Затем вход в усадьбу заблокировали здоровенные сторожевые собаки, которые банально норовили вцепиться в горло.
Собак, посовещавшись секунду, перестреляли: в число тех, с кого надлежит сдувать пылинки, псы, как объявил майор, никак не входили. А после этого, по пути к самому дому (до которого от калитки было почти полторы сотни метров, живут же тут местные вернее, жили), откуда-то из верхнего яруса выстрелили уже не резиновой пулей. А вполне себе штатной. И Старик перестал быть.
С этого момента, действия группы стали автоматическими: все как минимум раскатились за естественные укрытия, которыми, слава богу, местная горная территория была богата. А Джойсу надлежало внести коррективы в первоначальные планы: эвакуация последнего оставшегося в живых пацана, с одной стороны, и полноценный бой, пусть и с ним же, это всё же несколько разные вещи.
Не сказать, что Старика было особо жаль: в тесном коллективе ни от кого ничего не утаишь. И то, что Старик давно стоял на связи то ли у прокурорских, то ли у внутренней безопасности, было не секрет. Но одно дело просто недолюбливать, другоекогда вот так
Джойс в это время думал ровно о том же, о чём и группа. Старика действительно было не жаль: и позволять себе стал слишком много, и «сливал» налево ровно столько же. И хорошо если сливал во внутреннюю безопасность, там у Джойса были свои отношения. А если в офис прокурора?..
Попутно, некстати вспомнилось позавчерашнее выступление одного чина из Генеральной Прокуратуры по визору (которое смотрели на базе, от нечего делать, ожидая команды): «Легче всего работать с полицейскими», вещал тот самый чин. «Сдают друг друга со скоростью звука. Вот труднее всего с врачами: и показания против коллег давать отказываются, и злой умысел никогда не признают, и экспертизы делают явно формально. А проконтролировать качество врачебной экспертизы сотрудникам офиса прокуратуры никак нельзя: ценз профильного образования».
Именно сейчас Джойс очень жалел, что был не врачом: за Старика, допустим, отписаться получится. Он даже уже знал, как это сделать правильно. Но вот что делать с пацаном? И как его, дятла, не повредить, особенно после его «подвигов»?
На какой-то момент, у Джойса даже мелькает мысль: а не зря ли он согласился выполнить эту просьбу. Но Джойс тут же себя одёргивает: перед глазами, как картина, встаёт пример десятилетней давности кое-кого из старших (по возрасту) товарищей.
Тогда, в том году, старший лейтенант Ежомпик совершил подвиг. Какойистория умолчала.
Сам подвиг он совершал вместе с двумя другими старшими лейтенантами. По итогам свершений, от Первого Начальника был приказ о награждении (тот редкий случай, когда награду можно было выбирать).
Двое других старших лейтенантов взяли досрочные звания, причем через однои стали майорами.
Ежомпик, как скептический централ по этническому происхождению, на приёме у Первого Начальника брякнул: «Зачем мне эти звезды? Дайте трёхкомнатную квартиру!»
Причём говорил он со своим акцентом, и от того ужасно смешно.
Дали ему квартиру.
А через год политический курс в очередной раз сменился, и их всех троих дружно выперли с государевой службыдвух майоров и одного старшего лейтенанта.
Ежомпик остался с трёхкомнатной квартирой, а все почесали за ухом: как он мог знать?
* * *
Мне кажется, тут что-то не так, тщательно подбирая слова, ответил Джойс в общий канал. Может, у них тут от вируса и мозги едут? Просто больной пацан. Видимо Джойс чувствовал, что теряет и инициативу, и управление группой в бою, но нужные решения почему-то не находились. В первую очередь, видимо, из-за неафишируемой подоплёки событий (о товарище из кабмина он, разумеется, никому из бойцов не рассказывал).
Ага, а он сейчас снарядится чем-нибудь помощнее, и как ахнет подлил масла в огонь третий номер.
Делаем так, наконец, принимает решение Джойс. Он тут один, у меня малый детектор с собой, я уже глянул. Его надо взять живым в любом случае, хотя бы для последующих разбирательств и для понимания, с чем мы (явно имелось ввиду более широкое «наши коллеги») можем столкнуться и дальше. Здесь, при аналогичных задачах. Эвакуируя их детей, Джойс самого тошнило от пафоса, но последнюю фразу он договорил именно в таком виде и до конца, не в последнюю очередь, для записи «под протокол» на случай последующих разбирательств.
От которых хотя и обещал прикрыть товарищ из кабмина (буде пацан будет доставлен живым), но всё же, в свете набирающей в стране компании «борьбы за порядок» и «Закон один для всех», ни сам Джойс, ни кто-либо из сотрудников не были застрахованы.
Кстати, хорошо что сразу включил запись на индивидуальном пульте: теперь с самой первой минуты всё автоматически фиксируется и дублируется через спутник на сервера домой. И то, что стрельба аборигена была никак эвакуаторами не спровоцированной, читалось ясно.
Первый, пугни его «светлячком», я и второй бегом к дому. Продолжал раздавать команды Джойс, уже принявший для себя решение. Четвёртый, страхуешь. Важно: в крайней случае, пятнаем только по конечностям. Брать строго живым. Не калечить, зачем-то в конце добавил Джойс.
Попутно замечая про себя, что в записи это будет звучать очень уместно и красиво.
* * *
Первого, самого активного, я снял успешно. Остальные, однако, как-то споро раскатились в мгновение ока за камни, так, что я никого из них не видел.
Затем, переползая подобно змеям, они продолжали скрываться за камнями. Иногда мелькала то рука, то нога кого-то из них; но я слишком поздно понял, что это делалось специально: пока я прицеливался и стрелял в одного, остальные коварно подбирались ещё ближе.
Проклятые змеи. Не воины.
Я им честно предложил через внешние динамики решить все вопросы с последним мужчиной рода лично. Предлагал выйти в полный рост на площадку перед домом, а тамкто кого.
Но эти шакалы ничего не отвечали, продолжая подбираться ближе. В конце я опять попался на их уловку шайтана: один поднялся из-за камня, активно размахивая руками, и направился к закрытой веранде дома. Где я снаряжал взятый с собой арсенал (карабин, винтовку и ещё один карабин, но уже английский). Я подумал, что до этих детей шайтана наконец дошёл смысл слов последнего ханского сына, и они решили-таки сражаться, как мужчины. А не пластаться по земле, подобно змеям и паукам.
Моя наивность и рассеянность стоили мне очень дорого. Вначале рядом со мной разорвалось что-то ужасно шумное, заодно ослепившее меня на секунду. А затем что-то сильно ударило в затылок.
И в сознание я пришёл только сейчас, обездвиженный (кажется, какие-то хитрые пластиковые хомуты, но не могу понять, потому что связан). На полу этого коптера, который явно куда-то летит.
Слава богу, у меня был самый лучший в мире отец. Который учил устранять ошибки до того, как они сделаны. Он даже смеялся иногда, говоря: «Есть стройная Система устранения причин появления ошибок!».
Благодаря этому правилу, ещё до выстрела резиновой пулей, я выставил из кабинета дроидов-пастухов на режим максимальной автономии, с распоряжением перегнать стада как можно дальше. Лично мне было понятно: сам я никакой ценности не представляю. Пришедшие с оружием, скорее всего, пришли за нашими стадами. Раз так, нужно лишить этих детей нечистого добычи ещё до того, как у них появятся шансы её отобрать.
Конечно, при современных средствах поиска с воздуха, найти скот совсем не сложно (особенно в таких количествах), но есть одна тонкость: над нашей землёй летает только наша техника. Глава Мажилиса в одиночку этого отменить не может. Как не может и сам Мажилис, для этого требуются процедуры посерьёзнее. А сама процедура мониторинга чужих летательных аппаратов над нашей территорией восходит ещё к тем временам, когда и восточные, и южные наши соседи (жонгуо), запуская свои спутники, почему-то регулярно «роняли» части своих ракет на нашу территорию.
С тех пор, очень много было вложено в «небесный щит» нашей земли. И, не вдаваясь в подробности, пролёт чужого аппарата над нашей землёй пресекается автоматически (особенно на тех высотах, с которых реально можно разыскать стадо).
Кстати, коптер, которым меня сейчас везут, наверняка получил от нас индивидуальные разовые коды распознавания. Иначе он бы не то что приземлиться у моей усадьбы не смог, а и даже долететь бы до неё не вышло.
Интересно, кем такие коды были выданы. Мысли, которые меня посещают на эту тему, меня совсем не радуют.
Впрочем, если, похищая меня таким образом, они рассчитывали надавить на моего отца или иную родню, то зря старались: давить уже не на кого.
Дай Всевышний сил, чтоб сохранить достоинство. Я им ещё покажу, чего стоит настоящий ханский сын. Пусть и самый младший.
* * *
Не переборщил? обеспокоенный Джойс ужом ввинчивается сквозь приоткрытую дверь на веранду, где Сон уже сноровисто «пеленает» пацана.
Нет, коротко роняет Сон. Хотя и стоило бы.
Эти слова остаются без комментариев, так как пар выпустить нужно. А все серьёзные действия, как бы ни было, Джойсом контролируются.
Кто-то понял, что он через динамики орал? хмуро спрашивает Джойсом, сличая индивидуальные параметры пацана с установочными.
Откуда? пожимает плечами второй. Не по-нашему же. Да мало ли Слушай, что, даже не отбутсаем?
По контексту всем понятно, что второй имеет ввиду неписаное правило: Старик, каким бы он ни был, был своим. И оставить так Этого не поймёт никто, даже сам о себе, по прошествии какого-то времени. Тот случай, когда надо сделать, и не жалеть. Чего бы тебе это потом ни стоило в будущем.
Чем не сделатьи всю жизнь грызть локти. Что за погибшего с в о е г о, кем бы он ни был, ты даже не попытался сделать что-то в ответ.
Отбутсаем, после паузы кивает Джойс. Но по пути домой. И пусть в себя придёт.
* * *
То, что я пришёл в себя, не ускользает от внимания этих детей шакала. Они коротко о чём-то перебрасываются межу собой на своём языке и, подойдя ко мне, сбрасывают меня на пол. После чего, без затей, принимаются охаживать носками ботинок.
Ну что сказать, предсказуемо. Чего ещё ждать от этих. Сейчас главное не издавать звуков: эти мрази не должны видеть, что последнему сыну хана больно. Потерп
* * *
В следующий раз сознание возвращается ко мне, когда сквозь иллюминаторы коптера уже светят звёзды. Что вполне объяснимо, поскольку наша страна велика. А путь у этих гиен только один: за пределы моей страны. Ибо тут я очень хорошо знаю, что с ними делать.
Кстати, я запомнил нагрудный прямоугольник одного из них в малейших деталях: я не знаю их письма, но отлично запоминаю лица, рисунки, дорогу, расположение деталей узора на платке и так далее. Хорошая зрительная память от природы.
Всевышний, только об одном прошу: сделай так, чтоб на этой прямоугольной табличке были хоть какие-то личные данные этого шакала. Я выучу их азбуку, обязательно. Либо найду того, кто сможет мне это прочесть. А потом, через одного найду и остальных детей гиены.
Глава 2
После не особо приятной, но необходимой (для поддержания морального климата в коллективе) экзекуции и процедуры в одном лице, Джойс уединился в специальном связном отсеке коптера (благо, конфигурация именно этого транспорта позволяла) и связался с «работодателем»:
О, а я с тобой пытался связаться несколько раз, вместо приветствия выдал с ходу товарищ. Но не смог. Всё в порядке?
Привет. Мы сделали. Там не всё вышло гладко, поскольку
Я тебя услышал. Выслушав краткий пересказ происшедшего, ответил абонент на том конце. С моей стороны, всё в силе. Вторую половину как договаривались. Но тут чуть изменились обстоятельства.
Что такое? автоматически обеспокоился Джойс, поскольку с подобных маленьких оговорок всегда начинаются самые большие неприятности.
Ровным счётом ничего, из-за чего тебе стоило бы беспокоиться, собеседник пресёк панику в зародыше. Адрес доставки меняется. Не надо его везти в попечительский совет. Я тебе сейчас сброшу директивы, ознакомишься на досуге вези его сразу в кадетский корпус. Это всё равно рядом.
И как я его там сдам? И кому? И на основании чего? опешивает Джойс, в уме, тем не менее, прокручивая варианты.
Схема менялась не сильно, но поупираться для порядка надо.
Новые инструкции, снисходительно ответил собеседник. Всё в рамках регулярного инфообмена. Ты сейчас с чего говоришь? Не от себя, что ли?
Нет, с коптера, летим мы, удивился Джойс.
Ну вот выйди в сеть от себя и обнови все базы. Ввиду большого количества эвакуируемых, их размещение, помимо стандартного варианта, временно разрешается в специальных профильных воспитательно-образовательных заведениях. Например, если ты спас юных спортсменов, то можешь их сдать в ближайший спортинтернат. И поехать за новой порцией детей, смеётся абонент на том конце провода. Если вытащил юных рыбаков, можешь оставить их в мореходке, и так далее. Если
Спасибо, я понял схему, Джойс невежливо перебил собеседника, поскольку разговаривать дальше смысла не было.
Вначале надо, как говорит товарищ, обновить базы. Тем более что именно Джойс мог сделать это прямо с борта.
Давай сейчас обновлюсь, продолжает Джойс, и по итогам сразу с тобой свяжусь ещё раз.
Не надо со мной связываться, сварливо отвечает собеседник, видимо, уязвлённый недоверием Джойса. Там всё, как я сказал. Как сядете, вези к кадетам. Инструкции от меня распакуются официально, как подключишься со своего пульта. Деньги будут у тебя на счёте к моменту приземления. Можешь тоже сразу проверить Мне звони только если с чем-то не согласен или если что-то из того, что я тебе сейчас сказал, не подтвердится.
Принял, кивнул в аппарат Джойс (как будто это можно было увидеть с той стороны) и отключился.
Всё сказанное действительно звучало логично. К тому же, обновления в базы действительно тут же распаковались, и всё сказанное товарищем полностью соответствовало реальности.
По приземлении, Джойс всем скомандовал ждать и первым делом проверил счёт в банке.
Нужная сумма действительно была на его счету. Даже чуть больше, на какие-то доли процента, поскольку перевод (видимо) был с конвертацией и (видимо) отправитель послал чуть больше денег, скомпенсировать конвертационные потери.
Ну и хорошо. Пятёрка, конечно, мелочь, но как приятно! Теперь, по крайней мере, за дочь можно не опасаться.
На выход, Джойс кивнул на аборигена, убирая личный пульт обратно.
Неприятно где-то конечно, вышло со Стариком, но тут ничего не попишешь. Да и человеком Старик был, если разобраться, не самым лучшим
* * *
Опыта и знаний мне сегодня не хватило. С другой стороны, после некоторых размышлений, прихожу к выводу: взяли меня только потому, что мне нечем и некогда было минировать подступы. А так бы Ну и ещё, конечно, самоубийствохарам. Грех, иначе говоря.
Кроме размышлений, мне сейчас всё равно заняться нечем: после приземления, меня подхватили под руки и, можно сказать, перенесли в какой-то мобиль. Который теперь едет по ночному городу. Со мной никто не разговаривает, что меня вполне устраивает: не годится разговаривать с теми, кого записал в кровники. У нас теперь только один путь, в конце которого илиили.
Чуть пропетляв по городу, мобиль останавливается у какого-то отдельно стоящего комплекса, уродливо состоящего из строений разных эпох: я не спец по архитектуре запада, но тут даже мне видно: и материалы, и стилистика разных зданий комплекса имеют между собой разброс лет до пятиста. Видимо, какое-то учебное заведение или тюрьма: первое обычно достраивается, прирастая новыми корпусами (как у нас в Столице). Вторая обычно требует реконструкций на ходу, несмотря на уже размещённый контингент (содержащихся в тюрьме). Потому тоже вполне может включать здания разных эпох и конфигураций. Интересно, а меня куда из этих двух вариантов привезли?
На входе в комплекс, напоминающем пропускной пункт, нас встречает вооружённый пост (правда, оружие только холодное и церемониальное, но тем не менее). Которому самый старший из моих кровников что-то хмуро говорит буквально двумя фразами. Зачем-то попутно тыча им под нос своим планшетом.
Значит, не тюрьма: даже с учётом местного беззакония, для оформления в заключение, документов и времени требуется больше. Это я как раз хорошо знаю, потому что наша страна в мире считается автократической (считалась). Процедуры заключения, если верить западным учебникам, у нас самые простые, ещё говорят «ускоренные».