Крепкий как камень кулак хлестнул ее по губам, сминая черную кожу. Чешуя лязгнула о чешую. Голова сестры ударилась в пол и там осталась лежатьчерная чешуя в ореоле выбившихся из хвоста розовых волос. Слюна серебряной паутиной повисла над раскрытым ртом.
Всего лишь применив «усиление», она бы защитила себя. Не будь меня здесь, так бы и произошло. Но всегда ее опорой было плечо отца или брата. Она не понимает, зачем ей сражаться, когда всего одно мое слово может прекратить ее муки. Она ждет помощь от братика.
Я встал на настил по ту сторону канатов.
Считаю до пяти. Коджи, только скажу «пять»сломай ей позвоночник. Вломи этой суке по хребту со всей силы. При слове «пять». Ни раньше ни позже. Понял, Коджи?
Понял, Хенси, кивнул инкуб, активируя «усиление».
А потом можешь ее и трахнуть, разрешил я.
Сакура неверящими глазами смотрела на меня. Взгляд обиженного ребенка. Что ж, с этого и начинается взрослениес обиды на взрослых. С горечи и ненависти. С понимания, что семьяне крепость, не убежище, а только круг занятых своими делами людей. Пяти секунд вполне достаточно, чтобы вырасти. Либо стать калекой.
Раз.
Братикпочему
Два.
Почему ты так поступаешь со мной?!
Глаза ее дергались, выдавая внутреннюю боль.
«Как же так? Ведь только сегодня ночью ты говорил, что любишь меня!»
Я ответил мимикой лица. Моя сухая ухмылка сказала ей: Я соврал.
Три.
Она поникла лицом, сдерживая рыдание. Разбитое сердце успело выдать два быстрых удара, прежде чем до него донеслось:
Четыре.
Последний заслон надежды рухнул с этим словом. За следующим ее ждала лишь смерть.
Она запрокинула голову и заорала:
Ублюдок!
И врезала затылком Коджи в челюсть. Инкуба отбросило назад на настил. Мышцы сестры напрялись, взбодренные резким «усилением». Она вскочила, черная и опасная. Сквозь мокрую от пота майку просвечивались темные соски. Розовая грива разметалась по плечам.
Инкуб поднявшись на четвереньках смотрел ей в спину.
Хватит, Коджи, моя ухмылка стала шире. Я сам ее трахну.
Да попробуй, сволочь! Сакура рванулась ко мне.
Боевая техника «Усиление» успешно использована. Ваши физические характеристики повышены на пятьдесят процентов.
Мощные руки со свистом рассекли воздух, где я только что стоял. Прыгнув с настила, применил ряд техник:
Боевая техника «Чешуя черного дракона» успешно использована. Ваше тело покрыто защитным слоем.
Духовная техника «Шестое чувство» использована. У вас обострено предчувствие опасности.
Как кошка, Сакура перелетела через канаты. Чувство опасности вспышкой пронзило меня. Нагнувшись вправо, успел заметить взмах черной руки перед глазами. Так вот оно какое, «шестое чувство». Еще в уклоне врезал ногой сестре в живот. Такой удар выбил бы песок из боксерской груши, но она даже не прогнулась. Неудивительно.
Хоть Сакура и выросла ночью до Обвинителя, техники до открывшегося третьего уровня еще не прокачала. По способностям сестра фактически Искуситель, как я. И все равно в бою она превосходит меня. Сакура довольно долго пробыла Искусителем, успела накопить единиц ци и вложить их в техники по максимуму. То есть до десяти знаков. У нас обоих техники на одном уровне, в то же время они как небо и земля. Взять «чешую», у меня она вот такая:
Чешуя черного дракона 2 ур (Изучено). Знаки ци: 2 из 10.
У Сакуры же:
Чешуя черного дракона 2 ур (Изучено). Знаки ци: 10 из 10.
Ее «чешуя» поднята до десятки, когда моя только до пары. Соответственно, защита сестры крепче моей. С «усилением» все точно так же: моя пара против ее десятки. Каждые два знака ци дают прибавку в силе и ловкости не меньше пятнадцати процентов. Может и больше, но точно не меньше. Значит, я отстаю в реакции и мощи ударов от сестры где-то на шестьдесят процентов.
Есть надежда, что мое отставание меньше. Все-таки базой для «усиления» являются наши собственные тела, а Сакура не фанатка ежедневных пробежек по утрам. Я же последние месяцы тренировался без устали.
Сакура отшатнулась назад. Дистанция между нами увеличилась ровно настолько, чтобы она смогла заехать мне со всей дури по ребрам. И «чувство опасности» не выручило. Я споткнулся, хватаясь за бок. Угрозу-то чувствую, но у нее слишком быстрые движения. Не уследить.
Сволочь, брызгала слюнями сестра. Сука. Этого ты хотел?
Я поднырнул под ее широкий мах. Разрядился градом ударов по почкам. В ответ она лишь качнулась. Скольжу дальше, пропуская удар локтем. Въезжаю прямым в челюсть. От нокаута ни сверхчеловеческая сила, ни броня на лице не спасет. Только реакция, которая у Сакуры тоже ускоренная. Мою руку пережало в запястье у самого подбородка сестры. Стальные клещи будут поласковее.
Я дернулся от нее, дважды пнул Сакуру в грудь. Как только ее хватка ослабла, перекинулся через голову, уперся в пол руками, и снова очутился в боевой стойке.
Боевая техника «Кобра мрака» успешно использована. Из окружающего вас мрака созданы два щупальца.
Черные нити выстрелили из моих пальцев. Пара мотков вокруг сестры и несокрушимые кулаки привязало намертво к черной шее.
Я дернул нити на себя и Сакура упала на колени. Лицо ее беспомощно дергалось в ореоле прижатых к нему ладоней.
Что такое, Сак-тян? просюсюкал в оскаленное лицо. Обижают? Где же твой папочка? Почему он не защитит свою девочку? задумчивая морщина избороздила мой лоб. Ах да, он же сдох.
Сакура взревела сквозь сопли, слюни и слезы. Руки ее напряглись, растягивая нити у шеи.
Что-то мама тоже не спешит на выручку с того света, да, Сак-тян? рассуждал я.
Не смей так меня называть! вскричала сестра вскакивая. Все ее тело натянулось как струна. Порвать нити «жалом» она не могла, иначе распорола бы себе лицо. Только усиленными мускулами. Если выйдет. Так меня называл
Сего, согласный кивок. Сошедший с ума брат. И он тоже мертв.
Вопль ярости:
Это же тыты! убил его!
Какая разница? Все мертвы, Сакура. Вся твоя семья.
Не вся, глаза Сакуры налились кровью.
Мика и Мицура? Сколько же им осталось, сестра?
Не смей меня так называть, хрипела она, дергаясь в путах. Ты не мой брат, ты бесчеловечный паук.
Бедная Сак-тян, поцокал я языком. Один брат сошел с ума и сдох в подворотне как дворняга, другой обратился в Паука. Кто же теперь защитит тебя? Кто защитит Мику и Мицуру?
Она опустила голову. Ее внутренняя вселенная пошатнулась. Земля накренилась, небеса откатились к горизонту. Юный мужчина, который затмил ее, как подобает мужчине, мужчина, которого она полюбила, оказался садистом и лжецом. Змея укусила Сакуру в самое сердце. И вылезла эта змея из ее убежища. Если даже семья ее не защитит, то кто?
Так вот какой ты.
С болью, без намека на вопрос. Так распыляют прах покойного родственника над морским простором.
Я дернул сестру к себе за нити.
Слабые девочки умирают
Сакура взвыла, тело ее размазалось в воздухе, превысило возможности моего зрения. В следующий миг сестра ударила меня головой, лбом в лицо. Спортзал утонул во вспышках сверхновых. Лишь звезды и тьма. И где-то за кадром бешено бьющееся сердце. Верный удар, ее «чешуя» крепче моей успела мелькнуть мысль, прежде чем меня сбили с ног подсечкой.
Хенси! обеспокоенный крик.
Не вмешивайся, Коджи простонал я в искрящийся мрак.
Именно, иди нахуй, Коджизахохотала Сакура.
Попытался уйти перекатом, но освобожденные руки сестры вбили меня в пол. Новые удары, и вот я распластался по полу, судорожно хватая ртом воздух и дрыгая бесчувственными конечностями. А потом меня спеленали. Руки словно прилипли к животу. «Кобра мрака»
Звезды наконец все высыплись из глаз. Уперев колено мне в подбородок, Сакура возвышалась надо мной. Тяжелая и несгибаемая, как обсидиановая статуя.
Позади держался обеспокоенный Коджи, но не влезал в драку согласно приказу.
Сестра наклонилась ко мне с оскалом дьяволицы. Так могла улыбаться опаленная жаром ада грешница.
Есть что сказать, братик? короткий смешок. ХеПрежде чем сломаю тебе позвоночник.
Ее твердое как каменный уступ колено давило мне на подбородок. Избитая печень ныла, ребра стонали. Но прохрипеть три слова надо было, хоть тресни, иначе хана.
Каково это, сестра?
Она сощурила горящие угли глаз. Блестящие зрачки сузились как у кошки.
Чего вякнул?
Блядь, как тяжело-то говорить.
Каково ощущать себя сильной?
Она застыла. Кулак ее взлетел к потолкусокрушительный пластинчатый камень. Но губы мои успели прошептать:
Я горжусь тобой, сестра. Не зря мне пришлосьтакпоступить
Иногда недоговоренности скажут больше слов. Иногда все что нужносмотреть одновременно с горечью и восхищением. Иногда чудовищное отношение способно подчинить сердце. Потому что очень часто рожденные в миру полные кретины.
Кулак застыл. Сакура не могла ни ударить подлеца под собой, ни что-либо сказать.
Ты она замолкла, потому что мои ясные глаза ответили на все ее безмолвные вопросы. Рой мыслей в ее голове принимал то направление, которое я ему указывал.
Она заревела и уткнулась лицом мне в грудь.
Чудовище! Свинья! Что ты со мной сотворил? кулаки ее застучали по моей груди, от чего ребра заныли. До чего довел?
Ну-ну, мне пришлось. Я бы ни за что не повредил бы тебе. Но могут повредить другие.
Чудовище, целовала мне шею Сакура. Прикосновения ее губ странным образом отдавались теплом сквозь чешую. Всего лишь иллюзия близости. Визуальный секс-триггер. Таким ж образом люди возбуждаются от просмотра порно.
Коджи, можешь идти, сказал я инкубу. Парень все еще стоял рядом, вылупив на нас глаза. Тренировка окончена.
Коджи побрел к выходу. Сакура быстро мотнула головой в его сторону. Свет заиграл на ее слипшихся от слез ресницах.
Не для тебя, жестко сказала она и потянулась мне под штаны. Ее пальцы так крепко стиснули мой покрытый чешуей конец, что я засипел сквозь стиснутые зубы.
Может, развяжешь, сестра? без всякой надежды бросил, все и так понятно.
Ладонь ее гладила вдоль ствола. Чешуя терлась об чешую. Я ощутил прилив кипящей крови в низу живота.
И не надейся. Да и не думал. Ты мне за все сейчас ответишь, братик. Ты говорил плохие слова своей сестре. «Трахнуть», «сука» За это тебя надо наказать.
Я подергался, черные нити крепко держали.
Вот и приплыли. Сейчас меня изобьют и изнасилуют. Ладно, чего себя жалеть, чай не мальчик. Хотя как раз мальчик, но и пофиг, знал, на что шел, не бородатый лесоруб же оприходует, всего лишь стосильная гетера. Тем более «усиление» у нее продлится еще не больше десяти минут, а там я ей сам покажу жесткого братика.
Глядя, как Сакура опускает голову между моих ног, удовлетворенно вздохнул. Сегодня Сакура выросла из семейных тенет. Больше я не был для нее братиком, больше она не нуждалась в щите. Она сама стала крепче любого щита.
Теперь она просто играла. Ролевой секс и ничего больше. Никакой запретной любви.
Братик промурыкала Сакура и принялась сосать член в чешуе. Что ж у каждого свой фетиш.
Ее губы громко чмокали, из горла исходили утробные звуки. Меня обдало жаром. Кожа под броней чуть ли не плавилась. И хоть задним умом понимал, что сестра как умелая гетера всего лишь издает аудиальный триггер, для подросткового тела это звучало ангельским пением.
Глава 17
Кто тебя так? спросила Рицу.
Суккуб глядела на мое отхреначенное Сакурой лицо. Секс с гетерой вышел буйным. Фингалы, должно быть, светились как неоновые огни. Походка тоже напоминала танец монгольского шамана у костра.
Рицу стояла посреди просторного номера «люкс», который я снял на подставное имя. Вместо привычного строгого костюма ее тело облегало закрытое черное платье. Высокая грудь вздымалась под шелком, как грозовые тучи на ночном небе. Волосы распущены, отделенную золотую прядь украшает пара сверкающих бусиноккапля гламура в деловом образе. Приглушенный свет торшера придавал ее лицу оранжево-красный оттенок.
Спарринговался с сестрой, улыбнулся я.
Глаза суккуба сверкнули. Презрение пополам с ревностью.
Тебе накостыляла клановая шлюха? она хмыкнула. Какой слабенький мальчик.
Улыбка не сходила с моего лица.
Не красив, не мускулист, но мама говорила, что я очаровательный.
Случайно, не та мама, которая умерла сразу после твоего рождения? Конечно, Рицу все обо мне прознала. Откуда ты знаешь, что она говорила?
Мне передали.
Миг и она скользнула ко мне быстро, как лиса к зайцу. Ее пальцы огладили мою шею, а затем надавили, жестко, с силой. Оставляя новые кровоподтеки. Без «усиления», конечно, не обошлось.
Уголки моих губ все так же приподнимались, несмотря на боль.
Тебя так бесят следы другой женщины на моем теле, что решила затмить их своими собственными?
Она внимательно изучала мою маску. Искала хоть каплю страдания. Пальцы ее тем временем вдавливались глубже. Так и сознание потерять недолго.
Почему бы мне не сломать эту хрупкую шею? А, мальчик, вознамерившийся меня сделать своей?
Она желала увидеть на моем лице страх. Это бы наконец опустило меня в ее глазах. Превратило бы в добычу.
С властными женщинами всегда так: вечные проверки. Дашь слабину и они тут же подомнут тебя под себя, вонзят каблук в самые яйца. Возможно, они будут продолжать любить тебя. Но задницу с твоего лица больше не поднимут.
Рицу достались лишь икры недовольства в моих глазах.
Я так же вознамерился сделать тебя сильнее, помнишь?
Она сощурилась.
Опять чешешь о главном роде? Знаешь, твоя роль сыграна. Роботы доставлены. Ревун, Рудра, Дурга наши. Зачем нам еще хилый мальчишка?
Врала, конечно. Обито по-прежнему нуждался в шпионе. Но она спрашивала не об этом. Из нас двоих источала страх именно Рицу. Если ее снова свяжут брачными узами, она потеряет независимость. Это пугает суккуба до трясущихся пальцев на моей шее.
Не о роде. Я чешу о нас с тобой. Мы станем сильнее уже после сегодняшней ночи.
Эти слова заставили ее брови взлететь под челку.
Конкретнее. Если это какая-то романтическая чушь
Резким рывком сдернул ее руку с шеи. Мы уставились друг на друга, как два свирепых пса.
Утром сама все увидишь, прогремел мой голос. Если я совру, просто сломай мне шею. Во всяком случае, снова мои губы дернулись в ухмылке, можешь попытаться.
Рицу немного растерялась.
Не понимаю
Потому что рано для раздумий. Дотерпи до утра.
Я взял ее руку и поцеловал напряженные пальцы. Прильнул к ней как любовник.
До утра, договорились?
Секунду она мешкалась, затем дернула пуговицу на горловине платья.
Не разочаруй меня.
Утром Рицу смотрела, как Хенси встает и нагим идет по мягкому ковру к окну. Скрипнули пластиковые ставни. Прохладный свежий воздух хлынул в комнату, смывая запах спаривания. Обрамленный рассветными лучами, Хенси застыл. Взгляд его задумчиво заскользил по туманным улицам. Худой, жилистый, изукрашенный разноцветными кровоподтекамиотпечатками кулаков той блядуньи гетеры, вспомнила Рицу, парень возвышался над кроватью, тяжело дыша. А Рицу лежала на мокрых простынях, опустошенная. Руки и ноги дрожали, кожа утратила чувствительность и похолодела от пота. Некоторое время она не двигалась, прислушиваясь к гулу города. Она ощущала себя пустой, в то же время адский котел, заменявший ей душу, был полон ци:
Суккуб
Уровень Обвинитель
Состояние адского котла 111 единица ци
Пятьдесят единиц из ниоткуда. За одну ночь с инкубом.
Это чудо, прошептала Рицу.
Усмехнувшись, Хенси достал из кармана джинсов кожаный браслет.
Не совершай эту ошибку, Рицу, сказал он, вставая на колени на постели. Не называй наше с тобой деяние чудом. Чудеса происходят по воле богов, определяются случаем. Мы же с тобой выше того, чтобы надеяться на обстоятельства. Мы сами куем нашу судьбу.
Там где его тень накрыла Рицу, ее кожа разогрелась и возбудилась. Голову Хенси окаймлял золотой свет.
«Словно корона. Почему отрицая богов, этот мальчик сам выглядит как один из них?»
Покачав головой, Хенси надел ей на руку браслет. Сверкнула на солнце пластина с угловатыми узорами.