Американцы?
Вот видите, я ведь говорилне сложно
Джаред поднялся с дивана, прошел к столу и взял папку. Президент недовольно фыркнул, но возражать против столь наглого нарушения субординации не стал. В папке находилось всего два листа, с кратким требованием, сводящимся: мы знаем, что содержимое контейнера у вас! Требуем отдать, или вам конец!
ХмДжаред захлопнул папку, бросил ее обратно на стол, и вернулся на свое место.
Генерал наморщил лоб, и перевел взгляд с Джареда на имама, затем на дочь, и снова на представителя Синдиката.
Так, чего?
Джаред пожал плечами.
Ничего страшного. Не вижу повода для беспокойства. Будем следовать дальше по намеченному плану.
Ничего страшного? Не видишь повода для беспокойства? генерал поднялся на ноги, отчаянно жестикулируя руками. Здесь, он указал на папку. сказано, что в случае, если в течение суток мы не отреагируем соответствующим образом на запрос, будет рассматриваться вопрос о силовом вмешательстве! Так, говоришь нет повода для беспокойства?
Джаред улыбнулся и покачал головой.
Нет. Абсолютно. Никакого.
Генерал открыл рот, закрыл, снова открыл. Джаред поднял руку, предвосхищая бурю эмоций.
Спокойно. Сядьте! он понизил тон голоса до зловещего полушепота. Абдул-Фаттах поморщился, но последовал совету. Теперь слушайте, генерал. Первое, мы весьма благодарны вам за содействие, в течение последних трех лет, и думаю, вы это чувствуете, не так ли?
Президент коротко кивнул.
Второе, запрос американцев всего лишь запрос, и ничего больше. Они могут хоть ядерным ударом угрожать, что с того-то? Мы прекрасно осведомлены об их возможностях. Ни оккупация, ни применение ядерного оружия в них не входит. И, последнее, наш человек полностью контролирует ситуацию внутри Белого Дома, потому впредь, не стоит беспокоить меня по поводу госдеповской херни. Просто, используйте их в качестве туалетной бумаги, и все.
Вы уверены?
Насчет туалетной бумаги?
Насчет полного контроля со стороны вашего человека! в голосе генерала зазвучало раздражение.
Абсолютно. Поверьте, он в очень высоких кругах. Если бы речь шла о реально планируемом вторжении мы бы знали.
Хорошогенерал откинулся на спинку стула, и расслабил узел галстука. Если со стороны американцев нет угрозы, можем продолжать давление на северного соседа?
Мы и не перестаем. Сегодня у нас очередной карнавал. Джаред усмехнулся, и перевел взгляд с номинального президента на реального руководителя страны, введенного во власть три года с содействия руководства Синдиката. Имам, как настроение у ваших людей?
Губы Айяд аль-Джабури изогнулись в хищной улыбке.
Аль-Хамду ли-Ллях, брат! Мы всегда готовы к Священной войне, вы же знаете!
Джаред кивнул. Имам хоть и был радикальным фанатиком, тем не менее именно его планы по превращению всей территории Аль-Сахры в строго исламский халифат полностью устраивали Синдикат.
Отлично, имам. Скоро ваши планы воплотятся. Очень скоро. Джаред поднялся на ноги. А, сейчас, попрошу меня отпустить, господин президент, нужно готовиться к предстоящей операции.
Абдул-Фаттах махнул рукой, давая понять, что встреча закончилась. Джаред направился к двери, давая знак Салме, следовать за ним.
Похоже, нервы твоего отца дают серьезный сбой, если он испугался бумажки от посла.
Я знаю. Салма поджала нижнюю губу. Я поговорю с ним. Не стоит его недооценивать. Он сильный человек. Во всяком случае, был.
Десять лет назад? усмехнулся Джаред.
Салма поморщилась.
Десять лет назад Да, я вспоминаю Тогда он был совершенно иным человеком, полностью уверенным в своих силах, ничего не боящийся, готовый бросить вызов хоть самому шайтану, если потребуется
Времена меняются, люди меняются Кому, как не тебе знать об этом, Салма
Женщина улыбнулась, и прильнула к груди Джареда.
Конечно. Ведь и ты сильно изменился за последние три года. Из жалкого, хватающегося за устаревшие принципы майора, превратился в одну из самых видных фигур в Синдикате. Уверена, в ближайшее время тебе вполне могут дать место среди отцов-основателей
Ну, ты бредишьДжаред даже не стал пытаться подавить саркастический смешок.
Почему? Салма отстранилась, и заглянула прямо в глаза собеседника. Ты ведь уже находишься с ними в постоянном контакте, разве нет?
Действительно. Однако, это ничего не значит
Еще как значит! с жаром возразила экс-куратор. Знаешь, сколько мне потребовалось времени, чтобы встретиться с отцами?
Нет, ты не говорила
Не говорила. Зато, теперь говорю. Восемь лет. Восемь, понимаешь Джаред? И, то, данный срок до тебя считался одним из самых выдающихся внутри Синдиката. Тот же Пол, встретился с кардиналом лишь два года назад, спустя несколько десятков лет службы в Синдикате. Теперь понимаешь, о чем я? Тебя же он приблизил, спустя всего год, после нахождения внутри Организации. Они в тебе что-то явно нашли Что-то важное, что-то нужное для Синдиката. Именно в тебе. Речь не о ресурсах, не о влиянии, нет! Речь о тебе, как о личности! Думаю, ты именно тот, кто необходим для нового дыхания Синдиката. Ты
Джаред нагнулся и поцеловал Салму в губы, прерывая очередной хвалебный пассаж.
Ты ведь сегодня останешься на ночь? хриплым голосом спросил он в перерыве между поцелуями.
Надеюсь, это был риторический вопрос? Салма подалась вперед, языком проведя по губам Джареда.
Северная Аль-Сахра.
Хамад.
Пригородный район Аль-Тавр.
14:11.
В небольшом гаражном комплексе, расположенном среди десятка подобных себе братьев-близнецов, представляющих покосившиеся двухэтажные строения, с осыпающимися стенами, местами выбитыми стеклами, и нарисованными граффити, тускло горел свет стоваттовой лампочки, отбрасывая вокруг неровные тени. Рядом с темно-синим фургоном, между длинным рядом металлических стеллажей и сложенных стопкой автомобильных шин располагался деревянный стол, за которым сидели двое. Оба напряженно всматривались в мелькающее изображение на экранах находящихся перед ними ноутбуков. Оба то и дело подносили руку к закрепленному в ухе наушнику четко отдавая указания. Оба прекрасно понимали важность принимаемых решений.
Северная Аль-Сахра.
Хамад.
Центральный район Хан аль-Хайятин.
14:16.
Айна чувствовала, как сердце замирает, бухается куда-то вниз, в область живота, а затем вновь устремляется вверх, едва-ли не выпрыгивая из груди. Таких ощущений, таких эмоций еще ни разу не приходилось испытывать за свои неполных восемнадцать лет. Громадная толпа, полностью заполнившая собой центральную площадь и прилегающие к ней улицы колыхалась в едином порыве, требуя возврата к истинному пути, требуя справедливости, требуя веры. Такого она еще не видела. Такого еще не видела планета. Обычно народ требует свободы, здесь же народ требовал возврата к истокам религии. Правда, и здесь не обходиться без политического подтекста.
Рядом с ней группа студентов размахивала плакатами с призывами к действующему королю освободить занимаемый им престол. Один из плакатов, без каких-либо слов говорил куда красноречивей любой кричалки: лицо короля, перечеркнутое красными линиями, образующих букву X. Далеко впереди толпа начала скандировать «Уходи!», тут же подхваченное остальными.
Непередаваемая атмосфера единения десятка тысяч людейАйна даже прикрыла глаза от удовольствияа, главное: мирная. Мир, главный залог к успеху.
Северная Аль-Сахра.
Хамад.
Центральный район Хан аль-Хайятин.
14:20.
Джамаль пробирался в толпе, расталкивая протестующих локтями. До необходимой позиции оставалось несколько десятков метров. Толпа гудела, свистела, кричала, скандировала лозунги, однако это не слишком интересовало Джамаля. Что толку от криков? Король заперся в резиденции, на улицы вывели полицию, какой будет итог? Догадаться не сложно. Да, тут даже догадываться не надо. При самом нежелательном развитии сценарияполиция даст толпе выпустить пар, после чего недовольные разойдутся по домам. И все. Второй вариант развития событийначнут разгонять, что даст запал для следующих акций протеста. Уже лучше. Что ж, Джамаль готов предложить третий вариант.
Справа двое парней подняли вверх плакат с изображением имама Айяд аль-Джабури. Слева начали выкрикивать: не верим! Не верим! Джамаль усмехнулся. Протест против превращение государства в светскую западную колонию, вкупе с желанием изменить политический стройядерная смесь. Где-то впереди, у здания Верховного суда раздались хлопкив воздух взметнулось серое облако. Раздались крики, толпа дружно охнула и подалась назад.
Замечательно! Спецсилы начали применять слезоточивый газ для разгона протестующихто, что нужно.
Джамаль на ходу открыл рюкзак, доставая оттуда пачку фальшфейеров. Пора дать ожидаемый сигнал.
Северная Аль-Сахра.
Хамад.
Центральный район Хан аль-Хайятин.
14:23.
Бакир находился в центре площади, у высокой бронзовой статуи нынешнего главы государства, когда впереди взметнулся красный дымсначала один, потом еще и еще, постепенно заволакивающий верхнюю часть площади, перед мраморным колоссом Верховного суда.
Окей Бакир поднес руку к правому уху, где закреплялся наушник.
Вижу сигнал. Отчитайтесь по позициям и степени готовности.
Секунду треск, затем измененный помехами голос:
Первый, пантеры на позиции, готовы к столкновениям, прием!
Принято. Даю зеленый свет! Бакир поморщился, когда рядом зазвучал мегафон, с выкриком: мы здесь власть! Подтвердите, прием!
Подтверждаю, приказ принят! Конец связи!
Мегафон вместе со своим обладателем чуть сместился в сторону, изменив риторику. Теперь звучало: нет шайтану (сатане), нет кафирам (неверным)! Отлично, планируемое изменение градуса настроения двигалось полным ходом. Красный дым фаеров тем временем закрыл собой большую часть площади.
Первый, церберы на позиции. Готовность в сто процентов, прием!
Принято. Даю зеленый свет! Подтвердите, прием!
Подтверждаю, приказ принят! Конец связи!
Слезоточивый газ, красный дым фаеров, крики, призывы за какие-то пять минут полностью изменили настрой протестующих. Теперь, вместо улыбок, смеха и безобидных кричалок звучали крики, призывы к сопротивлению, и женский плач. Ничего, самое интересное еще впереди. Головная боль Мухаммеду ибн Хусейну ибн Азизу сегодня обеспечена. Да еще, какая.
В ухе раздался треск, затем низкий голос.
Первый, посылка еще в пути. Планируемое время готовности, десять минут. К южной стороне стягивается спецназ, мы вынуждены сделать крюк, прием!
Принято. Доложите, как будете на позиции, конец связи!
Конец связи!
Ладно, группы под контролем, теперь его выход. Бакир отодвинул в сторону женщину в зеленом хиджабе и махнул парню с мегафоном. Тот тут же оказался рядом.
Наши на позиции?
Да. он сделал головой полукруг. Рассредоточены по периметру.
Окей.
Бакир забрал звукоусиливающее устройство, и в два прыжка оказался на мраморном постаменте возвышающейся над площадью фигуры короля Мухаммеда ибн Азиза.
Братья! закричал он в рупор, стараясь перекричать общий шум, усиливающейся с правой стороны, где явно свое дело начали пантеры. Братья! похоже, удалось привлечь внимание. Шайтан, сидящий на престоле начал убивать наших братьев! Наших сестер! Наших детей! Наших матерей! толпа загудела. Посмотрите! он вытянул руку вправо, указывая на клубящиеся в воздухе красные клубы. Они травят нас газом, точно неверных собак! Он, теперь рука взметнулась в сторону, на фигуру короля. ведя дружбу с кафирами, сам стал кафиром! толпа поддержала последние слова одобрительными возгласами. Я говорю! Бакир перешел на крик. Я говорю: Мухаммад ибн Хусейн ибн Азиз, кафир! протестующие едва ли не захлебнулись в приветственном крике. Вверх взмыли сжатые кулаки. Скажите, может ли нами, правоверными мусульманами управлять кафир?
Толпа на одном выдохе дружно выкрикнула:
Нет!!!
Скажите, можем ли мы терпеть насилие со стороны кафира?
Нет!!!
Скажите, станем ли мы оказывать сопротивление кафирам?
Да!!!
Бакир улыбнулся. Заводилы в толпе сработали на пять с плюсом.
Хорошо! он чуть понизил голос. Мы можем начать с него! Бакир указал на статую. Он смотрит на нас с высоты, взгляд его полон презрения и ненависти к нашей религии, к религии Пророка! Так пусть, его изваяние, запрещенное самим Пророком, падет, а голова покатится до самого дворца шайтана!
Под оглушительные крики, Бакир спрыгнул с постамента, куда тут же ринулась толпа, готовая голыми руками снести за минуту ставшего ненавистным до тошноты фигуру короля.
Бакир усмехнулся. Голыми руками не потребуется. Они подготовились. И зажимы, и трос, и даже несколько мотоциклов. Дело нескольких минути Мухаммад ибн Хусейн ибн Азиз будет повержен. Его образ, во всяком случае. Но, ведь это только начало
Северная Аль-Сахра.
Хамад.
Центральный район Хан аль-Хайятин.
14:26.
Абу-Бакр отнял руку от уха, и поднял большой палец вверх, давая знак своей команде. «Пантеры», коих он возглавлял находились на самой передовой перед оцеплением полицейских, не пропускающие протестующих в здание Верховного суда. Рядом, вместе с ними в одной шеренге находилась группа студентов, явно заведенная не только простым желанием мира во всем мире, но и кое-чем посильнее.
Долой тирана! прокричал парень, с намалеванными на щеках красной краской косыми крестами.
Его тут же поддержали товарищи, принявшись бурно выкрикивать разные лозунги.
Ждем! отдал короткий приказ Абу-Бакр, поднеся руку с закрепленным в рукаве микрофоном к губам.
Группа студентов, и присоединившиеся к ним два задних ряда сделали несколько шагов вперед, по направлению к кордону. Полицейские сомкнули щиты, и проделали тоже самое. Расстояние между линиями двух фронтов существенно сузилось.
Назад! прокричал из-за кордона. Похоже, командир отряда. С таким же успехом, он мог попросить низвергнуть с неба огонь.
Студенты завелись еще больше. Откуда-то сзади кинули несколько дымящих фаеров. Воздух тут же начал затягиваться красной дымкой. Данное действие привело протестующих в неописуемый восторг. Парень с девушкой, держась за руки выступили вперед, остановившись напротив выставивших перед собой щиты полицейских.
Уходи! крикнул парень.
Уходи! повторила девушка.
Уходи!!! разом ухнула толпа, подхватив нетривиальный лозунг.
Двое полицейских выдвинулись из шеренги вперед, стараясь отодвинуть студентов. Толчок щитом вышел сильным, и девушка покачнувшись приземлилась на пятую точку, издав визг резанной свиньи.
Они бьют женщин! закричал Абу-Бакр, вытянув руку вперед, в сторону кордона.
Его крик подхватили несколько десятков глоток. Полицейские спешно отступили назад, к шеренге, но было слишком поздно. В защитников правопорядка полетели сначала гневные возгласы, а следом брусчатка. Толпа двинулась вперед, теперь скандируя далеко не мирные лозунги.
В ответ зазвучали выстрелы. Стреляли резиновыми пулями, однако эффект последовал именно тот, на какой рассчитывал Абу-Бакр. Толпа разъярилась еще больше. Теперь брусчатка летела не от людей из «Пантер», а от самих протестующих. Желание применить силу, сидящее внутри каждого, кто вышел на площадь, теперь точно цунами выплескивалось наружу.
Полицейские начали отступать назад, к ступеням мраморного гиганта, с сидящими по бокам гранитными львами.
Сейчас! крикнул в микрофон Абу-Бакр, запуская руку в висящую на плече сумку.
Секунда. бутылка с зажигательной смесью в руке.
Секунда. запал.
Секунда. бросок.
Коктейль описал в воздухе дугу, закончив полет ударом о щит полицейского. Бутылка разлетелась на мелкие осколки, выплескивая содержимое наружу. Раздался дикий вопль, тут же перешедший на две тональности вышебрызги горящей смеси упали на одежду находившейся рядом девушки с красноречивым плакатом: «мы не скот», тут же охватив тяжелый покров платья.
Слева в уже дрогнувшую цепь спецназа прилетело еще три бутылке с зажигательной смесью. Один из них перелетел кордон, угодив в окно полицейского автомобиля. Изнутри оглашая пространство диким воплем вывалился сотрудник с горящей формой.
Абу-Бакр улыбнулся. Все шло по плану. Еще несколько хороших толчков, и безумие охватит весь город.