Дайкин. Идущий на свет - Александр Коротко

Александр КоротковДайкинИдущий на свет

Пролог

Капитан Нолак стоял на продуваемой всеми ветрами смотровой площадке Южной башни замка Штандерг, рассматривал Нулу, сияющую точно новенькая серебряная маркаблаго в черном ночном небе не было ни облачка. Он никак не мог заставить себя отправиться на очередную проверку караулов. Куда важнее было предаваться мрачным размышлениям о том, какой разнос устроит ему дома визгливая сварливая баба, которая по какому-то нелепому недоразумению девятнадцать лет назад стала называться его женой. Благодаря крепости самогона в таверне «Под хвостом у русалки», не иначе. А в том, что разнос будет, можно не сомневаться. Повод весомыйне далее чем утром барон ди Ортано, начальником охраны которого Нолак служил последние пять лет, лишил его трети жалованья за этот месяц. Три серебряные марки! О том чтобы отдать сына в хорошую фехтовальную школу, можно забыть как минимум на месяц, а то и на все два, учитывая, что наверняка придется залезть в долги.

А все из-за этого дурака Лохматого из второго десятка! Так уж повелось, что простым солдатам жалованье выдавали в первый день месяца, а капитанув третий. Первый день месяца был вчера, поэтому Лохматый не придумал ничего лучше, кроме как завалиться в какой-то портовый кабак с намерением спустить часть полученного жалованья на кислющее дешевое вино и доступных девок. А ведь еще в прошлом месяце, после десяти палок по спине, клялся Великим, что бросит пить. Наутро он явился на объявленный бароном внеплановый смотр в состоянии, крайне далеком от образцового для доблестного солдата замка Штанберг, родового гнезда ди Ортано. Перегар, расползающийся от него во все стороны, учуял бы даже старый Джо, конюх его милости, который славился своими недельными запоями. Что уж говорить о бароне. В итоге ди Ортано поступил по справедливостилишил капитана трети жалованья, а солдату велел выбрать наказание самостоятельно, соразмерно его проступку.

Когда капитан вспомнил о наказании Лохматого, на душе чуточку потеплело. Проштрафившемуся солдату предстояло неделю нести службу возле огня Великого. Капитан давно практиковал подобный вид наказаний. Для солдат стояние в парадной форме возле не гаснущего ни на секунду костра в маленьком душном помещении, без права даже пошевелиться в течение четырех часовгораздо страшнее, чем лишение увольнительных в город или денежное взыскание. Лохматому достались семь внеочередных ночных смен. А вспомнив его окровавленную разбитую рожу и рот, в котором не хватало двух передних зубов, Нолак позволил себе злорадно ухмыльнуться, даже не смотря на саднящую боль в сбитых костяшках на правой руке.

Безошибочно угадав момент, капитан оторвался наконец от стены, поправил сбившуюся перевязь с полуторным мечом на поясе и направился к лестнице, что вела к основанию башни. Наказание наказанием, но обязанности свои надо выполнять. Именно благодаря ответственному отношению к работе пять лет назад он стал капитаном охранывместо Людуса, получившего чеканом по голове в приграничной стычке с малоганцами. Обычно он начинал осмотр с часовни возле огня Великого, а заканчивал на постах в парке. После этого, если все было спокойно, можно немного вздремнуть. Но не в этот раз. Нолак уверенно направился вдоль стены конюшни в сторону парка, темнеющего силуэтами вишен и яблонь. Он прекрасно знал, что солдаты, которым выпала удача нести службу в парке, частенько прихватывали с собой жбанчик пива. Обычно капитан закрывал на это глаза: доза для двух крепких мужиков несерьезная, наутро от нее не останется ни следа, и совсем уж закручивать гайки он не хотел. Однако после утреннего случая он решил, что вояки вполне обойдутся без пива в ближайшие три недели. Часовню огня Великого, где стоял в карауле Лохматый, он оставил напоследок. Портить себе настроение, лицезря все еще до конца не расправившуюся морду, капитан не хотел.

Нолак пошел сквозь кленовую аллею, заложенную в честь какой-то малозначимой победы над малоганцами дедом нынешнего барона. Не дойдя двадцати шагов до поста, по-особому свистнул. Теперь у караульных есть несколько драгоценных секунд, чтобы подготовиться к проверке. Однако старался он зря. Выйдя из аллеи, капитан увидел, что оба вповалку спят под яблоней. Это было уже слишком! Сегодня утром он лишился части жалованья и не собирался из-за этих идиотов лишиться остального! Набрав в грудь побольше воздуха, капитан заорал во всю луженую глотку:

 А ну встать, сукины дети! Чтоб вас Проклятый побрал!

Однако доведенный до совершенства в бытность сержантом командный голос впервые за долгое время подвел. Горе-караульщики даже не шелохнулись. Понимая, что они прихватили с собой явно не один жбанчик пива, Нолак приготовился основательно изменить цвет лица им обоим. Наклонился поближе. Странно Никакого запаха. А чтобы спать настолько крепко, нужно основательно набраться. Проверив пульс, капитан убедился, что подчиненные живы, просто очень глубоко спят. Терзаемый дурными предчувствиями, Нолак еще больше нахмурился.

Капитан расстегнул вороты рубах у обоих. На шеях у них висели простые крылья Великого, а не благословенные амулеты, способные защитить от сонного дыма. Такой амулет был у капитана, купленный за сумму, вспоминать которую все еще не хотелось. А вот подчиненным он был не по карману. Прекратив попытки разбудить солдат, капитан бросился к резко помрачневшему в ночном свете замку. Сонный дымвещь дорогая и сложная в изготовлении. К тому же, требующая минимальных познаний в магии Тьмы. Несмотря на громкие заявления служителей церкви, остатки темного искусства все равно время от времени встречаются в мире и позволяют готовить подобную дрянь. Значит, сюда вряд ли заявились простые воришки. Капитан добежал до входа в замок. Возле ворот таким же крепким сном спали еще два солдата. Нолак начал быстро, но в то же время осторожно подниматься к покоям его милости. Дверь в спальню была приоткрыта. Возле нее мирно дрыхли еще двое, один негромко похрапывал.

 Сюда бочку сонного дыма приволокли, что ли?  пробормотал капитан. Тихо зашелестел извлекаемый из ножен бастард. Переступив порог спальни и подойдя ближе к кровати, капитан в изумлении застыл. В голове пронеслась совершенно неуместная и дурацкая мысль о том, что потерять треть жалованьяэто еще пустяки. Гораздо хуже лишиться жалованья целиком, как и работы. В кровати, в луже крови, сладко спала рыжеволосая, абсолютно голая девица. Рядом с ней на когда-то белоснежной, а теперь бордовой подушке лежал барон ди Ортано с разорванным до позвоночника горлом. За окном пронеслась большая летучая мышь. Капитан инстинктивно посмотрел в ту сторону и поэтому не увидел, как в дверном проеме позади него появилась тень. Привыкший к ночному мраку глаз разглядел бы одетого в черное человека в маске. Блеснула сталь кинжала. Секунду тень стояла неподвижно, как будто что-то для себя решая, а затем бесшумно растворилась в коридоре.

Глава 1

Центральный рынок Горинфа, самого южного города королевства Алангор, был полон народу. И это несмотря на то, что Шайна находилась в зените и палила столь нещадно, будто собиралась разом выдать все тепло, припасенное на неделю вперед. Впрочем, подобная жара не была здесь редкостью и не могла остановить славных жителей Горинфа в стремлении поживиться за чужой счет честным, не совсем честным и совсем нечестным путем. Я уверенно пробирался сквозь толчею и гомон, попутно отбиваясь от предложений полакомиться вкуснейшими в этой части света пирожками с яблоками, приобрести клинки от лучших оружейников Тровани или расслабиться в обществе знойных красоток с Темного континента. Мимоходом легонько кольнув кинжалом в ладонь какого-то начинающего карманника, я наконец вырвался на улицу Огней. До моей цели осталось пройти два квартала. На первый взгляд, улица Огней не оправдывала своего названия. Но все менялось с приходом сумерек. Вывески многочисленных таверн, лавок и кабаков загорались всеми цветами радуги, для этого использовались различные смеси и магия, которую можно купить за деньги. Это место заслуженно пользовалось популярностью у жителей города. Имея соответствующий запас монет и зная, где искать, здесь можно получить развлечений на любой вкус.

Впрочем, я сюда пришел не за удовольствиями и уж точно не поглазеть на огоньки. Все равно днем они не горят за ненадобностью. Моя цельдвухэтажное здание в конце улицы, довольно неказистое и скромное как для этого места, но весьма добротное. Вывеска в виде улыбающейся черноволосой девицы, держащей в каждой руке по кружке пива, выглядела не слишком привлекательно. Тем не менее недостатка в клиентах «Горинфская ведьма» никогда не испытывала. Все, кто сюда приходил, хорошо знали, что это за место и какой народ тут собирается.

После вчерашней ночи мне как никогда нужен был совет, потому что случилось нечто из ряда вон выходящее, да еще во время выполнения заказа. Та тварь в замке барона ди Ортано, которую я видел буквально долю секунды Не было никаких сомнений, что это она усыпила всю стражу (кроме капитана, каким-то чудом оставшегося на ногах), проникла в опочивальню барона, располосовала ему горло и выпрыгнула в окно. Я не успел толком разглядеть, кто это был, но обычный человек не в состоянии выпрыгнуть из окна четвертого этажа. К тому же, пока не прибежал запыхавшийся капитан, мне на миг показалось Нет, этого не может быть. Спишем все на разыгравшееся воображение.

А у кого еще просить совета, как не у моего старого друга и учителя Юзефа. В прошломлучший дайкин юга, а нынепочтенный трактирщик. В свое время Юзеф выполнил более пятидесяти заказов, многие из которых давно уже перешли в разряд легендарных. Старик подобрал меня на улице в пятилетнем возрасте, обучил самым сокровенным тайнам мастерства дайкиновнаемных убийц, и многому другому. Благодаря своему названому отцу я получил образование не хуже, чем у дворянина. Разве что танцам и генеалогии правящей династии не обучился, слава Великому. Конечно, после отработки обратного сальто на трех вкопанных в землю столбах (правая рука зачесалась в месте старого перелома) выучить какое-нибудь эффектное па было несложно, вот только зачем оно мне? В голове тут же появилась идиотская картинка: на меня выбегает толпа телохранителей, а я делаю перед ними изящный пасс руками и утанцовываю за угол. М-да. Лучше уж обратное сальто в окно. Больше шансов уцелеть.

Толкнув дверь, я вошел в пустой светлый зал, кивнул стоящему за барной стойкой Манушу. Вопросительно показал глазами в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Манушздоровенный татуированный цыган в жилете на голое тело, бывший каторжанин, а теперь бармен и по совместительству вышибала (в последнемнастоящий виртуоз), кивнул мне в ответ, одновременно здороваясь и показывая, что Юзеф у себя.

Лестница под ногами жалобно заскрипела. Я прекрасно знал, что Юзеф изначально подогнал доски впритык друг к другу, чтобы они начали скрипеть. Это, конечно, не «соловьиные полы» из Страны Рождающейся Шайны, но тоже неплохо. Подняться по ступеням бесшумнопрактически нереально. На втором этаже небольшой коридор, в конце которого находилась украшенная вычурной резьбой дверь. В боковой стене напротив двери спрятан пружинный метатель. Всем, кто неправильно повернет ручку на двери, в печень прилетит болт длиной с ладонь. Примитивная обманка для незваных гостей. За дверью была кладовка со всяким пыльным хламом.

В коридоре едва ощутимо пахло свежей краской. Юзеф не ленился и каждые три месяца заново красил пол, чтобы покрытие не могло выдать комнату, к которой проходят наиболее часто.

Толкнув вторую дверь слева, я тут же перехватил летящее мне точнехонько в нос яблоко. Во время обучения было посложнеетогда в меня летали ножи.

 Здравствуй, мальчик мой. Рад, что ты навестил старика. Не теряешь хватки, как я посмотрю, всегда начеку.

 Привет, Юзеф. С моей работой это может плохо сказаться на здоровье. Да убери ты ногу с педали, я все равно успею увернуться, если люстра на меня упадет. А тебе потом пол красить.

Учитель, убрав ногу из-под стола, проворчал нечто среднее между «как же я рад тебя видеть» и «совсем охренели», с хеканьем поднял свой немаленький вес. Подошел и обнял меня, не забыв между делом обыскать на предмет спрятанного оружия. Нащупал два коротких узких кинжала, но доставать не стал. Что поделать, от приобретенных за десятилетия привычек не так-то просто избавиться.

 Проходи к столу, пообедаем чем Великий послал. Ты же наверняка, как всегда, не завтракал. Сколько помнюникогда не мог заставить тебя утром съесть хоть кусочек.

 Сытость с утра не располагает к деятельности. Но отобедать не откажусь. И выпить чего-нибудь прохладного. На улице жарит так, будто грядет второе пришествие Великого, о котором любят вещать проповедники Святого Пламени.

«Скромный» обед трактирщика состоял из гречневой каши, жареной курицы, нескольких телячьих котлет, пареной репы, моченых яблок, салата из помидоров и огурцов, а также двух крынок кваса и молока, не считая половины буханки ржаного хлеба.

 Теперь понятно, откуда у тебя такой «авторитет»,  сказал я, кивнув на его внушительных размеров пузо.

 Зато добро на навоз не перевожу, как некоторые,  не остался в долгу мой учитель, намекая на мою поджарую фигуру.  Рассказывай. Ни за что не поверю, что ты заявился просто так, из сентиментальных чувств к старику.

Ну я и рассказал. Подробно, без утайкине за этим пришел. Во время рассказа можно было увидеть воочию, как у Юзефа пропадает аппетит.

 Говоришь, в окно выпрыгнул? И стражу усыпил? А у тебя, случаем, не было с собой баночки с сонным дымом? Ну-ну, не злись, я должен проверить любые варианты. С капитаном все простонаверняка не поскупился и приобрел благословенный амулет. Но это не объясняет, почему уснула остальная охрана. Чтобы устроить такое, сонной дряни надо много. Дерек, может, было что-то еще?

Вот тут пришел черед того, что лично я списывал на разыгравшееся воображение.

 Знаешь Мне на секунду показалось, что я чувствую голод. Но не такой, как сейчас, когда съел половину курицы и спать завалился, а нечто другое. И еще, я обрадовался виду хлынувшей крови. Хоть и не видел момента, когда барону разворотили гортань. Впрочем, все прошло, когда убийца исчез.

Юзеф слушал очень внимательно, и ему не нравилось то, что он услышал. Это было заметно по появившейся между бровей складке и напряженной позе. Даже второй подбородок куда-то делся. Наконец он пожевал губами и неохотно выдал:

 Никогда не слышал ни о чем подобном. Ни о людях, способных выпрыгнуть из окна четвертого этажа, не превратившись при этом в мешок с поломанными костями, ни о тех ощущениях, что ты столь красочно описал. Давай-ка так: я наведу справки, поспрашиваю старых знакомых, тряхну связями. А ты пока поутихни. Нечего тебе отсвечивать, пока мы не проясним ситуацию. Иди в убежище. Как только станет что-нибудь известноя тебе сообщу.

Как говорится, яйца курицу не учат. Мой старый учитель крайне редко дает бесполезные советы. Вот и в этот раз я не видел ни единой причины, чтобы к нему не прислушаться.

Глава 2

Деревня Колтуны, в тридцати милях к северу от Горинфа, ничем не отличалась от других таких же деревень в округе. Пять десятков домов, захудалый постоялый двор, хозяин которого выживал только за счет приходящих вечером пропустить стаканчик-другой односельчан. Две улицы, на которых то тут то там можно было увидеть копошащихся в луже свиней. В общем, обычная сельская идиллия, которая была нарушена тремя Псами Великого, появившимися на пустой дороге утром со стороны Горинфа. Впрочем, искателей тьмы совершенно не интересовали сельские пейзажи. Их цель лежала в полумиле севернее, где находились развалины древней крепости. Пять веков назад здесь жил и практиковал темное искусство некромант, чье имя летописи не сохранили.

 Напомни мне, какого ляда мы забыли в этой дыре, Стиан? Даже не верится, что до Гамзара всего тридцать миль,  спросил Нэйс, низкорослый, крепко сбитый крепыш с седеющими висками и отсутствующей мочкой правого уха.

 Такие дыры тебя кормят, Нэйс. В Гамзаре, кроме крыс, давно уже больше ничего не водится,  ответил ему высокий сухопарый старик с когда-то черными, а теперь почти полностью седыми волосами и сросшимися бровями. Он родился в деревне, похожей на эту, поэтому не мог не встать на защиту.  А прибыли мы сюда потому, что у крестьян начали гибнуть посевы, по непонятным причинам случился падёж скота. Ну и в довесок к этому за последние три месяца дважды рождались мертворожденные. Может, скажешь мне, на что это указывает?