Бритый человек наклонился и безжалостно вздернул девушку за шиворот, как напроказившего котенка. Она с трудом утвердилась на ногах. От долгого сидения они затекли и плохо слушались. Кира пошатнулась, привалившись плечом к земляной стене.
Тихо, тихо, невеста, усмехнулся Тимур. Успеешь еще показать себя. Ночью.
Она порывисто вздохнула, не отрывая от него взгляда, полного ожидания всех мыслимых и немыслимых несчастий.
Чего вылупилась? Скоро Мирон вставит тебе по самое не балуй. Он знает, как научить тупых девок смотреть поласковей. Невеста Смотрю, ты основательно подготовилась. К побегу, я имею в виду. Перетряхнул я твой рюкзачок. Чего там только нет. Ножичек Славный такой. И достала где, главное? Но ничего. Я узнаю, он замолчал, разглядывая ее в упор. Вот ты мне все и расскажешь. Только чуть позже. Когда Мирон научит тебя быть сговорчивей. А я лично никуда не тороплюсь.
Крепкий парень потянулся к кляпу, будто ненароком коснувшись ее груди. Он рывком вытащил тряпку изо рта, и Киру едва не стошнило ему на ботинки.
Э-э, поаккуратнее, нахмурился Тимур, запоздало отодвигаясь. Не пила еще вроде. Кстати, и не надейся. Брачную ночь проведешь в трезвом уме и твердой памяти. Мирон не любит пьяных девок. Двигай за мной. Бабы приведут тебя в порядок перед свадьбой.
И девушка пошла за ним, еле передвигая непослушные ноги.
Дальше все плыло как в тумане. Ее готовили к свадьбе так, как было принято в общине. В бане Киру долго мыли молчаливые женщины, прикасаясь цепкими пальцами к болезненно реагировавшему телу. Расчесывали волосы, нисколько не заботясь о той боли, что причиняют неосторожные движения.
Откуда взялась та белая мерзость, которую надели на ее еще влажное тело? Тонкая, гладкая на ощупь ткань, так плотно обтянула ее, что Киру бросило в жар. Она смотрела на себя в зеркале и не узнавала омерзительно яркую женщину с затравленным выражением в синих, светлых как осеннее небо глазах. На плечах черной волной лежали чисто вымытые волосы, а ниже начиналась обтягивающая гадость, заканчивающаяся чуть ниже коленей. И еще. Пытку довешали в тон платью туфли на каблуках, размера на два больше. Смотреть на эту фрю было противно до тошноты.
Двигаясь как сомнамбула по щербатой брусчатке, Кира ощущала себя абсолютно голой, пробиваясь сквозь толпу, расступающуюся при ее появлении. В людском месиве, забитом цветными пятнами, как в реке со сброшенными нечистотами и разного рода хламом, девушка плыла крохотной лодчонкой, подновленной по случаю праздника. То и дело ее задевали. Но и без того она спотыкалась, увязая каблуком в очередной выбоине. Глухой рокот то накатывал приливной волной, то отступал, распадаясь на отдельные слова. Из водоворота сомнительных пожеланий «долгих и счастливых лет семейной жизни», чуткое ухо выделяло и жалостливое.
«Пропала девка».
Солнечный день, означавший конец ее свободы, пропах людским потом и запахом перегара. И там, за поворотом, у слабого подобия молельного дома, где стоял улыбающийся Мирон, выбритый по случаю свадьбы, Кире виделся темный склеп с жуткой надписью «Смерть».
Ветер студил разгоряченную кожу, путался в зеленых ветвях, которыми украсили свежеструганную арку. В ореоле из солнца и зелени застыл дедок, в длинной домотканой рясе. На выпуклом животе отливал золотом крест.
Ни жива ни мертва стояла Кира под аркой, до сведенных в тугой ком внутренностей ощущая крепкое пожатие Мирона, волчьим укусом сжавшее предплечье. Девушке казалось, что все происходящеедурной сон. И теперь ей предстоит жить в кошмаре, без всякой надежды на пробуждение.
Скажи да, невеста. Не видишь? Отец ждет, вкрадчивый голос жужжащей осой вклинился в ухо.
Девушка выдохнула тяжело, И вздох, прошелестевший под сенью арочного свода, вполне сошел за согласное слово.
Дальшехуже. За огромным, заставленным снедью, столом, в доме Мирона собрались все, кому оказали честь. Люди пили, как экзотической приправой к блюдам наслаждаясь выражением безграничного отчаяния, застывшим на лице невесты. Гурманы спешили добавить остроты для вкусагромко вопили «горько», с садистским восторгом упиваясь ужасом, явно проступавшим в глазах новоиспеченной «жены», когда она поднималась из-за стола навстречу крепким объятьям и похотливым поцелуям «мужа».
Мужчины и женщины провозглашали тосты за здоровье молодоженов, наливая в стаканы прозрачного, как слеза самогона. Кира нисколько не сомневалась: в скором времени им предстоит опять собраться за тем же столом и пить.
Не чокаясь. Зеркала заберут простынями, а в соседней комнате, утопая в тумане курящегося ладана, будет стоять гроб. И те же мужчины и женщины, удовлетворяя любопытство, пройдут мимо, разглядывая тщательно замазанные ссадины на обнаженных частях ее тела.
В тарелку Кире подбросили здоровый кусок молочного поросенка. Вид мяса, истекающего соком, вызвал у девушки приступ тошноты. Она насилу справилась с собой. Но не правила приличия остановили ее. Кира решила, что ее состояние будет на руку Мирону. Он с чистой совестью свернет застолье и проводит «уставшую невесту» в спальню наверху: вожделение дрожало в подернутом маслом взгляде, скользящим по ее обнаженным плечам и коленям.
Свадьба закончилась, несмотря ни на что.
Кира поднималась по лестнице, ведущей на эшафот, держась за стену, жадно хватая воздух ртом как рыба, выброшенная на берег. Девушка ждала кровати с железным оголовьем, металлических наручников, царапающих запястьябрачного ложа, на котором Мирону придется распять ее бессознательное, истекающее кровью тело, уже не оказывающее сопротивления. Она готовила себя для отчаянной борьбы. Он не получит еепо крайней мере, в трезвом уме и твердой памяти. Конечно, он справится с хрупкой девушкойздоровый, крепкий мужчина. Однако в ее силах сделать так, чтобы отравить ему радость предстоящей ночи.
Хотя бы ценой собственной жизни.
Все оказалось намного хуже. Так, как не представлялось и в кошмарных фантазиях.
Звонкий шлепок пониже спины втолкнул невесту в комнату, забитую колеблющимся светом десятков горящих свечей. Споткнувшись, девушка перескочила через порог и замерла, не в силах сразу осознать то, что увидела.
Заходи, женушка, не стесняйся, негромкий голос ввинтился в сознание. Тут теперь все твое.
Кира не могла сделать ни шага. Кровати не было и в помине. У противоположной стены комнаты без окон темнело нечто, напоминающее дыбу. Огромное косое перекрестье из впечатляющих бревен до потолка, на котором дрожало в мерцающем свете отполированное до зеркального блеска железовбитые в дерево цепи, скобы, обручи. Слева на низком столике отливали металлом устрашающего вида предметы. Справа, чуть в стороне, на треножнике стояла жаровня. Оттуда торчали длинные железные ручки с деревянными наконечниками.
И над орудиями пыток, в сумрачной духоте плыл вкрадчивый, спокойный голос садиста.
Чувствуй себя как дома, хозяюшка. Чтобы ты быстрее привыклавсе твои вещи в соседней комнате. Потом тебе покажу. Завтра хозяйством займешься, а сегодня у нас праздник. Тем более что я так давно ждал, голос его упал. От Марицы пришлось избавиться раньше, чем думал. Но меня понять можно. Красивая ты
Не в силах оторвать взгляда от железных штук, Кира дрожала. Рука Мирона, скользнувшая вдоль спины, обжигала.
Не так уж многие здесь побывали, как в деревне болтают, продолжал мучитель тихим голосом. А те, кто был, уже не расскажут. Так что мой тебе советслушайся меня, поживешь подольше. Ты такая красивая как только тебя увидел
Голос его прервался. Крепкие руки прилипли к обнаженной спине, потом поползли ниже, забираясь под платье.
Мирон мягко подталкивал ее к дыбе.
Есть только одно в нашем продажном мире. Хриплый голос садиста царапал слух. Только одноабсолютно незамутненное ложью и всякого рода притворством. Искреннее чувство Вы, девочки, любите поиграть. Даже в постели. Целой жизни не хватит, чтобы разобраться: где правда, а где ложь. Да и не собираюсь я. Только одно чувство неподдельно. Этоболь. Ты не представляешь себе, как искренне человеческое тело реагирует на боль. Ожог, порез, удушье Как расширяются зрачки, как покрывается испариной тело, как Как сжимается все внутри. Конвульсиижесткие, страстные. Разве можно сравнить с оргазмом? Ты Узнаешь Зайка моя, я покажу тебе настоящую любовь
«Еще несколько шагов и будет поздно, солнце».
Слова, сотканные из искренней заботы, сказанные другим мужским голосом теплым и родным, Кира услышала в собственной голове. Они словно лишили ее страха. Пелена спала с глаз. Хриплый голос мучителя, горячее дыхание и липнущие к коже руки, толкающие вперед, разбудили не просто злость. Бешенство накрыло девушку с головой. Казалось, сердце подскочило вверх и застряло где-то в горле, перед глазами заметались огненные сполохи.
«Солнце мое, знаешь, раньше, когда девочки носили каблуки»
Как кодовая фраза, открывающая доступ к новым возможностям, слова взорвали Киру изнутри. Что-то говорил Мирон. Обманутый ее покорностью, он хлопал девушку по ягодицам. Но несильно, не испытывая желания торопить события. Еще бывпереди его, сгубившего не одну невинную душу, снова ждала целая ночь, заполненная девичьими стонами, криками, мольбами о пощаде. Он шептал пошлости, упираясь восставшим мужским достоинством пониже спины. Как ей хотелось ударить именно туда! Вот только повернуться ей вряд ли позволят. Резкое движение должно начаться с удара, и долгая прелюдия способна сгубить на корню любое благое начинание.
Не поворачиваясь, со всей силы, на которую была способна, Кира саданула мучителя локтем под дых. Мирон сдавленно охнул, еще не осознавая опасности. И девушка не предоставила ему такой возможности. Одновременно она впечатала острый каблук в его легкий по случаю летнего дня ботинок. Еле слышный хруст перекрыл досадливый вскрик. Руки мучителя упали куда-то вниз, оставив ее в покое.
Девушка повернулась. Согнутый в три погибели Мирон, прижимающий к правому боку руки, навел ее на спасительную мысль. В тот же миг Кира ударила коленом в склоненное лицо и ясно ощутила, как прогнулась носовая перегородка. Колено обожгла боль, но девушке было плевать. Взвыв от боли, Мирон пошатнулся. Сквозь пальцы, прижатые к лицу, потекла кровь.
Кира обернулась в поисках чего-нибудь более весомого, чем ее кулаки, и в тот же момент была наказана. Сильный удар скорее, пощечина наотмашьотбросил ее к стене. Ее спасло то, что она успела отступить на пару шагов, в противном случае, Мирон накрыл бы ее собственным телом и последнее, что почувствовала бы она неподъемную тяжесть, пригвоздившую ее к полу.
Девушка отлетела к стене, попутно сбив ту самую жаровню, из которой торчали длинные металлические ручки.
Сука, ты, сука! Непослушная, испорченная тварь! М-м-мвзревел Мирон.
Раненым зверем он бросился на девушку, лежащую на полу.
Превозмогая боль, пронзившую позвоночник, Кира вывернулась, задев локтем железо. Из распоротой кожи хлынула кровь. Липкие пальцы сжались на рукоятке. Девушка успела развернуться, чтобы встретиться с бешеным зверем лицом к лицу. Отбиваясь, она взмахнула рукой, не сразу осознав, что держит перед собой массивные клещи. В тот же момент Мирон занес ногу для того, чтобы ударить девушку в живот. Возможно, он заметил мелькнувшие в воздухе клещи, но отреагировать не успелстрашный удар обрушился на его ногу, угодив по колену.
Вой, от которого у Киры заложило уши, поколебал свет десятков свечей. Тяжело, до последнего пытаясь сохранить равновесие, Мирон рухнул на четвереньки, упираясь руками в пол.
С-с-су-ка, зашипел он, поднимая на нее залитое кровью лицо.
Садист сделал попытку встать, но Кира лишила его этой возможности. Отмахнувшись, она задела его щипцами еще раз, попав по голове. Удар получился смазаннымМирон дернулся. Из содранной кожи и почти оторванного уха хлынул поток крови. Мучитель уже не вылон стонал, пытаясь приподняться. Кира опередила его. Встав в полный рост, она перехватила удобнее орудие пыток, наверняка оставившее следы на телах тех девушек, кто нашел последнее спасение от садиста в могилах.
Размахнувшись, жестко, испытывая чувство непередаваемой радости, она заехала щипцами по склоненной голове. Раздался хруст. Кости черепа прогнулись, выпуская наружу густое вещество, щедро залитое кровью.
С этой минуты мы в разводе, зайка, непослушными губами шептала она.
Мирон валился набок, а она, разгоряченная, не в силах остановиться, помогала ему, нанося удар за ударом по месиву из осколков костей.
Туда, куда придется.
Глава 7
«Избиение камнямиодна из самых распространенных казней на Востоке, которая сохранилась до наших времен. Сия печальная участь ожидала женщин. Тех, кто либо изменил мужу, либо убил его. Толпа забрасывала осужденную камнями до смерти. При этом выбирались камни поменьше, чтобы продлить мучения жертвы».
В черных глазных дырах запеклась слизь. Куски обгоревшей кожи облепили череп. Тело, едва прикрытое обугленной одеждой, застыло на боку.
Пожар удалось потушить. Огонь основательно прошелся по верхнему этажу. Кое-где обрушилась крыша. Однако нижние этажи, покрытые жирной маслянистой копотью, выстояли. Пепел, щедро залитый водой, чавкал под ногами. Дышалось с трудом, но Тимура запах гари беспокоил в самую последнюю очередь.
Лучи восходящего светила несмело ощупывали комнату, в которой Тимуру удалось побывать всего разон помогал брату устанавливать тяжелую дыбу. С тех пор здесь немногое изменилось, если судить по разномастному железу, раскиданному по полу. Рухнувшая крыша накрыла страшное орудие пыток. Неяркий свет соскальзывал с покрытых гарью металлических предметов, мокрых от воды. И высвечивал, словно выставленный напоказ труп, отчетливо проявляя скрытые подробности.
Хозяин, а Мирона-то того грохнули.
За спиной раздался негромкий голос и Тимур с трудом, чтобы не закашляться, перевел дыхание.
Без тебя вижу, огрызнулся он. Все обыскали?
До самого последнего закутка.
Никого.
Нет, хозяин.
Что Митяй говорит?
Божится, что из деревни в сторону порта никто не выходил.
Так. Что мы имеем? В доме девчонки нет.
Так точно.
Вокруг дома тоже.
Все обшарили. Если бы отползла в лес и там сдохлаостались бы следы. Но все чисто. Слава-те, пожар сразу заметили
Так. Из деревни через ворота она не выходила. Если верить Митяю, Тимур резко обернулся и вперил тяжелый взгляд в невысокого, крепкого парня в камуфляже. Так?
Тимур, падла буду, от неожиданности парень попятился. Митяй и крысу заметит. Ты же знаешь, лучшего дозорного не найти. Это он тогда стаю заметил.
Я помню. Но и на старуху На всякий случай Василя с парой ребят в порт отправь.
Сделаю. Парень рванулся к выходу, но хозяин окликнул его.
Шайтан, погоди.
Слушаю.
Не торопись. Если сучка дошла до портадеться ей некуда. А если не дошлакости найти всегда успеем.
Точно, Шайтан хохотнул. Я знаешь, что думаю, хозяин. А может, не она это? В смысле, Мирона убила. Может, помогли ей.
Вряд ли. Тимур покачал головой. Помогли бы ножом по горлу. Или пулей в голову. А здесь По-бабски. Подручными средствами. Он в сердцах пнул подернутые черным налетом щипцы. Она это. Нутром чую.
Никуда не денется. Найдем, сучку. Живой или мертвой.
Лучше живой, тихо уронил Тимур и, помолчав, добавил. А если принять в расчет то, что через ворота она не выходила. Что остается?
Даже не знаю. Тропинок в лесу много, но, сам знаешь, ночью
Знаю. И думаю, такая хитрозадая стерва вряд ли сунулась бы в лес, сломя голову. Вот поставь себя на ее место.
Чего? Ну, ты скажешь, хозяин.
Девка у нас без малого два года. Наслушалась всего. Сам знаешь, есть у нас одно место, куда никто из здешних не пойдет.
Да ладно. Ты про Гиблую бухту? Кто ж туда по доброй воле сунется? Да еще в одиночку.
Вот именно. Так она и подумала. Это для нас гиблое место. А для нее страшная сказочка, рассказанная на ночь. И ведет, к тому же, туда дорожка гладкая.
И что? Из огня да в полымя? Сожрут ее там в два счета.
Да пришлая девка! Что с нее возьмешь? Захотела на собственной шкуре проверить, так ли страшен черт. И отсидеться в безопасном, он усмехнулся, месте.
Тогда проще. Нет ее в живых. Сто процентов. Точно тебе говорю. Там и костей от нее не останется.
Останется. Что-нибудь да останется. Обрывки одежды. Следы. Да что тебе объяснять. Бери с собой Вискаря с Зеленым. Оружиея распоряжусь. Через полчаса выходим.
Гнетущее молчание за спиной заставило Тимура обернуться.