Как последний и крайний вариант, держу в уме возможность обращения в местную мечеть. Но этосамый последний случай. У нас это более чем непринято, по крайней мере, пока не испробованы все прочие варианты.
Просидев больше часа на скамейке, прихожу к выводу, что надо пробовать.
Встаю со скамейки и направляюсь обратно в ресторан, в котором мы были относительно недавно.
С одной стороны, мы с пуштунами не воюем уже много сотен лет. Если говорить о существующих государствах.
С другой стороны, на этническом уровне, в тех местах до сих пор полно потомков войска Хана Узбека, и нельзя сказать, что у них с тамошними пашто отношения всегда хорошие. А ведь странно, вроде даже масхаб один
* * *
Ахмад управлял этим и ещё одним рестораном сети в этом городе уже не первый год. Сложновато было поначалу, особенно с адаптацией производственных процессов под местную специфическую инфраструктуру. И попутно, об этом широко не говорилось, но сама сеть уже давно развивалась по правилам, называемым модным местным словом «франшиза».
Ахмад был фактическим владельцем, поскольку, едва встав на ноги, сразу выкупил у Головного Офиса контрольный пай и отчислял им только «роялти» (ну и слово) за возможность пользоваться «брендом» (ещё одно), плюс за регулярный аудит процессов с их стороны.
Выкупить паи, помимо прочего, помог один неплохой местный юрист. Хоть сам и куффар, но на Компанию работал добросовестно и своё дело знал.
Ахмад специально предварительно консультировался с алимами и знал, что по Вере, на франшизы запрета нет. Но тема авторского права в Исламе не имеет твердого понимания, есть разногласия.
* * *
Воспользовавшись различиями местного законодательства и законов страны Головного Офиса KABAB GROUP, Ахмад достаточно легко решил вопрос о контрольном пае, честно выплатив полагающееся (ну-у-у, пусть и раздав бакшиш в том самом головном офисе, но это же вообще в рамках правил. Всё же не Запад).
Цены, в соответствие с миссией Группы, Ахмад ставил, как и везде в мире: по местным меркам, весьма небольшие. Несмотря на местную более дорогую аренду, благодаря большому количеству посетителей (удачно выбраны места для точек) и экзотической (для местных) кухне, три четверти столов была занята всегда, причём все двадцать четыре часа в сутки.
Единственным отступлением от правил был алкоголь, но в этой стране без него было никак. К сожалению, на земле куффаров «чистая» халальная точка шансов не имела. Вернее, шансы, конечно, были Но зачем увеличивать риски.
С проверяющими аудиторами, вопрос алкогольного меню решался очень просто. Во-первых, подавали его только в одном зале из пяти. Во-вторых, запасы хмельного хранились в соседней пристройке и формально находились в другом здании. А сами приложения к меню на время аудита из оборота изымались, вот так.
Ахмад сидел и анализировал выручку в зависимости от времени суток, плюс размышлял, а не убрать ли алкоголь из меню вообще: дела пошли, теперь об этом можно было сказать и вслух. Сейчас рестораны выжили бы и без харамного продукта.
Размышления Ахмада на тему «Вера или Прибыль» были прерваны старшим администратором зала (по традиции, в ресторане по-прежнему, несмотря на другую страну и время, работали только мужчины).
Тот стукнул в дверь два раза, всунул голову и сказал:
Какой-то китаец ищет работу. Обратился на языке Пророка, говорит на нём лучше меня. Просит старшего.
Ты же сам почти не говоришь на этом языке! удивился Ахмад, отвлекаясь от размышлений.
Потому к тебе и пришёл, пожал плечами администратор.
Как он тебе?
Я бы пообщался, уклончиво ответил входивший и закрыл за собой дверь.
У Ахмада со всеми сотрудниками была железная договорённость: ни одного человека на работу без беседы с ним не принимают. Даже если это почасовой ночной уборщик. Причины такого нежелания делегировать полномочия, скорее всего, в это время и на этой земле были уже неактуальны, но менять их Ахмад не собирался.
Через минуту в дверь раздался повторный стук и в помещении появился невысокий молодой китаец. Вежливо поздоровавшись по правилам, и скользнув взглядом по старой книжке Фирдоуси на столе (старая книгаединственное наследство, доставшееся в своё время от отца шестому из девяти детей), китаец перешёл на фарси:
Вы говорите на этом языке, уважаемый?
А мне сказали, что ты говоришь на языке Пророка, чуть опешил от неожиданности Ахмад в ответ, уже на фарси.
Менее всего ожидавший в этой части света встретить такого подкованного китайца.
Говорю на обоих, на фарси похуже, кивнул парень.
На самом деле, отвечавший вполне пристойно, хоть и с фонетикой, более характерной для северного «форси́и тоҷикӣ́».
Но вы явно не бедуин, уважаемый, продолжил китаец. И лично вам язык Пророка точно не родной, потому я спросил, как старшего, из вежливости
Спасибо за заботу, буркнул Ахмад уже по-арабски, поддаваясь какому-то детскому порыву и не желая уступать посетителю в демонстрируемой образованности. Но если действительно знаешь этот язык, давай на нём. Есть мнение, что я его знаю лучше, чем ты фарси.
Как вам угодно, снова вежливо кивнул парень, меняя язык вслед за хозяином.
Чего ты хотел? Ахмад, не понятно почему, чувствовал себя слегка неловко, поскольку не любил удивляться.
* * *
В его предыдущей жизни, удивления обычно ни к чему хорошему не вели. Своё внутреннее недовольство он, по инерции, проецировал и на собеседника. Благо, текущая роль хозяина в разговоре, беседующего с «просящим», это позволяла.
Хотел спросить работы, ответил парень на языке Пророка. Возможно, вашему заведению нужен хороший резчик, знающий Правила и имеющий практический опыт их соблюдения? И готовый работать в любое время.
Это очень квалифицированная работа, Ахмед, против воли, откинулся назад, по-новому и с интересом присматриваясь к неожиданному гостю. У меня этим занимаются двое проверенных людей, которые служат у меня уже не один десяток лет. С чего бы мне слушать тебя на эту тему?
Вы позволите присесть? обезоруживающе улыбнулся китаец и, не дожидаясь ответа, расположился на стуле для посетителей напротив Ахмада. Если у вас работает всего пара людей на этой операции, то один наверняка может не вовремя заболеть. Особенно в этом климате.
Мои не болеют, к климату привычны, снова свалился в ворчание Ахмад, с удивлением ловя себя на том, что инициативой в разговоре полностью владеет этот пацан.
Возможно, пятницы и субботыне самые их любимые рабочие дни, с улыбкой продолжил пацан, безошибочно попадая в больное место.
В пятницу действительно бывали авралы из-за наплыва посетителей. А «свои» резчики работать сверхурочно могли не всегда. По целому ряду причин.
Особенно если учесть, что Ахмад в этом городе являлся ещё и мелким (сравнительно) поставщиком баранины и птицы в пару десятков элитных магазинов.
Что знаешь о забое? исключительно из вредности спросил Ахмад, поскольку пробовать кандидата всё равно предстояло на практике.
Да, там несложно. Отмахнулся пацан. Первое. Перед забоем произносится определенная молитва. Второе. Животное нельзя пугать. Третье. Кровь вся, по максимуму, выпускается. Перед последним пунктом, пацан сделал паузу, как будто что-то прикидывая.
Говорил китаец, в общем-то, верно. Но главным было то, что он отвечал с той уверенностью (Ахмад с высоты жизненного опыта это видел явно), которая проистекает из личного практического опыта, а не из теоретических знаний, полученных заумным книжным червем из комма и не видевшим ни одного барана живьём.
Ну, про молитву даже не спрашиваю, задумчиво уронил Ахмад, раз ты на языке действительно чешешь, как на родном. Хотя, конечно, вопрос, сколько в твоём исполнении в ней будет силы
Всё же спохватившись, Ахмад проявил толику вежливости и не стал добавлять просившегося на язык слова «куффар».
Собеседник, тем не менее, абсолютно верно истолковал проглоченную Ахмадом часть фразы, поскольку вздел руки в ритуальном жесте, произнёс стандартную ритуальную фразу «Bismillya» и добавил:
Я правоверный. Ханафитского масхаба.
На это изрядно озадачившийся Ахмад даже не нашёлся, что сказать сразу. Переварив, впрочем, удивление, продолжил:
Как режешь?
Три варианта, уверенно ответил китаец. Горло от себя, горло на себя. Это если по правилам.
Третий вариант какой? свёл брови вместе Ахмад, снова удивляясь.
Поскольку лично он о третьем варианте до сего момента даже не подозревал. И сейчас всерьёз терзался профессиональным любопытством.
Указанные способы хороши, когда режешь в пищу, пояснил китаец. Но есть ещё минимум два варианта. Во-первых, есть места, где баранину употребляют не только правоверные. Вот там есть несколько видов колбас, для которых используется свежая кровь. Любого теплокровного животного. Наш вид забояс перерезанием горлахорош тогда, когда туша максимально обескровливается. По правилам.
Ахмад только зубами и лязгнул, поскольку процент обескровливания туши был одним из ключевых требований поставки баранины в те самые местные элитные магазины.
Если же кровь нужно собрать, для дальнейшего приготовления колбасы, то забой производится уколом в сердце. Лучше взять длинный нож с узким лезвием, китаец показал руками. Тогда, кровь преимущественно останется в районе грудины, и её можно будет вычерпать. Чтоб потом употребить в колбасу. Это не халал, но мы же сейчас говорим обо в с е х вариантах?
Ты сказал, таких вариантов два, а назвал один, напомнил Ахмад, которому беседа стала не на шутку интересной.
Похоже, китаец действительно понимал в теме ненамного хуже самого Ахмада.
Это не пищевой вариант, поморщился пацан. Это если, например, нужно перерезать всех баранов, чтоб не достались противнику. Либо чтоб отравить тушами колодцы или водоёмы в степи. А-а-а, ещё кое-что забыл Сам так никогда не резал, но знаю, что так на Далёком Востоке делают. Не правоверные, им вроде как кровь на землю проливать нельзявот они делают неширокий надрез кожи под ребрами, в который может пройти рука. Далее, резчик разрывает пальцами артерию, не знаю её названия. На туше показать могу.
Хм, необескровленная туша протухнет на жаре в пять раз быстрее, чем забитая по правилам, мгновенно сообразил Ахмад, прикладывая услышанное и на свой личный опыт, и на почерпнутое из исторических книг. Логично И водоём лучше травится так, как ты сказал, да Режешь так же хорошо, как рассказываешь? Ахмад отбросил желание праздно порассуждать на отвлечённые темы и вернулся к делам, поднимая взгляд на китайца.
Давайте проверим, пожал плечами тот.
А вот проверим в пятницу, поднял вверх указательный палец Ахмад. Как ты и предлагаешь. Касательно платы Ахмад было замялся, но потом всё же решил с правоверным говорить откровенно. Я не плачу страховку за своих сотрудников и не оформляю таких подсобных рабочих официально.
Ахмад требовательно впился взглядом в посетителя, ловя малейшие нюансы эмоций китайца.
Бисмилля с явным облегчением пробормотал в ответ пацан. Я и сам хотел просить о том же.
Э-э-э, стоп! Тебя не ищут, часом?! подозрительно спохватился Ахмад.
Нет, удивился китаец. Хотите, с военным полицейским могу прийти? Живу на территории Кадетского Корпуса, с документами именно сейчас проблемы.
А-а-а, ну так бы сразу и говорил, моментально успокоился Ахмад. Полицейских не надо, а-га-га-га-га пусть и военных
Странный китаец-мусульманин, видимо, по какой-то из программ обмена учился на местного «военного», три «ха-ха», сообразил Ахмад. В этой связи, желание пацана подработать, его умение резать скот, в сочетании с прочими «моментами» в разговоре, получали логичное объяснение.
А работать на стороне, обучаясь в Корпусе, видимо, нельзя либо не приветствуется.
Запиши мой номер, Ахмад протянул визитку китайцу. Позвонишь в пятницу в обед. Скажу, к скольки подойти. Кстати, как тебя зовут?
Ба Хыт, представился пацан.
Ух ты, почти как «счастье» по-нашему, заржал Ахмад.
Видимо, да, вежливо кивнул китаец.
Всё, давай. Жду в пятницу.
Глава 14
В ресторане меня снова принимают за китайца. Когда администратор по задней лестнице, по моей просьбе, поднимается к хозяину, чтоб сказать обо мне, меня он оставляет внизу. Но разговаривают они громко, и слышно даже на первый этаж.
У меня мелькал в ходе беседы вопрос самому себе, а надо ли говорить, откуда я. Но хозяин, пуштун по имени Ахмад, меня вообще об этом не спросил. А лезть давать интервью, о котором не спрашивали Не в том я сейчас положении.
Но работу предложили, да. Надо, кстати, до пятницы раздобыть пару хороших ножей: резчик всё же должен прийти со своим инструментом. Так-то я, конечно, и линейкой могу управиться, но это будет явно не то впечатление, которое надо произвести С точки зрения эффективного устройства на работу.
Минус же состоит в том, что пятницадалеко не сегодня и даже не завтра. И дожить до неё тоже как-то нужно. Впрочем, для первого дня всё неплохо. Грехом будет гневить Аллаха и впадать в уныние. Спасибо за чудесный день.
По пути в Корпус, некстати приходит мысль: а у нас скоро надо прививки делать примерно сто пятьдесят миллионов штук, планово и всему поголовью, что только есть в стране (нашего скота там только часть). Успеть бы разобраться тут, чтоб вернуться домой до сезона
Кстати, при входе в Корпус надо не забыть позвать указанного офицера
* * *
Как и во всякой аналогичной организации, в Корпусе было своё представительство Безопасности. И как функции, и как организации.
По каналам общения с военной полицией, безопасник Корпуса уже знал о новом «кадете» (который не кадет) и об уже имевших место проблемах.
Прыткий пацан за один день успел подраться с кадетами (подбил каким-то кирпичом пару голов), вдрызг разругаться с начальником Корпуса (он же Старший воспитатель, он же трахает Старшую преподавателя. Впрочем, с последней это проделывал не только он по роду занятий, безопасник знал если не всё, то многое).
Старшая преподаватель загремела в регенерационный блок тоже из-за этого «кадета». Не по годам активного деятеля вызванный наряд военной полиции оттарабанил в суд (подсуетились родители подбитых кадетов), но суд вынес какое-то странное решение, часть которого ещё и засекретил.
Конечно, реши безопасник узнать всё, до подробностей можно было бы докопаться. Но лениво.
Вместо этого, он решил своими глазами посмотреть на новоиспечённого «кадета» (который не кадет) и, по возвращении того из суда, вышел вместе с дежурным офицером на кпп (наряд по кпп, как и положено, отзвонился).
По роду занятий, помимо прочего, безопасник видел, что судебное решение было не только странным, а ещё и на удивление мягким: пацан получал право проживания в Корпусе, но освобождался от всех и каких бы то ни было обязанностей (на памяти офицера, такое было вообще первый раз за всю его карьеру, если не за историю Корпуса).
Вдобавок, к персонажу присутствовал интерес и со стороны кабмина.
Причём, не на уровне безопасности корпуса, и даже не на уровне Начальника корпуса, а значительно выше. Но там, где есть место таким высоким интересам, всегда есть место и маленькому личному гешефту: пока тигры дерутся, выигрывает обезьяна, так?
Пропустить такого интересного персонажа мимо себя безопасник не мог.
Суд, кстати, чётко оговорил в недекларируемой части своего решения особые условия для парня. И вот здесь начинался геморрой именно для безопасника: положение у «кадета» было особое, с одной стороны. С другой, офицер как никто другой знал, как быстро одна паршивая овца (которая получает право жить вне правовых рамок воинской части, но на её территории) разлагает и коллектив, и дисциплину, и вообще всё на свете. Делая невозможным эффективное закручивание гаек в подразделении, если надо: среди личного состава будет неизбежна, гхм, дискуссия («Почему я?! А ему же можно?!»).
Безопаснику при Корпусе были не нужны проблемы. Даже в такой недоделанной части, как Корпус.