Паники не было. По телу разливалась приятная опустошённость от недавно пережитой эйфории, тело всё ещё остро отзывалось на объятия чертовки. Я сжал зубы и резко вильнул аппаратом, выравнивая полёт. Успел в самый последний момент, даже немного чиркнул по зелёному морю, и в стороны полетели «брызги» сорванной листвы. Они сверкающими на солнце каплями закружились вокруг нас, но уже через мгновение оказались далеко позади, образовав эдакое переливчатое облако. Мы выровнялись.
Конечно, я попытался возмутиться, и возмущался ровно до тех пор, пока острота возбуждения не стала нарастать с новой силой. Тут же стало не до жалоб, девочка за спиной опять была милой и желанной, ради неё хотелось совершать подвиги, хотелось быть у её ног, и целовать, целовать, целовать На этот раз спазм удовольствия показался ещё ярче, а едва эффект от него спал, я на секунду задохнулся ворвавшейся в сознание бездонной бирюзой. Обзорные голограммы словно сошли с ума, провалив нас в небесное великолепие. Далеко не сразу понял, что вообще происходит, а поняв, вновь схватился за рукояти.
Только сейчас заметилМисель смеялась. В её голосе звучали нотки запредельного восторга. Куда-то исчезла обычная флегматичность оливковокожей кошкиза моей спиной оказалась лучащаяся радостью девчонка. Простая девчонка, попавшая в свою стихию и радующаяся ей, как самому светлому и дорогому в жизни. Когда же мы выровнялись, резко выйдя из вертикальной свечи вверх, меня ещё и обдало водопадом серебристых волос. Голубое и серебряное, да ещё и звенящий колокольчиком женский смехэто ли не идиллия? Если бы не одно «но»очередная вспышка возбуждения, в очередной раз погрёбшая под собой всякие ростки здравого смысла.
В какой-то момент Миса решила сменить абстрактное удовольствие от диких гонок на удовольствие более осязаемое. Гибким движением девочка переместилась вперёд, умудрившись при этом не выпустить моей талии из своего волнительного плена. Ну а дальше Плен стал ещё волнительней, потому что к объятиям ног добавились объятия её разгорячённого лона. Смех безбашенной кошки оборвался, переходя в какой-то птичий клёкот, в свою очередь сменившийся почти кошачьим мурчанием. Будоражащее ощущение распалённого нутра моей девочки, её жаркое дыхание над ухомпоказали всю ущербность импланта. Ощущения реальной, живой, активной кошки в моих объятиях оказались в десятки раз острей. От них накрыло так, что я мог лишь рычатьпока спутница не вывела меня из любовной лихорадки за считанные секунды до очередного столкновения
Будь я менее стойким душевно, не пройди приютскую школу жизни, где порой каждая минутачто шаг по минному полю, наверняка бы поседел. Мисель куражилась минут двадцать, но это время субъективно воспринималось вечностью. Мои вялые из-за постоянных эмоциональных разрядок попытки призвать ненормальную гонщицу к порядку разбивались об очередной взрыв звенящего серебряным колокольчиком смеха. Иногда девочка переходила на вкрадчивый шёпот, и тогда я, казалось, кончал от одного лишь звука её голоса. В общем, эта бестия оказалась совершенно непрошибаема.
Только когда машина коснулась земли и замерла здесь в шатком равновесии гравитационной тяги, эмоции сделали своё дело. Тело сотрясли спазмы адреналинового отходняка, а следом за ними сознание заволокла алая дымка звенящей ярости. Ярость переполняла, рвалась наружу, спеша излиться на глупую кошку, устроившую эту дикую, непредставимую игру. Устроившую без моего ведома. Наплевавшая на все мои возражения и попытки воззвать к здравому смыслу.
С первобытным рычанием я отодрал прилипшую к груди кошку и бросил её на руль. Навалился сверху. Задорный смех девочки перешёл в сладострастный стон, чтобы через мгновение разлететься по ограниченному пространству кабины заполошным криком. Я что-то кричал на ухо извивающейся подо мной женщине. Пытался достучаться до её затуманенного разума, но, похоже, не преуспел. Валькирия до последнего пыталась вывернуться, опрокинуть, подмять под себя, чтобы доказать через это свою правдуединственно правильную по её глубокому убеждению.
Последнее движениеи вот нас обоих скрутило новой судорогой, на этот раз всепоглощающего удовольствия. Рычание разъярённой кошки подо мной перешло в тихое, умиротворённое постанывание. Она потихоньку брала себя в руки, да и мне хватило трёх кульминаций, чтобы ярость окончательно утекла в песок удовольствия.
Доволен? Отыгрался? тихо спросила Мисель, когда мы окончательно успокоились.
Ты всё ещё не объяснилась, ответил в тон ей.
Посади на заднее сиденье и вылижи мне там всётам, где до того драл, разморено бросила республиканка. А я пока буду рассказывать.
Странно, но после разрядки я воспринял предложение чертовки достаточно спокойно. Без вопросов усадил её в кресло, сначала нависнул над ней, приник поцелуем к сладким устам. Начал медленно спускаться ниже ниже ниже На пути встретились бугорки мышц под шелковистой, оливково-серой кожей. Не удержался, покрыл их поцелуями, и только резкий рывок пленивших мою голову ладоней заставил проследовать дальшетуда, где уже ждали.
В общем так, Кошак О да! Вот так! Ещё!.. Я не просто так тут игралась. Если не заметил, отпускала тебя ровно за несколько секунд до столкновения, рассчитывая время так, чтобы ты успел в самый последний момент среагировать. Именно так приучают к мгновенному принятию решений в гонках Ну, может, и не совсем так Но так тоже можно О-о-о! Какой же ты молодец! Не останавливайся!.. Тебе и по жизни это пригодится. У тебя, кстати, очень быстро срабатывает чуйка, ориентируешься в пространстве ты тоже отлично. Мне понравилось, ученичёк! Да и драл ты меня в конце классно! Так эмоционально Так от души Да и сейчас От души О да!..
Глава 3. От любви до смертиодин шаг
Защитные экраны втянулись в корпус, выпуская нас из разгорячённого эмоциями и страстью пространства. Первым из недр аппарата вылез я, следомМисель. Кошка странно на меня посматривала и улыбалась. Посматривала с толикой насмешки, а улыбалась, словно объевшаяся сметаны кошка. Но мне сразу стало не до безумной гонщицы, потому что прямо на улице нас встречала весьма представительная делегация в составе Милены и Викеры, и выглядели валькирии, в отличие от моей спутницы, очень недовольными.
Старшая, едва мы с ней поравнялись, внимательнейшим образом осмотрела сначала меня, а потом её начальственный взгляд пал и на безбашенную метиллию. Ноздри валькирии при этом раздувалисьона будто принюхивалась.
Вы что там, трахались, что ли? В дороге не наигрались? наконец выдала ариала, и её тон не сулил нам ничего хорошего.
Ми, я всё объясню начал я, но был прерван на полуслове.
Да?.. Не лезь, Кошак, не считай меня хуже, чем я есть, произнося эти слова, ариала смотрела отнюдь не на меня. Не мальчику отвечать за такие вещи.
Нет, Старшая, пусть-пусть он объяснит. Мне тоже будет интересно послушать, фыркнула в ответ Миса. Никакого пиетета перед старшими сёстрами у бестии не было и в помине.
Глупо получилось на самом деле, пожал я плечами, отвечая на невысказанный вопрос Милены. Я только много позже понял, что Миска не просто так меня в дороге имплантом обрабатывала, а учила быстро решения принимать. Прижмёт имплантом, так что нас начинает вести и опрокидывать, а потом, когда остаётся совсем немного до аварии, отпускает. И времени оставляет ровно столько, сколько нужно для принятия решения. Мне нужно. Я же подумал, она так развлекается Нет, она, конечно, развлекалась Куда ж без этого Но и пользу приносила Только я всего этого после капитальной обработки не понял. Взял эту кошку, когда мы приземлились, и отодрал.
Метиллия за моей спиной только фыркнула на эти слова.
А потом как отодрал, так и зализал, куда драл, хмыкнула она.
Милена ненадолго загрузилась, обдумывая услышанное. Викера за её спиной, между тем, ухмылялась почище Мискиеё тоже позабавило наше приключение.
Ладно, раз вы так друг с другом душа в душу космос с вами, вынесла, наконец, вердикт Старшая. Это даже полезно для притирки стаи. Пошли тогда в Центр, наши уже заждались.
И меня, зажав эдаким треугольником с трёх сторон, повлекли в громаду раскинувшегося за спинами сестёр развлекательного центра. В этот раз удалось рассмотреть его не в пример лучше предыдущего. Думаю, эскапада с Мисой пошла только на пользухотя бы не было этого треклятого возбуждения, и кошки вокруг воспринимались больше эстетично, чем кхм практично.
Холл, куда мы попали, едва вошли в здание, помимо аккуратных плетёных диванчиков и прозрачных, похожих на силовые, столиков, встречал своих гостей мягким фоном голографических проекций на тему воды. Тут были и водопады, и тихие озерца в укромном уголке леса, и какие-то невероятной прозрачности и чистоты горные озёра. Был и водопад так, стоп водопад как раз голограммой не был. Стена воды, ниспадая из-под самого потолка, ударялась в каменную полукруглую чашу, раскидывая вокруг пенные брызги. Под потолком, если приглядеться, можно было обнаружить подобную же каменную конструкцию, очень живописно имитирующую скальный массив с ложем реки по центру. Красиво, спокойно, медитативно. Мебель в зале тоже располагалась в основном так, чтобы сидя на диванчике и глядя поверх стола свободно любоваться голограммой или имитацией водопада. Сам прозрачный столик виду ничуть не мешал.
А ещё многие места в зале позволяли видеть всех входящих в развлекательный центр гостей. То есть можно было спокойно помедитировать, одновременно отыскивая среди посетителей знакомых. И место это, похоже, пользовалось популярностью, потому что даже сейчас в холле «паслось» с десяток валькирий. Но сами мы задерживаться не стали, кошки уверенно влекли меня дальше.
Следующее помещение представляло собой достопамятный бассейн, из которого в своё время знакомая мне Старшая извлекала мечницу. И где я чуть было не оказался утянут в пучину страстив прямом и переносном смысле. Сейчас кошки не вызывали столь ярких эмоций. Их точные, профессиональные движения и гибкие тела будоражили любопытство, и лишь легонько касались эстетических струн души. Куда большее внимание в этот раз привлекал сам бассейн. Он продолжал образ предыдущего зала, но если там водоёмы были по большей части голографическими, то здесь они как бы материализовались в виде обширной чаши. При желании в бассейне можно было отыскать частички каждой из виденных ранее голограмм, которые, накладываясь не только на стены или пол, но даже на водную гладь и дно, делали его полной иллюзией настоящего озера. Этот бассейн был ничуть не хуже моего собственного, на «Селенге».
В этот раз кошки проигнорировали уходящую вверх обширную лестницу, больше подошедшую какому-нибудь богатому земному дворцу. Наш путь лежал явно не в ресторан на втором этаже. Зато следующее помещение, где мы оказались, начисто выбило из головы наваждение предыдущих залов. Это была до боли знакомая тренировочная зона, с зоной тренажёров, татами и неизменной Сферой, о которой у меня сохранились самые приятные воспоминания.
О-о-о! Вот где царило подлинное оживление! На татами постоянно сновали тени мечущихся здесь валькирий. На канатах висли десантницы, подбадривая выкриками своих подруг. Раздавался звенящий женский смех Не хватало только звука ударов по груше, чтобы ощутить себя в каком-нибудь земном спортзале. Ну и обилие женщин, при полном отсутствии мужчин, естественно, вносило диссонанс Почему-то сразу возникла ассоциация с женским монастырёмведь тренировочная зона для валькирий была сооружением поистине культовым.
Мы прошли к одному из огороженных канатами татами. Здесь нашлись почти все мои кошки, и ещё человек восемь незнакомых девчонок. Большинство из них висли на канатах, в самой бойцовской зоне работало только четыре пары. В принципе, оптимально с учётом принятых в Республике размеров этой самой зоны. Больше уже попросту мешались бы друг другу.
Наше появление не прошло незамеченным. Если до того чужих кошек вокруг было немного, то едва мы подошли к канатам, зрители сразу начали прибывать. Викера, не теряя времени, тут же начала мой инструктаж. Кошка при этом наклонилась к самому уху, чтобы никто из чужих не расслышал её весьма конкретные и неполиткорректные высказывания.
Кошак, наши немного разогрели сестричек. Те ждут от тебя чего-то эдакого, раз прошлый раз всё пошло через одно место. Сейчас наверняка кто-нибудь проявит инициативу из кошекты главное не дёргайся. Дай им попробовать, прощупать, поиграть. Многие просто не осознают, что ты на уровне. Самое время продемонстрировать себя во всей красе.
Что, много понарассказывали? Боитесь, что на смех поднимут, если не оправдаю ожиданий? иронично изогнул брови в ответ.
Ты не борзей, кот! повысила голос наставница. Мы не бросаем слов на ветер! Если сразу сольёшься, я вместо когтей буду тебе обычную рукопашку тренировать. Будем считать, ты ещё просто не дорос до боевых имплантов.
Ладно, ладно, Вик! Что ты, в самом деле? Шуток не понимаешь?
Кошак, нам сейчас не до шуток, поддержала сестру Старшая. Всё предельно серьёзно. Нам хотелось бы удержать ситуацию под контролем, иначе ты рискуешь быть отодранным едва ли не всем местным контингентом. Так что соберись и не ёрничай.
Слова Милены немного отрезвили. Нет, это точно не монастырь! Скорее его противоположностьвертеп. Нас со старшими сёстрами тут же окружили чужие кошки. С превеликим трудом через их строй протиснулась Сайна, которая в игрищах на татами в этом раунде не участвовала.
Вон на ту кошечку обрати внимание, шепнула мне рыжая, глазами показывая на активно снующую по матам девочку. Она больше всех дёргалась. Чем-то на Миру похожа по повадкам, пусть и не такая повёрнутая на «порядке» полов.
Понятно, что под полами она подразумевала совсем на пол в помещении. Значит, ещё одна охотница до комиссарского тела Погано. Не хотелось бы снова окунаться в тот же блуд, как с Мирой. С другой стороны, серебра у кошки поменьше в смысле, на груди поменьше. Во всех остальных местах его хватало. И счётчик десантных операций внушал, и кораблей девочка захватила немало. Да и была она метиллией, серебро волос которой очень тонко дополняло отражённое свечение отличительных знаков на теле. Даже витиеватое «ожерелье»признак принадлежности фракциибудто бы находило продолжение в этой разметавшейся по телу паутине.
Дралась метиллия с Тришей, и столкновение двух метиллий, виртуозно владеющих техникой республиканского рукопашного боя, завораживало. Невероятные акробатические «па», длинные вытянутые ударыперемежались вполне привычными бросками и короткими скупыми ударами рук. Нет, на танец это не походило ни разу, скорейна мельтешение теней в призрачном свете. Так ветер перебирает листву деревьев, а лунаэтот прожектор в театре тенейпрорываясь в незашторенное окно, проецирует их мельтешение на окружающие предметы.
Сходство с лунным светом только усиливала двойная копна метущихся в пространстве волос. Две женщиныв два раза больше серебра вокруг. Эта истина имела свою неповторимую эстетику. Казалось, весь объём над матами пронизан серебристыми росчерками, нитями, всполохами. И если Триша предпочитала отпускать свою роскошную шевелюру в свободный полёт, то её противница не спешила уводить свои пряди прочь. Республиканка распушила их по ткани комбинезона, создав вокруг тела натуральную паутинчатую сеть. Всполохи света на серебре отличительных знаков нет-нет, да выхватывали фантасмагоричные участки этой удивительной вязи.
Я невольно залюбовался на эту странную игру природного и рукотворного Впрочем, гипнотический эффект быстро сошёл на нет под спудом эмоций окруживших нас кошек. Они что-то спрашивали, улыбались, и вообще демонстрировали мне максимально возможную степень собственного расположения. Хотя никакого галдежа не наблюдалось, валькирии и здесь проявляли дисциплину и это их фирменное возведённое в абсолют взаимное уважение. Пришлось отвечать теми же улыбками, комплементами и расточать вокруг собственную спокойную уверенность.
Сёстрам такое моё отношение пришлось по вкусу. Не знаю уж, был ли я этим обязан славе Меча Республики, или сказывалась пресловутая фракционная солидарностьно девочки были сама любезность. Никто из них и не думал заставлять меня опускать глазки в пол, не требовал ничего эдакого, из их фирменного лексикона «для мужчин». Напротив, сами не уставали строить мне глазки, шутили, и как бы между прочим звали поиграть на татами. Только я пока отшучивался. Ждал. И дождался. Сзади раздался характерный вскрик, возвестивший о завершении боя. Метиллия разделала мою Тишнет, не в пух и прах, но переиграла знатно. Очень уж нестандартное мышление продемонстрировалас такими противниками всегда сложней всего. Завершив таким образом свой променад, обе кошки, вполне закономерно, направились в нашу сторону.