пришлось встать на тот же стул и приподняться на цыпочки.
Ничего не увидел. Что-то там, вдалеке, гудело. Что-то дуло. Никакого запаха, ничего. Окошко узкое. Вряд ли имеет смысл пытаться сбежать через вентиляцию, как в кино. Вот прям сердце подсказываетдобром не кончится. Как минимум, я там застряну практически сразу.
Я спрыгнул со стула, огляделся ещё раз и решительно вышел наружу. Никто ведь не запрещал мне исследовать территорию. Буквы в голове ничего такого не говорили. Говорили, что я могу принимать пищу в столовой. А я, между прочим, был бы весьма не против принять пищу. Позавтракать толком не успел. Из-за шока было поначалу не до того, но теперь, кажется, наступила вторая фаза. Значит, пройдём дальше душевой.
Дальше душевой обнаружился тёмный зал. Я включил свет, оглядел его. Пустой абсолютно, никаких признаков, по которым можно было бы определить назначение. Ладно.
Выключив свет, отправился дальше, открыл ещё одну тяжёлую дверь. И оказался, как мне сначала показалось, на балконе. Я подошёл к перилам, посмотрел вниз. Потом покрутил головой по сторонам, хмыкнул. Звук разнёсся неожиданно громко, и мне сделалось не по себе.
Здесь, наверное, горело какое-то особое, ночное освещение, благодаря чему цилиндрический зал был погружён в полумрак. Тихо, жутковато. Но, кажется, я пришёл правильно. Внизу стояли длинные столы и лавки, как в школьной столовой.
Столы пустовали.
Вообще-то логично. Если ищешь ночью едунадо искать кухню, а не столовую. В столовую как приносят, так и уносят. Ну, разве что на полу какой-нибудь огрызок завалялся, но я не настолько голоден, чтобы проверять.
Я стоял на третьем ярусе. Всего их было пять, если считать самый низ за первый ярус. Перила тянулись по периметру каждого ярусакроме нижнего, снизу падать было некуда. Всё это опять вызвало ассоциации с тюрьмой из какого-то американского фильма. Только камер не было. Были двери с металлическими колёсами, такие же, как та, через которую я вышел.
Насколько я смог понять, на каждом ярусе, кроме первого, было по четыре таких двери. Если предположить, что все коридоры одинаковые Ну-ка, филфак, поумножаем в уме! В одном коридорепятнадцать человек, помножить на четыреэто шестьдесят. Ещё на четыредвести сорок. Обалдеть
Моя дверь оказалась ближе всех к лестницехорошо, легко запомнить. Я спустился по металлическим рифлёным ступенькам. Старался ступать тише, но боты грохотали как надо. Днём, когда здесь галдят двести сорок человек, наверное, никто и внимания не обратит, а ночью
Впрочем, я ни от кого не прячусь. Никаких правил поведения толком мне не дали, а значит, я ничего и не нарушаю.
Я подошёл к одному из столов, потрогал еготакой же пластик, как в комнате. Столы занимали не всё пространство, большая часть пола оставалась свободной. Эта пустота напомнила мне то странное помещение, которое встретилось по ходу коридора.
Ладно, сказал я вслух, чтобы подбодрить себя. Где-то здесь должна быть кухня
Здесь, внизу, дверей было больше, но они отличались от тех, что наверху. Были какие-то более хлипкие, что ли. И никаких задвижек на них не видно. Изнутри открываются?
Одна, впрочем, выглядела так же, как верхние. С таким же колесом. Ну, была не былапопробую.
Я пересёк пустое пространство, положил руку на колесо и уже приготовился было его повернуть вправо, когда сверху раздался тихий спокойный голос:
На твоём месте я бы не стал этого делать.
Я резко повернулся, зашарил взглядом в поисках источника голоса. И обнаружил что со второго яруса что-то свешивается. Успел только сообразить, что этодве ноги. Кто-то сидел наверху, просунув ноги между прутьями (как они правильно называютсябалясины?) и беззаботно ими болтал.
А в следующий миг что-то с ужасающей силой ударилось в дверь с той стороны и заревело.
Я знал, какой толщины должна быть эта дверь. И представлял, как она должна глушить звуки. Насколько же громко ревёт эта тварь там?!
Меня будто отбросило от двери, я сам не заметил, как оказался в двух метрах от неё. Нечто с той стороны продолжало реветь и колотить, но уже с меньшим энтузиазмом. Как будто почуяло, что я далеко, и теперь просто психовало, упустив добычу.
Я поднял взгляд. Теперь можно было рассмотреть сидящего на втором ярусе. Это был азиат, как и все азиатысовершенно непонятного возраста. Одет точно так же, как я. Не побрезговал и фуражкой, только нацепил её набекрень, и всклокоченные чёрные волосы торчали из-под неё в разные стороны.
Что это такое? спросил я, указав дрожащей рукой за дверь.
Азиат ел батончик, челюсти его непрестанно двигались. Но как только я задал вопрос, он перестал жевать и прислушался к звукам и ворчанию за дверью.
Шатун, спокойно сказал азиат. По-вашему.
По нашему? И тут до меня дошло, что мы говорим на русском. А. Тытипа, тот редкий японец, который знает русский?
Да тут скоро и ты полиглотом станешь, усмехнулся японец. Здесь мозги начинают иначе работать. Все слова, что слышишь, мгновенно запоминаются. В принципе, часок поболтаешь с любыми считай, что разговорный уровень у тебя в кармане. С любым можно заговорить на любом языкетебя поймут. Проблемы с пониманием только у новичкови то не долго.
Это как так?
Как-то так. Японец говорил с лёгким неуловимым акцентом, чуть медленнее и чётче, чем надо, произносил все звуки. Если тебя это удивляет, поверь на словозавтра у тебя появится в сто раз больше причин для беспокойства.
Многообещающе. Впрочем, угрозы в голосе азиата не слышно. Уже хорошо.
Тебя как зовут? спросил я.
Сайко. А тебя?
МеняКрейз.
Я впервый произнёс вслух своё новое имя. Прислушался. Ничего так прозвучало. Уж получше «Сайко».
Крейз! фыркнул Сайко.
Ничего смешного. Это имя носил
величайший воин моего народа, подхватил Сайко. Постарайся не опозорить его. Знаю, друг. Ты, вроде, еду искал? Вот. Хочешь протеиновый батончик? Ничего другого не найдёшь, кухня закрыта до утра. Вот тебе бесплатная мудрость: если любишь перекусить ночьюделай припасы днём. Как тебе?
Как мне что? спросил я и поймал сброшенный батончик. Спасибо.
Пословица, которую я только что сказал. Мне кажется, очень красиво звучит на вашем языке. Почему бы не сделать её крылатым выражением?
Я мысленно повторил «мудрость» про ночной перекус и припасы днём, пожал плечами:
Так себе. У нас другая есть, на ту же тему: «готовь сани летом, а телегузимой».
Ай, опять эта телега! поморщился Сайко. И что она вам всем так сильно нравится?
Да нам вообще по барабану, признался я. Мы так не разговариваем.
Батончик интересовал меня больше этого разговора. Он был завёрнут в простую серую бумагу. На вкускак протеиновый батончик. С орехами. Слопал я его за несколько секунд, желудок только поворчал, что мало.
Первое время будет постоянно хотеться есть, это адаптация, сказал Сайко. Через недельку привыкнешь.
А мы здесь вообще надолго?