Когда мы добрались до площадки восьмого этажа, я подошел к закрытым створкам двери, отделяющей лестничный пролет от межквартирного коридора с лифтами. И несмотря на протесты супруги, которая пыталась оттащить меня от незапланированного отхода от маршрута, из любопытства рискнул взглянуть сквозь стеклянное окошко. И убедился, что площадка восьмого этажа была погружена в почти полный непроглядный мрак.
Никаких желтых глаз
Никакого щелканья
Никакой вони
В темноте были видны только едва заметные отблески металлических ручек входных дверей квартир и слабое отражение лунного свечения на полированных створках лифтов.
Зачем ты останавливаешься?!! недовольно прошипела супруга, поймав мою руку и притянув ее к себе.
Я хотел проверить этаж, - попытался оправдаться я.
Зачем? Ты же сам говорил, что нужно спуститься как можно быстрее. А сам
Да Да Все Идем, - согласился я с доводами супруги и направился к очередному лестничному пролету, ведущему вниз.
Спокойная обстановка пройденного отрезка пути заставила оркестр языческих барабанов в моих ушах затихнуть и почти умолкнуть. А скрученная пружина тревоги, будто туго сжатая где-то в глубине моего впавшего от голода живота, слегка расслабилась, позволив сердцу восстановить нормальный ритм.
И я позволил себе предположить, что самое сложное для нас позади, а оставшийся отрезок запланированного пути будет безопасным.
Это было ошибкой Расслабляться мне ни в коем случае не стоило
Проходя второй лестничный пролет, ведущий к площадке седьмого этажа, моя правая рука, цепляющаяся за перила, и тем самым страхующая равновесие тела в потемках подъезда, вдруг потеряла опору. Непрерывная линия перил вдруг внезапно оборвалась. От неожиданности я неловко поставил ногу на самый край ступеньки, обувь поскользнулась, я взмахнул руками вверх, отпустив руку супруги. И полетел вперед! А потом с размаху, всем весом девяносто килограммового тела, смачно приземлился на одну из ступеней внешней стороной левого колена. Покатился кубарем вниз. И под конец проехал пузом по холодному скользкому кафелю.
Каким-то невероятным чудом, во время моего нелепого падения, я умудрился скинуть ребенка с шеи, вытянуть вперед руки, удерживая в них дочку, и осторожно приземлить ее на поверхность пола таким образом, что только несколько волосков слегка колыхнулись на ее голове во время падения.
В итоге я лежал на животе. В моих глазах сверкал фейерверк звезд. В голове зазвенело, будто в ней вдребезги разбили бутылку. А левое колено словно вспыхнуло ядерным взрывом ослепляющей боли. И ударная волна от этого взрыва неистовыми волнами расходилась по телу, заставляя его содрогаться и корчиться в спазмах.
Лежа лицом вниз, я открыл рот, чувствуя на губах подъездную пыль, и попытался судорожно вдохнуть. Но звенящая боль позволила мне сделать лишь крохотный глоток воздуха, сжав легкие и не отпуская хватку.
Когда боль все же немного унялась, а звон в голове затих, я смог скинуть со спины рюкзак и услышать возле уха взволнованный и озабоченный шепот супруги.
как ты ну что же ляля больно не сломал нога аккуратно, - доносились до меня обрывки ее слов.
А я с содроганием прислушивался к темноте, пытаясь угадать, выдал ли я нас орде своим грандиозным падением. Но к счастью, я не уловил каких-либо подозрительных шумов, которые бы свидетельствовали, что орда пробудилась. Тишина подъезда оставалась нетронутой
Следующие минут десять мы потратили, чтобы привести меня в относительный порядок. Мы убедились, что нога не была сломана, судя по тому, что немного передохнув, я смог встать на левую ногу и, чуть хромая, пройтись. Хотя, ощупав колено сквозь ткань штанины, я все же почувствовал, что коленная чашечка заметно распухала. И это меня не на шутку испугало!
Ничего. Мы дойдем до места и я разберусь с твоим коленом. Не переживай успокаивала меня супруга, заметив как сильно я был расстроен, понимая мою озабоченность тем, что в наших экстремальных условиях любые травмы, связанные с потерей мобильности, могут привести к самым плачевным последствиям.
Прости, я такой неосторожный, - я искал глазами глаза супруги, которая продолжала суетиться вокруг моей ноги.
Ты не виноват. Посмотри, - ответила мне она и показала рукой на сорванный отрезок лестничных перил, а также на обломки пластика и стекла, лежащие разбросанными в углу, которых я только заметил, это сломанный телевизор, - добавила она и повернулась к младшей дочери, поправляя на ней одежду и убирая за уши выбившиеся пряди волос с ее лица.
Посмотрев вверх, в сторону уходящей ввысь спирали лестничных пролетов, посреди которых зияла сплошная пустая дыра, заканчивающаяся где-то внизу, на первом этаже, потом на обломанный участок поручней, а также на кучу обломков, среди которых виднелись куски микросхем, я понял, что произошло. По неведомой причине кто-то когда-то скинул с верхних уровней телевизор, который рухнул на перила и проломил их, образовав брешь, а потом разбился на куски, часть из которых осталась на площадке. И вот много дней, а может недель спустя, следы чьей-то канувшей в лету драмы, привели к тому, что я почти сломал свою левую ногу
Пожалуйста, будь осторожней супруга заботливо положила свою руку мне на плечо, подошла вплотную, повернув свое лицо к моему, а потом обняла, шумно и влажно выдохнув мне в шею. А рядом подошла старшая дочь, которая подняла на меня глаза и озадаченно тронула за штанину.
Я пристыженно кивнул супруге в ответ, не найдя слов в оправдание, также обняв ее за худые плечи. И остро ощутил степень нашей уязвимости. То, насколько хрупким был некий мостик, отделявший нас, четверых, живых, чудом оставшихся целыми и невидимыми на фоне разразившегося мирового апокалипсиса, от полного краха и погибели.
Пойдем, тут опасно, - шепнул я супруге, отстранил ее объятия и принялся собираться в дальнейший путь, взвалив младшую девочку на шею и закинув за спину рюкзак.
Как и уровнем выше, я снова подошел, хромая левой ногой, к закрытым створкам двери, за которыми скрывалась межквартирная площадка седьмого этажа, и также не заметил там ничего подозрительного
Ужин
Когда мы спускались к площадке шестого этажа, то в сухой и прохладной подъездной тиши, я вдруг уловил слабое поскрипывание, доносящееся снизу. И тут же остановился, подняв руку вверх, показав супруге, шедшей за мной знак, что впереди может скрываться угроза.
Всматриваясь в мрак, едва освещенный лунным свечением, я не заметил ничего подозрительного. Перед нами находился очередной выложенный плиткой квадрат с приоткрытыми створками дверцы, ведущей в межквартирный коридор с лифтами.
«Так-таак-таак-таак-та-а-а-а-а-к»послышалось снова в тиши, на этот раз чуть громче, доказав, что ранее мне не послышалось.
Я невольно поджал колени и пригнул спину, лихорадочно соображая о том, как поступить далее. В итоге, оставив родных на месте и спустив младшую дочь с плеч, я прокрался на площадку пятого этажа и на цыпочках подошел к неплотно закрытым створкам двери. Едва дыша от волнения и страха, я всмотрелся в стеклянный проем окошка и в черной густоте коридора заметил едва заметное движение теней. А также несколько пар желтых глаз, которые казались зависшими во мраке, в метре с лишним от уровня пола, похожие на огромных тропических мотыльков, чьи крылья, благодаря форфоризирующему эффекту, светятся по ночам и пугают заблудших путников.
Одна пара «мотыльков» дернулась было в мою сторону и я обомлел от неожиданности, будучи уверенным, что меня раскрыли. Но «мотыльки» остановились на половине пути и застыли на месте, не «долетев» до дверцы, за которой я скрывался. А потом «мотыльки» принялись покачиваться из стороны в сторону, кружиться на месте и дергаться по сторонам.
Пока нам везло. Патологически везло! Раз за разом. Мы будто шагали по самому краю бездонного, осыпающегося зыбкими краями обрыва, и оставались невредимыми. И я не мог избавиться от суеверного опасения, что сплошная череда удач рано или поздно прервется. Поэтому, не испытывая судьбу, стараясь не шуметь, я попятился обратно к лестнице.
Что там? сдавленно прошептала супруга прямо мне в ухо.
Они Быстро сматываемся отсюда! ответил ей я, поднимая младшую дочь себе на плечи.
В полном молчании мы спустились еще на один лестничный пролет вниз, отдаляясь все дальше от тварей, скрывавшихся в коридоре шестого этажа. Но стоило нам начать преодолевать второй пролет навстречу к площадке пятого этажа, как в гулкой подъездной тишине я услышал треск, который прозвучал будто яростным раскатом грома посреди спокойного летнего вечера. И к своему ужасу я понял, что источник внезапного шума находился прямо позади меня!
Остановившись и обернувшись назад, я осмотрел супругу и старшую дочь, чьи округлившиеся от страха глаза поверх масок говорили сами за себя. Я опустил голову вниз и увидел источник проблемы. Левая ножка дочери была все еще поднята в воздухе, зависшая над раздавленным неосторожным шагом куском пластика. Вероятно отколовшегося от разбитого на этаже выше телевизора. Я сам не заметил его в темноте и чудом прошел мимо, не наступив. А дочери не повезло
Мы втроем застыли на месте, словно группа мраморных статуй, слушая как эхо от изданного обломком пластика треска затихает в лабиринте лестниц на самых дальних этажах подъезда, отражается от пустых бетонных стен и возвращается к нам обратно.
И на этот раз наша выходка не прошла незамеченной.
Содрогаясь всем телом, я услышал, что они проснулись! Завизжали. Заскрипели. Захлюпали. Зачавкали. На верхних этажах, успешно пройденных нами. Резкие оглушительные вопли мощными раскатами разбили бетонную подъездную тишину, оглушая мне слух и сотрясая сухой и прохладный воздух.
Барабаны в моих ушах будто ждали своего выхода! Готовились к своей следующей сцене! Они немедленно громыхнули и часто застучали, снова пустив мое уставшее сердце в нервный галоп.
Я затравленно осмотрелся вокруг в поисках новой идеи для спасения от нависшей угрозы. И мой взгляд снова упал на очередную двустворчатую дверцу на площадке пятого этажа, полную копию других, установленных на остальных уровнях дома, в том числе той, которая уже спасала нас ранее, позволив спрятаться за ней от тварей. На этот раз она была открыта настежь, словно гостеприимно приглашая нас себе в гости. А в черноте дверного проема я, как мне показалось, не заметил проклятых желтых «мотыльков», которые, впрочем, могли скрываться дальше, в глубине коридора. Но роскоши выбора у нас, к сожалению, не было. И мне опять пришлось поставить все фишки на «зеро», надеясь на лихую удачу, что коридор пятого этажа окажется «чистым».
Прячемся за дверями! озвучил я план супруге, двинулся вниз и потянул семью за собой, слыша, как со стороны верхних этажей доносился частый топот множества звериных лап, шлепающих по подъездному кафелю, со стремительной быстротой и неумолимостью приближающихся к нам.
Как и прежде, мы разделились. Супруга со старшей дочерью кинулись к правой створке дверцы. А я с младшей дочуркойк левой.
Рванув дверцу на себя, готовясь расположиться в узком пространстве между створкой и стеной, я вдруг увидел то, от чего волосы приподнялись на макушке моей головы. В закутке за дверью находился человек! Он сидел на полу, облокотившись спиной на стену, вытянув вперед ноги и низко опустив голову на грудь. Во мраке я не смог хорошо рассмотреть его и определить был ли человек инфицирован, обращен или вовсе мертв. И у меня на это не было времени.
Так что подавив отвращение и инстинкт самосохранения, выставив вынужденные приоритеты между двумя угрозами, и снова понадеявшись, что удача не отвернется от нас, я прошел вперед и расположился в закутке, поставив свои ноги между ногами бедняги и прижавшись к стене, вплотную приложив свою задницу к его голове.
Зажмурив глаза, я ждал, что тот тип вот-вот «проснется», оказавшись «обращенным», поднимает свою голову и вопьется мне клыками в ягодицы, услужливо выставленные прямо перед его мордой, будто праздничный ужин на сервировочной тарелке. Но лукавая удача вновь не оставила меня на произвол судьбы. Мужик продолжал сидеть без движения. И судя по холодку, который я чувствовал своими «булками», я решил, что человек был мертв
Тем временем, шум от бегущих по лестнице вниз тварей приближался. Скуля и поскрипывая, будто голодная стая волков, они неслись к нам, скользя по кафелю, и через считанные секунды оказались на площадке пятого этажа
Сосед
Как мне казалось, их было трое. Судя по издававшимся звукам, первый добравшийся до нашего укрытия остановился в проеме двери, между двумя створками, за которыми мы пряталась. Его пасть хищно щелкала в считанных десятках сантиметрах от нас, на противоположной стороне от тонкого слоя металла. А я мог лишь надеяться на то, что он не расслышит стук моего сердца, которое, как мне казалось, гремело на весь подъезд.
Дочь на моих плечах сидела тихо, не издавая ни звука. Но судя по тому, как сильно она сдавливала ножками мою шею, я смог понять, что несмотря на малый возраст, она все же осознавала опасность ситуации, в которой мы находились. И вела себя соответственно. Решив все же убедиться, что дочь в порядке, я поднял руку и нащупал ее липкие ручки, одной из которых она цеплялась за мои волосы, а другой удерживала и прижимала к себе плюшевую игрушку.
«Молодец»подумал я и опустил руку вниз.
Случайно, по неосторожности, пальцем я задел маску, натянутую на лице, смахнув ее в сторону и обнажив одну ноздрю. И в нос тут же ударила интенсивная аммиачная вонь. То ли от бедняги, сидевшего на полу подо мной. То ли от преследовавших нас тварей. То ли от обоих одновременно. Я осторожно поправил маску и снова облачился в слух, прислушиваясь к шумам, доносящимся от преследовавших нас существ.
Тем временем, невидимая мне лапа скрипнула по кафелю. Потом снова. Будто существо осматривалось по сторонам в поисках добычи. А к тому времени первого нагнали еще двое. Они встали возле сородича, также щелкая зубами и утробно поскрипывая. А после, к моему ликованию, они все двинулись дальше, в сторону межквартирной площадки. И из глубины коридора послышалась их звериная возня, как они рыскали по помещению, наталкиваясь друг на друга, шумно вдыхая воздух и шлепая лапами по полу.
Если бы не труп, лежащий у моих ног, я бы смог осторожно развернуться и сквозь щель между створкой двери и наличником разглядеть происходящее за спиной, определить чем заняты твари и, возможно, найти подходящий момент, чтобы выйти из укрытия и увести семью дальше, по лестнице вниз.
Но возня то отдалялась, то приближалась. Твари шлепали по полу, натыкались на двери квартир и лифтов, а я все не решался действовать, при этом ощущая, как все сильнее ноет и распухает поврежденное колено.
Наконец, я услышал, как позади меня нечто щелкнуло и стукнуло. И в этих звуках я узнал щелчок разблокированного замка и открываемой настежь двери, которая стукнулась внешней стороной о стену. А после шум возни отдалился настолько, что я почти перестал его улавливать.
«Неужели они смогли открыть дверь одной из квартир?»спросил себя я, недоумевая неожиданной сноровке тварей, чей разум, как мне казалось, не превосходил интеллекта дворовой собаки, в отличии, впрочем, от того существа, который умудрился пролезать к нам с дочерью в сознание, вступая с нами в диалог и пытаясь выведать наше местоположение.
Как бы то ни было, подьезд снова окутала спасительная тишина, и препятствий к тому, чтобы продолжить побег более не оставалось. Поэтому я, подождав еще несколько секунд и окончательно убедившись в том, что твари оставили нас, оторвал свою задницу от головы лежащего под ногами мужика и двинулся прочь из укрытия.
Но стоило мне пошевелиться, как я ощутил под собой движение!
А потом нечто холодное коснулось моей лодыжки!!!
Одним стремительным прыжком, игнорируя меры предосторожности и забыв, что держал на шее младшую дочь, я выскочил из закутка, ожидая, что на меня тут же набросится внезапно оживший труп. Я выхватил из-за ремня биту и встал в боевой стойке, готовясь отразить нападение. Однако нападения не последовало. Из закутка за дверцей торчала лишь пара обутых в резиновые сланцы ног.