Закрыто, - разочарованно прошептал я супруге, когда пробрался через коробки к родным обратно.
Что теперь? спросила меня она и ее лицо трагично вытянулось, а в неровном свете фонаря темные круги под ее глазами, казались, разлились до середины щек.
Будем выбираться через подъезд, - ответил я, устало улыбнувшись и пожав плечами.
Она задержала на мне свой взгляд и лишь кивнула в ответ, оставив меня в неведении относительно того, приняла ли она всерьез мой план дальнейшего спасения, или попросту не нашла нужным со мной спорить.
Далее, я направил луч фонаря сквозь стекло окна комнаты, осветив помещение, куда вела дверь лоджии. На этот раз окна не были закрыты шторами и я смог беспрепятственно осмотреть пространство.
Это была комната, таких же размеров и габаритов, как и комнаты на двух этажах выше, но абсолютно пустая, с голыми бетонными стенами, ворохами электрических проводов свисающих с потолка, и с полом, наполовину уложенным ламинатными досками. Мои догадки оправдались. В квартире действительно шел ремонт. На дальней стене зиял темный проем, ведущий в центральную комнату. Но фонарь смог выхватить из темноты лишь похожую картину незавершенного строительства.
Когда я дернул за наглую, дождавшуюся меня никелированную ручку и открыл дверь, ведущую в квартиру, то снова, через полотно лицевой маски, ощутил знакомый тошнотворно-сладкий запах
И притихшие было барабаны в моих ушах задребезжали с новой силой
Комок
В комнате было тихо и сыро, как бывает в помещениях, где ведется ремонт. Я вытянул из-за ремня биту, вложил ее в правую руку, перекинул ноги через дверной проход и опустил их на бетонный пол, отчего по комнате прошелся гулкий стук, отразившийся от голых серых стен.
Замерев на месте, я прислушался к тишине, стараясь уловить малейшие колебания в воздухе, которые бы свидетельствовали, что мы в квартире не одни. Тишина ответила мне лишь эхом биения собственного сердца. И даже скрипы и щелканья орды, притихшей этажом выше, хорошо слышимые на лоджии, не нарушали тишину квартиры.
Лучом фонаря я обшарил щербатые бетонные стены, бугры и неровности на которых зловеще вытягивались от падающего на них света причудливыми пугающими тенями. Прошелся по потолку, с которого лианами свисали спутанные нити электрических проводов, уходящие концами за декоративное полусобранное потолочное перекрытие, останавливаясь и изучая каждый крупный моток, опасаясь, что за ним может скрываться угроза.
Покончив с осмотром помещения, я направил луч фонаря в сторону прохода в центральную комнату. На высокий прямоугольник со рваными бетонными краями, который строители не успели обустроить межкомнатной дверью. Чернеющий неизвестностью и зловещий в своей молчаливой опасности. Напоминающий своими очертаниями гробовую яму, сквозь которую мне совсем не хотелось проходить.
От вида этого темного прохода мне стало не по себе и туго стянуло внизу живота. Сглотнув слюну по пересохшему горлу, я издалека, не подходя близко к проему, попытался высветить пространство за проходом, держа биту наготове, на случай, если из тьмы выскочит зверь и мне придется отбиваться от его нападения. Но как и прежде, я не смог разглядеть ничего, кроме серого бетонного пола и куска грубой неоштукатуренной стены.
Барабаны в моих ушах снизили громкость и мелко застрочили в тревожном учащенном ритме, готовясь яростно взорваться, когда звенящее ожидание сменится драматичной развязкой.
ЯАлиса из сказки, попавшая в кроличью нору и падающая в неизвестность.
Ямышь, отпущенная в вольер со змеями, которая стоит посреди клетки и трясется от страха, ожидая, когда хищники незаметно подползут к ней и кинутся в смертельном броске.
Язаблудившийся в лесу путник, оказавшийся зажатым в болоте, опасающийся провалиться в пучину из-за одного неосторожного шага.
Яисследовательский колониальный корабль, впервые вступающий в неизведанные и опасные воды Амазонии.
Чтобы лишний раз удостовериться, я на секунду приспустил маску с лица и вдохнул прохладный, влажный и воняющий аммиаком «аромат» комнаты, который коротким тупым ударом вонзился в мои ноздри.
Еще одно «гнездо», - пробормотал я, поспешив вернуть маску на место, и испугавшись своего же шепота, который показался мне излишне громким.
Не нужно было быть гением, чтобы связать одно с другим. И понять, что именно так и воняют обращенные «существа» и выделения их тел. Этот запах я впервые почувствовал в предыдущей квартире. Так воняло от перепачканного калом, слизью и рвотой дивана в гостинной. От «гнезда», как я для себя его назвал. И от детской кроватки, в которой лежал несчастный обращенный младенец. Этим же запахом был сейчас пропитан воздух незнакомой квартиры.
И тут я вспомнил, что эта душная сладковатая вонь проникла в мою судьбу намного раньше сегодняшнего дня! Удивленный, что сразу не связал одно с другим, не увидел очевидную связь между событиями, я вытянул из закутков памяти два воспоминания.
Первым был случай из дальнего детства, уже в который раз за прошедший год всплывающий из глубин памяти, когда также тошнотворно сладко пахло из окна трамвая, который гремя железными колесами, вез нас с бабушкой из одной части умирающего индустриального городка в другой. А потом эта вонь повторилась совсем недавно, в прожаренном солнцем прошлогоднем мае, когда все безумие только начиналось В тот день, когда я ехал по приморской дороге на машине, в облаке беспечных, хлопающих крылышками бабочек, которые попадали под колеса, размазывались об лобовое стекло, и гибли десятками, падая на горячий асфальт, пока другие, еще живые, продолжали плясать в прогретом воздухе свой короткий танец неотвратимой и близкой смерти
Да, эти чертовы бабочки, - сказал я себе, в который раз смутно догадываясь, что эти бабочки не случайны. Что они также являются одним из многих кажущихся разрозненными кусочков пазла, который мне только предстоит собрать в одну картину, наряду с десятком других неразгаданных пока загадок. К которым сейчас добавилась тайна причины того, что я и старшая дочь чувствуем вонь от «гнезд» обращенных, а супруга и младшая дочьнет.
Я подумаю об этом потом, - оборвал я свои размышления и, крепче обхватив ручку бейсбольной биты, сосредоточился на происходящем. На чернеющем проходе, похожем на могильную яму. На зловещей влажной тишине незнакомой квартиры. И на том, что тошнотворная вонь мне подсказала, что в одной из комнат могут находиться «обращенные».
Несколько секунд я продолжал стоять без движения, опасливо вглядываясь в пугающую глубину прохода, обдумывая тактику дальнейших действий. О том, верным ли было решение оставить ружье и заменить его бейсбольной битой? И, может, стоило выключить фонарь и зайти в центральную комнату не привлекая внимания.
Поразмыслив и убедив себя, что поступаю верно, я все же двинулся вперед, ощущая, как руки и спина покрываются «гусиной кожей». Прошел сквозь проход. Остановился посреди широкой комнаты. И суетливо крутанул головой по сторонам, выхватывая из темноты чернеющие углы, опасаясь, что звери накинуться на меня, стоит мне оказаться к ним спиной.
Но никто на меня не кинулся. Тишина продолжала дребезжать в воздухе комнаты, словно холодный жирный студень. А барабаны в ушах отбивали мелкую дробь по моим натянутым нервам.
Еще раз, медленнее и внимательнее, я прошелся фонарем по стенам и углам. Также, как и комната из которой я вышел, помещение было оставлено в состоянии незавершенного ремонта. Голые стены были оштукатурены и выровнены с одной стороны, а три остальные оставлены в грубой бетонной стяжке. Гипсокартонный фальш-потолок с отверстиями для лампочек был почти закончен и ожидал лишь покраски. По всем углам стояли грязные, измазанные цементом ведра и корыта. Справа у стены высилась широкая стремянка, небрежно прикрытая слоем плотного и пыльного строительного целлофана. А проход в третью комнату был на этот раз плотно закрыт сплошной деревянной дверью.
Убедившись, что комната не вызывала опасений, я позволил себе немного перевести дух. Но стоило мне облегченно выдохнуть, как со стороны, где стояла стремянка, до меня донесся слабый шорох Моя голова немедленно повернулась и свет фонаря выхватил из мрака нужный кусок помещения.
Снова раздался шорох и нечто шелохнулось под стремянкой, слегка шевельнув край клеенки. Нечто скрытое от меня за ножкой конструкции и мелким строительным мусором. Мои пальцы так сильно сжали рукоятку вскинутой наготове дубинки, что, казалось, вросли в древесину. Дыхание в легких сдавило. А барабаны в ушах приготовились шарахнуть на полную мощность!
Стараясь держать луч фонаря ровно, я попытался разглядеть угрозу.
И тут! Сквозь электрический луч и полотно полупрозрачного целлофана я вдруг разглядел две крошечные желтые точки. А потом снова раздался шорох. Края пленки задрожали. Нечто визгливо скрипнуло, царапнув по барабанным перепонкамИ из-под стремянки на меня стремительно выскочил небольшой серый комок!
Я не действовал благодаря своему физическому умению или навыку. А скорее сработал, повинуясь животному рефлексу, данному от природы.
Будто профессиональный игрок в бейсбол, я широко замахнулся битой и одним сильным и четким ударом влепил смачный удар в летящее в моё лицо серое нечто, отбросив его на противоположную стену комнаты.
Потом приблизился к комку. Навел на него круг фонаря. И обнаружил небольшое, облезлое, безволосое создание с маленькой уродливой и деформированной головкой. С тонкой полупрозрачной сероватой кожей под которой виднелась сетка лиловых вен. С тощими лапами, на концах которых виднелся веер острых когтей.
Оно лежало на боку и тяжело и часто дышало, издавая сквозь расквашенную, кровоточащую лиловой жижей пасть, жалкие скрипящие всхлипы. Его шея была неестественно свернута, а конечности подрагивали в конвульсиях. Желтые глаза существа все еще горели, обращенные в сторону стены, и мне казалось, что оно безуспешно пыталось перевести свой лютый предсмертный взгляд на меня.
Совсем скоро существо затихло. И погасло фосфорное свечение его зрачков
Я поспешил с отвращением отвернуться от неприятного зрелища. Тем более, что тварь источала тяжелый и концентрированный «аромат» аммиака, проникавший мне сквозь маску в нос.
Я понял, чем являлось это существо. Точнее, чем оно было до того, как превратиться в изуродованную мутацией тварь.
Я понял, что когда-то это была обыкновенная домашняя кошка
Поворот
Надо было откинуть смердящие останки в дальний угол, чтобы дети не испугались, когда станут проходить мимо. Но тогда пришлось бы касаться кошки ботинком, что не вызвало у меня энтузиазма. Поэтому я лишь передвинул ногой одно из полупустых ведер и загородил им ненужный обзор.
Осмотрев бейсбольную биту, на одной из ее сторон я обнаружил прилипшую к ней слизь и мелкие кусочки костей и плоти, и преодолевая рвотные спазмы опустевшего желудка, я как мог почистил ее об кусок ветоши, валяющейся на бетонном полу, пообещав себе быть внимательным и не касаться испачканного места руками, а также не позволять прикасаться к заразе никому из членов семьи.
Узнав знакомую планировку квартиры, я безошибочно нашел путь через коридор к входной двери. Прильнул к дверному глазку и осмотрел подъездную площадку перед квартирой.
Площадка показалась мне свободной. Не веря удаче, я продолжал всматриваться в темноту, выискивая светящиеся желтым пары глаз, что означало бы, что проход заблокирован. Но как тщательно я ни смотрел, заметить что-либо подозрительное у меня не вышло. И когда я было подумал, что дверной глазок попросту заклеен с обратной стороны, то все же сумел разглядеть очертания дверей соседних квартир, электрического щитка и лифтов, освещенные слабым свечением луны, которое проникало через распахнутую дверь на лестницу. Пространство перед дверью действительно было пусто!
Следующей задачей было убедиться, что я смогу открыть входную дверь. Что она закрыта лишь на ручной замок, а не на ключ, которого у меня не было. Пошарив по пговерхности двери фонариком, я обнаружил поблескивающую полированным металлом задвижку, и медленно, опасаясь издавать громкие звуки, повернул ее влево. Задвижка мягко и бесшумно поддалась. Я опустил ручку и слегка толкнул дверь от себя.
И о чудо!
Дверь послушно, беззвучно двинувшись на хорошо смазанных креплениях, съехала наружу и приотворилась на несколько сантиметров, чего было достаточно, чтобы убедиться в том, что мой кажущийся неосуществимым план спасения начинает обретать реально выполнимые очертания.
Закрыв дверь обратно и заблокировав замок, я, преисполненный надеждой и верой в удачу, вернулся в центральную комнату.
По пути к семье я остановился возле закрытой двери третьей комнаты, единственной оставшейся мною не исследованной, обдумывая дилемму о том, стоило ли мне в нее заходить.
Малодушный трусливый голосок у меня в голове заискивающе зашептал: «Зачем тебе это нужно? Что ты там найдешь? Да хоть еще сотню мутировавших кошаков или обращенных младенцев! Не испытывай судьбу Не ищи проблем на «вторые девяносто» Хватай семью и спасайся, пока можешь».
Я же заставил этот голос заткнуться. Так как знал, что он меня обманет. Что это голос моей слабости. Он лишь ищет легкий, короткий и трусливый путь, игнорируя при этом голос холодного рационального разума. А разумным было изучить квартиру полностью, чтобы наверняка обезопасить семью от угрозы, когда мы будем отходить к выходу из квартиры, с двумя малыми детьми, уязвимые для возможного нападения с тыла.
Так что собрав остатки угасающей энергии, преодолевая усталость от бесконечной и полной ужасов ночи, вскинув в одной руке биту, я щелкнул ручкой и толкнул дверь, ведущую в третью комнату
Как только дверь раскрылась, то круг моего налобного фонаря немедленно выхватил из тьмы тела существ. От неожиданности, я отпрянул и хотел было захлопнуть дверь обратно, защищаясь от казалось бы неминуемого нападения. Но тела оставались на месте
Их было двое. Они лежали друга возле друга на огромной двуспальной кровати, все еще упакованной в магазинную пленку и обернутую по краям в куски защитного картона. Луч фонаря выхватил из темени их сухие серые тела, изрезанные лиловыми венами, осветил оборванные остатки перепачканной одежды, в которых я сумел признать строительную униформу.
Их изуродованные мутацией перекошенные и обрубленные лица смотрели вверх. Глаза были закрыты. Но даже с моего расстояния я смог заметить, что кадыки на горлах существ заметно дергались, глазные яблоки под полупрозрачными веками лихорадочно двигались, а тонкие запавшие губы скалились, обнажая в пасти заострившиеся зубы.
Они спали Двое существ некогда бывших, судя по обрывкам униформы, мастерами-строителями, которых зараза застала в тот момент, когда они занимались ремонтом в этой квартире. Они заразились и заснули, найдя себе «гнездо» на новой хозяйской кровати. Заразились, вероятно позже остальных в доме. И процесс их мутации не был пока завершен. Но судя по конвульсиям, до завершения «обращения» ждать оставалось немного.
Передо мной вновь встала дилемма. Или придумать способ быстро и эффективно убить тварей пока они не очнулись. При этом, рискуя, что они внезапно проснуться и нападут на меня. Или, не создавая излишних трудностей, оставить все как есть, выйти из комнаты и закрыть плотно за собой дверь. А потом, надеясь, что твари продолжат спать, бесшумно вывести семью из западни, пока проход оставался свободен.
В нерешительности я продолжал рассматривать в свете фонаря тела несчастных жертв вируса, стараясь не светить им в лицо, опасаясь, что тем самым смогу поспособствовать их пробуждению раньше положенного срока, заметив на кровати и на обрывках одежды клоки волос, а также сгустки рвотных масс, слизи, кала и мочи.
Да пошло оно к той матери! выругался про себя я, приняв решение оставить тварей в покое и не связываться с задачей, с которой мог не справится. Еще я не мог избавиться от опасения, что в случае контакта с зараженными на меня попадут их омерзительные выделения, тем самым заразив опасным вирусом.
Так что я поспешно покинул комнату, беззвучно прикрыв за собой дверь, и вернулся к семье, ожидающей меня на лоджии, по пути обдумывая обстоятельства предстоящего нам побега, по лестнице на десять этажей вниз, а потом через двор до заветного продуктового магазина.